Истинный дворянин

— Привет. — Чимин неловко поздоровался, и незнакомец повернул к нему голову. Парень нашел забавным, как медленно он это сделал. — Ты здесь один? — Здравствуй. Да, один. — Чимин почувствовал себя комфортнее и сделал ещё пару шагов навстречу. — Можно к тебе присоединиться? Меня зовут Чимин. — Он протянул руку для рукопожатия, и его пальцы также медленно обхватила чужая рука. Видимо, незнакомец был очень поглощён выставкой, но Чимину не было стыдно его отвлекать. Он попал в галерею случайно, не был знаком с искусством, а потому решил присоединиться к кому-нибудь. И похоже, он нашел истинного знатока. — Чонгук. — Я уже несколько минут смотрел на тебя, если честно. Эта картина настолько интересная? — Чимин наклонился к надписи в правом нижнем углу и прочитал «Граф ждёт свою возлюбленную». На качелях, подвешенных на дубе, сидел мужчина. Из-за длинных волос и упавшей тени лица было не разглядеть, да и сам темный силуэт казался расплывчатым на теплом, солнечном фоне. Чимин с удивлением обнаружил, что художник большое внимание уделил его тонким пальцам, которые, казалось, единственные были написаны четкими линиями. — У этой картины длинная предыстория. И мнения экспертов по ней также расходятся. — Расскажешь? — Чимин покраснел, подумав, что Чонгук сам выглядел как произведение искусства. В облегающей черной водолазке и накинутом бежевом пальто. Чимин в его оверсайз толстовке и брюках карго в данную обстановку не вписывался. — На картинке изображён граф Чон. По рассказам современников, он был порядочным и честным человеком, а потому о нём мало что сохранилось. И кто является художником этого произведения также неизвестно. Граф Чон женился на баронессе, которая родила ему четверых детей, и многие считают, что он дожидается свою жену. — Но ты так не считаешь, я правильно понимаю? — Чимину нравилось наблюдать, с каким энтузиазмом рассказывает Чонгук, погружаясь в эту историю явно не в первый раз, но по-прежнему с интересом. Чонгук не отрывал от картины взгляда. — Позже нашли его дневник. Почти все страницы исписаны были в признаниях любви, в порывах любовных мук и многим другим. Граф часто благодарил свою жену, но ещё чаще извинялся перед ней, потому что рядом со словом «любовь» никогда не стояло её имя. Он писал всегда: Любимый.       Чимин опешил. Чонгук не шутил, он говорил это абсолютно серьёзно.       Гомосексуальные отношения в те времена были под запретом, а потому такой факт его сильно удивил. Благо сейчас, в современном мире, к этому относятся иначе. — То есть… Ты хочешь сказать? — Да. — Мужчина улыбнулся и кивнул головой на угол картины с неправильной подписью. — Правильное название картины: «Граф ждёт возлюбленного». — Но кто же это? Неужели он не упомянул в дневнике имя? — Нет, к сожалению. Некоторые приписывают эту роль графу Паку, с которым Чон водил дружбу во время войны. Но я не знаю, стоит ли в это верить. После её окончания они совсем не поддерживали связь.       Чимин в этот раз взглянул на картину по-другому. Раньше ему казалось, что она наполнена волнительным трепетом перед долгожданной встречей с девушкой в солнечный день. Но сейчас он видел в ней нечто другое, тяжёлое. Несмотря на то, что на небе не было ни облачка, что солнце согревало лучами, мужчина ждал своего возлюбленного и понимал, что тот никогда к нему не вернётся.                   Возможно, он вспоминал проведённые вместе дни. А может, уже и не мог их вспомнить.       Чимину стало трудно дышать. Он зацепился взглядом за тонкие пальцы графа. Чимин часто моргал, в надежде не дать слезам пролиться, и ему казалось, что эти пальцы дрожат.       Он повернулся к Чонгуку, уверенный, что он по-прежнему рассматривает картину, но с удивлением обнаружил, что тот за ним наблюдает. Долго ли Чимин вот так стоял? Он не помнил. — Неужели эта картина настолько интересная, Чимин? — Спросил мужчина с улыбкой. — Она невероятная, Чонгук. Спасибо, что рассказал его историю. — Я рад, что смог тебя увлечь. Не хочешь продолжить общение за ужином? — Очень хочу.