Я ведь просто люблю тебя!

Откупорив большую бутылку, он залпом выпил половину и вздрогнул. Противно, но помогает.

***

Сигма тем временем кое-как успокоился и взял в руки тарелку с фруктами. Несколько разрезанных и очищенных яблок с грушами сейчас явно не помешают мальчику. Малиновоглазый съел пару долек и прикрыл глаза. Вкусно. Такое ощущение, что он не ел несколько недель, хотя на деле и правда ел достаточно давно. Опустошив тарелку он поставил ее на тумбочку и лег на кровать. Ему одновременно было скучно и очень страшно выходить из комнаты. А если Николай опять нападет? Единственным хорошим решением Сигма сейчас посчитал немного поспать. Он прикрыл глаза и сложив руки на груди попытался засунуть, но ничего не выходило. Малиновоглазый вздохнул и всё-таки решил выйти на кухню, чтобы отнести тарелку и заодно набрать воды. Мальчик взял в руки посуду и тихонько, будто боясь кого-то спугнуть, на цыпочках прошел к двери. Он медленно повернул ручку и открыл дверь. Она отворилась с неприятным скрипом и Сигма вздрогнул. Такими же медленными и тихими шажками он зашёл на кухню и поставил в раковину тарелку. Разноволосый взял губку, налил на нее моющее средство и стал намыливать ёмкость. Вдруг он услышал сзади странный звук, похожий на кашель и от страха выронил тарелку. Та упала на пол и разбилась вдребезги. Сигма вскрикнул от звука разбитого стекла и посмотрел в то место, откуда шел кашель. Это был Николай. Он сидел за столом, положив руки и голову на поверхность стола. Он спал. Рядом стояло несколько бутылок водки и Сигма сразу понял, что Гоголь напился и уснул за столом. Тут младший вспомнил про разбитую посуду и припал к полу, разглядывая причиненный ущерб. Осколки были разбросаны по всей кухонной плитке. — Я сейчас все уберу! П-простите… Но Сигма взглянул на блондина и увидев, что он и ухом не повел, взял тряпку и начал убирать осколки. Через несколько минут кухня была чистая и выдохнув, Сигма поднялся с корточек. Внезапно Гоголь проснулся. Он крякнул и покачиваясь встал со стула. Николай подошёл к Сигме и обняв его стал говорить: — Сигмааааа~ И-иизвини меня пожалуйста~ я. я не хотел тебя пугать. Ничего не сказав, малиновоглазый обнял Гоголя в ответ. Он положил голову на его плечо и начал поглаживать его спину своими тонкими ручками. — Ооооооой~ что-то мне плохо… — Тише, тише, я сейчас отведу тебя в спальню. — Ммм~ спасибо тебе, Сигма-кун ~ — Я тебя люблю. кажется, да это так… Я ещё никогда не испытывал что-либо подобное. Это же правда любовь? — Да, правда, солнце мое ~ — Гоголь поцеловать младшего в губы и улыбнулся. — Все, пойдем, пойдем — прошептал мальчик И обняв Колю одной рукой, Сигма провел его в его спальню. После того как мальчик уложил его спать, пожелал спокойной ночи и всё-таки пошел на кухню налить себе воды. Вскоре и сам Сигма лежал в своей кровати. Удивительно, что у него сразу получилось уснуть. Он опять видел во сне свое прошлое. Это был сущий кошмар. Насилие, избиение, надругательства… Нет, нет нет! Сигма не хотел этого всего. Он не хотел рабства, он ничего не сделал для того, чтобы попасть в это ужасное место. Вот парню снова сниться, как с него срывают одежду и бьют по лицу. Он сильно зажмурился и вдруг понял, что это не сон… Сигма резко открыл глаза и увидел перед собой Николая. С ним опять что-то случилось. Он выглядел как-то по-другому. Слишком агрессивно. Гоголь сорвал с мальчика штаны и белье. Тогда мальчик сразу проснулся. Он закричал и начал брыкаться, но в этот раз ничего не помогало. Николай как будто вдруг стал большим и бешеным псом. Он со злостью схватил Сигму за бедра и попытался войти в него. — Нет! Николай! Коля! Остановись! Но он будто не слышал малиновоглазого. Он с силой протолкнул в него свой член и начал быстро двигаться. Парень закричал от боли, а Николай стал с новой силой толкаться в не растянутое колечко мышц. Буквально через несколько секунд темп стал бешеным. Из глаз Сигмы ручьями текли слезы, а все его красивые волосы были растрепаны на подушке. Он закрыл лицо руками и тихо молил, чтобы его отпустили: — Пожалуйста… остановись… стой, прошу… не надо так быстро… Нет, пожалуйста… Николай с такой же силой насиловал младшего, не думая останавливаться. Буквально через несколько минут Сигма потерял сознание. Это иногда спасало, ведь он не чувствовал свое тело и боль, которую с усилием причиняют ему. Это случалось почти каждый раз, когда его насиловали в рабстве. Нередко он становился секс-игрушкой сразу несколько людей одновременно, но тогда потеря сознания осуществлялась даже быстрее чем обычно. Кончив в податливое тело, Гоголь вышел и снова очнулся. Он увидел себя и Сигму полностью без одежды и сразу обратил внимание на ужасное состояние младшего. Коля поспешил подбежать к разноволосому, но его глаза были закрыты, а сам он еле дышал. Николай быстро подхватил Сигму на руки и понёсся в ванную. Там он уложил мальчика в нее и включив ледяной душ, начал поливать водой бедного парня. Вскоре тот открыл глаза и снова заплакал. Он пискнул от боли, так как задний проход адски жгло из-за надругательств и холодной воды. — Николай… з-зачем. зачем ты это сделал… — Это не я! Клянусь тебе! Я не хотел! Я ее контролировал себя! Конечно, невозможно себя контролировать, когда с тобой живёт такой беззащитный и хрупкий человек… А я же люблю его, очень сильно люблю. Я не понимаю его поступков. чего он добивается… — подумал Сигма, пока Коля продолжал поливать его холодной водой. После того, как Сигма окончательно проснулся, Николай полностью помыл его и делал он это предельно аккуратно. Сигме все же было немного неприятно, когда Коля касался его больного места, но это было терпимо. Тут малиновоглазый дотронулся до своей щеки и зашипел. Там был огромный синяк. Видимо он остался после того, как Николай ударил его по лицу со всей дури. Выйдя из душа, Сигма начал вытираться, но он не мог нормально стоять. Все болело и Коля помог нормально одеться и дойти до постели. Там он уложил мальчика на кровать и закрыв дверь вышел. После этого он застонал от безысходности и поспешил в свою комнату, попутно вырывая волосы со своей головы. Это был конец. Что натворила эта дибильная личность?! Блять, за что… За что ему такое наказание?!