Театр

Беспросветный покров ночи постепенно сменяется предрассветными сумерками. Хоть уже и светало, но все было погружено пока что в крепкий сон, на пробуждение понадобится ещё казалось бы целая вечность. Полная тишина. И вот уже из-за горизонта виднеется алое солнце, что бросает свои тёплые лучи, которые постепенно заполняют землю. Рассвет пришел в роскошные покои госпожи Фурины не под пение петухов, а под мягкий шелест шелковых занавесок, отдернутых сдержанной горничной по имени Арлетт. Её личная горничная под стать хозяйки была миниатюрной, худенькой, однако не настолько прекрасной внешне. У неё не было белоснежной кожи из-за постоянной работы, нет таких красивых синих глаз, а нос и вовсе был картошкой.Первые лучи солнечного света коснулись замысловатых гобеленов и полированных мраморных полов. Юная леди в белой изысканной ночной рубашке, неохотно вставала с кровати, постоянно зевая, потирая глаза, но ей нужно было начинать этот день, несмотря на то, что ей бы хотелось спать до обеда. Утро Фурины начиналось с деликатного ритуала ухода и украшения. Ароматные масла и духи, привезенные из далеких стран, таких как Сумеру, украшали ее кожу, а умелые руки Арлетт заплетали ее волосы в сложные косы и локоны, каждая прядь закреплялась украшенными драгоценными камнями шпильками, которые сверкали, как миниатюрные звезды.Сегодня же Арлетт красиво заплела белые волосы с голубыми прядями боковыми плетениями, аккуратно завив оставшиеся пряди. Ее платья, сшитые из тончайшего шелка и украшенные замысловатым кружевом, были выбраны с особой тщательностью её отцом. Фурина было облачена в синий наряд, он носился с корсетом изнутри, а подол украшали вышивка роз и тюльпанов, что придавало платью особенно милый и нежный вид. — Вам подходит данный наряд, — робко сказала служанка, смотря на молодую леди. — Ох, да, папенька нашёл чудного портного, платье просто прелесть! — лучезарно улыбнувшись Фурина кружилась вокруг зеркала, с восторгом осматривая наряд. Любование платьем нарушил стук в дверь. — Госпожа Фурина, вас ожидает отец, завтрак подан, — судя по голосу, это была очередная служанка по имени Грейс, которая ушла почти сразу же как уведомила о завтраке.Завтрак был на столе, за которым уже сидел статный мужчина, лет так сорока пяти. Когда в его поле зрения появилась Фурина, то тот встал и пригласил леди за стол, усаживаю девушку на стул. Этим мужчиной был герцог Нёвиллет Де Фонтейн, несмотря на свой солидный возраст, он выглядел очень хорошо. Фурина своей внешностью была почти копией великого герцога Фонтейна. — Фуриночка, доченька моя, не забудь, пожалуйста, что через неделю в нашем салоне будет проходить прием, хорошо? — ласково произнёс герцог. В это время она лакомилась нежной выпечкой и пила ароматный чай из фарфоровых чашек, кивая отцу, она уверяла его в том, что не подведёт их дом, часто ее взгляд устремлялся к широким окнам, из которых открывался вид на шумный город за ухоженными садами поместья Фонтейн.После завтрака, Фурине было необходимо пойти на музицирование, девушка умеет играть на арфе и учиться игре на фортепиано. Юная леди направилась в правый корпус из поместья, именно там происходили уроки. По пути в пункт назначения служанки приветливо склоняли головы перед своей юной госпожой, несмотря на её статус, для всех Фурина казалась озорным лучиком солнца, способный рассеять любой мрак. Ритмичное цоканье небольших каблуков, летящая походка и вот юная леди наконец — то на месте.За резными дубовыми дверями, скрывался от любопытных глаз оазис мелодии и гармонии — кабинет для музицирования. Солнечный свет, проникая сквозь высокие окна, украшенные витражами с изображением лир и флейт, мягко ложился на паркет из полированного ореха, отполированного до зеркального блеска. В центре комнаты, словно король, восседал белый рояль, его лакированная поверхность отражала блики хрустальных подвесок люстры, напоминающей каскад застывших водопадов.Стены, обитые шелковыми обоями цвета морской волны, украшали портреты великих композиторов, их взгляды, казалось, следили за каждым движением музыканта. В нишах, обрамленных лепниной, стояли мраморные скульптуры муз, вдохновляющих на создание шедевров. Мягкие кресла и диваны, обитые бархатом цвета спелой вишни. На столиках из красного дерева, инкрустированных перламутром, лежали нотные тетради, перья и чернильницы, В углу комнаты, укрытая за полупрозрачной занавесью, стояла арфа.Акустика кабинета была безупречной, каждый звук, рожденный под этими сводами, звучал чисто и объемно, наполняя пространство магией музыки. В центре этого кабинета стоял мужчина в костюме, держащий в своих руках дирижерскую палочку. — Доброе утро, мистер Бин, — одаряя его улыбкой, Фурина села за рояль. — Доброе утро, леди Фурина, ох, извольте, но сегодня будет урок на арфе, — с ноткой строгостью в голосе, учитель указал на арфу. Девушка встала и направилась к ней.Последующие часы были посвящены урокам музыки, они наполняли воздух мелодичными звуками арфы, ее проворные пальцы с легкостью танцевали по струнам. К её счастью, нового материала не было, самое обычное повторение произведений, которые она уже знала. Видимо, всему виной предстоящее мероприятие. Время летело быстро, девушка даже не заметила как наступило обеденное время. Уроки музыки были окончены на сегодняшний день.Послеобеденные звонки и визиты занимали у Фурины значительную часть дня. Дамы из знатных семей, разукрашенные в свои наряды, собирались в богатой гостиной, участвуя в остроумных подшучиваниях и обмениваясь завуалированными замечаниями о последних скандалах и союзах. Чаепития, продуманные до мелочей, превратились в тонкий танец социальных маневров, где репутация строилась и разрушалась одним, тщательно подобранным словом.Когда солнце начало садиться, отбрасывая длинные тени на ухоженные сады, Фурина готовилась к вечерним светским мероприятиям. Ее ждали грандиозные балы и вечера, где она скользила по танцполу, каждое ее движение было тщательно срежиссированным проявлением грации и очарования. — Леди Фурина, а вы ищите себе хорошую партию женихов? — спросила одна из любопытных дам, пришедшая к ним в гости. — Ох… Мне молодой девушке негоже думать об этом, я доверяю выбор папеньке. Он точно знает, что пойдет мне на пользу, — стараясь поскорее закончить эту тему, Фурина ответила максимально вежливо. — О! А о каком муже вы бы мечтали? Я думаю, муж в первую очередь, должен быть богат, красив, умён. — дама всё никак не унималась. Фурина даже задумалась, о каком бы муже она могла мечтать? — Хм… Никогда прежде об этом не задумывалась, — отводя взгляд на пол, юная леди утихла. — Да вы просто святая, ни о муже, ни о политике! Только учитесь и всецело доверяете отцу, как мило. Жаль, что не у всех есть такой отец. Судьба вас, конечно, не обделила, — дама дала явный намёк на то, что Фурина растёт без опеки матери. Всё-таки дворянский род не может обойтись без колкостей в адреса друг другу. Юная леди отреагировала на это спокойно. — Ах, да, вы совершенно правы, у меня-то дом — полная чаша, вот и не заглядываю в «другие» — улыбнувшись, девушка отошла ото всех людей подальше. И всё же слова по поводу мужа её озадачили, хотя ей семнадцать и многие в это время уже выходят замуж. Наконец-то приём гостей в их поместье закончился. Юная леди была измотана, ей ничего не хотелось, кроме как лечь спать. По дороге к своей комнате, Фурина встретила своего отца, одарив того улыбкой и реверансом, она пошла дальше. Дойдя до своей комнаты, девушка без сил рухнула на кровать в своём платье, служанка Арлетт уже была здесь. — Вам нужно снять платье госпожа, — почти шепотом сказала она, пока Фурина садилась на кровать. Пару минут и девушка была одета в ночную рубашку, сделанная из белого шёлка с объёмными руковами. Ещё чуть погодя, Фурине расплели её прическу и та облегчённого вздохнула. После всех махинаций, Арлетт пожелала спокойной ночи и покинула покои госпожи. «Ох, наконец-то свобода» — радовалась Фурина, ложась на кровать. Кровать находилась по середине комнаты, упираясь к стене рядом две предкроватные тумбочки с аккуратными голубыми светильниками, напоминающие волну моря, напротив кровати находился большой шкаф почти вдоль всей стены, а в левом углу рядом с панорамным окнками находился письменный стол. Комната, подобно жемчужине в раковине, дышала спокойствием и утонченной роскошью. Небесно-голубые и лавандовые тона окутывали пространство мягким светом, словно утренний туман над озером, а золотые и серебряные акценты, подобно солнечным бликам, играли на стенах, обтянутых шелковыми обоями с едва заметным цветочным рисунком. Юная леди расслабилась и достала книжку из-под подушки, книга была не простой. Девушка давно увлеклась романтикой, ей хотелось бы почувствовать это чувство под названием «любовь», ощутить на себе пылкие речи, глаза, смотрящие только на неё. Мечты, красивейшие грёзы. Совсем скоро под чтение романа, Фурина де Фонтейн уснула крепким сном.