50 способов влюбиться

***

Одев красное платье до колен с шикарным вырезом на спине. «Ну наконец-то!», — пронеслось в голове эхом голос Альбины, которая буквально заставила меня взять это платье. Сколько же мы спорили, пока я не сдалась… Как только я привела себя в порядок и села в такси, зазвонил телефон. — Привет, мартышка, я слышал, ты приехала в Японию. Про старого знакомого забыла? — спросил бархатный голос в трубке мобильного. — Приветик, Гето, твои слова прямо в сердце ранят. Не волнуйся, про тебя не забыла, хотела тебе завтра набрать, но ты меня опередил. И мне интересно, какая обезьяна тебе уже успела натрепать про меня? — А вот это уже расскажу при встрече. Ты сегодня свободна? Есть хороший бар, если хочешь, приходи, я уже тут, можем встретиться, поболтать о жизни… — Ммм~ Скинь мне локацию, я подумаю и может быть подъеду, — с задорной улыбкой ответила Стейси и повесила трубку. — Извините я хочу поменять маршрут.- сказала я водителю такси и он закатив глаза, отвез меня куда нужно.

***

Беседа лилась плавно, перетекая от одной темы к другой, словно река, огибающая камни воспоминаний. Стейси смеялась, вспоминая их прошлые приключения, но сквозь веселье проскальзывала тонкая нотка тревоги. Что-то в Гето было не так. Его взгляд, обычно искрящийся весельем, казался каким-то тяжелым, а улыбка не достигала глаз. — Гето, ты изменился, — наконец, решилась она озвучить свои мысли, — ведешь себя не как обычно.- «Гето, с его вечно насмешливым тоном и голосом, теперь от которого по коже пробегали мурашки» — И что же во мне изменилось? — он склонил голову набок, играя с бокалом в руке, но Стейси видела, как напряглись его мышцы. Время шло, бокалы пустели, а моя тревога только росла. Гето уходил от прямых ответов, его шутки казались натянутыми, а взгляд постоянно блуждал по сторонам. Я не понимаю, что происходит, но чувствую, что что-то не так. К концу вечера я была уже изрядно пьяна. Голова кружилась, мысли путались, а язык заплетался. Гето же, напротив, казалось, совсем не опьянел. Он смотрел на меня с каким-то странным выражением, от которого по спине бежали мурашки. Бар начал пустеть, музыка стихла, и пора уже топать в техникум. Встав из-за стола, мои ноги стали ватными из-за чего я пошатывалась, но Гето подхватил меня за руку. — Извини мне нужно идти, сама доберешься? — сказал он, его голосе были отчетливо слышны ледяные нотки. Стейси хотела попросить его вызвать такси, но язык не слушался. Она лишь кивнула и позволила Гето уйти. На улице к ним тут же подскочили двое парней, развязные улыбки которых не предвещали ничего хорошего. — Красотка, иди к нам, мы тебя до дому доведем, — сказал один из них, пытаясь обнять Стейси за талию. В этот момент из ниоткуда появился Сатору. Он оттолкнул парней и, не говоря ни слова, подхватил Стейси на руки. Она попыталась возразить, но Сатору лишь крепче прижал ее к себе и направился к машине. Стейси, смущённая и дезориентированная, лишь молча смотрела на него. В её голове крутились вопросы: откуда он здесь? Почему он ей помогает? И что он имел в виду, говоря о неприятностях? Не знаю как и под чем я была в тот момент но моя голова столкнулась с лицом Сатору, напоминая попытку удара головой. В то же время мои губы дотронулись до чего-то мягкого и теплого. Я никогда раньше не целовалась, поэтому не знала, что делать. Когда я с плотно закрытыми глазами как дура ударилась о его губы, он вздрогнул. Но неловкость длилась недолго. Его рука, обвившая мою талию, быстро поднялась вверх. Его большая ладонь легла на мой затылок, и меня притянули ближе, словно хотели съесть. Сатору, как человек, который голодал несколько дней, лихорадочно посасывал и облизывал мои губы и все, что попадалось ему на пути. Его влажный, настойчивый язык проскользнул между моими губами и переплелся с моим. Дальнейшие события стали размытыми и туманными. Стейси помнила лишь обрывки: прикосновения Сатору, его горячее дыхание на её коже, шепот ласковых слов… А потом она провалилась в темноту, утомленная алкоголем и эмоциями. Утро…

***

Тихо. Шторы задернуты. В кровати тепло и удобно. Мда… я открываю глаза и в первый момент безмятежно наслаждаюсь обстановкой. Интересно, где я? Как блять я в свои 26 могла так набухаться, что не помню вчерашнего? Позади меня изголовье кровати в форме восходящего солнца. Большая просторная комната роскошно обставлена в коричневых, бежевых и золотых тонах. Вот только где я? Мой сонный ум пытается разобраться в зрительных образах недавнего прошлого. И вдруг до меня доходит: я в квартире Сатору… Мы с ним вчера встретились, он как-то смог найти меня и отбить от меня тех извращенцев, а дальше все как в тумане. Только помню как он держал меня на руках пока мы ехали в лифте. Постепенно возвращаются обрывочные воспоминания о предыдущем вечере. Я напилась, Гето меня кинул, меня тошнило, извращенцы и наконец появление Сатору. Уже картинка складывается. Какой ужас! Я внутренне сжимаюсь. Я не помню, что было когда я села в машину и, что было после. На мне футболка, лифчик и трусики. На мне больше нету красного платья. Черт! На столике рядом с кроватью — стакан апельсинового сока «выпей меня» и две таблетки «съешь меня». Сатору и об этом позаботился! Я сажусь на кровати и глотаю таблетки. Вообще-то я чувствую себя совсем неплохо, прямо скажем, гораздо лучше, чем заслуживаю. Апельсиновый сок просто божественный! Утоляет жажду и освежает. Ничто так не помогает от сухости во рту, как свежевыжатый апельсиновый сок. Раздается стук в дверь. Сердце подскакивает к горлу, и я не могу произнести ни слова. Годжо все равно открывает дверь и заходит в комнату. Ничего себе! Он только что с тренировки. На нем свободные серые трикотажные штаны и потемневшая от пота фуфайка. Мысль о потном Сатору Годжо меня странно волнует. Я глубоко вздыхаю и закрываю веки, словно мне два годика и, если я закрою глаза, меня никто не найдет. — Доброе утро, Стейси. Как ты себя чувствуешь? Ну, все. — Лучше, чем заслуживаю, — бормочу я. Сатору ставит большую спортивную сумку на кресло и берется руками за концы полотенца, которое висит у него на шее. Он смотрит на меня, голубые глаза непроницаемы, и, как обычно, я совершенно не представляю, о чем он думает. Он очень хорошо умеет прятать свои мысли и чувства. — Как я сюда попала? — Мой голос тих и смиренен. Приблизившись парень садится на край кровати. Он так близко, что я могу к нему прикоснуться, чувствую его запах. О господи… запах тела и геля для душа — пьянящий коктейль, гораздо сильней, чем Маргарита, теперь я это знаю на собственном опыте. — Когда ты потеряла сознание, я не стал рисковать кожаной обивкой салона и отвозить тебя домой. Пришлось оставить тебя здесь, — отвечает он равнодушно. — Кто укладывал меня в постель? — Я. — Его лицо непроницаемо. — Меня снова тошнило? — Нет. — Раздевал меня тоже ты? — Я почти шепчу. — Тоже я. — Он выгибает бровь, а я отчаянно краснею. — Мы не… — еле-еле выговариваю я, помертвев от ужаса. Закончить фразу у меня не получается, и я замолкаю, уставившись на свои руки. — Стейси, ты была в коматозном состоянии. Некрофилия — это не мое. Я предпочитаю, чтобы женщина была жива и реагировала, — поясняет он сухо.- и тем более хоть я и говорил, что хочу стать ближе но пусть это будет по собственной воле. — Мне очень стыдно. Прошу прощения за доставленные неудобства. Его губы немного приподнимаются в кривой усмешке. — Да, весело провели время. Вечер надолго запомнится. Мне тоже… Но он смеется надо мной, негодяй! Он сам приехал, его никто не просил, а в результате меня назначили главным злодеем. — Нечестно использовать всякие штучки, чтобы следить за девушкой, — огрызаюсь я. Сатору смотрит на меня удивленно и, кажется, обиженно. — Во-первых, отследить мобильный телефон можно по Интернету. Во-вторых, я не следил за тобой, и в-третьих, если бы я за тобой не приехал, ты бы проснулась в постели тех извращенцев, а насколько я помню, ты была не в восторге от таких ухажеров, — произносит он язвительно. Ухажеров!.. Он сердится, его голубые глаза оскорбленно сверкают. — Да ты просто рыцарь из средневековой хроники, — ехидно замечаю я. Он немного оттаивает. Выражение лица смягчается, и на красиво очерченных губах мелькает улыбка. — Да, можешь считать меня, своим рыцарем на белом коне. — Сатору насмешливо улыбается. — Ты вчера ела? — строго спрашивает он. Я мотаю головой. Какое еще преступление я совершила? Хотя его губы сжимаются, лицо остается бесстрастным. — Обязательно надо есть. А ты пила на голодный желудок, и потому тебе было так плохо. Если честно, Стейси, это самое первое правило, когда пьешь. Он ерошит волосы рукой, а значит, все еще сердится. — Ты и дальше будешь читать мне мораль? — А это так называется? — По-моему, да. — Ты еще легко отделалась. — В каком смысле? — Если бы ты была моей, тебе бы еще неделю было больно сидеть, после того что ты вчера устроила. Пила на голодный желудок, напилась пьяная, чуть не влипла в историю… — он закрывает глаза, на его красивом лице ясно проявляется отвращение, и он слегка содрогается. Затем открывает глаза и строго смотрит на меня. — Страшно подумать, что могло с тобой случиться. Ему-то какое дело? Если бы я была его… но я не его. Хотя, возможно, в глубине души я не против. Эта мысль пробивается сквозь негодование, вызванное его высокомерием. Я краснею: мое своенравное подсознание танцует радостный танец хула-хула при одной мысли, что я могла бы быть его. — Ничего бы со мной не случилось. Я была с давним другом. — Который тебя кинул? — фыркает он. — Это уже не твое дело. — Я пожимаю плечами. — Думаю, кто-то должен научить тебя хорошим манерам, чтобы больше не заносило. — Какой ты строгий, — фыркаю я. — Ах, Стейси, ты даже не представляешь. — Глаза Сатору сужаются, и на лицо ложится озорная ухмылка. Улыбка Годжо действует на меня совершенно обезоруживающе. Только что я злилась — и вот уже не могу отвести взгляда от его лица. Ох!.. За эту улыбку можно все простить. Наверное, потому, что он так редко улыбается. Я даже забыла, о чем мы говорили. — Я иду в душ. Или ты первая? — Он наклоняет голову набок, по-прежнему улыбаясь. Мое сердце колотится, мозг перестал посылать импульсы нейронам, отвечающим за дыхание. Его улыбка становится шире, он проводит большим пальцем мне по щеке и нижней губе.- «Видимо алкоголь еще не выветрился из организма» — Дыши, Стейси, — шепчет Сатору и встает. — Через пятнадцать минут подадут завтрак. Ты, наверное, голодная. — Он идет в ванную и закрывает дверь. Я наконец-то могу выдохнуть. Почему он так дьявольски красив? Мне хочется встать и войти к нему в душ. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Гормоны бушуют. Я все еще чувствую на щеке и верхней губе прикосновение его руки. По телу разливается ощущение тягостного, болезненного дискомфорта. Что со мной? Хмм… Вожделение. Вот как, оказывается, это бывает. Я снова ложусь на пуховые подушки. «Если бы ты была моей». О господи… Чего бы я только не отдала, чтобы быть его! Сатору Годжо — единственный мужчина, который заставляет мое сердце ускоренно биться, а кровь — бежать по жилам. Хоть мне и не все в нем нравится: он очень открытый и противоречивый. Он то отталкивает меня, то подкатывает, да еще потом преследует, как будто я какая-нибудь знаменитость, а он — настырный поклонник. И при всем при том я провела ночь в его апартаментах и чувствую себя в полной безопасности. Под его защитой. Он примчался спасать меня от выдуманной им самим опасности. Нет, он самый настоящий белый рыцарь в сверкающих доспехах, классический романтический герой — сэр Гавейн или Ланселот. Я вылезаю из постели и отчаянно пытаюсь отыскать свое платье. Сатору выходит из душа мокрый, блестящий от воды и на его волосах капли воды смотрятся как бриллианы. На нем ничего нет, кроме обернутого вокруг талии полотенца. И конечно, я стою с голыми ногами и изнываю от смущения. Он удивлен, что я уже встала. — Твое платье я отдал в стирку. — В его взгляде голубые топазы. — Ты их забрызгала, когда тебя тошнило. — Ох. — Я становлюсь пунцовой. Почему он каждый раз застает меня врасплох? — Я попросил горничную купить тебе пару платьев и какие-нибудь туфли. Они в сумке на кресле. Чистая одежда. Какой неожиданный бонус. — Э… Пойду приму душ, — бормочу я. — Спасибо. Что еще тут можно сказать? Схватив сумку, я опрометью заскакиваю в душ, подальше от волнующей близости обнаженного Сатору Годжо. «Давид» Микеланджело — ничто по сравнению с ним. В ванной жарко и влажно — еще не успело проветриться. Скорее сбросить одежду и встать под очищающие струи воды. Лицо омывает благодатный поток. Я хочу Сатору Годжо. Очень, очень сильно. Это просто констатация факта. Впервые в жизни я хочу лечь в постель с мужчиной. Хочу чувствовать прикосновения его рук и губ. Он сказал, что предпочитает восприимчивых женщин. Следовательно, он не хранит невинность. Но он даже не пробовал затащить меня в постель, только флиртовал. Не понимаю. «Ты всю ночь провела в его постели, Стейси, и он к тебе пальцем не прикоснулся. Делай выводы. Он просто джентельмен который помог даме в трудную минуту и точка!», — мое подсознание снова поднимает свою уродливую, злобную голову. Я не обращаю на него внимания. Вода теплая и умиротворяющая. Бесконечно стояла бы под душем в этой ванной. Жидкое мыло пахнет Сатору. Обалденный запах! Я растираю его по телу, представляя, что это он — он своими длинными пальцами наносит чудесно пахнущее мыло мне на грудь, на живот и между ног. О господи. Сердце снова колотится, это так… так приятно. — Завтрак готов. — Стук в дверь, и от этого звука я вздрагиваю. — Иду. — Реальность вырывает меня из мира эротических грез. Выбравшись из кабинки, я беру два полотенца: одно заматываю на голове в стиле Кармен Миранды и торопливо вытираюсь другим, не обращая внимания на то, как приятны эти прикосновения моей сверхчувствительной коже. Заглядываю в сумку. Горничная прикупила не только платье и туфли, но еще и бледно-голубую блузку, носки и белье. О господи. Чистый лифчик и трусики!.. Называть их простыми, скучными словами было бы несправедливо. Это изысканные вещицы каких-то модных европейских фирм. Бледно-голубые кружева и украшения. Ух ты! Белье меня восхищает и одновременно немного пугает. Более того, размер в точности мой. Хотя, конечно, Годжо мог его узнать. Я быстренько одеваюсь. Все сидит превосходно. Осталось только привести голову в порядок, и я яростно тру мокрые волосы полотенцем. Как обычно, они не желают лежать ровно, и приходится собрать их в хвост. Надо будет посмотреть, в сумочке была резинка. Делаю глубокий вдох: все, я готова встретиться с мистером Занудой. К моему облегчению, спальня пуста. Я оглядываюсь в поисках сумочки, но ее нигде нет. Глубоко вдохнув, выхожу в гостиную. Она просто огромная. В зоне для отдыха — роскошный плюшевый диван, заваленный подушками, мягкие кушетки и элегантный журнальный столик с кучей книг в глянцевых обложках; в рабочей зоне — «мак» последней модели; на стене — огромный плазменный экран. Сатору сидит за обеденным столом на другом конце комнаты и читает газету. Все помещение размером с теннисный корт. Кристиан внимательно смотрит на меня. — Я послал сообщение директору Яге, — говорит он немного насмешливо. — Он знает, что ты здесь и мы прибудем в техникум во время. Сатору окидывает меня повелительным взглядом. На нем белая льняная сорочка, воротник и манжеты расстегнуты. — Садись, — командует он, указывая на место за столом. Я иду через всю комнату и, как было приказано, сажусь напротив него. Стол уставлен едой. — Я не знал, что ты захочешь, поэтому взял на всякий случай несколько разных блюд из утреннего меню, — говорит он с кривой, чуть извиняющейся улыбкой. — Какое расточительство, — бормочу я, удивляясь его выбору, хоть мне ужасно хочется есть. — Да уж. — Тон у него немного виноватый. Я выбираю блинчики с кленовым сиропом и яичницу с беконом. Кристиан пытается скрыть улыбку и возвращается к своему омлету из яичных белков. Еда необычайно вкусная. — Чаю? — Да, пожалуйста. Он передает мне небольшой чайник с кипятком и пакетик «Английского завтрака» на блюдечке. Обалдеть, он помнит, какой чай мне нравится. — У тебя мокрые волосы. — Я не нашла фен, — смущенно бормочу я. Честно говоря, я и не искала. Годжо поджимает губы. — Спасибо за чистую одежду. — Не за что. Этот цвет тебе к лицу. — Ага… но я бы хотела отдать деньги- я рукой поправила челку за ухо. — Знаешь, тебе бы следовало научиться принимать комплименты, — произносит он осуждающе. — Повторюсь. Я хочу отдать тебе деньги за одежду. Он смотрит на меня, как будто я его глубоко обидела. Я спешу добавить: — За одежду позволь мне заплатить самой. Она слишком дорогая меня замучает совесть — Я неуверенно улыбаюсь. — Стейси, поверь, я могу себе позволить… — Не в этом дело. С какой стати ты будешь дарить мне подарки? — Потому что мне это ничего не стоит. — Его глаза сверкают сердитым блеском. — Это еще не повод, — отвечаю я тихо. Он выгибает бровь, моргает, и я вдруг понимаю, что мы говорим о чем-то другом, но я не знаю, о чем именно. Я сразу вспоминаю… Он откладывает нож и вилку и внимательно смотрит на меня. В его глазах светится какое-то непонятное чувство. — Когда тебя хотели развести на секс, я спас тебя, посадив в машину и ты смотрела на меня, словно говоря: «Поцелуй же меня, Сатору». Но в итоге сама поцеловала — Годжо говорит последнее предложение очень тихо, пожимая плечами. — Я почувствовал, что должен извиниться и как-то тебя подбодрить. — Он ерошит волосы рукой. — Стейси, я не герой-любовник. Я не завожу романов. И вкусы у меня очень своеобразные. — Он закрывает глаза, как бы признавая себя побежденным. — Но в тебе есть нечто такое, что заставляет меня возвращаться снова и снова. Думаю, ты сама это поняла. Есть уже совсем не хочется. — «стопе я его поцеловала? И в голове всплывают вчерашние флешбеки. Твою маать и как после этого мне ему в глаза смотреть?» — мои щеки заалели еще больше.- «ну раз я его поцеловала и он меня не оттолкнул, значит все же мы можем сойтись? Не. Бред!» — Зачем же бороться с собой? — шепчу я.

***

Когда они подъехали к техникуму, Сатору остановил машину. — Ну вот, мы и приехали, — сказал он, — удачи тебе на занятиях. — Спасибо, — ответила Стейси, — и… спасибо за все. Она вышла из машины и направилась к зданию техникума, чувствуя на себе взгляд Сатору.

***

День в техникуме тянулся медленно, словно резина. Стейси не могла сосредоточиться на занятиях, мысли о Сатору и Гето не давали ей покоя. На перемене она пыталась отвлечься, болтая с учениками, но те сразу заметили её рассеянность. — мисс Андерсон, что с вами? — спросила Нобара, — Вы какая-то странная. Стейси не знала, что ответить. Рассказывать о том, что произошло прошлой ночью это не для чужих ушей и пришлось соврать. — Да так, ничего особенного, — пробормотала я, — просто голова немного болит. В этот момент в аудиторию вошёл Сатору. Все взгляды устремились на него. Он выглядел как всегда уверенно и непринуждённо. — мисс Андерсон, — обратился он к ней, — можно вас на минутку? Стейси почувствовала, как её щёки заливает краска. Она встала и вышла из аудитории вслед за Сатору. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда они оказались в коридоре. — Хотел тебя увидеть, — ответил Сатору, подойдя к ней в притык, слегка наклонившись для поцелуя. Но Стейси остановила его жестом. — Сатору, — сказала она, — я ценю твою помощь, но… тебе не кажется, что события развиваются слишком быстро? Она посмотрела ему в глаза, и Сатору понял, что сейчас не время настаивать. — Хорошо, — сказал он, — я подожду. Стейси улыбнулась и быстро поцеловала его в губы. Сатору успел ответить на поцелуй но она прервала его развернулась и ушла кинув короткое: «У меня урок», оставив его с маленькой неприятностью в штанах. Сатору ещё некоторое время стоял в коридоре, пытаясь прийти в себя. Поцелуй Стейси был неожиданным, но приятным. Он почувствовал прилив желания, но в то же время понял, что забирать девушку с урока было не лучшей идеей. После уроков, когда Стейси вышла из техникума, её ждал Сатору. Он стоял, прислонившись к своей машине, и улыбался. — Привет, — сказал он, — я хотел пригласить тебя на ужин. Попытать удачи еще раз). — Я не знаю, — — я немного устала. — Я понимаю, — ответил Сатору, — но я обещаю, это будет не просто ужин. Я хочу поговорить с тобой. О нас. Стейси подняла глаза и посмотрела на него. В его взгляде было столько искренности и тепла, что она не смогла отказать. — Хорошо, — сказала она, — я согласна. — Ура как раз к этому я заскочил к моему дизайнеру и на такой случай купил тебе платье.- ярко улыбнувшись Сатору открыл багажник в котором красовалась коробка с платьем темно-синего цвета, струящееся до пола, мерцавшим прозрачными драгоценностями при малейшем движении. Подол платья плавно переходил в более глубокий оттенок к самому низу, расшитому золотом. Оно напоминало спокойное, залитое лунным светом ночное море. — Вау оно бесподобно.