Любить как неродного

Верочка Верочка была поздним желанным ребёнком. Николай Дмитриевич Краснопольский женился довольно поздно, хоть мужчиной он был видным. Все как-то времени не было. Потому что все время занимала сначала учёба, потом работа. Конечно, профессор, кандидат наук, известный и почитаемый в определённых кругах человек. Лекции, конференции, новые открытия и практически всемирная слава не оставляла времени на личную жизнь. До поры до времени, пока он не встретил в свои 39 лет Ираду Ивановну. Прекрасное создание, ангел во плоти. Нежная, скромная, интеллигентная барышня с глазами пугливой лани и белыми покатыми плечами. Искусствовед и вообще прекрасная женщина. Она была не многим моложе и Николай Дмитриевич влюбился как мальчишка. Они встречались очень недолго, потому как чувства были взаимны и все было понятно без слов. Поженились и зажили счастливо. Одно омрачало их жизнь: Ирада Ивановна никак не могла забеременеть. Четыре выкидыша на ранних сроках доводили её до истерик и они решили, что раз бог не даёт детей, то так тому и быть. Но бог, видимо, уходил покурить, а потом вернулся и сжалился над влюбленными. В общем, в возрасте 45-ти лет Ирада Ивановна родила таки дочь! Они бы назвали её Веранадеждалюбовь и мать их Абсолютное счастье, но такое не вместилось бы в свидетельство о рождении. Поэтому «Вера Николаевна Краснопольская» было решено записать в документах. А дома её звали Верочка, Солнышко, Счастье и тому подобное. Верочка росла в любви, заботе и полном обожании. Лучшие школы, лучшие репетиторы, лучшая одежда. Все это было ей доступно. Она воспитывалась в самых что ни на есть лучших традициях аристократичных барышень: фортепиано, танцы, рисование, языки. К 16-ти годам девочка была прекрасна как внутри, так и снаружи. Копна каштановых волос, густых и вьющихся, светло-карие глаза, большие и испуганные, как у лани, пухлый чувственный рот и маленький вздернутый носик с россыпью трогательных веснушек. Белая чистая кожа, покатые плечи, большая грудь, тонкая талия и аппетитные бедра. Тонкие аристократичные щиколотки и заливистый смех. Боже, не женщина, а мечта поэта! И круг общения у Верочки был соответствующий. Сыновья и дочери высокопоставленных чинуш, дипломатов и известных деятелей искусства и культуры. Они собирались большими компаниями, пили кофе с коньяком и сладкий импортный ликёр, читали Бродского и Ахматову, слушали Высоцкого и говорили о высоком. Это было время перемен и многое становилось доступнее: более откровенное кино, смелые тексты Цоя все меньше вызывали осуждения в обществе за то, за что раньше чуть ли не клеймили. Их молодость и жажда познаний пришлась на границу времён и они могли сравнивать то, что было не так давно с тем, что происходит сейчас. Могли сравнить стихи Цветаевой и тексты очередных «Поющих трусов», делая для себя определённые выводы. И Пастернак с Булгаковым все же перевешивали «Мальчишник» и «Комбинацию». Все мальчики, тайно и не очень, были безумно влюблены в Верочку и мечтали о её снисходительности. Но Верочка была любезна со всеми ровно настолько, насколько и холодна. Никто не мог покорить её сердце, пока в их компании не появился Аслан. Они учились на последнем курсе института, когда этот парень перевёлся из другого далёкого города в их ВУЗ. Стройный, красивый, широкоплечий. Чёрные, как омут, глаза покорили Верочку с первого взгляда. Аслан был совсем другим. Напористым, откровенным, горячим. Он взял Верочку нахрапом, без сомнений и заискиваний. Родители как раз уехали в командировку на три месяца и все тусовки проходили у Верочки дома, в шикарной четырёхкомнатной квартире в высотке на Таганке. Верочкиному отцу дали эту квартиру за какие-то неимоверные заслуги в области физики. Четырёх-метровые потолки, штучный паркет, антикварная мебель и холодильник всегда забитый деликатесами: сырокопченая колбаса, чёрная икра, буженина и крабы в баночке. Верочка никогда не знала нужды и другой жизни не знала. Два раза в неделю приходила Глаша и убирала, стирала, готовила. Когда Аслан появился в их компании, Верочка пропала. Совсем. Она не могла оторвать от него глаз и все, что бы не говорил этот божественного вида мужчина, было для неё как песня. Два месяца они не вылезали из постели. Горячие, жадные руки Аслана сводили Верочку с ума, его жаркий шёпот и стройное, выносливое тело не оставляли Верочке шансов. Она влюбилась по уши и уже мечтала познакомить его с родителями, когда те вернутся из командировки. Мечтала о свадьбе, семье и детях. Но все получилось совсем не так, как в её радужных мечтах. Аслан позвонил ей из телефона-автомата вокзала. Сказал, что родители нашли ему достойную невесту на его Родине высоких гор и бурных холодных рек и он уезжает в свои дальние края, чтобы жениться. Вот и вся любовь. Мечты разбились на мелкие осколки. Знакомство с родителями не состоялось, свадьба и семья тоже. Зато когда Верочку начало тошнить по утрам, она поняла, что из всех её мечтаний сбудется только ребенок. Дома, конечно, был грандиозный скандал с истериками Ирады Ивановны, заламыванием рук и корвалолом. Но Верочка наотрез отказалась делать аборт от любимого ею мужчины, даже если тот и оказался подлецом. Верочка заканчивала последний курс института и была уже на третьем месяце беременности, когда бог послал ей Виктора. А вернее Виктора Васильевича Сазонова, преподавателя истории искусств в их ВУЗе. Виктор Виктор был среднестатистическим мужчинкой. Не урод, но и не красавец, не голодранец, но и не шибко богат. Его родители были, да и он сам, из глухой деревеньки где-то в Тамбовской области. Но Виктор был тщеславен и уперт. Он не хотел крутить коровам хвосты и мечтал о столице. Виктор не был глуп, а с его целеустремлённостью и упертостью он поступил таки в московский институт, отучился и позже стал преподавать в том же институте. Женился на сокурснице, родился сын Дениска. И все бы ничего, но у жены, как оказалось в последствии, был порок сердца. Когда Денису исполнилось шесть, Виктор овдовел. Супруга скоропостижно скончалась, оставив Виктору в наследство малогабаритную квартиру в Чертанове и шестилетнего оболтуса. На лето он отправлял пацана к родителям в деревню, а в другое время года пытался быть примерным отцом. Благо, Дениска рос хорошим мальчиком, особо не хулиганил, учился отлично и хлопот не доставлял. Так они и жили вдвоём в своем Чертанове, пока Виктор не увидел рыдающую Верочку на лестнице между этажами университета. Верочка, конечно, нравилась Виктору, но о такой барышне он даже не мечтал. Тайно обожал свою студентку, облизывал глазами её стройное тельце и подрачивал ночами на её светлый образ. Увидев рыдающую фею своих грёз он не смог, ни как джентльмен, ни как хороший человек, пройти мимо. Как оказалось, что самый безопасный вид транспорта — самолёт — тоже иногда даёт осечку. Родители должны были вернуться сегодня из Омска, но крылатое чудо техники дало сбой и 247 пассажиров, включая родителей Верочки, так и не долетели до столицы, рухнув где-то в лесах бескрайней Родины. Виктор, как мог, утешал сиротку, отпоил её чаем в деканате и трепетно утешал. И как-то у них все так сложилось, что Виктор Васильевич Сазонов прибрал к рукам прекрасную фею, не смотря на её округлившийся животик. Да и других претендентов на барышню с «хвостом» как-то не было — несмотря на солидное приданное, растить чужого ребёнка никто не хотел. А Виктор захотел. Даже признал его как своего и дал свои отчество и фамилию. Так на свет появился сын любви Верочки и Аслана — Вадим Викторович Сазонов. Виктор с Дениской переехали к Верочке в её шикарную квартиру, а свою конуру в Чертанове он сдавал, что очень хорошо отражалось на совместном бюджете. Верочка в Вадимке души не чаяла, любила его больше жизни. А к Дениске относилась... Никак. Как к пустому месту. Есть и есть. Не придиралась, но и любви и ласки не давала. Виктор на все закрывал глаза, так он любил Верочку. Хозяйкой она была никакой. Не готовила, не стирала, но Виктор все это ей спускал с рук. Лишь бы рядом была. Она и была, пока Вадьке не исполнилось пять лет. А потом Верочку понесло в разгул и откровенное блядство. И вот с этим Виктор Васильевич смириться уже не мог. Спустя год загулов неверной жены они развелись и Виктор уехал обратно в Чертаново с уже подросшим 15-тилетним Денисом. В общем, так они и жили: Вадимка с мамой, а Денис с отцом, пока не пришла беда, откуда не ждали. В одно весеннее утро Верочка вышла за хлебом в булочную напротив, да так и не вернулась. Её насмерть сбила машина. Вадиму было тогда 14 лет и, конечно, первому позвонили официально оформленному отец. Но Виктор наотрез отказался брать названного сына к себе, а вот 24-летний Денис не смог бросить брата одного. Хотя они долгое время не общались, но Денис помнил того глазастого щекастика с копной каштановых волос и заливистым смехом. Вдрызг разругавшись с отцом, Денис собрал вещи и поехал на Таганку. Бросить брата, пусть и не родного, он не мог. Официальным опекуном был Виктор, как отец, но всю заботу о Вадьке собирался взять на себя Денис, как моральную, так и материальную. Счета Верочки были пусты, она ведь ни дня не работала, а жила на накопления родителей, поэтому Денис возьмет полностью все материальные расходы на себя. Единственное, что сделал Виктор, это достойно похоронил бывшую жену. Вадька Вадьке было реально страшно. Он никогда не оставался совсем один. Мама всегда была рядом: заботилась, любила, помогала с уроками, рассказывала всякие интересные истории из жизни. Она знала всё и обо всём: о космосе, об океане, о поэтах и композиторах, художниках и архитекторах. Вадька обожал слушать её голос перед сном, когда она тихо говорила про все на свете и гладила его по голове. Он слушал и проваливался в сладкие сны, чтобы проснуться утром и получить всю материнскую любовь заново. А теперь он совсем один в огромной пустой квартире. Вадька наотрез отказался ехать на похороны. Просто до истерики. Он не хотел видеть свою мамочку в гробу, он хотел запомнить её живой и красивой. Неделю после похорон он не ходил в школу, вообще не понимая, как ему дальше жить и что с ним будет. Ему 14 и если отец не передумает, то 4 года ему придётся жить в детском доме, до совершеннолетия. Когда в дверь позвонили, Вадька вздрогнул от неожиданности. А потом его захлестнула волна ужаса, парень боялся, что его сейчас заберут в детдом. Звонок повторился ещё раз. А потом снова. Вадима затрясло. Но звонки не прекращались и он обречённо поплелся в коридор. Вадим открыл дверь и увидел на пороге молодого мужчину со смутно знакомыми чертами лица. Он никак не мог вспомнить где он мог его видеть. Чёрные волосы, пронзительно голубые глаза и нервно сжатые губы. — Вы кто? — нахмурился Вадька. — П-ривет. Я.. Привет Вадим, я Денис. Не помнишь меня? — нервно заговорил парень. Что-то щелкнуло в голове Вадима и все сошлось. Денис. Брат. Правда, это был уже не тот долговязый подросток, которого смутно помнил Вадик. Это был взрослый крепкий молодой мужчина, но с теми же голубыми глазами и копной чёрных волос. Вадька судорожно вздохнул сначала от облегчения, а потом от страха неизвестности: зачем названный брат припёрся спустя почти 10 лет. — Помню. Вспомнил. Зачем ты тут? — недоверчиво буркнул Вадька и нахмурился. — Может впустишь меня, поговорим? — предложил гость. Вадим ещё раз смерил придирчивым взглядом неожиданного гостя и отступил от двери, пропуская Дениса внутрь. Ну не съест же он его, в самом деле. Может он пришёл сказать, что отец все же возьмёт на себя опеку хотя бы до совершеннолетия. Денис вошёл в коридор и протянул руку. Вадька снова недоверчиво зыркнул и все таки протянул свою худую ладонь для рукопожатия. Рука Дениса была горячей, большой и крепкой. — Напоишь чаем? — слегка улыбнулся Денис. — Да, пойдём, — Вадим поплелся в сторону кухни, а Денис быстро снял обувь и пошёл вслед за братом. Хозяин квартиры включил чайник и сел напротив Дениса. Тот любопытно разглядывал Вадьку. Да, он вырос. Встретил бы на улице — не узнал бы ни за что. Вадим был копией Верочки: такой же красивый, кареглазый и светлокожий. — Ты так вырос, Вадька, — улыбаясь сказал Денис. — Ты тоже, — хмыкнул Вадим. — Какой чай будешь? — А какой у тебя есть? — Чёрный, зелёный. Пока есть, — сказал Вадька и отвернулся к чайнику, чтобы Денис не увидел дрожащей нижней губы. Денис встал из-за стола и подошёл к брату. Он крепко обнял его со спины и быстро заговорил. — Вадь, мне очень жаль твою маму, — это был первый человек, который посочувствовал ему. Вадика прорвало. Он не плакал, когда мама погибла, он просто не мог. Не мог поверить. А тут прям нахлынуло и он повернулся лицом к Денису, уткнулся ему в плечо и завыл громко и безудержно в крепких объятьях. Денис гладил его спину и голову, говорил слова поддержки и давал время выплакаться. Через несколько минут Вадька оторвался от Дениса, шмыгнул носом и вытер слезы с щёк ладонями. — Зачем ты приехал, Денис? Отец передумал? — Нет. Не передумал. — Конечно. Он же мне не отец вовсе. Я знаю, мама мне рассказала не так давно. И ты мне по сути не брат. — Документально он твой отец. Официально. А я — твой брат. Я хочу помочь. Я не брошу тебя. Если ты не против, я останусь и буду заботиться о тебе, пока ты не станешь совершеннолетним и самостоятельным. — Нахрена тебе это надо? — шмыгая носом, спросил Вадька, не поднимая глаза на Дениса. — Не знаю. Но я точно знаю, что не смогу спокойно жить, зная, что ты в интернате или ещё где-то. Ты там не выживешь. Я не могу так поступить. — Денег нет. Вообще, — сказал Вадим. — Я знаю. Отец сказал, что счета пусты. Но это не страшно. Я работаю и хорошо зарабатываю. На еду и одежду нам хватит. — А коммуналка? — поднял наконец глаза Вадик. — Хватит, — он протянул руку и погладил Вадьку по голове. — Какие условия? Ты хочешь квартиру? Или что? — Вадь, перестань. Я просто хочу помочь. Мне не нужно от тебя ничего. Совсем ничего. Ты мой брат, даже если и не по крови, но бросить тебя я не могу. Вадим долго смотрел на Дениса, а потом снова кинулся в объятья и зарыдал, причитая между всхлипами. — Я так испугался… Денис, я даже думал убежать, чтобы меня не нашли… Я совсем один… Я никому не нужен… — Ты не один. Теперь ты не один. Все будет хорошо, не плачь, пожалуйста, — уговаривал Вадьку Денис. — Я с отцом поругался жутко. Так что у меня тоже никого кроме тебя нет. Не плачь, мы вытянем. Слышишь, Вадька? Они до ночи сидели на кухне и пили вкусный зелёный чай с жасмином. Денис сварганил нехитрый ужин из того, что было в холодильнике. — Нужно завтра съездить в магазин за продуктами. Затаримся на неделю. Я работаю постоянно, в будни некогда будет, — сказал Денис. — Ты же останешься со мной? — выдавил из себя Вадька, боясь услышать ответ. — Только если ты не против, — посмотрел Денис на Вадима. — Останься. Пожалуйста, — почти прошептал Вадька. — Конечно, братиш, конечно, — Денис подошёл и потрепал Вадьку по голове, разлохматив и так неряшливые вихры парня. — А твои вещи? — Внизу. В машине. Не стал сразу с сумками к тебе заваливать. Не знал же как ты отреагируешь. — У тебя есть машина? — У нас. У нас с тобой есть машина, — улыбнулся Денис. — Круто! — распахнул глаза Вадька. Они болтали до часу ночи, рассказывая друг другу как жили все эти годы, когда Верочка и Виктор развелись. Денис узнал, что Вадька ходит в музыкальную школу, что учится в крутой гимназии, любит паркур и очень им увлекся не так давно. А ещё катается на роликах и скейте, каждое лето ездил с мамой на море и мечтает увидеть гейзеры на Камчатке и много-много ещё всего. Денису очень понравился Вадька: умный, начитанный, увлекающийся и вообще хороший парень. Верочка вложила в него всю душу и любовь, не мудрено, что он такой, сын Верочки. Денис сходил вниз и принёс свои вещи. Вадька, не сомневаясь, отдал ему мамину спальню с большой двуспальной кроватью. А когда пошёл спать, попросил Дениса посидеть рядом, пока он не уснёт. В эту ночь Вадим спал спокойно, впервые за последнее время. Денис Денис был рад, когда отец нашёл себе женщину, действительно рад. Он за долгое время после смерти мамы впервые видел его таким счастливым. Они переехали в шикарную квартиру, потом у Дениски появился братик и он чувствовал себя очень счастливым, живя в полной семье. Пусть даже Верочка не особо любила его, но и не обижала. А когда через пять лет папа развёлся с Верочкой, то все вернулось на круги своя: Чертаново, местная школа, хмурый и раздраженный отец. Денис углубился в спорт и в учёбу, закончил школу, сам поступил в институт на бюджет, а после нашёл отличную работу финансистом в солидной фирме. Личная жизнь у Дениса как-то не клеилась. Девушки были, но не долго и не те, чтобы прям влюбиться. Не любил он никого. Чистый секс, для разрядки. Да, ходил на свидание, в кино и кафешки, но не было ночных разговоров по телефону, пошлых переписок по смс и истинного интереса. Так и жил Дениска: учился, потом работал, а лишнюю энергию скидывал в спортзале или в бассейне. Однообразно, скучно, безэмоционально. А потом случился Вадька. Его братик, который попал в безвыходную ситуацию и Денис твёрдо решил помочь парню. Денис переехал к Вадьке и с удовольствием помогал ему выжить. Оплачивал его музыкальную школу, готовил еду и помогал с уроками поздними вечерами. А по выходным развлекал парня как мог: водил в кино, в кафешки, сидел часами в парке, наблюдая, как Вадька катает на скейте или роликах. И частенько возил в травмпункт и мазал коленки зелёнкой. В общем, всячески старался восполнить отсутствие мамы. Вадька закончил музыкальную школу, потом и общеобразовательную. Но дальше связывать свою жизнь с музыкой не хотел, мечтал поступить в Строгановку на архитектурный. Вадька потрясающе рисовал и чертил, мечтая о карьере архитектора или на худой конец дизайнера. А музыкой занимался в память о маме, она очень хотела, чтоб Вадька играл на фортепиано. Конкурс в Строгановку был большим и Вадька не попал на бюджет, от чего дико расстроился. Денис сказал, что б он не переживал, потому что оплатит его обучение и если Вадька так хочет учиться именно там, то Денис в лепешку разобьется, но Вадька будет учиться там, где мечтает. С отцом Денис созванивался нечасто и больше из чувства долга, а не от души. А встречаться — не встречался. Отец не настаивал, а Денис и не рвался. Ему хватало своих дел и забот. Вадим начал учиться в ВУЗе, познакомился с новыми людьми и пропадал на парах днем, а вечерами и в выходные с друзьями. У него даже девушка появилась, о чем он поделился с Денисом. — Это хорошо, Вадька, только на учёбу не забивай. — Не волнуйся, Ден, все под контролем! — весело улыбался Вадим. За это время Вадим вырос, стал ростом с Дениса, плечистый и крепкий. Лицо потеряло свою детскую невинность, стало мужественным и оттого более красивым. Только пухлость губ и большие карие глаза оставались такими же, как и раньше. Волосы так же вились, но теперь Вадька тщательно за ними ухаживал и они красиво струились темно-каштановыми волнами. Он их не стриг сильно коротко, как раньше, а чуть отпустил, отчего они обрамляли его лицо крупными кудрями. В нем переплелись черты аристократичной Верочки и восточного красавца Аслана. Голос его стал глубоким и низким, а размер ноги уже больше, чем у Дена.