Death glare

Каким бы не был Хейтер мудаком, ему было сложно. Извинения, сострадание, комплименты, тактичность, да обычное существование было для него сложным процессом - спасибо богатым родителям за это. Предки, как бы выразился Лорд, сами по себе существовали всегда где-то за пределами дома, они работали, ходили по ресторанам и занимались спортом, предпочитая вычеркнуть из планов посещение такого мероприятия, как день рождения сына. Завтрак приготовят и подадут прямо в постель домработницы, до гимназии довезёт на машине личный водитель, а уроки, при особом желании, за тебя тоже может сделать кто-то посторонний. Но никакой доброй истории, как можно было подумать, про добрую служанку заменившую Злыдню мать не будет. Всем было до лампочки на полного и прыщавого подростка, не имеющего особых познаний о социуме и контакте с ним. Что уж там, он даже шнурки тогда завязать не мог. Скелет рос не столько красивым, сколько неопрятным. В комнате всегда царил хаос: много бутылок на полу, фантиков; лёжа в кровати можно было почувствовать почти каждую крошку от сухариков или чипсов; разбросанные всюду вещи, по которым непонятно, то ли они чистые, то ли грязные; и конечно, этот непередаваемый запах пота, грязных носков и приправы со вкусом бекона от сухариков, м-м-м-м, закачаешься. По правде говоря, парню было даже впадлу лишний раз встать и пойти за стаканом с газировкой или поменять заношенную худи, жирные пятна на которой не отстираются уже никогда. Было ли противно? Тогда - не особо, но один инцидент прошёлся катком по мировоззрению невоспитанного должным ребёнка. В тот день на дворе стоял март, приближался праздник, и Хейтер, задрипанный восьмиклассник, в стиле а-ля романти́к решил пригласить одну девочку на свидание. Смущал ли его тот факт, что она и имени его даже знала, останется загадкой, как и то, что вообще должно было щёлкнуть у человека в голове для решения на такой поступок. К слову, девчонка та была реальной красавицей, почти что моделью - и фигурой похвастаться могла, и формами, и на характер не дура. Но это ещё с какой стороны посмотреть. И вот, звенит долгожданный звонок на пятый урок. Все спокойно собирают портфели, о чём-то разговаривают, смеются, а Злыдень стоит, ни жив ни мёртв, руки трясутся, сердце в висках отдаёт. Он стоит у двери в коридор и ждёт, как преданный пёс. Она (Хейтер уже и не вспомнит имени), изящно одетая в чёрное, пафосно шагает в босоножках к выходу, и где-то за углом её ждут подружки из параллели. Подросток делает глубокий вдох, выдох, и останавливает девушку, тыча ей в лицо букетом из трёх роз в целлофане. И пока та не успевает понять, что вообще происходит, Хейтер, гордо расправив плечи, начинает завывать серенаду о чистейшей любви. Когда он наконец замолкает, в помещении стоит тишина, которую прерывает гул голосов за пределами класса. Почти все в недоумении глазеют то на воодушевлённого одноклассника, которого видят, дай бог, раз в неделю, и в затылок однокласснице, которая держит в руках помятые розы и не знает, как на такое реагировать. Молчание слишком затягивается. Кто-то оглушительно громко кашляет, а кто-то не стесняясь достаёт телефон и начинает снимать всех вокруг - надо ли упоминать, что это видео ещё почти полгода летало по местным пабликам и группам? Девушка отходит назад и поднимает взгляд, смотрит подростку прямо в глаза и в её узких зрачках блестит что-то недоброе. Она точь в точь со звонком грохочет смехом и кидает букетик на пол, наступая на цветы. Улыбается, прикрывая рот рукой, высокомерно оглядывает неопрятного пацана перед ней и выдаёт: «С тобой? Да никогда!» Продолжает смеяться. Все подхватывают и ржут как не в себя, начинают поддразнивать Злыдня, обзывать его, а один из задир плюется жёванной бумагой из ручки. Больно, неприятно, обидно. На глазах наворачиваются слёзы, и подросток старается скрыть их, натягивая на лицо растянутый капюшон чёрной худи... В тот вечер Хейтер ещё долго смотрел на себя в зеркало, и с каждой минутой он всё больше и больше хотел ударить в него со всей силы, да чтоб осколки полетели во все стороны. С того момента пошла череда истерик, попыток принять себя, много уходовых средств для кожи и то активные походы в спортзал, то регулярные пробежки по городу. Маленькими шажками приближался выпуск. Все суетились, все учили, а Хейтер просто забил, потому что знал, что богатенький(ая) папка всё-всё оплатит, стоит только попытаться заговорить с ним. Но не думайте, что Хейтер прям-прям забил на учёбу, просто учил он всё самое нужное и интересное, идя вперёд программы, так что познания у него до сих пор сохранились где-то там, в глубинах извилин. И вот, за примерно три года тренировок Лорд кардинально изменился, и подрос, и накачался, и на лицо довольно симпатичным стал. Надо было видеть лица сверстников, когда на сцену, за аттестатом, вышло такое чудо. «Будь там люди с моим ростом, обзавидовались бы тебе..!» «Ага, существуй в нашем классе хоть один ищейка, от гопоты района не скрылся бы. Хотя.. Я б посмотрел на такую картину!» Вообще, когда речь заходила о Пиперсе и каких-то вещах, которые выделяли его из толпы одинаковых, как бы на него не ругались за такие слова, ищеек, Хейтер почти всегда прощупывал почву и начинал свой стендап. Часто, конечно, шутки Лорда били ниже пояса, но и Командир то у него не пальцем деланный, тоже что-нить в ответ сказать такого может, что ой-ой-ой... Пусть остальные обижаются, пусть плачут, но у этих двоих в отношениях царила особая, скажем так, атмосфера. Были и правила, которые просто появились и до сих пор существуют, и оба стараются не нарушать их. Одним из таких правил было «Не затрагивай, мать его, больные темы». Таковых было на пальцах сосчитать, но одной из них была тема про глаз Пиперса. Кто бы что не говорил, а Хейтер не считал левую часть лица мужчины чем-то прям отвратным и необычным - и похуже видали, но тот явно дал понять, что и слышать ничего не хочет про свою инвалидность. У него и так загонов выше крыши, так что самое малое, что может для него сделать Лорд, это никогда не упоминать слепоту Командира в разговорах с ним... Или, хотя бы, стараться не делать этого. Но, как говорится, все мы не без греха, и без пары-тройки шуток на такую деликатную тему не обошлось. А Пиперс то не дурак, и так бытовуху скрасить особо нечем, так что при обычных ситуациях он либо просто пропустит это мимо ушей, либо кинет в ответ что-нибудь на самой грани дозволенного. Очень хорошо, что такой поток энергии получилось направить в правильное русло, действуя одной нехитрой, но вполне рабочей тактикой. «Не сломишь морально - не сломишь вообще, Сэр. Существо, или как пример, ищейку, у которой ещё есть надежда или цель, трудно остановить.» «Ага. Ты этому живой пример.» «Ну да, живее некуда!» Конечно, Командиру, как никому другому было известно, что свой гнев Лорд (да и сам одноглазый) контролировать не умел от слов «уйди отсюда, пока шею не сломал». Отхватывать в такие моменты приходилось всем, но отпор давал только самый сильный и смелый, коих было немного. Пиперс, явно уступающий Правителю в габаритах, калечился обычно больше, нежели сам Лорд. Страдали руки - на костяшках всё никак не могут зажить ссадины и несколько незначительных ожёгов от молний; страдало лицо - разбитый нос, губа, или висок; страдало, в общем-то, всё тело - мышцы после взбучек ныли ещё целый день, челюсть, из-за яростного оскала, тоже не давала покоя. Но, как ни странно, как только Злыдень и Командир успокаивались, весь оставшийся день оба вели себя тише воды, ниже травы. Хейтер, расслабленно шагая под чужие взгляды по кораблю, после драк шёл в медотсек, за льдом и всякими такими приблудами. Врачи уже не особо пугались шабурщащего в морозилке Лорда, продолжая заполнять документы дрожащими руками, но и скелет не наглел - пары холодных пакетов, бинта, перекиси и обезболивающего двоим вполне хватало, так что тихо взяв всё нужное, он плёлся в комнату своего ищейки. Пиперс в принципе, по натуре своей не извинялся, если только в произошедшем инциденте не был виноват только он. У Хейтера же была немного другая проблема - он за всю свою жизнь помятое и невнятное «прости» произносил всего пару раз. И сколько бы он не обещал себе, что научится извиняться, этого сделать пока не удалось. Иногда Злыдень сам за себя краснеет, когда на языке так и вертится одно и то же слово, всё время застревая в горле ещё на вдохе. Но, как говорил Пиперс, если не получается показать словами - покажи действиями, так что вооружившись пропитанной спиртом ваткой, скелет сел на колени перед ищейкой, обрабатывая ему руки. Мужчина недовольно шипел и скулил, но старался особо не дёргаться, смотря куда-то в сторону. В тишине слышится тяжёлое сопение и быстрый стук сердца Главнокомандующего. Тот выглядит более бледным, чем обычно, а круги под его глазами стали ещё темнее. «Ты... Это.. Кхм...» «Всё нормально, забей.» Голос звучит отрешённо и зло. То ли Пиперс ещё не до конца успокоился, то ли обижается на что-то - в обоих случаях помогает один и тот же способ. Лорд, закончив бинтовать правую руку Командира, встаёт на ноги и быстро, под всё ещё холодный взгляд выходит из каюты Командующего. Несколько шагов, и Хейтер уже оказывается у себя в покоях. За многие годы службы Пиперса на корабле Лорд почти что наизусть выучил его привычки. Утром Капитан обязательно выпьет крепкого кофе с тремя ложками сахара, а перед сном сделает несколько глотков воды и съест плитку шоколада. Что-то даже вспомнился случай, когда однажды, в совсем неподходящий момент, к Лорду подошёл Энди. Протянув Повелителю микрофон, ищейка, как ни в чём не бывало, задал ему вопрос дня. «Как вы считаете, какая самая главная слабость Командира?» Уж что на самом деле имел ввиду тот недотёпа, Хейтер так и не понял, но будучи тогда совсем отрешённым и занятым, ляпнул: «Сладкое.» И зашагал в глубь корабля. Только тогда, когда Пиперс на всей скорости влетел к нему в комнату краснее помидора, Злыдень понял, что вообще сказал. Энди, непутёвая ищейка, даже редактировать эту сцену не стал, оставив и то затишье после слов Лорда. Конечно сам Хейтер долго и до слёз смеялся над Командиром, что мол всё, теперь армия развалится, как только Доминатор построит свою фабрику по изготовлению кондитерки и заманит туда одноглазого. Злыдень аж начинает невольно улыбаться, доставая из закромов молочную шоколадку, с карамелью, качественную, от хорошего бренда... Вот кто что, а Лорд наизусть уже знает названия компаний, чью продукцию привереда-Командир не выплюнет в мусорное ведро со словами «ну и дрянь!». Пиперс был настоящим, так сказать, ценителем шоколада. Никогда не ел всё за раз, предпочитал перепробовать все сезонные новинки, любил делать заначки на общей со Злыднем кухне, а то шоколадок своих после его визита не досчитаешься. Скелет на ходу шуршит обёрткой и открывает шоколад, уже заходя в комнату Главнокомандующего. Поза ищейки почти не изменилась - он всё также сидит на кровати, но теперь, оперевшись локтями о колени, смотрел в пол, согнувшись. Отломив от плитки небольшой кусочек, Лорд кладёт оставшуюся шоколадку на захламлённый рабочий стол Пиперса. Подходя вплотную к ищейке, Хейтер немного нагибается, одной рукой приподнимает голову Командира, заставляя его выпрямиться и смотреть на себя, а другой подносит ко рту того плиточку шоколада. Командующий удивлённо смотрит то на шоколадку, то на улыбающегося Лорда, который находится даже слишком близко. «Ну, открой рот.» Пиперс шумно вдыхает. На его бледном лице проступает румянец, а зрачки становятся широкими, но он всё таки приоткрывает рот, с хрустом откусывая часть плитки. Оставшийся кусочек без зазрения совести был съеден Хейтером, прямо на глазах у краснеющего Командующего. Лорд начинает громко смеяться, когда ищейка закрывает лицо руками и отворачивается. Ещё несколько минут Пиперсу требуется, чтобы придти в себя, а после, когда смех стихнет, спросить: «Ну так.. О чем мы там говорили?» «О Тут-И-Таме, кажется...»