Три фамилии. Фантомы

Гермиона приложила к горлу холодные ладони, пытаясь сообразить, что только что произошло. Перед глазами всё кружилось, как будто кто-то усадил их на карусель. Чёрная мантия профессора сливалась с обстановкой, кабинет растягивался в широкую разноцветную полосу. — Северус, — раздался приглушённый голос Дамблдора. — Вы в порядке? Ответь мне. — Это правда? — спросил Снейп онемевшими губами. — Поттер жив? Гермиона кивнула прежде, чем успела подумать признаваться ему или нет. Не против своей воли, этот ответ был единственным и верным, но она всё ещё не успела понять, что делать дальше. Всё изменилось за секунду. Снейп закрыл глаза и Гермиона испугалась, увидев, как мышцы напряжённого лица блаженно расслабляются, словно кто-то всё это время держал его сердце в тисках, причиняя нестерпимую боль, и только теперь отпустил. Пошатнувшись, Снейп схватился за подоконник, низко склонил голову и замер на несколько секунд, а потом его плечи мелко затряслись. — Гермиона! — продолжал звать Дамблдор. Ему совсем ничего не было видно со своего портрета, действие происходило слишком далеко. — Гермиона, что происходит? Гермиона молчала. Она переступила через тело Лестрейнджа и отошла в сторону, чувствуя себя подглядывающей в щёлку за человеком, который переживает нечто сокровенное. Снейп приводил свои эмоции в норму долго, зато когда обернулся от окна к Гермионе, выглядел так же, как и всегда — холодно, собрано и высокомерно. — Зачем вы это сделали? — спросила Гермиона. — Сделал что? — Спасли меня. — Не спасал. — Спасли. Вы убили Л… — Замолчите, Блэк, — скривился Снейп. — Отныне я буду называть вас только так, ибо вы ничего не взяли ни от кровных родителей, ни от приёмных. Вы — чистый дядюшка. Такая же самонадеянная, уверенная, что лучше остальных знает, как надо жить, что умнее вас на свете людей нет и никто не превзойдёт ваш гениальный разум. — Северус, Гермиона имела право сомневаться в тебе, — продолжал лезть в разговор Дамблдор, хотя собеседники в нём сейчас не нуждались совсем. Они переходили на новый этап отношений и оба это понимали. — Отпусти её. Гарри жив, ты понимаешь, что это значит? Ты должен разобраться с Лестрейнджем, скрыть любые доказательства его здесь пребывания… Снейп снова взглянул на дело рук своих. Бездыханное тело Родольфуса продолжало пачкать ковер своей кровью. — Вы забыли, кто учил вас лгать, — напоследок прошептал Снейп и отвернулся. — Иди к себе, Гермиона, и никому не говори, что здесь произошло, — посоветовал ей Дамблдор, припав к холсту ладонями, словно замкнутое в клетке отражение в зеркале. — Никому, слышишь? Гермиона немного пришла в себя. Развернулась и стремительно побежала прочь. *** В Выручай-комнате стояла тишина. Гермиона, Драко и Джинни смотрели перед собой в стол, как загипнотизированные. Только недавно Гермиона закончила свой длинный рассказ о том, что произошло в кабинете директора. Драко сначала не поверил. Он решил, что Гермиона всё не так поняла и Снейп вообще собирался прикончить её, а не Лестрейнджа, просто промазал. Долго эта теория не прожила, Гермиона объяснила, что ошибки быть не могло — Снейп спас её от смерти ценой жизни своего… друга. Или соратника. В любом случае, человека, который был ему ближе по всем параметрам, нежели она. А ещё Снейп был рад новости о том, что Гарри жив на самом деле. И вот здесь у всех случился ступор. Почему Люпин светился от счастья, встретившись с воскресшим Избранным — голову ломать не приходилось. Он любил Джеймса и Лили, любил Гарри, он сражался на стороне Дамблдора и верил в Избранного, оберегал его, мечтал о победе над Волан-де-Мортом. Почему обрадовался Снейп — загадка. Он ненавидел Джеймса и Лили, на дух не выносил Гарри и служил Волан-де-Морту. Ради него он убил Дамблдора, который, оказывается, к Снейпу по поводу своей преждевременной смерти претензий не имеет и по-прежнему отдает ему распоряжения, как наставник. — Может он его не убивал? — поделился мучительно рожденным выводом Драко, когда часы пробили полночь и в комнату сквозь распахнутое окно ворвался отдалённый бой. — Может, Дамблдор жив? Они провернули такую же штуку, как и мы? — Дамблдор мёртв, — устало потирая виски, сказала Гермиона. — Гарри видел его смерть своими глазами. — Его смерть тоже видели своими глазами полшколы, — вставила Джинни. — Он он жив. — Нет, это другое. Авада Кедавра не ошибается, он упал с Астрономической башни, ты на его похоронах присутствовала, забыла? Тело лежит в белой гробнице, в кабинете Снейпа — портрет. Можно обмануть людей, но не магию замка, она сильнее мелких человеческих интриг. — Ну я тогда прямо не знаю, — Драко повалился на диван, раскинув в стороны руки, и уставился в потолок. — Снейп на нашей стороне? Если убрать все рассуждения на тему как такое вышло, то я рад. Ещё один союзник — это… здорово. Нам не помешает помощь. — Узнать бы, что Гарри думает на этот счёт, — покосилась на Гермиону Джинни. — Спрошу обязательно, как только увижу. А пока у нас снова шаром покати по достижениям. Ни комнаты, ни меча. — Слушайте! — Драко вскочил, озарённый великолепной идеей. — А может это не Снейп был? Кто-то под оборотным? Из Ордена вашего! Меч из Шляпы может вытащить только истинный гриффиндорец, так? Но Снейп-то учился на Слизерине! — Люпин? — оживилась Джинни. — Может Гарри отправил его сюда за тобой присматривать? — Это был Снейп, — уверенно возразила Гермиона. — Я училась у него семь лет, я знаю его. Да и определение «истинный гриффиндорец» — это только ёмкая фраза для обозначения качеств, которые должны быть присущи студентам нашего факультета. Храбрость и отвага, все дела… Гарри вытащил меч из шляпы на втором курсе не потому, что он учился на Гриффиндоре, а потому, что готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти тебя, Джинни. В этот раз Снейп проявил такие же качества, наверное, вот меч ему и явился. — Теперь я точно ничего не понимаю, — снова разочарованно повалился на диван Драко. — В любом случае — спасибо ему. Гермиона задумалась, что на самом деле даже не поблагодарила Снейпа за спасение. Долго переживать по этому поводу ей не пришлось. Уже на следующий вечер она получила от директора короткую записку: «Жду вас в своём кабинете в подземелье». Гермиона не послушала совет Дамблдора вчера, и рассказала все, что произошло Драко и Джинни, и сегодня не стала секретничать. Наоборот, предупредила их специально, чтобы в случае чего они были настороже. Джинни вовсе просила Гермиону не ходить. Может на Снейпа вчера и нашло какое-то волевое помутнение, рассуждала она, а сегодня он «протрезвел». Теперь хочет исправить ошибку и убить предательницу Тёмного Лорда. Гермиона в такой расклад не верила. Драко и Джинни не видели его вчера, они не понимают, что за маской непрошибаемого негодяя скрывается что-то глубокое и личное. Зато Дамблдор об этом знает и, как всегда, не посчитал нужным сообщить Гарри, что Снейпу можно доверять. Он твердил об этом постоянно, но ни разу не привёл ни одного весомого довода, хотел, чтобы Гарри просто закрыл глаза на всё наружное и уверовал в Снейпа, как иудеи в Христа. Гермиона спускалась в подземелье и в душе её опять бушевало негодование, обращённое к покойному директору. Снейп сидел за своим столом в холодном, тёмном подземелье и монотонно почёсывал подбородок. Гермиона вошла не поздоровавшись и без стука, встала у дверей и обхватила себя за плечи. Снейп заметил в её правой руке палочку и усмехнулся. — Сядьте, — велел он. Казалось, Снейп готовится к эмоциональной битве. Он собирался расквитаться с Гермионой за то, что вчера она стала невольным свидетелем его слабости. — Что вы сделали с телом? — спросила Гермиона, усевшись поудобнее на холодный стул. — Не ваше дело. Ничего не было, вы ничего не видели и не знаете, где ваш отец. — Он мне не отец. — И воспоминания спрячьте поглубже, — не обратил внимания на её правку нынешний директор. — С этим у вас проблем быть не должно, так? — Справлялась раньше. — Вот и здорово. Профессор Дамблдор считает, что вы не расскажете мне, где сейчас Поттер, хоть я вас пытать начну. Он прав? — Не расскажу, — кивнула Гермиона спокойно. — Ваше право, — усмехнулся он. — Но сказать, как далеко он продвинулся в уничтожении крестражей вам придётся. — Вы… знаете о крестражах? — опешила Гермиона. — Сколько уничтожено? Не тратьте время на пустые ужимки. — Осталось три, — чувствуя себя максимально неуютно, неохотно призналась Гермиона. — Чаша Пуффендуй, что-то, принадлежавшее Кандиде Когтевран и Нагайна. — Четыре, — выпрямившись в кресле поправил Снейп. — Вы забываете об осколке, заключенном в теле Тёмного Лорда. — Это не крестраж. — Но его тоже придётся уничтожить. Итого — дел ещё полон рот. Чем занимался Поттер всё это время? — ехидно дёрнул бровью Снейп. — Хотя… что же я спрашиваю, если знаю ответ. Детей делал, конечно же. Гермиона резко встала и пошла прочь, не желая больше и секунду оставаться в обществе этого неисправимого бестактного идиота. Поменяла поганка пятна… — Стойте, — захлопнув дверь с помощью магии, окликнул её директор. — Нашли время показывать характер. — А вы-то? — ощетинилась Гермиона и обернулась, взметнув волосами. — Нашли время сводить счёты! Если хотите помочь — помогайте! А слушать ваши колкости… — В чём заминка? — Снейп встал, обошёл свой стол и выглядел уже не так воинственно. — Чашу мы нашли, Гарри ищет способ проникнуть в тайник. Ещё один крестраж в Хогвартсе, его мы и ищем с Джинни и Драко. Вы слышали что-нибудь о комнате спрятанных вещей? — В Хогвартсе? — Да, скорее всего крестраж именно там. — В замке нет такой комнаты. — Есть, — теряя терпение, с нажимом сказала Гермиона. — Если не знаете, где она — так и скажите, зачем утверждать, что её нет? — Вы невероятно истеричны, Блэк, пропейте курс успокоительного настоя. Я спрошу профессора Дамблдора… Возможно, он знает что-то об этой несуществующей комнате. Что насчёт маскировки? — Какой ещё маскировки? — Вашей, глупая вы голова. Ваш рыцарь не торопится разобраться с крестражами, того и гляди — разродитесь в лазарете. Кого назначили на роль будущего отца? Предлагаю Долгопупса. — Идите к чёрту! — огрызнулась Гермиона. — Дайте руку, — протянул к ней ладонь Снейп, не скрывая довольной улыбки. — Я сказала, катитесь… — Дайте! И возьмите себя в руки, в конце концов, вашу превосходную ложь легче легкого проткнуть самой простой насмешкой, счастье, что Тёмный Лорд об этом не додумался. Снейп взял Гермиону за руку сам, раскрыл ладонь и стал рисовать замысловатый узор на коже волшебной палочкой, что-то нашёптывая. — Что вы делаете? — опомнилась Гермиона, попытавшись вырвать свою руку из его цепкого захвата. Снейп держал её, пока не закончил рисунок. Дымчатый узор пропитался сквозь кожу и растаял. — Маскировка, — пояснил он, когда Гермиона отскочила от него, как от заразного, почуяв свободу. — Теперь изменения в вашей внешности не заметит никто, если вы лично не сообщите этому человеку радостную весть. Работает сродни заклинанию Доверия, Хранитель Тайны — вы сами. — Может вы меня прокляли? — потирая запястье, исподлобья взглянула на него Гермиона. — Охотнее поверю. — Можете проверить, — лениво отозвался Снейп. — А это… — он взял со стола Распределяющую Шляпу и протянул Гермионе. — … передайте Поттеру вместе с моими искренними поздравлениями. Гермиона забрала Шляпу и едва удержалась, чтобы не показать вредному профессору неприличный жест. Есть люди, которым симпатизировать просто невозможно, как ни старайся! Даже если эти люди спасли тебе жизнь. *** Корабль заговорщиков вляпался в штиль. Снова. Именно вляпался, потому что затишье не играло им на руку. Снейп о комнате Гермионе ничего так и не рассказал, они с Драко и Джинни пытались найти её своими силами, но уже пошли по второму кругу, проверяя ранее отброшенные помещения, листая одни и те же книги и выдвигая однотипные нерабочие теории. Драко так отчаялся, что предложил снова сварить Сыворотку Правды и допросить Винки. Гермиона уже готова была согласиться, но вот незадача — эльфийка сбежала из Хогвартса сразу, как только мадам Помфри немного её подлатала. Искать Винки или искать комнату спрятанных вещей — разницы нет никакой. Ребята решили искать комнату. Известий не было и от Гарри. Гермиона не паниковала, но решила на всякий случай проверить, не случилось ли чего? Не верила в плохое, случись что с Гарри или с Люпином — они бы уже об этом услышали. Ведь это невиданный резонанс. Однако, хотелось действовать хоть как-то, поэтому Гермиона написала Тонкс. Не от своего лица, от лица Рона. Спросила, как они поживают, как там Римус и Тэдди. Ответ пришёл быстро, через пару дней. Тонкс написала, что всё в порядке, её муж в последнее время много работает, дома бывает редко и Тэдди сильно скучает. Гермиона понимала, что под работой она имеет ввиду дела Ордена, но у этой лжи был и третий слой. Люпин помогает Гарри в тайне от Тонкс, поэтому так сильно занят в последнее время. Гермиону это успокоило. Пусть подготовятся как следует. Она тут же задумалась, почему Гарри повёл её с собой и показал Люпину — не для того, чтобы друг Джеймса извинился перед ней, а для того, чтобы в случае необходимости Гермиона знала, к кому обращаться за информацией. Ему всегда было тяжело показывать ей свою слабость и страх. Пока Гарри вёл себя уверенно, она тоже не боялась. Наверняка ему сейчас страшно, вот он и закрылся от неё. Придёт с выполненной задачей, покажет, что всё хорошо и только потом расскажет, что произошло на самом деле, как было сложно и как тряслись от страха руки. Он всегда так делал… Уговорив себя не впадать в панику, Гермиона больше не возвращалась к вопросу о том, почему Гарри не выходит на связь, и Драко с Джинни запретила заводить эту тему. Они считали её спокойствие ненормальным и часто шептались, уединившись, и поглядывая на неё с тревогой. Но невозможно было объяснить им, как устала Гермиона бояться, и насколько противопоказано ей сейчас терять голову. Она обещала себе больше не лить слёзы и слово своё держала. К началу Пасхальных каникул её сразила новая забота. Сын, наигравшись с её магией, вернул ей способность пользоваться палочкой без страха кого-то утопить в мыльных пузырях. Зато нашёл другую забаву: теперь Гермиону постоянно клонило в сон. Она засыпала средь бела дня во время разговоров с Драко и Джинни, буквально на полуслове, засыпала на уроках и во время приёма пищи, так и не донеся ложку до рта, а утром её Джинни будила с таким боем, что среди гриффиндорцев быстро поползли слухи о том, что приспешницы Волан-де-Морта регулярно в своих покоях кого-то пытают. Именно в полусонном состоянии Гермиона спускалась в фойе на завтрак в воскресное апрельское утро и не сразу заметила Беллатрису у подножия мраморной лестницы. Гермиона машинально стянула на животе мантию, по спине холодок пробежал. Но когда Беллатриса обернулась, она на её живот внимания не обратила, потому что не могла ничего заметить — магия Снейпа до сих пор работала прекрасно и ещё ни разу не подвела. Кэрроу тоже ничего необычно в Гермионе не заметили и, тихо что-то сказав Беллатрисе напоследок, вошли в Большой зал. — Почему не поехали на каникулы домой? — медленно поднимаясь по лестнице, спросила Беллатриса. Она никогда с Гермионой не здоровалась. — Экзамены скоро, — вяло улыбнулась Гермиона. — Решили позаниматься. — Лучше бы на занятия чаще ходили, мне всё это время докладывали о твоих регулярных прогулах. — Я и без глупых указаний сама прекрасно могу разобраться с любой магической задачей, зачем мне их уроки? — намеренно высокомерно вздёрнула Гермиона подбородок. — Вот увидишь, я сдам экзамены даже с тремя посещениями занятий в месяц. Беллатриса довольно ухмыльнулась. — Ну попробуй, — она упёрлась спиной в перила и с интересом огляделась вокруг. — Не жалко расставаться со школой? — Вовсе нет. А что ты тут делаешь? — А… — вспомнила Беллатриса и немного нахмурилась. — Меня отправили к вам на разведку. Ты ведь знаешь, что Родольфус пропал? Гермиона надеялась, что не сильно вздрогнула. На всякий случай она потрясла ногой, словно расслабляла стопу в очень неудобной обуви. — В самом деле? Давно? — В начале марта. Он должен был прибыть сюда для передачи Северусу сведений об Ордене, но Снейп, как и Кэрроу, уверили нас, что Родольфус до школы не добрался. Никто его здесь не видел и в штаб он не вернулся. — Странно, — Гермиона старалась удивляться правдоподобно. — Немного, — согласилась Беллатриса. — Мы думали он ушёл в загул, с ним такое случалось. Но прошло уже слишком много времени… Тёмный Лорд отправил меня поискать следы Родольфуса в окрестностях. Я попросила Кэрроу допросить студентов, у которых в тот день проходили занятия на свежем воздухе, может кто-то видел что-то подозрительное. — Так ты здесь, потому что Тёмный Лорд тебя отправил? Или за мужа переживаешь? Беллатриса в миг стала непроницаемо холодной. — Я здесь, потому что никто не смеет причинять вред отмеченным знаком отличия безнаказанно. А ты? Не сильно расстроилась? — Я-то? Вообще не расстроилась, — призналась Гермиона. — Надеюсь, он погиб в мучениях. Они замолчали, но Гермиона точно знала: Беллатриса, так же, как и она, счастлива от одной мысли, что Родольфус погиб, но воспитание и статус не позволяют ей показать этой радости. Но её движения, голос, взгляд — в каждой реплике, в каждом взмахе ресниц сквозила пьянящая свобода. После паузы они улыбнулись, мимолётно. Обе знали, что чувствует другая. — Ладно… — протянула Беллатриса, отлипая от перил. — Иди ешь, мне надо к Снейпу. — Держи в курсе, — поджала губы Гермиона и продолжила путь к Большому Залу. — Эй, — окликнула её Беллатриса, когда Гермиона проходила в двустворчатые двери. Она остановилась на площадке между цокольным и первым этажом. — Помнишь, ты хотела научиться сражаться? Как насчет летних каникул? — О… да, — кивнула Гермиона вдруг засмущавшись. — Мои боевые заклинания по-прежнему ни на что не годятся, так что… — Значит договорились. Беллатриса улыбнулась и пошла дальше, а Гермиона долго смотрела ей вслед, размышляя о том, что действительно могла бы с удовольствием ждать занятий и получать наслаждение от общения с этой женщиной. Если бы не тысяча «но»… Апрель пролетел совсем незаметно. Гермиона даже опомниться не успела, как Джинни перевернула в их комнате навесной календарь на новый месяц. Солнце грело почти по-летнему, Гремучая ива поросла набухающими почками, из теплиц мадам Стебль стали разноситься крики юных мандрагор — это второкурсники начали пересаживать подростков в новые горшки. Всё чаще студенты покидали замок и проводили время на лужайках у озера, готовясь к экзаменам или просто тихо беседуя о происходящем. Хогвартс не был прежним, но всё-таки какие-то отголоски традиционных школьных забав всё равно можно было уловить. Например, наблюдать за Гигантским кальмаром, высовывающим свои щупальца из воды к ласковому солнцу, по-прежнему выходили все. Иногда даже можно было услышать озорной смех, правда стихал он быстро, словно радость внесли в список запрещенных чувств. Гермиона чувствовала себя хорошо, несмотря на трудности, сопряжённые с её положением. Ей стала мала вся её одежда, приходилось пользоваться магией, чтобы расширять мантии, рубашки и юбки; жутко ломило поясницу, она ворочалась ночами с бока на бок, не в силах найти удобное положение и частенько не спала до самого утра. Зато сонливость прошла. Драко и Джинни во всем ей помогали, вплоть до того, что одевали ей обувь, потому что нагнуться у самой уже не получалось. Но всё это были мелочи по сравнению с тем, какой небывалый подъем жизненных сил она ощущала, мечтая о встрече с сыном. Это новое чувство родилось не сразу, но когда пробудилось, защитило Гермиону от мрачных мыслей наглухо. Она постоянно с ним разговаривала, рассказывала про Гарри, про своих родителей, про Сириуса и Драко с Джинни. Объясняла, чем они занимаются и что случится, когда мама с папой разберутся с плохим дядей. Победа над Волан-де-Мортом обрела для Гермионы новую привлекательность. Она хотела, чтобы их сын никогда не узнал, что значит жить в режиме постоянной опасности и уж тем более не вызвал интереса у Волан-де-Морта. Сын Гарри Поттера… Если они не успеют уничтожить крестражи до появления ребенка на свет, Гермиона решила, что попросту сбежит куда-нибудь в неведомые дали, хоть в Анарктиду, хоть в Атлантиду, но не позволит никому забрать его у неё. Драко и Джинни её в этом решении поддерживали. Восьмого мая они втроем вышли вечером на лужайку, удобно устроились под липой у озера и провожали жаркий день. Драко уложил голову на коленях у Джинни и дремал, а та читала журнал, закрывая лицо Драко страницами от не щадящего закатного солнца. — Можно назвать его Афанасс, — вслух сказала Джинни, почесав уголком журнала щёку. — С кельтского это означает «счастливый». — Можно и Ананас, — лениво усмехнулся Драко. Гермиона пристроила книгу «Мифы о предсказаниях» на животе и читала, но, услышав Драко, отвлеклась и смерила брата укоризненным взглядом. — Своих детей называйте хоть Афанассами, хоть Ананасами, а от нашего отстаньте. — Правильно, — кивнул Драко, зевая. — Всё равно вы назовёте его Драко, — в сотый раз уверенно заявил он. — В честь меня. Иначе понарассказываю ему про вас такого… Гермиона покачала головой и вернулась к чтению, пряча улыбку. Об имени она пока не думала, других забот хватало. Например, в последнее время она усиленно изучала такой пласт магии, как предсказания, и впервые пожалела, что рассталась с предметом на третьем курсе. Наукой этот свод расплывчатых утверждений назвать нельзя было от слова «совсем», но Гермиона всё равно старалась найти рациональное звено в логике предсказаний. Насколько они точны? Как часто сбываются? Откуда берутся прорицатели и какие силы движут их даром? Со времён Нострадамуса нагадали столько, что систематизировать эти данные у Гермионы получалось со скрипом. — Чёрт, — выдохнула Джинни, заставив Драко распахнуть глаза, а Гермиону настороженно потянуться к палочке на траве. — Снейп. Что ему надо? Действительно, от замка целенаправленно к ним шагал Северус Снейп. Драко сел, Джинни поправила на коленях юбку. Снейп не обратил на них внимания, встал над Гермионой, как тень. — На минутку, — сказал он сухо и махнул головой в сторону, приглашая её отойти. Гермиона переглянулась с друзьями, но книгу отложила и кое-как встала. Снейп ждал её неподалёку, у кромки озера. — Как себя чувствуете? — спросил он то ли в насмешку, то ли серьёзно. — Хорошо. А что? — Ничего… Спросить нельзя? Мы с профессором Дамблдором изучили все возможные варианты, чтобы отыскать комнату спрятанных вещей, и пришли к выводу, что её не существует, — перешёл он на деловой тон. — Опять? Я же говорила, она есть… — Дослушайте, Блэк, умерьте пыл, — процедил Снейп. — Не существует комнаты спрятанных вещей, как отдельно взятого хогвартского помещения. Однако, тот, кто сообщил вам о ней, вполне мог пользоваться неверным названием, выдуманным лично или парно, но неизвестным большинству. Мы решили, что комната спрятанных вещей может быть попросту Выручай-комнатой. Гермиона потрясённо открыла рот. Чёрт… Чёрт! Да ведь она сама, планируя выкрасть Распределяющую Шляпу, хотела спрятать её в Выручай-комнате! Сколько раз убегающие от назойливых смотрителей проказники метались перед стеной на восьмом этаже, мечтая спрятать нечто сулящее им неприятности? И сколько раз комната открывалась им? Крауч-младший оказался в их числе, только прятался он не от смотрителя, а хотел услужить Хозяину, похоронив его тайну наглухо в надёжном месте… — Вижу, вы не утруждали себя теориями, — ухмыльнулся Снейп. — Что ж, я проверил, комната мне открылась. Проблема в том, что я понятия не имею, что искать. Вы выяснили, как выглядит крестраж? — Нет… Это реликвия основателя, что-то, принадлежащее Когтевран, — пыталась быстро сообразить Гермиона, мучительно хмурясь. — Может, Поттер знает? — Не знает. — Что вообще он знает? — фыркнул Снейп. — И где его носит? — Да хватит вам, профессор, я вас раскусила, — отмахнулась Гермиона. — Раскусили? — Давно. Вы вовсе его не ненавидите. Снейп выглядел по-настоящему оскорблённым, у него даже скулы свело от гнева. — А я считал, что отупение беременных — это миф, — уколол он и развернулся, взметнув полами просторной мантии. — Не не-на-ви-ди-те-е-е! — пропела Гермиона ему в спину, с удовольствием дразнясь. Довольная его реакцией, она развернулась, чтобы вернуться к Драко и Джинни, но тут вдруг началось землетрясение. Гермионе показалось именно так, потому что земля под ногами дрогнула, она слегка пошатнулась, но поймала равновесие. Драко и Джинни тоже вскочили на ноги, озабоченно переговариваясь, Снейп замер на полпути к замку и медленно обернулся к воротам. Гермиона проследила за его взглядом. По тропе к главному входу шел Волан-де-Морт. За ним бежали, едва поспевая, Пожиратели. Не было землетрясения, это волны гнева, исходящие от Волан-де-Морта, пропитали почву и как электрические импульсы распространялись по окрестностям. Он был в ярости… Снейп шагнул назад, не сводя взгляда со своего Хозяина., краска сошла с его лица, глаза остекленели. Он обернулся к Гермионе, взглянул на притихших под деревом Малфоя и Джинни. — Чего вы стоите? — зашевелились мертвенно-бледные губы профессора. — Бегите! Гермиона кинулась к друзьям, они успели схватиться за руки, но спрятаться — нет. Яксли отделился от группы Пожирателей и пересёк лужайку, заметив их. — Все в замок, — на выдохе сказал он всем четверым. — Живо!