немного о чувствах и панических атаках

— Это Ваша жена? — Они еще не поженились! Детский голос набатом бьется в голове, заставляя сердце биться чаще, а пульс ощущается даже в заледеневших в миг кончиках пальцев. Эдди чувствует, как его прошибает холодный пот, а напряжение, скопившееся за долгие дни, вышибает из груди взрывной волной страха, боли и разочарования. Лица вокруг теряют очертания и смысл, а последнее, что видит Диаз перед тем, как мир окутывает тьма — обеспокоенное лицо Бака. — Эдди? В следующий миг пространство вокруг сжимается и ускоряется в миллионы раз, крутится и гремит, и Эдди на секунду считает, что землетрясение сейчас некстати. Единственное, что удерживает его от падения на пол раздевалки… — Раздевалка.? Как я тут… Руки. Руки — сильные, по ощущениям способные защитить от всех невзгод этого мира. Руки — нежные, поглаживающие по щекам, плечам и шее. Эдди думает, что готов отдать все на свете, чтобы оказаться в э т и х руках. Он ощущает аккуратные прикосновения к своим волосам и скулам, слышит тихий шепот, с нотками беспокойства, который повторяет с настойчивостью только одного человека. — Эдди? Эдди, смотри на меня. Эй, парень, ты слышишь меня? Посмотри. Эдди, посмотри на меня. Эдди, пожалуйста. Диаз поднимает голову и встречается с глазами напротив — зелеными, бездонными — и тонет. Тонет, задыхается, но не просит о помощи, захлебывается чувствами и ощущениями, теряется в происходящем, вновь пытаясь найти спасательную соломинку. — Тшш… Слушай меня. Слушай мой голос. Дыши со мной. Дыши. И Эдди слушает. И Эдди дышит. Он прилагает все усилия — наверное, капитан гордился бы им, если бы Диаз приложил хотя бы ничтожную часть этих усилий там, в армии, на войне. Тихий и уверенный шепот минута за минутой возвращает его в реальный мир. Возвращается ощущение усталости и теплых рук на его теле, свет перестает бить в глаза. — Эдди, слышишь меня? Пожалуйста, прошу, если не можешь сказать — кивни. Диаз хмурится, вновь поднимая взгляд, и с трудом кивает — тело словно онемело. — Хорошо. Хорошо, Эдди, слышишь? Я здесь, я с тобой. Все в порядке, ты — в порядке. Сейчас я отвезу тебя домой, ладно? — Взгляд Диаза взметнулся к лицу говорящего. — Нет, нет, он не… Крис не должен… — Эдди прерывается, в горле пересыхает и он давится кашлем. В следующий момент Диаз чувствует воду на своих губах: Бак держит стакан у его рта, не торопя. Когда сухость отступает, Эдди отстраняется, облокачиваясь на шкафчики и переводит дыхание — становится легче. — Хорошо, я отвезу тебя к себе, ладно? Это подойдет? — глаза Бака мечутся по лицу друга, ища любые намёки на возможность повторного приступа. — Нет, нет, я в порядке, Бак, правда, я. — Ты НЕ в порядке, Эдди, и я отвезу тебя домой. Я не хочу слышать «нет». И я позвоню Карле. — в голосе Бакли слышно все: нотки беспокойства, металл, не терпящий возражений, мягкость и забота. И Эдди сдается. Сдается, пока слышит гудки в телефоне — вероятно, звонок Карле. Сдается, когда ступает ватными ногами по полу вслед за другом, периодически облокачиваясь на его плечо. Сдается, когда садится в машину и позволяет пристегнуть себя. Сдается, когда слышит ободряющие нотки в родном голосе. Они заходят в квартиру, которая встречает как всегда — запахом свежезаваренного кофе. Эдди был здесь десятки раз, но сейчас словно видит все по новому: чашки, оставленные на барной стойке и мятно-зеленая толстовка на диване. Небрежно раскиданные подушки и развивающиеся на ветру занавески. В этом весь Бак — беспорядок вся его жизнь. Эдди усмехается своим мыслям и неловко переступает с ноги на ногу на пороге. — Эдди, перестань мяться как девчонка на первом свидании. По меркам нашей жизни мы уже женаты лет двадцать. — шутит Бак, изображая снятие шляпы и приглашая Диаза в квартиру. Эдди заходит внутрь и плюхается на диван, закидывая голову назад. — Кофе? — О, нет, всплесков энергии мне на сегодня достаточно, спасибо. — Диаз пытается шутить и даже улыбнуться, но усталость, накопившаяся за долгие дни, дает о себе знать. — Ты должен поспать, дружище. Мы можем поговорить об этом позже. — Бакли мягко проводит по плечу Эдди, — Пойдем, ляжешь в спальне. Диаз хочет возразить, но видя лицо Бака понимает, что это бесполезно, да и спорить нет сил. Он опускается на прохладную постель и поднимает взгляд на мужчину. — Хочешь, чтобы я остался? — Бак переминается с ноги на ногу, словно боится услышать ответ: только неясно, какой именно. — Нет, я… Не хочу тебе докучать еще больше, чем уже. Да, чем уже сделал. Прости, я знаю, тебе пришлось объяснять Бобби и. всем остальным, наверное. И наверняка у тебя есть дела, есть. — Бак поднимает ладонь, заставляя Диаза замолчать. — Эдди, все в порядке. Я бы не ушел с тобой, если бы не хотел. И я останусь, хорошо? Если ты этого хочешь. Диаз неуверенно кивает и ложится на подушки, прикрывая глаза. Чувствует, как прогибается кровать рядом, тепло чужого тела, и, боже — безопасность. Наверное, впервые за долгие дни он чувствует себя в безопасности.