Дорогой дневник, мне не подобрать слов...

      Немного придя в себя, Гарри рассказал, что дело вовсе не в приснившемся Малфое, а в отце Рона, на которого кто-то напал. Шрам нещадно жгло, а голова раскалывалась, что не оставляло сомнений, кто это был.       Сон совершенно точно не был просто сном, вернее вторая его часть, и Гарри, тревожась о мистере Уизли, поспешил рассказать о случившемся. К счастью, Невилл позвал МакГонагл, а та уже отвела его к Дамблдору и через портреты в кабинете директора было оповещено Министерство, пострадавшего доставили в больницу.       Дамблдор решил тут же переправить всех Уизли из Хогвартса в Лондон, чтобы они могли посетить больницу Мунго и навестить отца, Гарри был отправлен с ними — директор вел какую-то свою игру с Министерством и не хотел дать Амбридж возможность вмешаться, а Гарри был не против отправиться подальше от Хогвартса.       Все были на нервах — Артуру Уизли сильно досталось, но, как оказалось, после смерти Хвоста все орденцы были готовы ко встрече со змеей и имели при себе противоядие, поэтому уже на следующий день состояние пострадавшего удалось стабилизировать.       Гарри не находил себе места — ему было очень плохо от того, что нападение он прочувствовал от первого лица — он чувствовал как змеиные клыки разрывают чужую плоть, словно они были его собственными; от того, что умерла ещё теплящаяся в его сердце надежда на то, что Волан-де-Морт не вернётся; и от того, что связь их все так же крепка и Гарри вновь может видеть его глазами.       Связь с Тёмным Лордом тревожила Гарри больше всего остального — в больнице, когда они навещали мистера Уизли, благодаря Фреду и Джоржу ему удалось услышать, что все вокруг, даже Дамблдор, обеспокоены всерьез ожидают, что тот может захватить разум Гарри.       Тревожили и мысли, что Волан-де-Морт ищет в Министерстве. Гарри, поговорив об этом с каждым членом Ордена, какого только смог поймать после очередного четвергового собрания, выбивая из них информацию нытьем и мольбами, пришёл к выводу, что дело в «бывших Пожирателях». Он и до этого знал, насмотревшись воспоминаний Дамблдора в прошлом году, что некоторые из них сейчас занимают неплохие должности в Министерстве, а услышав от орденцев, что за их жильём и передвижениями ведется наблюдение, уверился, что Волан-де-Морт, догадываясь об этом, решил подкараулить кого-нибудь из своих верных последователей на работе.       Страх, что Волан-де-Морт может и сам вторгнуться в его разум не отпускал и Гарри замкнулся в себе. Во всяком случае, теперь волнения по поводу возвращения Темного Лорда несколько отвлекли от мыслей о Малфое. Его сомнения о том как теперь быть никуда не делись, но каждый раз он просто отдвигал их на второй план, отгоняя размышлениями, что же теперь делать с вернувшимся злом.       На Рождество сова принесла Гарри баночку укладочного средства для волос. Без какой либо записки. Но Гарри она и не требовалась. Эта небольшая баночка с витиеватыми узорами и длинным французским названием одновременно и от чего-то вдруг согрела его душу и заставила тревожно закопошиться мысли о том, что же ему делать, когда каникулы закончатся и они с Драко вновь встретятся. После этого даже мысли о Волан-де-Морте не всегда помогали, и после нескольких бессонных ночей Гарри решил попросить совета у Сириуса.       — То есть ты хочешь сказать, что не знаешь как сказать, что не хочешь с ним встречаться или не можешь решить хочешь ли? — почесал затылок Сириус, выслушав рассказ Гарри обо всем, что было между ними с Драко.       — Конечно я не хочу с ним встречаться! — вспылил Гарри — и как он мог такое подумать?       — Тогда зачем ты мне битый час тут рассказывал, что целоваться с Малфоем было не так уж плохо? — нахмурился Сириус.       — Я не так говорил! — предательски взвизгнувшим голосом воскликнул Гарри, — я просто хотел сказать, что это не было неприятно!       — Ну ладно, ладно… Знаешь, Гарри, ты все же отличаешься от своего отца больше чем я думал, — Сириус откинулся на спинку кресла и предался воспоминаниям, — Джеймс на твоём месте не стал бы и сомневаться встречаться или нет, он бы просто пошёл и… Ах нет, подожди, тебе же ещё только пятнадцать, пока рано о таком думать… В общем, когда он чувствовал, что между ним и какой-нибудь девчонкой есть влечение он шёл и… целовался с ней… да, пусть будет целовался, остальное тебе ещё рановато.       — Но Малфой не девчонка! — воскликнул Гарри.       — Да какая разница, — махнул рукой Сириус, — видел я его, когда за тобой в школе присматривал, ничего, мордашка симпатичная, отрастит волосы и вообще куколка получится.       Гарри с ужасом в глазах уставился на крестного — похоже двенадцать лет в Азкабане не могут пройти не замеченными для рассудка человека, иначе как еще объяснить, что он такое несёт?!       — Да ладно тебе, Гарри, что зенки-то вылупил? Думаешь у меня со зрением плохо? Да я по одной фотографии спустя двенадцать лет Петигрю в образе крысы узнал, уж поверь — милашка ли твой Малфой или нет различить смогу! — хохотнул Сириус.       — Да дело вообще не в этом! — взвыл Гарри, — И что значит мой?!       — Тут ты прав, — согласно тряхнул лохматой головой Сириус, — скорей уж получается ты его.       Гарри был готов биться в истерике. Все что он вынес из этого разговора: на случай, если бы он мог хотя бы вообразить, что сможет встречаться с Малфоем, теперь можно было не беспокоиться, что Сириус его осудит за это.       Но Гарри, конечно же, не собирался даже думать о таком! Чтобы он — с Малфоем?! Да ни за что!       К тому же им лучше было бы и вовсе держаться друг от друга подальше — Гарри может быть опасен!       Вот Рон, например, знал, услышав своими ушами (ну почти, все же они использовали удлинители, но не в этом дело!) тот разговор в больнице, и он же рассказал об этом Гермионе, которая тоже приехала к ним на Рождество. Они, хоть и оставались рядом с Гарри, но всегда были настороже. А Малфой — откуда ему знать? Что если Волан-де-Морт вторгнется в сознание Гарри, когда Драко рядом и навредит ему? Значит придется и его предупредить? А что если Волан-де-Морт сможет узнать через мысли Гарри о том, что это Малфои его предали и решит отомстить им?! Вот этого Гарри и вовсе боялся до ужаса. Хватит с него и того, что Рон с Гермионой в постоянной опасности рядом с ним!       В последний день каникул дом на площади Гриммо посетил Снейп. Глядя на его недовольное лицо, Гарри не мог поверить, что этот человек и правда добровольно борется против Волан-де-Морта. Может, на самом деле так и было и у него просто не было иного выбора? Тем не менее он был здесь, сидел на кухне и с выражением, словно жабу проглотил, рассказывал Гарри, что будет обучать его Окклюменции.       Перспектива учиться у Снейпа чему-то, да еще и оставаясь один на один совершенно не радовала. Но возможность защититься от Волан-де-Морта, закрыть от него свое сознание — это было именно то, в чем Гарри сейчас нуждался. Поэтому, не слушая вялых препирательств Сириуса и Снейпа, которые походили на парочку брюзжащих стариков, припоминающих друг другу обиды молодости, Гарри решил во что бы то ни стало выложиться по полной — теперь у него была надежда.       Стоило только вернуться в школу, как Малфой не заставил себя долго ждать, объявившись еще до обеда.       А Гарри так и не придумал, что ему скажет, но был точно уверен — о том, чтобы встречаться и речи быть не может.       — Как прошло Рождество, Поттер? Слышал ты был заперт все каникулы с рыжим семейством в полном составе. Настрадался наверное? А вот у меня в поместье сколько хочешь комнат и ёлка в три этажа и могу пригласить к себе кого только захочу! — самодовольно ухмыляясь начал Малфой.       Гарри уже начала застилать глаза ярость, но вдруг он понял… В его голове потрескивая несмазанными шестеренками заработал переводчик с Малфоевского. Это «для меня и моих друзей все самое лучшее и богатое, а ты бедняжка нищеброд грустишь?» означает что-то вроде «я хотел бы пригласить тебя погостить к себе на Рождество, тебе там понравилось»?       От такой догадки Гарри растерянно захлопал глазами. Как бы проверить не ошибся ли он?       — Пригласить к себе хочешь? — остановившись, после нескольких минут раздумий и не придумав ничего другого, в лоб спросил Гарри.       — Пригласить? К себе? — Мафой покраснел, — раз ты просишь Поттер, я так и быть подумаю, что с этим можно сделать… Но до следующего Рождества еще так далеко. Я, так и быть, согласен сходить с тобой куда-нибудь, когда нас отпустят в Хогсмид — он сказал это таким тоном, словно делает величайшее одолжение.       — Но я не это… — начал Гарри.       Малфой перебил его, подняв руку в предупредительном жесте и снисходительно покачав головой:       — Не переживай, мне не сложно, у меня все равно не было других планов.       Переводчик с Малфоевского снова натужно скрипнув перевел: «Я бы хотел прогуляться с тобой по Хогсмиду, но ни за что это не признаю».       Гарри уставился на Малфоя — может и строит из себя сноба, а явно смущен и в глазах надежда.       — Я… ну хорошо, давай прогуляемся, — Гарри сдался — ему действительно не хотелось снова становиться врагами.       Ну что страшного, если они сходят в Зонко, потом выпьют сливочного пива в «Трех метлах». Он может позовёт с собой Гермиону и Рона. А о том, что тот поцелуй был недоразумением и Драко ошибся, придумав, что он нравится Гарри, они ещё успеют поговорить. А сейчас он сможет наконец собраться с мыслями и подготовиться к вечерним занятиям со Снейпом.       — Я провожу для вас эти занятия, Поттер, по просьбе Дамблдора. Раз уж у вас с Темным Лордом есть связь, позволяющая проникать в его сознание, то вы обязаны обучиться делать это по собственной воле и добыть информацию о том, как предотвратить его новое возвращение, — холодно пояснял Снейп, когда Гарри тем вечером явился к нему в кабинет, — но для начала вы должны научиться защищаться.       Он указал Гарри на стул, а сам сел напротив.       — Я собираюсь проникнуть в ваше сознание, Поттер и ваша задача помешать мне это сделать. Легилименс!       Кабинет поплыл перед глазами, исчез; образы замелькали в его мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее. Сначала детство у Дурслей, новенький велосипед Дадли, бульдог, загнавший на дерево, потом Хогвартс, распределяющая шляпа, застывавшая Гермиона в больничном крыле, сотня дементоров у озера… Под омелой к нему подходит Драко…       «Нет…» — пронеслось в голове у Гарри, — «Он не должен этого видеть. Не должен!»       Ему удалось вырваться. С трудом, но удалось.       — Вы видели всё, что я видел? — спросил Гарри, хотя не был уверен, что жаждет услышать ответ.       — Мельком, — с кривой усмешкой сказал Снейп, — если уж на то пошло, советую вам держаться подальше от моего крестника, Поттер, иначе я буду вынужден вмешаться, вы не подходящая пара для него. А сейчас продолжим. Под конец вам удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно. Легилименс!       Перед ним взметнулся огромный чёрный дракон… Отец и мать машут ему из зачарованного зеркала… Гарри, слышит крик Хвоста, отрезающего себе руку… Он в кабинке у Миртл, подслушивает ее разговор с Драко…       — Неет…       Гарри опять стоял на коленях, обхватив лицо ладонями; в черепе такая боль, будто с него сдирают скальп.       — Похоже Драко совершенно не дает вам покоя, Поттер. Думаю мне стоит еще раз повторить, чтобы вы не приближались к нему. Помимо того, что ваша одержимость им выходит за все рамки приличия, вы еще и подвергаете его опасности. Сейчас вы как раскрытая книга для Темного лорда!       Гарри взглянул на него — Снейп был бледнее обычного и похоже был в ярости.       — Э… Это не то что вы подумали, профессор… — какая еще одержимость?       — Вы слишком слабы. У вас нет никах шансов противостоять ему. Если уж вы настолько помешаны на Драко, то помните, что под угрозой не только ваша жизнь.       — Все не так! — яростно воскликнул Гарри.       — Это ни к чему, я все видел. У вас единственная задача — не дать увидеть это Темному Лорду. Очистите сознание, Поттер! — скомандовал холодный голос, — освободитесь от всех эмоций.       Гарри встал, сердце его колотилось как сумасшедшее. Это он-то помешан на Малфое?!       — Соберитесь Поттер! Только у вас есть связь с сознанием Темного Лорда, а значит вам ПРИДЕТСЯ научиться проникать в его разум, чтобы найти способ его остановить! — рявкнул Снейп, — подавите гнев, владейте собою! Пробуем ещё раз! Приготовиться! Легилименс!       Ему придется. Эти слова прозвучали как удар.       Гарри вновь оказался в коридоре Министерства, снова извиваясь ползет куда-то в темноте. Он ищет что-то… Нет, кого-то!       Перед глазами на секунду мелькнул образ. Человек, чье лицо Гарри уже видел. Но когда?!       Месяц прошел незаметно — Гарри пытался научится Окклюменции, проводил занятия ОД, пытался вспомнить чье лицо ему удалось увидеть тогда в видении. По ночам ему теперь постоянно снились коридоры Министерства, в которых он что-то и кого-то ищет.       От Драко он старался держаться как можно дальше. Тот снова помогал ему на Зельеварении, принимал участие в собраниях ОД, но Гарри делал все, чтобы не оставаться с ним наедине, избегая разговоров. Он даже старался не смотреть на Малфоя, боясь встретиться с ним взглядом.       Конечно, долго так продолжаться не могло, но Гарри делал все, чтобы не возвращаться к тому, что случилось между ними, боясь разговора.       Чтобы как-то занять себя, как будто ему было мало уроков, занятий по ЗоТИ и Окклюменции, Гарри решил, что надо бороться с произволом Амбридж. Наверное, Миртл оказалась права, и рассуждения Драко в его дневнике действительно оказались вдохновляющими. Они могут сколько угодно подпольно тренироваться в заклинаниях, но Амбридж никуда не исчезнет.       Если оставить все как есть, то через месяц-другой она займет место директора. Гарри не считал себя Избранным и Героем, как его любили обозвать время от времени и не собирался сражаться с каждой несправедливостью, встретившейся ему в жизни, но то, что даже Малфой борется с тиранией Амбридж в Хогвартсе, хотя у его семьи достаточно связей, чтобы комфортно существовать и в таких условиях, а он, Гарри, терпит… Терпит наказания, которые несомненно выходят за рамки дозволенного, покорно принимает, что она отнимает у него все лучшее, что у него есть в Хогвартсе своими бесконечными декретами о запрете того или иного. Он уже заработал шрамы на руке, потерял возможность играть в квиддич, ему запрещено посещать домик Хагридда, до него перестали доходить письма от Сириуса, так как «ученикам Хогвартса запрещается переписка с неблагонадёжными личностями, в число которых входят в том числе лица отбывавшие срок в Азкабане».       Гарри стало стыдно за свое бездействие и он решил бороться. Самым лучшим было бы объединить их усилия с Драко, но тогда бы пришлось заговорить с ним, а этого Гарри избегал как только мог. Их общение сейчас напоминало какой-то замысловатый танец — Гарри продумывал заранее каждый свой шаг: как обратиться к Драко через кого-нибудь третьего; куда сесть на Зельях, чтобы не просить подать нужный ингредиент, а иметь доступ ко всему самому; куда исчезнуть в перерыве между занятиями; попросить Рона или Гермиону занять место, подальше от Малфоя, а самому явиться на занятие лишь за несколько минут до начала — всеми силами по-тихому избегать, в то время, как Малфой наоборот активно старался сократить дистанцию между ними.       В общем, Гарри пришлось думать самому. Надолго его не хватило, пролистав пару правовых книжек и отчаявшись разобраться самому, с робкой надеждой, что судьбы учеников Хогвартса будут хоть вполовину так же важны для нее, как судьбы домовиков, Гарри отправился просить помощи у Гермионы.       Можно сказать, повезло — Гермионе в принципе была важна борьба с несправедливостью. Хотя энтузиазма к борьбе за магов, которые продолжали игнорировать рабство эльфов в ней было меньше. Через пару дней раздумий она сообщила Гарри, что есть у неё одна идея, так что в следующие выходные в Хогсмиде им нужно встретиться в «Трех метлах».       То, что хоть у Гермионы есть какой-то план очень радовало, а вот то что им надо встретиться только в пабе, а не отправиться туда вместе, вызывало тревогу. Гермиона, ссылаясь на то, что ей сначала надо подготовиться, и Гарри будет мешать, бросала его на растерзание Малфою, с которым Гарри уже обещал прогуляться и для этого ему нужна была чья-нибудь еще компания.       Скорбно вздохнув, Гарри принял необходимость такой жертвы. В конце концов у него ещё есть Рон, и Джинни, и Невилл, и… да много кто еще. Просто Гермиона из всех была самой терпеливой и могла бы выдержать компанию Драко обойдясь без ссор.       — Вылазка в Хогсмид придётся на Валентинов день?! — Гарри в ужасе уставился на доску объявлений.       Он не удосужился заранее узнать на какой именно день их отпускали из школы, просто слышал — где-то в середине февраля и этого было достаточно.       А теперь понял, что попался. Одно дело, когда вы идёте на прогулку в обычный день и совсем другое, когда в Валентинов, да еще и целовались при этом. Гарри решил, что из школы без сопровождения кого-нибудь из дополнительных друзей точно никуда не выйдет.       Как назло, Рон и Джинни были на тренировке; Невилл, извинившись, сказал, что, к сожалению, у него другие планы (хотя ни капли сожаления на его лице не было); Луна куда-то запропастилась; даже Фред и Джордж сказали, что у них деловая встреча, касающаяся их бизнеса, и они никак не могут помочь, разве что дать Гарри каких-нибудь лихорадочных леденцов (что, пожалуй, было к лучшему — они бы точно все только испортили).       И вот, прохладным февральским утром, Гарри стоял у выхода из Хогвартса и ждал Малфоя, проклиная себя, что не сказался больным — постеснялся согласиться на леденцы.       Но двум смертям не бывать… Не бывать же? Волан-де-Морт вот это правило нарушает! Тяжело вздохнув Гарри решил, что хватит и дальше извиваться змеей — тут с него и снов хватит, и пора решиться уже и посмотреть как поведёт себя Драко, когда они останутся один на один. И, что немаловажно, как поведёт себя сам.       Рон за последний месяц неоднократно пытался выяснить, зачем же Гарри продолжает общение с Малфоем. «Просто не зови его больше на собрания ОД, пересаживайся за другой стол на Зельях, игнорируй его!» — не уставал повторять он. А Гарри… просто не мог так поступить. Не мог отпустить. Сам каждый день искал ответ, почему же все-таки украдкой поглядывает на Драко, почему продолжает держаться где-то неподалёку…       В ожидании виновника своих терзаний Гарри в который раз принялся перебирать варианты причин такого своего поведения.       Сначала Рон предположил, что Гарри просто понял, что ошибся, рассказав Малфою про ОД и теперь боится, что если они поссорятся, то тот в отместку расскажет все Амбридж. Но Гарри этот вариант отверг с легкостью — Драко удачно влился в занятия, ненавидел Амбридж и, Гарри искренне верил, не стал бы их предавать.       Потом Гарри, боязливо прикрывая глаза руками и опасливо щурясь, рассмотрел вариант своей вероятной влюблённости в Драко. Но быстро-быстро его отверг. Это уж слишком — подумаешь — он нравится Малфою — это же не значит, что нужно отвечать взаимностью. Волнующе, заставляет чувствовать к Драко… некоторое расположение… Но не больше! Просто это приятно, когда кто-то испытывает к тебе теплые чувства!       Следующим вариантом Гарри рассмотрел возможность, что раскрытие Драко для него с совершенно новой стороны, о которой он и не подозревал, просто настолько взбудоражило, что он до сих пор в себя придти не может и все хочет разгадать загадку Малфоя. Ну как же так — был гадёнышом и подлюкой с факультета злых и коварных, а вдруг оказался чуть ли не бескорыстным героем… Ну или может просто довольно добрым и симпатичным и заботливым… Что и вызвало в голове у Гарри такой диссонанс и он до сих пор не может придти в себя и отпустить эту ситуацию и самого Малфоя!       В стандартной цепочке размышлений, которую Гарри раз за разом гонял по кругу последний месяц присутствовали ещё варианты, что он просто сошел с ума, находится под Империусом, сам того не подозревая, опоен каким-нибудь зельем, помутившим сознание… Но додумать их Гарри не успел — появился сияющий Малфой.       Сегодня он просто блистал — волосы сияют на солнце белым золотом, глаза горят, щеки и губы алеют на морозном воздухе, расшитая изумрудная мантия идеально подчёркивает стройность фигуры и выгодно оттеняет аристократическую бледность кожи… Гарри нервно сглотнул — то, насколько великолепно выглядел Драко, просто кричало, что он не просто поразглядывать приколы в Зонко собрался.       — Эм… куда пойдем? — неловко замявшись спросил Гарри.       — Я знаю одно неплохое местечко, — уверенно кивнув Драко отправился вперед по дорожке.       Весь путь они провели в молчании. Несмотря на свое уверенное заявление, что он знает, куда им стоит отправиться, по отношению ко всему остальному Драко явно этого чувства не испытывал. И вообще явно нервничал, не зная куда деть руки и то засовывая их в карманы, то вынимая, каждые пять минут снимая и надевая перчатки.       Гарри же с замиранием сердца ждал куда они придут и насколько «свиданием» считает их прогулку Малфой.       Худшие опасения подтвердились, когда Драко указал на выкрашенное в розовый здание с вывеской гласившей, что оно является кафе мадам Паддифут.       — Здесь вкусные пирожные и лучшее какао с корицей, — встретив испуганный взгляд Гарри, пояснил Драко, а сам слегка покраснел.       Украшенное рюшечками и оборочками кафе оказалось наполнено целующимися парочками. Гарри был в последнем шаге от того, чтобы сбежать, но, встретившись с полными надежды глазами Малфоя, понял, что не сможет его вот так бросить.       Что он только делал с ним своим взглядом! Поэтому-то Гарри так старательно избегал его после Рождества.       Он незаметно ущипнул себя побольнее: «Соберись! Ты должен дать ему понять, что между вами нет и не может быть никакой романтической фигни!». Надо было продержаться лишь пару часов, а потом можно отправиться на встречу с Гермионой.       — Любишь сладкое, Поттер? — спросил Драко, когда они заняли один из столиков, к облегчению Гарри в углу, — что закажешь?       — Знаешь, я как-то не голоден, — выдавил он из себя ответ.       На самом деле у него желудок сводило от волнения, и он боялся, что не сможет проглотить не кусочка.       — Так не пойдёт, — нахмурился Драко, — я закажу тебе шоколадное с вишней. Тебе же больше всего нравятся шоколадные торты?       — Да, но откуда ты… — начал было Гарри, а потом вспомнил с кем имеет дело — может это он только год как узнал об истинной природе Малфоя, а тот-то явно наблюдал за ним годами!       Стало страшно.       — Просто догадался, — буркнул Малфой.       — А… Ага… — Гарри решил, что лучше согласиться.       Явно романтическая обстановка за соседними столиками нервировала их обоих, разговор не клеился, Малфой крался, потихоньку пододвигая руку через стол к руке Гарри.       Тот, заметив этот маневр, испуганно вцепился в ложку и блюдце с принесенным десертом и, поборов нервозную тошноту, принялся запихивать его в себя.       Пирожное действительно оказалось вкусным, так что через пару кусочков Гарри смог отвлечься на действительно приятное сочетание терпкого вкуса темного шоколада и сладости вишни.       Драко, превратив свой маневр в намерение взять сахарницу, разочарованно всыпал в свой какао добрую половину её содержимого.       — Слушай, а действительно вкусно, — решился Гарри — надо начать с чего-нибудь отстраненного, а потом плавно перейти к выяснению отношений.       — Не сомневайся, Поттер, если я что-то советую, то это лучший вариант, — довольно улыбнулся Малфой.       — Любишь сладкое? — решил поддержать диалог Гарри.       — Да, знаешь, тут очень вкусные трубочки с кремом и чай с имбирём! — у него глаза загорелись.       Начало беседы было положено, и они увлеченно принялись обсуждать… десерты. По мнению Гарри это было не то, что им следовало бы обсудить, но чтобы понизить градус кипевшего в них волнения эта тема подошла лучше всего.       Драко рассказывал какие вкусные сладкие рулеты готовят эльфы в поместье, Гарри поведал ему, что из-за Добби теперь опасается приближаться к большим кремовым тортам — вдруг домовик окажется рядом и решит повторить свою шутку и опрокинуть торт кому-нибудь на голову.       За разговорами стало легче, Гарри наконец перестало потряхивать от проходящейся по телу крупной дрожи из-за напряжения. Драко очевидно тоже отвлёкся и расслабился, они даже искренне хохотали над историями о том, как еще чудил Добби, и время прошло незаметно.       Только в двенадцать Гарри взглянул на часы и понял, что опаздывает на встречу с Гермионой, а о чувствах у них с Малфоем речь так и не зашла!       — Мне же надо в «Три метлы» к Гермионе! — растерянно воскликнул он, размышляя, что же делать с Драко, который услышав это недовольно нахмурился.       — Я великодушно, из уважения к твоим чувствам позвал тебя на свидание, Поттер, хотя стоило бы поставить тебя в конец очереди желающих сходить со мной куда-нибудь в такой день, а ты смеешь вот так прервать все, потому что у тебя встреча с Грейнджер?! — зашипел на него Драко, мгновенно разъярившись — не удивительно, что сегодня эмоции с легкостью выплескивались через край.       — Моим чувствам, Малфой? — зашипел в ответ Гарри — кто из них ближе к змеям ещё поспорить можно, — Это ты пригласил меня и ещё рассказываешь что-то про МОИ чувства?       — Ну не Грейнджер же! Что, мало меня, ещё и к ней решил подкатить? Ты у нас значит все и сразу в жизни хочешь попробовать?!       От такого Гарри лишился дара речи.       — Все с тобой ясно, — досадливо мотнул головой Драко, а в глазах у него блеснули слезы — опять я в тебе ошибся, да?       Гарри стало не по себе от прозвучавшей в его словах горечи. Ну что за идиот, как у него получается придумывать подобное снова и снова?!       — Да это же просто дружеская встреча, никаких свиданий! — воскликнул Гарри имея ввиду и их с Драко и его с Гермионой встречи.       — Дружеская? — Драко поднял на него полный надежды взгляд.       — АБСОЛЮТНО! — кивнул Гарри, выдохнув — наконец-то он понял!       — Значит я могу пойти с тобой?       — Я так и планировал! — Гарри вскочил со стула, ведь уже опаздывал.       — Хорошо, — Драко улыбнулся, тихонько всхлипнув — похоже общение с Плаксой Миртл плохо на него влияет.       Они поспешили выйти на улицу.       — Все же ты такой идиот Поттер, посреди свидания потащить на еще какую-то встречу! — упрекнул его Драко, когда они уже заходили в «Три метлы».