Дорогой дневник, мне не подобрать слов...

            «Просто отвратительно провел первый месяц каникул. Столько времени не видеть Поттера? Как он там? Думает ли хоть иногда обо мне? Я вот о нем постоянно. Papa говорит, что уже устал закатывать глаза по пять раз в день, после того как я «тяжело вздыхая поминаю чудные зеленые очи моего золотого мальчика»… И вовсе я не так говорю!!!       Но я понял, что уже столько лет пытаюсь сблизиться с Поттером, а все усилия рассеиваются летучим порохом. Мне все чаще кажется, что он меня просто ненавидит… Я не знаю что мне сделать, чтобы он полюбил меня. Панси говорит, что ему просто надо меня рассмотреть, узнать получше, что наши взаимоотношения просто пока еще слишком поверхностны. Мне хочется ей верить, но она ведь может и ошибаться…       Родители говорят, что этот год будет непростым — из всех каминов по сети Пожирателей вещают, что Темный Лорд действительно вернулся. Они говорят, что Блэк оказывается весь прошлый год искал крысу Петтигрю, который прятался все эти годы. (Он в самом деле все это время притворялся крысой Уизли, жил там с ними, мог сколько угодно наблюдать за Поттером! О, хотел бы я так тоже — вот она сила анимагии!). Maman говорит, что ее проклятый родственничек Блэк все испортил — он согнал Петтигрю с теплого безопасного местечка, напугал, и тот, бросившись на поиски того, кто бы его защитит, нашел Темного Лорда.       Никто не хотел этого, никто не искал его, но теперь Темный Лорд под опекой Петтигрю набирается сил и родители говорят, что придется снова его поддерживать — метки и все дела — у рара просто нет выбора. Мерлиновы шаровары, я ненавижу Блэка, за то что он вспугнул эту крысу!       Лорд еще не в полной силе, но к следующему лету он уж точно приведет себя в форму, он уже начал активно собирать своих бывших сторонников. Рара говорит, что присоединился тогда к нему, чтобы быть на стороне сильнейшего, а теперь просто в ловушке обязательств, как и большая часть его друзей. Пока они планируют игнорировать собрания сколько смогут под предлогами занятости, а дальше как пойдет. А я понял, что враг Поттера — мой враг. И даже если он никогда не будет считать меня хотя бы своим другом, я все равно сделаю все возможное, чтобы не дать ему пострадать. Я должен убедить родителей поддержать меня.»       — Вернулся! — воскликнул Гарри, — Я же говорил, что он вернулся! А мне никто не верит!       Он же сможет использовать этот дневник как доказательство — Гарри счастливо рассмеялся. Эти сны, когда у него болит шрам, его порядком извели, а он даже не может ничего доказать, но с дневником ему поверят!       «На днях всемирный чемпионат по квиддичу. Хотелось бы мне пригласить Поттера отправиться туда с нами, но теперь я понимаю, что этот гордый идиот ни за что не согласится, потому что мы же «враги». Как все до такого докатилось? Я успокаиваю себя тем, что на чемпионат он все равно попадет, ведь Уизли пригласили его.       Правда в честь Темного Лорда клуб Пожирателей Смерти решил устроить выступление после окончания матча (они слишком долго игнорировали собрания, и чтобы Темный Лорд не злился, решили устроить это). Papa получил приглашение, планируется разгром, унижение маглов и грязнокровок (считаю, глупая попытка казаться сильнее за счет тех, кто не сможет дать им отпор, а вся эта чистота крови ничего по итогу не значит!). Он говорит, что это их обычная программа, и обычно бывало очень весело, а я думаю, что это устаревшие стариковские развлечения, квиддич гораздо лучше. Во всяком случае он поклялся мне, что серьёзно никто не пострадает и никаких убийств он не допустит.

      ***

      Сегодня был матч! Ирландцы победили, но снитч поймал Крам. Он уже стал ловцом национальной сборной и вывел свою команду в финал, хотя еще учится с в Дурмстранге, разве это не круто?! В такие моменты я думаю, что лучше бы рара не слушал maman, и я бы тоже учился в Дурмстранге, уверен у них гораздо более адекватный директор. Конечно тогда бы я не встретил Поттера, но так даже лучше.       Потому что прячась в кустах видеть то, как он пялится на Чжоу Чанг ужасно неприятно. Он начал засматриваться на девчонок, а значит шансов у меня стало еще меньше.       После игры, как и ожидалось, Пожиратели устроили погром, я отправился к палатке Уизли, чтобы присмотреть за Поттером. С его умением ввязываться в неприятности, без этого никуда. К счастью мне особо не пришлось вмешиваться, хотя Поттер как обычно оказался не в том месте и не в то время, и его чуть не поджарили, решив, что он призвал Темную Метку. Какие тупицы работают в Министерстве — по идиотской физиономии Поттера сразу было ясно, что он не то что не знает как ее наколдовать, но и вовсе не в курсе что это.

      ***

      Рара рассказал в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников: приедут представители Дурмстранга и Шармбатона. Турнир не проводили много лет, потому что он слишком опасен для жизней его участников, и почему я ничуть не удивлен, что именно Дамблдор решил возродить такую традицию? Если бы когда-то в Хогвартсе было бы принято приносить кого-нибудь из учеников в жертву на Рождество, Дамблдор и это правило бы возродил.       Жаль только, что гриффиндорцы наверняка захотят участвовать в нем всем составом, а так как Поттер вне всяких сомнений самый достойный, то на Турнир от Хогвартса выберут его.»       Гарри подумал, насколько же прав временами оказывается Драко в своих совершенно идиотских предположениях, и тяжело вздохнул — время второго испытания неумолимо близилось, а он так и не решил загадки с яйцом.       «Наконец-то начался учебный год. В поезде как обычно отправился проведать Поттера, очень скучал. Кажется он был не в курсе про Турнир, неужели родители Уизли настолько никчемны, что ничего не рассказали ни своим отпрыскам, ни ему?       К счастью, Дамблдору все-таки хватило ума хоть как-то позаботиться о сохранности жизней учеников, и в Турнире можно участвовать только с семнадцати лет. Хоть в этот раз Поттер в безопасности.»       Затаив дыхание Гарри перевернул страницу.       Четвертый учебный год. Самые свежие записи. Самые последние планы Малфоя о каверзах. Самые недавние его мысли. Гарри буквально может узнать что творится у Малфоя в голове прямо здесь и сейчас.       «Решил начать новый учебный год с штурма Поттера. Собираюсь напоминать ему о себе не просто каждый день, но как минимум каждые пару часов.       Почему рядом с Поттером всегда кто-то из его дружков? Стоит мне только подойти, чтобы заговорить с ним они тут же вмешиваются, и готовы спорить со мной просто из принципа даже если я прав. Грейнджер просто с пеной у рта готова отстаивать важность разведения соплохвостов только потому что я хотел завязать с Поттером милую беседу, о том какие эти твари странные.

      ***

      Я попробовал за обедом обсудить новости из газет. Что может быть проще? Но кажется несколько переборщил — слишком ненавижу Уизли, за то что они отнимают МОЕГО Поттера, и слишком резко высказался об их мамаше. Поттер, наш герой, тут же бросился ее защищать. И какой же он идиот, наговорил гадостей о моей любимой мамуле. КАК ОН МОГ?!       Потом появился Грюм и… и… трансфигурировал меня… МЕНЯ!.. в хорька. Какое унижение.       А великий и прекрасный Поттер просто стоял и смотрел, как этот чокнутый дубасит мной об пол. Меня он защитить не попытался. НЕНАВИЖУ. Ненавижу, то как он со мной поступает. Он… Не могу подобрать слов…       Отослал родителям сову, как только мой отец узнает, что произошло, Грюму конец.»       Гарри поежился, вспомнив этот инцидент. В тот момент он был так зол на Драко, что даже не задумался насколько дико то, что творит Грюмм. А ведь такое обращение с учениками, пусть бы они и тысячу раз были Малфоями — это уже слишком.       «ВСЕ. КОНЕЦ. Это конец моим чувствам к этому идиоту Поттеру! Сколько раз я пытался с ним сблизиться, сколько говорил ему комплиментов. Он просто бесчувственная жестокая скотина. Смеется надо мной со своими друзьями, вместо того чтобы проявить хоть каплю сочувствия. Как мог я быть так слеп? Ненавижу.       Решил, что с этого дня не буду испытывать к нему ничего, кроме ненависти.

      ***

      Держусь и не приближаюсь больше к Поттеру. Отдал Миртл свою коллекцию колдографий с ним, она была очень рада.       Очень тяжело, Поттер постоянно снится: обнимает, целует, говорит как любит. После такого хочется просто выть, но я держусь, напоминаю себе что это просто сны, на самом деле он просто тупоголовый чурбан. Это всего лишь мои фантазии!»       Гарри задумался, как это, когда ты кому-то снишься в таком ключе — вроде должно быть приятно. Но если бы у него спросили, смог бы он поцеловать Малфоя, то он бы ответил: «Ни за что! Даже у того во сне я не стану такого делать!». А оказывается он уже делает…       «Держусь вторую неделю. Стараюсь даже не смотреть в его сторону. Он все время пялится на Чанг. Тяжело. По вечерам провожу время в туалете с Миртл, плачем вместе, она всегда готова выслушать.»       Гарри выдохнул — неужели все вернулось в русло нормальности, любовь прошла, завяли мандрагоры и больше ему не надо будет теперь думать как жить с тем что Малфой оказывается в него влюблен.       Теперь все в прошлом, и если что можно и вовсе сделать вид, что ничего и не было.       Хотя небольшой укол обиды он все же почувствовал — когда тебя кто-то любит, пусть и неприятный, как Малфой тип, но все равно это приятно, а теперь получается больше нет никаких чувств?       «Сегодня приезжают представители других школ. Жду с нетерпением. Из-за турнира отменили квиддич, и мне ЕГО не хватает.       Интересно, кто станет участниками? И как вообще будет проходить отбор?

      ***

      Тупоголовый Поттер оказался участником Турнира.       Невероятно. Хотя это же Поттер, чего еще можно было ожидать. Один только вопрос как это произошло?!       И, между прочим, мне абсолютно все равно что там произойдет с ним на турнире. Пусть хоть помрет там. Я СКУЧАТЬ НЕ БУДУ!

      ***

      Немного поразмыслив, я придумал как отомстить Поттеру. Всю ночь просидел, но очень доволен результатом: создал значки. Поттер вонючка и дурак и пусть все об этом знают! Пришлось добавить надпись про поддержку Седрика Диггори, чтобы привлечь более лояльную аудиторию, но это ничего. Жаль я отдал все колдографии Миртл, вставил бы и изображение. Но на меня нашло такое вдохновение — не мог остановиться, а пойти к ней посреди ночи не получится.

      ***

      Ха! Поттер был просто в ярости! А как сияли его глаза, когда мы столкнулись взглядами! Я готов издеваться над Гарри до конца своих дней, только бы снова видеть это его лицо!

      ***

      «В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь.» — вот что пишут теперь о нем. О Поттере и Грейнджер. Как будто ему недостаточно пялиться на Чанг. Поверить не могу. И это в то время, когда он должен смотреть только НА МЕНЯ. Я сначала чуть с ума не сошел, когда прочитал эту статью, но потом Панси меня успокоила. Я в порыве гнева даже не заметил, что это все со слов Криви. Мне конечно не дает покоя мысль, что Криви и правда что-то знает… Но тогда у него бы были колдографии! Он без этого никуда.

      ***

      Решил показать Поттеру кто здесь действительно крут. Позвал Крэбба и Гойла во Двор Трансфигурации, перед занятием там гриффиндурков, чтобы точно с ними столкнуться. Ребята помогли мне залезть на самый большой дуб, и когда Поттер шел мимо, я окликнул его. О, как он наверное поразился моей ловкости! Думаю, я смог поразить его в самое сердце: представляю как он увидел меня среди ветвей, сияющего своей безупречной прической, возвышающегося над ним как властитель, расположившийся среди ветвей как самый желанный и сладкий, но запретный и недоступный плод. Недоступный ЕМУ. Потому что он УПУСТИЛ свой шанс! ДА! Пусть теперь кусает локти! Чтобы усилить эффект своего превосходства сказал ему, что мы с отцом поспорили как быстро он вылетит с турнира. Кажется, он чуть не плакал от злости там! Я заставлю его пожалеть, за то что он разбил мне сердце.»       Прочитанное заставило Гарри хрюкнуть от смеха. Что, объясните ему ради Мерлина, творится у Малфоя в голове? Его ненависть оказывается еще безумней, чем любовь. Хотя без этого дневника Гарри и разницы не замечал.       А ведь если подумать… Она ведь действительно есть — пропали все эти колкие саркастичные комментарии Малфоя, которые, судя по всему, он искренне считал комплиментами, теперь в их общении встало сквозить гораздо больше неприкрытой агрессии, а Малфой словно стал вести себя гораздо отчаянней.       «Дорогой дневник, сегодня было первое соревнование турнира. Участникам нужно было пройти мимо драконов, чтобы добыть их яйца (ну не их, а золотые). Конечно же я болел за Седрика. Он справился просто отлично, получил небольшую царапину. Все участники турнира получили какие-либо травмы, но ничего серьезного».        — Хмм… — удивился Гарри.       Ни слова о нем во всем описании испытания? Ни одного упоминания? Как такое может быть? И страница выглядит странно — там и тут буквы расплываются словно размытые отдельными упавшими на неё каплями.       «Это просто безумие. Почему этого тупого лесника все еще не уволили? Он заставляет нас ухаживать за опасными существами, неужели нужно, чтобы кто-то пострадал, чтобы школа избавилась от этих треклятых соплохвостов? Неужели он думает, что все ученики этой школы такие идиоты, что готовы подставляться под их пламя. Только гриффиндурки и могут пойти на такое, во главе, конечно же, с их главным драгоценным идиотом. Ненавижу их. Я бы попросил рара что-нибудь сделать с этим, но он так ничего и не смог сделать с Грюмом, видимо надеяться на него не стоит. Он пишет в письме, что ситуация серьезная, и не может мне всего рассказать в переписке, но у него есть крайне веские причины, почему он ничего не может сделать с Грюмом. Я разочарован. Рара подводил меня раньше исключительно в тех случаях, когда дело касалось Темного Лорда, и тогда я готов был понять, но теперь то что? Неужели я и в нем ошибся?»       И на этом записи в дневнике прекращались. С последней, судя по описываемым событиям прошло около недели.       Тяжело выдохнув Гарри захлопнул дневник. И что дальше? Он действительно настоящий? Все что в нем написано правда? Или может это какая-то шутка. Может даже самого Малфоя.       Голова Гарри была готова взорваться — столько описанных в дневнике событий были настолько правдивы, что не верить в его подлинность было сложно. Да и заметно, что книжице уже не один год, а почерк со временем из детского и неуклюжего превращается в аккуратный с вытянутыми острыми буквами, но тем не менее видно, что принадлежит он одному человеку.       Но как быть со всеми этими признаниями в любви? Это же просто немыслимо. И кто и зачем тогда подбросил Гарри этот дневник? Неужели сам Малфой? Решил признаться таким способом? Хотя судя по последним записям к Гарри он испытывает только злость. Кто тогда? И сможет ли Гарри использовать записи, чтобы доказать, что Волан-де-Морт вернулся, а Малфой-старший Пожиратель Смерти?       Гарри задумался, что же ему делать дальше, но в голове словно кипел тыквенный суп и ничего толкового на ум не приходило.       Так ничего и не придумав, он не заметил, как уснул прямо в кресле.       И снилось ему как он бежит по замку за Малфоем, а тот превращается то в хорька, то в мелкого дохлого серебристого дракончика, то в гиппогрифа, но все ещё с Малфоевским лицом, и оборачивается на бегу, смеётся над Гарри, опрокидывая тому под ноги подвернувшиеся доспехи, вазы и бюсты и прочую утварь, встречающуюся в коридорах Хогвартса. А Гарри все бежит, спотыкается, почти падает, но продолжает преследование, чтобы поймать, схватить и узнать кто же Малфой на самом деле.       Разбудила его Гермиона, вставшая одной из первых и вышедшая в гостиную с обычной для неё необъятной книгой «для дополнительного чтения».       — Гарри, почему ты спишь в кресле? Тебе опять снились те кошмары? — обеспокоенно спросила она, заглядывая Гарри в глаза.       — А? Да, в смысле нет, это не те кошмары, не беспокойся. Просто сначала не мог уснуть, а потом отключился в кресле.       — Точно? — продолжила беспокоиться Гермиона, — ты же знаешь, что можешь все мне рассказать.       — Конечно, не волнуйся, все в порядке, — ободряюще улыбнувшись Гарри отправился в спальню, сжимая в руке дневник.       Странный порыв, но он вдруг понял, что не хочет рассказывать друзьям об этом дневнике. Ни Рону, ни Гермионе. Во всяком случае пока.       В результате бессонной ночи Гарри чувствовал себя в крайней степени разбито, но тем не менее, стоило только Малфою появиться в Большом Зале за завтраком, как Гарри встрепенулся и уставился на того во все глаза. Он пытался выяснить что-нибудь по его лицу: переживание, самодовольство, ну хоть какую-то подсказку, что дневник настоящий. Но ни один мускул на лице Малфоя не дрогнул.       — Гарри, с тобой все в порядке? Ты скоро в Малфое дыру прожжешь, — наконец не выдержал Рон.       — А тебе не кажется, что сегодня он ведет себя необычно? — решил закинуть удочку Гарри, в надежде, что друг что-нибудь заметит.       Рон тоже уставился на Малфоя.       — Не, такой же бледный хорек как и всегда, — покачал он головой, после нескольких минут наблюдений, — видел, какую рожу он скорчил, когда заметил, что мы на него смотрим? Как будто оказался посреди мусорной кучи, только ему невдомек, что это от него так несет!       А Гарри уже погрузился в свои мысли, пытаясь вычислить, откуда же тогда взялся этот дневник.        — Пойдем, иначе опоздаем на Трансфигурацию, и ладно МакГонаглл, я не хочу потом выслушивать нравоучения от Гермионы.

      ***

      Вплоть до самого ужина Гарри никак не мог сосредоточиться на занятиях, постоянно срываясь на размышления о дневнике. И то, что он почти не спал этой ночью сказывалось на ясности мыслей не лучшим образом. Гарри уже докатился до того, что решил дождаться, когда слизеринцы, закончив ужин, покинут Большой Зал, и выцепив Малфоя напрямую спросить его о дневнике.       И вот, сам того не осознавая, он уже крадется по коридорам Хогвартса, за компанией Малфоя, выгадывая момент, когда тот отстанет. Но тот, являясь лидером, отставать конечно же не собирался. Сдавшись, Гарри уже с разочарованным вздохом, прислонился к колонне, за которой скрывался, и подумал что надо было хоть мантию-невидимку прихватить, как вдруг перед ним возникла фигура.       Гарри вздрогнул, поначалу не поняв кто это в темноте подземного коридора, но через несколько секунд смог осознать, что это всего лишь Панси Паркинсон. Которая очень хитро улыбалась.       — Выглядишь сегодня немного рассеянным, Поттер, влюбился может? — от ее тона Гарри стало не по себе.       — Эээ… нет… — Гарри не смог больше ничего ответить, в его голове активно закрутились какие-то шестеренки, он почувствовал, что упускает что-то очень важное, буквально лежащее на поверхности.       — Давай, я же вижу, ты на верном пути, буквально слышу как скрипят твои извилины, — плотоядно улыбнулась Паркинсон.       Гарри уставился на нее. Голова совсем плохо соображала.       — Ты! — наконец, через несколько бесконечно долгих мгновений выдал он.       Она кивнула.       — Но зачем?       — Просто захотела, — беззаботно пожала плечами Панси.       — А если я использую этот дневник чтобы разоблачить Малфоев? Записи о Пожирателях! Я думал вы друзья!       — Ты конечно можешь это сделать, но… кто поверит фантазиям мальчишки? Тебе ли этого не знать? Одно слово его отца и все будут смотреть на это, как на практику в писательстве, два слова, и ты даже не докажешь кому этот дневник принадлежит, подумаешь — кто-то использовал имя Драко и подделал его почерк.       Она просчитала все риски, перед тем как подкинуть дневник…       — Но тогда чего ты хотела этим добиться?       — Просто развлечься — снова пожала она плечами, — Тебе ведь тоже интересно что будет дальше?       — Дальше? — не понял Гарри.       — Послушай моего совета, Поттер, сходи в туалет Плаксы Миртл и верни дневник в тайник, в котором тот сейчас хранится, и просто возвращайся время от времени его туда почитать.       — Зачем мне это? — нахмурился Гарри.       — Тебе не интересно что будет дальше? Ну хорошо, можешь не читать, просто верни дневник, Миртл подскажет куда! — и рассмеявшись каким-то пугающим смехом, она развернулась, и убежала, скрывшись за поворотом, прежде чем Гарри успел что-то сделать.       — Зачем я вообще должен его возвращать? — спросил Гарри уже у пустого коридора.

      ***

      Конечно же нет никакого смысла просто возвращать дневник — Гарри ходил кругами по спальне — но, и в словах Панси, что он не сможет использовать дневник для разоблачения Пожирателей тоже есть смысл. Как бы ему ни хотелось справедливости, именно так оно и будет — так или иначе, но Малфой-старший придумает как выдать этот дневник за подделку, розыгрыш, фантазию, а Гарри снова назовут лжецом. Единственное, чего он добьется — что все только начнут смеяться над Драко, и пусть это принесет Гарри некоторое удовлетворение, но делать такое только ради своего удовольствия — это слишком подло. С другой стороны, если он вернет дневник на место так, чтобы Малфой ничего не заметил, то можно будет приходить и время от времени проверять записи, но однажды может, там все же появится запись, обличающая Пожирателей такими доказательствами, что им уже не отвертеться. Еще пара десятков кругов по комнате, под озадаченными взглядами Дина и Невилла, которым он сказал, что думает, как разгадать загадку яйца, и Гарри решил, что лучшего плана действий с дневником ему не придумать.       Остается только вопрос, стоит ли рассказывать о дневнике Рону и Гермионе.       Рон точно не выдержит, и в первой же ссоре, в ответ на какую-нибудь колкость, ляпнет что-нибудь такое, что Малфой все поймет и не видать им никаких доказательств. Но если рассказать только Гермионе, то, когда Рон узнает, а он рано или поздно узнает, то обидится, что Гарри доверился не ему, а Гермионе. К тому же обостренное чувство справедливости Гермионы тоже может заставить ее сделать что-то необдуманное. Она слишком отчаянно верит, что справедливость должна восторжествовать, как с этой идей освобождения домовиков, и скорее всего захочет использовать дневник как доказательство тут же, не дожидаясь новых записей.       После долгих размышлений, Гарри пришел к выводу, что пока говорить о дневнике никому не стоит.       На следующее утро, быстро проглотив завтрак, он сразу же отправился в заброшенный туалет Плаксы Миртл — не стоило терять времени, вдруг именно сегодня Малфою захочется что-нибудь записать, и он обнаружит пропажу.       Но оказавшись на месте, ему пришлось в растерянности застыть — и где здесь хранится дневник? Почему он вообще хранится в туалете?       — Миртл? Ты здесь? — позвал Гарри, так как Панси сказала, что призрак ему поможет.       Дверь одной из кабинок рывком распахнулась, оглушительно хловнув, и из нее выплыла Плакса Миртл.       — Ооо, Гарри, давно ты ко мне не заглядывал! Я уже думала, ты совсем по мне не скучаешь! — под конец фразы в ее голосе послышались завывания, похоже она готова была расплакаться.       — Нет конечно Миртл, я… эмм… тоже скучал! — поспешил разуверить ее Гарри — у него было не так много времени перед занятиями.       — Как замечательно! — радостно подлетела к нему Миртл, — тебе надо почаще меня навещать!       — Я… да… я буду заходить к тебе чаще… — Гарри не знал как перейти к цели своего визита, так, чтобы Миртл не обиделась, что он пришел сюда не из-за нее, — я тут… знаешь… слышал, что Драко Малфой тебя навещает…       — Ах, Драко! Такой замечательный мальчик, мы так с ним похожи! Да, он часто у меня бывает! Вам стоит как-нибудь зайти вместе, он так много о тебе говорит — воскликнула Миртл.       — Эм… Нет… Я не думаю, что это хорошая идея, Миртл, — поспешил остановить ее Гарри, слышать это «много о тебе говорит» оказалось ужасно неловко, — я хотел вернуть одну его вещь, и кажется ты знаешь где она хранится.        Гарри достал из-под мантии дневник и показал ей.       — Ах, так ты здесь за этим, — разочарованно протянула Миртл, и отвернувшись подлетела к одной из туалетных кабинок, — вот здесь, — она указала на один из унитазов.       — Здесь? — не понял Гарри.       — Панси тебе ничего не сказала? — недовольно закатила глаза Миртл, и издала какой-то рычаще-пищащий звук.        Унитаз отъехал от стены и за ним показался проход.       — Что это?! - не веря своим глазам воскликнул Гарри.       — Тайник, в котором Драко хранит свой дневник.       — Тайник? Нет, подожди, там же целый тайный ход! — Гарри заглянул в темнеющий проход, который явно тянулся куда-то очень далеко.       — Ну да, вообще-то это туннель, который ведет из замка в Запретный лес прямо к основной стоянке кентавров, ты же знаешь Хельга Хаффлпафф хорошо ладила со всеми обитателями леса, — заметила Миртл, словно это было само собой разумеющимся.       — Нет! Стой! При чем здесь Хельга Хаффлпафф?! — продолжал пытаться понять что происходит Гарри.       — О Гарри, конечно при чем! Ты же не думаешь, что только у Слизерина был тайный ход в этом туалете! Это было бы по крайней мере странно! И как призрак, который может проходить сквозь стены, я могу тебя уверить, что еще парочка секретов тут осталась… А перед тобой тайный проход в лес Хельги Хаффлпафф, вот при чем здесь она!       — Но тогда при чем здесь Малфой?! — взвыл ничего не понимающий Гарри, ситуация для которого совершенно не прояснилась.       — Это презабавная история! — хихикнула Миртл, — ты же знаешь эту его историю с Грюмом? О, ну да, конечно знаешь, ты ведь был там, и поэтому Драко так на тебя злится… Так вот в тот день он, бедняжка, пришел ко мне поделиться своей болью, и в момент, когда эмоции переполняли его он перешел на Мастелдтанг…       — Масте… что?       — Это как Парселтанг, но только для куньих. Ты знал, что хорьки и барсуки относятся к семейству куньих? Очевидно, трансфигурировав Драко в хорька Грюмм пробудил у того его анимагическую форму, и под действием эмоций он тогда снова частично начал превращаться. Нет, насколько я знаю подобного после того раза больше не происходило, но, очевидно, тогда среди того что он тут кричал, он произнес что-то вроде «откройся» и так мы и нашли этот проход. Я научилась воспроизводить открывающее его слово, хочешь и тебя научу? А дневник вот на этот выступ положи!       — Подожди-ка, разве вы с Драко не друзья или что-то вроде? — Гарри взглянул на дневник как на опору своих слов, — так почему ты учавствуешь в этом?       — Ах, Гарри, я обещала Панси, что ничего тебе не скажу! — потупив взгляд, загадочно сказала Миртл.       — И чего же она тебе за это пообещала? — пробубнил Гарри, понимая, что вытащить из Миртл вряд ли что-то получится — она упряма настолько, что здесь ему ничего не светит, он только потратит время зря, потому что она начнет болтать о чем угодно, кроме того, о чем он спросит.       — Что если ты умрешь раньше времени, то она сделает ВСЕ, чтобы ты жил в моем туалете, — захихикала Миртл.       — Раньше какого такого времени? — по спине Гарри прошелся холодок.       — А этого я тебе сказать не могу, — продолжила застенчиво смеяться Миртл.       — Ну спасибо… — Гарри больше ничего не оставалось, кроме как вернуть дневник на место, — Мне сейчас надо идти, покажешь как открывается ход в следующий раз?