моё всё

Музыка здесь просто ужасная, думает Мегуми, опустив подбородок на свои сложенные на барной стойке руки. Этот маленький бар снаружи выглядел гораздо более презентабельно, нежели внутри. Он завернул сюда совершенно спонтанно, по пути домой, не дойдя до подъезда каких-то жалких метров триста. Удивительно, что в их районе вообще есть более-менее приличное заведение. Он почему-то никогда не обращал на него внимания. Его не было дома почти двое суток, что в целом не такая уж и редкость. Снова заработался, потерял счет времени и потраченным на тупоголовых стажеров нервам. Отписал отцу короткое «сегодня не вернусь» и с чистой совестью, но тяжелой головой лег спать на тесном диванчике в раздевалке. Свои университетские каникулы он проводит совершенно не так, как хотел бы. Пашет в абсолютно неоправданно популярной кофейне, где дряннее тамошнего кофе только коллектив. Но платят неплохо, на хотелки хватает. И на отцовские «нахуя тебе? у нас есть деньги» Мегуми упрямо мотает головой и падает на диван в гостиной, едва успев разуться. Иногда, когда ему хватает сил отмокнуть, как следует, в горячем душе, Тоджи, несмотря на его вялые попытки в сопротивление, кутает его в огромное полотенце и несет до дивана на руках, как ребенка. Тогда можно расслабленно уткнуться старшему в шею и незаметно, как ему кажется, вдыхать родной аромат горьковатого одеколона, сигарет и мятного геля для душа. Возможно, это одна из причин не увольняться. Возможно, ему хотелось бы делать так не украдкой, а когда захочется. Ему всегда хочется, если честно. Возможно, ему хочется, чтобы отец нес его не на диван, а в свою спальню. Но он спит там только, когда вырубается после секса, позволяя себе побыть капельку зависимым. Возможно, его показательная самостоятельность совсем не то, что нужно им в их странных отношениях. Мысли текут свободно и медленно, но строго в одном известном направлении. Мегуми задумчиво смотрит на темный экран своего смартфона и делает глоток какого-то терпкого коктейля. Он попросил бармена, чтобы его не свалило с ног после парочки таких. Ему еще ползти до дома несчастные триста метров. Напиваться вдрызг не планировал, несмотря на несколько дней выходных впереди. Он вообще пьет крайне редко, не находя в этом занятии особого расслабления. Сегодня он просто не хочет приходить домой до полуночи. Возможно, он хочет заставить кое-кого поволноваться. После того, как на его «сегодня не вернусь» не получил ни одного вопроса, а лишь уведомление о просмотренном сообщении. Так что он тут уже пару часов, потягивает что-то без особо высокого градуса, медленно, но верно разжижающее мозг, и все сверлит взглядом свой телефон в ожидании чуда. Звонка? Ну нет, не праздник же. Тоджи звонил ему сам - по пальцам пересчитать. И сообщения присылал по своей инициативе тоже редко. Чаще всего, прося зайти в магазин по пути и взять ему сигарет. В свободные от работы дни, Тоджи предпочитал особо из дома не вылазить. В современных реалиях, где существует доставка еды и домашние тренажеры, это не то чтобы было чем-то трудным. Мегуми думает, что сам он точно такой же домосед и тоже лишний раз из дому носа не казал бы. И когда отец подолгу смотрит на него, собирающегося куда бы то ни было, и тихо спрашивает, когда он вернется, Мегуми чудится, что тот хочет, чтобы он остался с ним дома. Но Тоджи так ни разу и не попросил его напрямую, поэтому Мегуми не уверен. Но верить хочется, если честно. Что проводя с ним время, им будет, о чем поговорить и заняться чем-то, помимо постели. Да даже просто валяться перед плазмой, поедая что-нибудь вкусное. Возможно, в обнимку. Возможно, перемежая это все с редкими поцелуями. Принимать вместе ванну или готовить что-то. Мегуми тихо смеется, наклоняя вперед голову и прикрыв глаза. Какой он, пьяный, оказывается романтик и мечтатель. Дорам пересмотрел? Да вроде некогда ему было. Телефон по-прежнему молчит. Становится немного тоскливо. Возможно, не немного. — Хочешь еще выпить? - звучит над ухом, - Я угощаю. Незнакомец кладет ему руку на плечо, слегка сжимая, и Мегуми нехотя поворачивается. Тот выше его на голову примерно, неплохо сложен и на лицо достаточно симпатичный. Но его касание раздражает, а улыбка кажется наигранной. Мегуми ведет плечом, скидывая наглую ладонь. — Нет, спасибо. Он демонстративно отворачивается, но незнакомец, видимо, настроен на знакомство, поэтому усаживается на стул рядом, заказывая у бармена пару шотов текилы. — Меня Хён У зовут, а тебя? - он подсаживается чуть ближе, видимо, чтобы не пытаться кричать сквозь громкую музыку. Кореец? Мегуми чуть жмурит глаза, свет барной ярко-красной вывески светит прямо на него. Коктейль в его руке причудливого зеленого оттенка. Напоминает цвет его глаз. И не только его. — Мегуми. А что, собственно, случится, если он немного отвлечется? Поболтает с часок с этим, как его там.. Хён У. Может, получится увести собственные мысли в другое русло. — Красивое имя, - улыбается ему мужчина, залив в себя первую стопку, — Выглядишь подавленно, Мегуми. Что-то случилось? Мегуми искренне недоумевает, какое этому парню дело до его проблем, но слабо мотает головой, делая глоток своего коктейля. — Просто устал после работы. — Ты так долго смотришь на свой телефон, что у меня сложилось другое впечатление, - подперев голову рукой, говорит Хён У, - Ждал кого-то? Продинамили? Отлично, этот мужик еще и следил за ним какое-то время. Как-то не по себе становится, что причина его молчаливой тоски так очевидна всем вокруг. Раздражает. Хочется уйти. — Ну-ну, не смотри на меня таким страшным взглядом, - Хён У машет ладонями перед лицом, неловко улыбаясь, — Мне просто захотелось тебя приободрить, ты выглядел таким несчастным. Он опрокидывает в себя вторую стопку текилы. — Ты молодой еще, у тебя еще девок будет - считать устанешь, - смеется парень, — А может, не только девок. Мегуми резко вскидывается, когда Хён У кладет руку ему на бедро, слегка поглаживая. Это что еще за новости? Он к нему подкатывает? — Руку убери, - хмурясь, произносит Мегуми, — Я пошел. Он встает, агрессивно сбрасывая чужую ладонь, но его колени предательски подгибаются, когда Хён У с силой дергает его на себя. Мегуми падает, упираясь ладонями в чужую грудь, больно приложившись бедром об угол барного стула. Почему он не может стоять ровно? Хён У времени не теряет, одной рукой обвивает его талию и, наклонившись к уху, шепчет: — Ну, не брыкайся, чего ты? - он почти ласково поправляет ему челку, — Я лишь хочу тебя утешить.. Больно не сделаю, обещаю. Мегуми пытается оттолкнуть его и найти опору под ногами, но его отчего-то ведет. Становится жарко и душно. Блять, неужели этот мудак.. — Ну, вот, смотри, уже раскраснелся весь, - Хён У пошло облизывает губы, - Начинает действовать. Ничего такого, не бойся. Просто немного расслабишься. Мегуми в ужасе распахивает глаза, чувствуя нарастающее напряжение в собственном паху, и в панике поворачивается на бармена в дальнем углу за стойкой. Тот ожидаемо уводит взгляд в зал. — Ёбаный ублюдок.. - выплевывает Мегуми в чужое лицо. Он пытается отпихнуть этого ебанутого от себя, пытается замахнуться и ударить, но в теле слабость и дыхание сбивается - не закричать. Да и вряд ли в подобном месте кто-то станет ему помогать. Блять, блять, блять.. Паника подступает к горлу. Он пытается незаметно потянуться к телефону. Вот принесла его нелегкая. Хён У хрипло смеется, сжимая его бедро и наблюдая за провальными попытками оттолкнуть и ударить. Мегуми дрожит от искусственного возбуждения и злости: — Убери от меня свои ёбаные.. — Грабли убрал, нахуй, пока я тебе их не выломал. Мегуми чувствует, как разжимается хватка на талии и без опоры начинает оседать вниз, пока его не сгребают в охапку, впечатывая спиной в крепкую грудь. Знакомый горьковатый запах окутывает его, заставляя расслабиться и вжаться сильнее. Под этим дымным шлейфом перспектива быть выебанным в местном толчке каким-то левым барыгой постепенно растворяется. Мегуми, наконец, выдыхает и вцепляется в отцовскую руку, крепко обхватившую его поперек груди. Господь услышал его молитвы! Хочется позорно разрыдаться, как ребенку, и шептать «спасибо, папочка!». Не то чтобы такая перспектива не маячила перед ним в самом ближайшем будущем. Тоджи не слишком аккуратно разворачивает его к себе за плечи, осматривая на предмет внешних повреждений и заталкивает себе за спину, где вновь потерявший опору Мегуми, пошатнувшись, опирается на стену. Хватает растерявшегося Хён У за запястье и выворачивает до хруста, заводя руку тому за спину. — Ты охуел, мужик?! - парень орет дурниной, второй рукой барабаня по столешнице, — Да он сам на меня полез! - пиздит и не краснеет, — Еби сам эту шалашовку! Я ему ниче не сделал! Мегуми видит, как глаза у отца опасно сужаются, он отпускает чужую руку и она безвольно повисает вдоль тела. Тоджи наматывает чужие патлы на кулак и с силой вхерачивает Хён У лицом в стойку. Бокалы, подвешенные над ней, слегка звенят от силы удара. Где-то в углу бармен спиной отходит к служебному выходу, роняя тряпку для полировки. Полицию не вызовет точно, Мегуми знает, но сматывать удочки надо бы. — Пойдем домой.. - начинает он неуверенно. Тоджи не слышит, он наклоняется к растекшемуся по барной стойке телу, отрывает чужую голову от поверхности и сквозь зубы шипит прямо в изувеченное лицо: — Увижу тебя еще раз - ты труп. И никто тебя не спасёт. Ты понял? Хён У задушенно что-то хрипит в ответ. У него опухшая скула и кровь из расквашенного носа стекает к разбитым губам. — Не слышу, сука! Парень еле заметно, насколько ему позволяет рука в натянутых волосах, кивает головой и сипит «да». Тоджи брезгливо отпускает его, вытирая собственную ладонь о чужой пиджак. Парень еще раз с силой прикладывается о столешницу. Мегуми с усилием отрывается от стены и на подкашивающихся ногах подходит к отцу, хватая его за руку. — Пойдем отсюда! Тоджи зло смотрит на него, потом на бессознательное тело перед собой и пытается выдернуть руку. — Да послушай же! - кричит на него Мегуми, сильнее вцепляясь в чужое предплечье, — Со мной все в порядке! Пойдем домой! Пожалуйста, пойдем.. На последних словах голос предательски срывается на всхлип. Слишком нервный вечерок. Слишком затуманена его голова. Он, правда, просто хочет домой. Тоджи прикрывает глаза, с его губ срывается шипящее «сука». Он смотрит на сына суженными глазами. Замечает его дрожь и неестественный румянец на лице и, схватив за запястье, буквально волочет к выходу. На улице прохладно, но ветра нет. Мегуми прислоняется к ближайшему столбу, чувствуя как склизкий туман в голове начинается рассеиваться. Дрожь потихоньку успокаивается и на ногах он стоит более-менее твердо, но от столба отходить не спешит. Возбуждение не отпускает до конца, но чувствуется не слишком остро. Хорошо, что он не вылакал эту дрянь полностью. — Объяснишь? - спрашивает его Тоджи, сложив руки на груди. Он все еще выглядит злым, но прохладный уличный воздух, видимо, и на него повлиял должным образом, остужая и приводя в чувства. Мегуми смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, прислонившись виском к холодному металлу. Выслушает? Или уже сделал какие-то свои выводы? Судя по тому, что он все еще просто стоит напротив, не предпринимая никаких активных действий, наверное, все же выслушает. — Как ты тут оказался? - голос слегка осипший, хотя он вроде никак не напрягал свои голосовые связки. Ему действительно интересно, каким образом отец нашел его. Практически на коленях у левого мужика, покрасневшего, дрожащего, с недвусмысленно оттопыренной ширинкой. Не надумал же ничего, правда? Поверит ему? Или примет за ту самую шалашовку, про которую наплел Хён У? — Вышел за сигаретами, хотел выпить зайти, дождаться, пока ты напишешь, - на удивление спокойно отвечает Тоджи. Оу. Вот почему они всегда ждут шага навстречу друг от друга? Ладно, он, шпана малолетняя, но его отец.. В жизни ничего и никого не боящийся, действующий на поводу у своих желаний. Но греет. Угольком прямо в центре груди жжет слегка. Ждал, пока напишет. Мегуми улыбается, прикрыв глаза. — Я тоже ждал, пока ты мне напишешь, - он тихо смеется, его улыбка становится шире, — Хотел, чтобы ты сам меня спросил. Позвал. Его от выпитого тянет на откровения. Хочется говорить правду. Еще, если честно, хочется обниматься и дышать чужим запахом. Да, у него фетиш. Отец напротив него позы не меняет, его плечи слегка расслабились, но он все еще напряжен. — То есть, если бы я не пришел и не написал, ты бы тут так и остался протирать чужие колени? Ты тупой совсем? Может, нужно было оставить все, как есть? Это у вас, наверное, ролевая игра была и я не понял? В приставания? А то слишком уж ты выглядишь.. довольно, - он осматривает сына сверху донизу. Вау. Все же не верит. Обидно. До слез, нахуй, обидно. Мегуми пытается сдержать их внутри и они гасят тлеющий у него в груди маленький уголек. Он, правда, воспринимает все так? Будто Мегуми в свободное время по облеванным толчкам трахается? Он чувствует мокрые дорожки на своих щеках и даже не пытается их стереть. Сегодня не стыдно. Пусть видит. Долбоеб, блять. За что Мегуми его так любит? Он раз за разом делает ему больно. — Почему ты.. ты же ни черта не знаешь даже, - стараясь, чтобы голос не дрожал, говорит Мегуми, - Нахуя ты полез тогда? Мне же пиздец, как хорошо было, когда это чучело меня лапать полезло. Ты-то че там забыл? Да ты, блять.. Мне же тебя мало, да? Дай только повод - пойду по хуям прыгать. А то что-то ты меня подзаебал, честно. Его голос звонкий, он старается не повышать его и не менять тон, но не получается. Поэтому он просто разворачивается и неровной походкой шагает обратно к злополучному бару, кинув напоследок: — Пойду дальше развлекаться тогда. Пиздуй домой сам. Тоджи нагоняет его в пару секунд, больно хватая за руку. Наверное, останется синяк. Он разворачивает Мегуми лицом к себе: — Че спизданул? Еще раз повтори. Да он взбешен. Хватка на запястье усиливается. Мегуми думает, что в итоге закончится переломом. Пытается вырвать руку, царапается и изворачивается, но добивается лишь того, что в захват попадает и его вторая рука. Сил, которых и без того было немного, не остается окончательно. Он чувствует себя отчаянно и опустошенно. В конце концов, перестав вырываться, он просто опускает руки и утыкается лбом в чужую грудь. Вопреки всему, чужой запах все еще успокаивает его, и он тихо плачет, оставляя на отцовской футболке мокрый след. — Этот урод.. он ко мне сам подсел, - чувствуя подступающую истерику, тихо шепчет Мегуми, — Подсыпал мне какую-то хуйню.. я не видел, и начал меня.. Я хотел позвонить тебе, не успел, - всхлипы снова начинают душить его, - К тебе.. хотел, домой. А ты, блять.. Его тело начинает мелко дрожать, когда Тоджи отпускает его руки и прижимает к себе, поглаживая между лопаток. У него внутри океан бушующей ярости на всех, включая себя. — Я его убью, - отстраненно говорит он, — И сожгу к хуям эту богадельню. Мегуми устало цепляется за его футболку, шмыгая носом. — Домой! Пожалуйста, просто пошли домой.. Тоджи отходит чуть назад, вынуждая его поднять глаза, и обхватывает его лицо ладонями, большими пальцами стирая с его щек мокрые следы. Мегуми закрывает глаза и непроизвольно льнет ближе. — Не плачь.. - слышит он тихую просьбу, — Пожалуйста, не плачь. Прости меня, я идиот, блять.. - он целует сына в скулу, - Хуйню сморозил. Я так не думаю.. Я тебе верю, слышишь? Он беспорядочно покрывает лицо Мегуми быстрыми, летучими поцелуями. Скулы, нос, лоб, веки, мокрые щеки. Подносит его руки к лицу, целует косточки на запястьях. Извиняется. Этот жестокий, несгибаемый мужчина.. практически дрожит, переплетая их пальцы вместе и от этого сердце в груди ломает ребра. Без всяких наркотиков. — Только тебе верю. Безоговорочно. Тот уёбок.. он тронул моё, понимаешь? Я сорвался. Я не хотел на тебя.. Не хотел больно делать. Прости меня. — Твоё? - спрашивает Мегуми, заглядывая в глаза. Выяснять отношения больше не хочется. Хочется стоять так, сцепив ладони, еще бесконечно долго, наплевав на всех и всё. — Моё. Ты - моё всё, - и лбом прислоняется к его, — Пойдем. Тоджи подхватывает его под бедра и Мегуми скрещивает ноги на чужой пояснице, обнимая отца за шею. Он чувствует, как утихнувшее было возбуждение, нарастает с каждой минутой и прилив непонятной нежности. Соскучился. Прижимается к губам Тоджи своими, слегка сминая и проводя по ним языком, и чувствует, как его кончик слегка прикусывают. Он недовольно мычит, а Тоджи смеется, быстро лизнув его нижнюю губу и сжав ягодицу. — Тебя с наркотика мажет? - двигаясь в сторону дома с ним на руках, обеспокоено спрашивает Тоджи, — Нормально чувствуешь себя? Может, в больницу? Мегуми обессилено утыкается носом ему в шею и вдыхает, как хотел все эти два дня. Он не удерживается и прикусывает кожу, легонько засасывая, и проходится языком напоследок. Удовлетворенно смотрит на наливающееся красное пятнышко. Совсем маленькое, сойдет через сутки. Хочется пометить всю шею. — Меня с тебя мажет. Без всякой наркоты. Говорит честно, вжимаясь красноречиво пахом в твердые мышцы чужого пресса. Трется легонько. И продолжает: — Ты прав был. Мне тебя мало, - чувствует, как отец замедляет шаг, - Всегда мало будет, - прикусывает мочку уха и без намека на шутку заявляет: — Хочу тебя сожрать. Тоджи прерывисто вдыхает, чувствуя, как собственный член наливается кровью, и сжимает больно чужие ягодицы. Мегуми тяжело дышит, вылизывая ему ушную раковину. — Не доводи до греха, мелочь. Если не хочешь трахаться в ближайших кустах. До дома рукой подать, но Мегуми, кажется, на полном серьезе рассматривает его предупреждение, как возможность, и осматривается бегло вокруг на предмет подходящего кустарника. Не находит, но заводится моментально и начинает пиздеть, не затыкаясь, прямо в чужое ухо: — С тобой все хочу. И дома, и в подъездах, и в кустах. Везде тебя хочу. Меня от твоего запаха мажет, как от колес, знаешь? Хочу под кожу к тебе залезть, покусать всего. У меня крышу от тебя сносит напрочь, я ни о чем думать не могу больше, нигде. Только, что хочу домой, потому что там ты. Я тебя люблю, в курсе? Тебя всего. Блять, как же ты охуенно пахнешь.. Мегуми чувствует, как его пах болезненно ноет, и думает, что все-таки немного мазохист, когда снова на чужих руках елозит, пытаясь вжаться сильнее в отцовское крепкое тело. Трения сквозь одежду чертовски мало, но от того, как он испытывает чужое терпение, его вставляет на раз-два. Тоджи думает, что до квартиры они все-таки не успеют. Маленький похотливый демон на его руках ломает его выдержку одними только словами и шумным дыханием в ухо. Он благодарит неведомые силы, за то, что вышел из дома в спортивных свободных штанах, а не джинсах. Ширинка бы явно не выдержала. — Я не могу больше.. Поцелуй меня, - хнычет Мегуми, вздрагивая в сильных руках. Почти дошли. Нахуй ключи. Тоджи вжимает его в грязную подъездную дверь, думая, как кстати кто-то разъебал сенсорную лампочку под козырьком, и вгрызается в губы. Они, словно в припадке, вылизывают друг друга, сталкиваясь зубами, и Мегуми стонет ему прямо в рот, извиваясь и притираясь. Тоджи вслепую, не отрываясь, расстегивает его брюки и запускает руку под белье, обхватывая мокрый член ладонью и начиная отрывисто, быстро надрачивать. Мегуми перестает двигать губами и пытается хотя бы дышать, его практически выламывает и он просто протяжно скулит на одной высокой ноте. Тоджи прикусывает ему кадык и, не выдерживая, начинает подаваться бедрами вперед, имитируя толчки, подбрасывая младшего и вжимая спиной в холодный металл. Они оба на чистых инстинктах вжимаются друг в друга и выглядят со стороны абсолютно по-животному. — Еще.. Пожалуйста, блять, быстрее.. Мегуми запрокидывает голову и, вбиваясь в отцовский кулак, дрожа всем телом, кончает с его именем на губах. Тоджи оставляет ему смачный засос прямо на кадыке, пока выдаивает из него остатки оргазма, с силой сжимая опадающий член и оттягивая крайнюю плоть. Мегуми обмякает в его руках, тяжело дыша. — Боже мой. Ты подрочил мне у подъезда. Задушенные смешки вырываются из его рта, пока Тоджи натягивает на него брюки с бельем. — Ты сам довел! Тебе же понравилось. — Понравилось, - расслабленно мурлычет, — Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. Не подлизывайся. Если у тебя завтра смена - соболезную. Почти искренне. Мегуми умалчивает о своем мини-отпуске и покрепче обхватывает ногами чужой торс, когда Тоджи удобнее перехватывает его под бедра и заносит в подъезд. Он чувствует чужое возбуждение и сам начинает заводиться снова. Сомневается, что наркотик еще играет в его крови. Разве что делает его более раскрепощенным, чем обычно, и душит на корню остатки стыда. — Слезать собираешься? - спрашивает его Тоджи, когда они заходят в квартиру. В спальне тускло мерцает включенная настенная лампа. Ее свет едва достигает коридора, создавая уютный полумрак. — Вечность бы так провел, веришь, нет? Мегуми не врет ни капли. Ему спокойно и уютно, он в полувозбужденном состоянии, у него зрачки-сердечки и все дела. — Верю, - отвечает ему Тоджи, скидывая с себя шлепки, — Но хотя бы разуть тебя надо. — Разуй. Раздень. Что хочешь, делай. Чувствую себя, как желе. Тоджи усаживает его на комод в прихожей и, присев, стаскивает с него кеды. Мегуми улыбается, болтая ногами в воздухе: — Тебе идет. — Что? - не понимает старший. — У моих ног сидеть. Похож на большую собаку. Тоджи вскидывает брови в притворном возмущении и, резко поднявшись, приближается к его лицу. Сжимает его талию обеими руками. Мегуми знает, что старший кайфует от того, что двумя ладонями может обхватить ее почти полностью. Эта обманчивая хрупкость его тела Тоджи заводит. — Смелый стал? - произносит ему прямо в губы. — Ты просто не замечал, - не отстраняясь, отвечает Мегуми, а после, понижая голос до шепота, накрывает чужой пах рукой и невинно спрашивает: — Ты не взорвешься? Под его ладонью каменно-твердый член слегка пульсирует. Чувствуется даже сквозь одежду. Мегуми оттягивает спортивные штаны и проводит с силой вдоль ствола сквозь боксеры. — Ты нарываешься.. - хрипит Тоджи и слегка толкается бедрами вперед, к ласкающей ладони. Все эти слова, произнесенные полушепотом в их тесном коридоре, ощущаются до безумия возбуждающе и интимно. Воздух накаляется и обжигает. — Я так хочу тебя внутри.. Мегуми убирает руку и вновь скрещивает лодыжки за чужой спиной, вбивая отцовские бедра в обтянутые тканью брюк ягодицы. Рвано выдыхает. Тоджи в отместку несильно кусает его за губу, оттягивая. — До смерти хочу, - не успокаивается Мегуми, — Но сначала.. Он толкает Тоджи в грудь и спрыгивает на пол, почти сразу опускаясь перед старшим на колени. — .. хочу, чтобы ты трахнул меня в рот. И смотрит снизу вверх, спуская чужие штаны вместе с бельем до колен. Эта пошлятина слетает с языка сама по себе, легко и просто. Тоджи думает, что не выдержит, пока они доберутся до кровати. Откинется прямо здесь, в коридоре. Член слабо дергается. Куда дели его краснеющего, смущающегося мальчика? Кто этот демон, сидящий перед ним на коленях? Демон времени не теряет, хватается покрепче за крепкие бедра и вбирает в рот головку, начиная посасывать. Он не то чтобы гуру оральных ласк, но просто хочется сделать приятно. Довести до исступления, как Тоджи всегда делает с ним. Заставить сорваться. Он старательно дышит через нос и насаживается глубже, втягивая щеки и помогая себе рукой. На всю длину не получится, но он пытается взять максимально глубоко. В нем даже играет что-то вроде спортивного интереса. Когда он расслабляет горло и член проскальзывает в глотку, Тоджи сжимает его волосы, судорожно выдыхая. Мегуми недостаточно. Челюсть начинает неметь. Он выпускает член изо рта и проводит по всей длине рукой, размазывая слюну. С нажимом проводит кончиком языка по уретре, чувствуя, как пальцы в волосах сжимаются сильнее. Улыбается и смотрит старшему прямо в глаза. — Кончишь мне на лицо? Пожалуйста? Тоджи почти вырывает ему волосы и загнанно дышит. Держится только на честном слове. — Папочка? — Да закрой же ты рот! И срывается. В волосы зарывается вторая рука и в его рот толкается внушительных размеров член. Мегуми расслабляет горло и, когда чувствует, как его начинают буквально драть в глотку, рвано толкаясь, удовлетворенно мычит, посылая вибрации. Слюна обильно выделяется и, смешавшись с естественной смазкой, стекает по подбородку. Собственный член упирается в ширинку. Он смаргивает скопившиеся в уголках глаз слезы и царапает ногтями чужие бедра. Сверху доносится сдавленный стон. Мегуми сжимает губы плотным кольцом, чувствует подступающий рвотный рефлекс и, задыхаясь, молится, чтобы его хватило. Хватает. Тоджи подается назад и в пару резких движений рукой доводит себя до разрядки. Густая сперма толчками заливает Мегуми лицо. Он последний раз проходится языком от основания до головки, довольно облизываясь, и оставляет легкий поцелуй на тазобедренной косточке. Он доволен. Тоджи смотрит на его шальную улыбку, оперевшись на стену и переводя сбившееся дыхание. — Да что с тобой.. нахуй, такое? Все еще штырит? Он помогает Мегуми подняться. — С тебя меня штырит, заебал, - он кладет ладони на чужие плечи, — Люблю, когда тебе хорошо. Старший вздыхает и целует его в лоб, гладя по голове. — Мне с тобой всегда хорошо, - говорит, глядя в глаза, — Давай в душ. Сегодня определенно вечер откровений. Почему у них не получалось так раньше? Сейчас, когда слова льются без стеснения и страха сплошным потоком, кажется странным загнать себя обратно в рамки. До ванной Тоджи вновь тащит его на руках. Исключительно по собственной инициативе. Он настраивает комфортную температуру воды и, придерживая сына за талию, забирается в душевую кабину. Она достаточно просторная, чтобы вместить их двоих. Мегуми держится за чужие плечи, чтобы не упасть, прикрыв глаза, пока Тоджи промывает его волосы с шампунем. Это так похоже на сон, что он распахивает глаза, стирая с лица пену. Старший укоряюще смотрит на него. — Что? — Ничего, - тихо говорит ему Мегуми, — Я просто не думал, что у нас.. может быть так. Тоджи притягивает его к себе и шепчет в макушку: — Думал, ты не хочешь. Мегуми становится грустно. Почему они не могли просто поговорить? — Хочу. Всегда хотел. Тоджи сжимает его крепче и тянется выключить воду. Младший несильно бьет его по руке. — Ты меня трахнешь сегодня или нет? - и смотрит почти раздраженно. Тоджи опускает руку на его поясницу. — Думал, мы, наконец, дойдем до кровати, как нормальные люди. Мегуми складывает хохотом пополам. Горло болит, но ему до истерики смешно. — Как кто? - хохочет, — Мы? Тоджи улыбается, смотря на заливающегося сына, и быстро разворачивает спиной к себе. Надавливает между лопаток, чтобы облокотился на стенку, и раздвинув ягодицы, пару раз трется членом о розовый анус. Мегуми вздрагивает. — Только не наебнись, умоляю, - просит его отец, все же выключая воду, — Придется по слюне.. — Хоть по воде, блять! - рявкает на него Мегуми, — Я потерплю. Давай уже.. Он перехватывает отцовскую руку на полпути к своему лицу и самостоятельно начинает вылизывать его пальцы. Копит слюну во рту, кружит языком по подушечкам, возбужденно постанывая. Тоджи вырывает у него кисть, матерясь про себя, и плавно вводит в Мегуми первый палец. — Давай сразу два.. быстрее, пожалуйста! - просит. Ему мало, он хочет, чтобы крупный отцовский член, наконец, вошел в него до упора, растягивая через боль. Хочет слышать его рваное дыхание и чувствовать на себе сильные руки. Тоджи аккуратно добавляет второй, слегка наклонившись, раздвигает в стороны, насколько позволяют пока тугие мышцы, и смачно плюет между ними. Он не перестает добавлять слюну, пока пальцы не начинают скользить свободнее, и сгибает их внутри, задевая простату. Слышит, как Мегуми всхлипывает, чувствует, как все больше расслабляется. Щедро смачивая слюной, добавляет третий и уже больше пытает, чем растягивает. Подхватывает вздрогнувшего Мегуми рукой под напряженным животом и, наконец, вытаскивает пальцы. Давит сыну на поясницу, чтобы прогнулся в спине, и тот покорно делает, что просят. Головка члена упирается в растянутый вход. Мегуми выдыхает и подается назад, стараясь насадиться сам. Тоджи не дает. Проходится пару раз всем стволом между ягодиц, сжимая те вместе, пока Мегуми не бросает на него умоляющий взгляд через плечо. — Хватит.. издеваться! Хватит и ладно. Тоджи проходится мокрой ладонью по члену последний раз, размазывая предэякулят, и толкается. Он завороженно наблюдает, как крупная головка, преодолевая мышечное сопротивление, скрывается внутри тугого входа. Тоджи кладет ладонь сыну на ягодицу, большим пальцем нежно поглаживая ямочку на пояснице. — Расслабься, солнце, - просит, — Сильно больно? Мегуми хватает его руку своей и кладет на свой изнывающий пах. — Прошу-у, - почти плачет он, — Войди весь.. Умоляю, блять. Не могу больше.. Старший сжимает ладонь на его члене и нажимает большим пальцем на головку, плавным медленным движением входя до конца. Мегуми сжимается и крупно дрожит, царапая ногтями чужое предплечье. Тоджи, наклонившись, выцеловывает ему выпирающие позвонки и мягко проводит по его члену снизу-вверх. — Немного еще.. Потерпи, родной. Мегуми с силой прикладывается лбом о холодное стекло. Член опасно дергается и Тоджи пережимает его у основания, не давая кончить раньше времени. Старшего вставляет по щелчку, когда Мегуми на грани от одних только ласковых слов. Готов мучить его бесконечно и шептать поэмы на ушко. Он выходит на половину и плавно толкается обратно, постепенно увеличивая амплитуду и наращивая темп. Когда Мегуми начинает самостоятельно подаваться назад, Тоджи понимает - можно. Привык. Он обхватывает младшего поперек груди, вынуждая подняться, и вжимает в стенку душевой. Второй рукой подхватывает его ногу под коленом, поднимая, и начинает быстро вбиваться в напряженное тело. Мегуми не слышит собственных стонов за грохотом сердца. Он чувствует, как с каждым мощным толчком подступающий оргазм скручивает низ живота. Лихорадочно пытается подаваться навстречу горячему члену. Тоджи сжимает зубы на его плече, глуша в нем собственные хриплые стоны, и когда ощущает, как тугие стенки плотнее обхватывают его внутри, сжимая, несколько раз с силой толкается до упора. Мегуми выстанывает звучное «блять» и лупит ладонью по стене кабины, изливаясь на стекло. Его тело неконтролируемо содрогается, когда он чувствует, как горячая сперма наполняет его внутри. — Ты охуенный, - шепчет ему Тоджи, целуя в висок, — Не двигайся. Приказные нотки в его голосе заставляют колени подгибаться. Старший медленно выходит из него и, разведя ягодицы в стороны, наблюдает, как его густая сперма медленно стекает вниз. Он собирает ее пальцами, надавливая на края покрасневшего ануса, и размазывает по нежной коже. Мегуми задыхается. — Я.. сейчас упаду, - предупреждает. Его ноги подкашиваются в следующее мгновение, и если бы не Тоджи, он бы рухнул без сил прямо здесь. Старший наскоро обмывает его, невзирая на протесты и сильную слабость. Натирает его своим мятным гелем и вымывает изнутри остатки семени. Мегуми держится на ногах только с его помощью. Тоджи кутает его в огромное полотенце и, снова подхватив под бедра, относит в спальню. — Ты не устал меня таскать? - тихо спрашивает младший. — Я могу носить тебя так целый день, успокойся, - укрывая его одеялом, отвечает отец. Он собирается выключить настенный светильник в дальнем углу, но чувствует, как Мегуми слабо хватает его за запястье и тянет на себя. — Нахуй свет, - устало просит он, — Ляг уже и обними меня. Тоджи смеется с его сонного лица и забирается под одеяло. Мегуми укладывает голову ему на плечо и закидывает ногу на чужое бедро. Пытается вжаться. Тоджи вжимает его в себя сам. Почти провалившись в сон, Мегуми полусвязно бормочет: — Если завтра проснусь.. а тебя не будет, я оторву.. тебе хуй. — Будет грустно. Мегуми не отвечает ему, только царапает слабо грудь. Тоджи закрывает глаза и усмехается ему в макушку: — Я буду здесь.