Amygdala

      Они познакомились пасмурной осенью, когда небо было затянуто серыми тучами, и не прекращая лил дождь, разбиваясь крупными каплями. Маленький мальчик, выделяющийся из серой толпы своим большим жёлтым зонтом, медленно шёл по улице, наступая в каждую мутную лужицу. Его не тяготили мысли о плохой, сырой погоде, от которой все так пытались спрятаться или плохих отметках, полученных в школе. Казалось, он был где-то не здесь, не в этом мире, где каждый взрослый спешил спрятаться от дождя, проклиная и природу, и прогноз погоды, и других людей. Проклиная всех, но не себя, что забыли взять зонт.       От следующей лужи, на которую приземляются ножки в синих сапожках, расходятся крупные брызги, попадая не только на самого мальчика, но и на рядом стоящего человека.        — Эй, мелкий, ты мне штаны запачкал. Тебе, разве, не говорили, что нельзя прыгать по лужам? — слышится недовольный мальчишеский голос. Из-под жёлтого зонтика выглядывают сначала пухлые розовые губы, чуть приоткрытые в удивлении, крохотный, аккуратный носик, а потом два карамельных глаза. Старший немного теряется. Этот взгляд больших глаз заставлял не только умолкнуть, но и замереть. Это мгновение глаза в глаза, длилось, кажется, целую вечность, прежде чем уточка подаёт тонкий голос.       — Я Пак Чимин, второй класс начальной школы. — лепечет уточка, делая решительный шаг вперёд, под крышу автобусной остановки, и протягивает маленькую ладонь.        — Мин Юнги. И это всё, что тебе нужно знать. — отвечает старший, стараясь сдержать рвущуюся улыбку. Этот малец вызывал в нём непонятные чувства. Такой чудной, неуклюжий, смелый в своих необдуманных поступках, забавный. Юнги ответно тянет руку, пожимая мягкую, невероятно тёплую и бархатную ладонь. — И вообще, не хочешь извиниться? Ты мне брюки забрызгал. — на этот раз в словах было лишь напускное раздражение, конечно же, теперь серьёзно ругаться на этого ребёнка Юнги не мог.       — У меня есть зонтик. Пойдём вместе? — слова старшего вновь пролетают мимо маленьких ушек, а его глаза, кажется, становятся ещё больше, когда Чимин с нескрываемой надеждой на согласие смотрит на старшего. Отказать было невозможно. Особенно, когда тебе в самую душу смотрят большие, карие глаза, окутывая своей теплотой.        Они познакомились пасмурной осенью, когда небо вновь затянуло серыми тучами, когда мимо пробегали взрослые, проклиная всё на свете, и лишь большой жёлтый зонтик, под которым теперь было двое, не спеша огибал мутные лужицы.

***

       С того дня эти двое стали неотъемлемой частью жизни друг друга. Как оказалось позднее, Юнги живёт в доме напротив, и теперь они могли не только ходить вместе в школу и со школы, но и гулять. Как старший и говорил, остальную информацию о себе разглашать не спешил, но Чимин смог узнать, что он в этом году перешёл в среднюю школу .       Теперь от младшего отбоя не было. Тот вечно ходил за ним хвостиком, словно уточка за своей мамой-уткой, да постоянно что-то рассказывал. Спрашивать было бесполезно, уже проверял. Юнги на вопросы о себе предпочитал либо молчать, либо выдавать какую-то несусветную ложь, думая, что детский, наивный разум поверит, но нет. Уже на второй день знакомства Чимин понял, что старший тоже не прочь с ним общаться, а не будь это так, давно бы уже отвадил от себя.        Первое время Юнги был немногословен, предпочитал чаще всего молчать, пока Чимин рассказывал о том, как утром подавился молоком, потому что опаздывал в школу, из-за чего оно пошло через нос, рассказывал, как его раздражает Сону на третьей парте второго ряда, который вечно смеётся над ним из-за низкого роста. Самого низкого в классе. Юнги на это потрепал младшего по голове, говоря, что он обязательно вырастет, да ещё и надерёт задницу этому засранцу Сону.        — Засранец? — Чимин тогда с интересом посмотрел на хёна, услышав от него новое слово, значение которого хотел узнать.        — Ой, я не то хотел сказать. Сделай вид, что ничего не слышал. — Юнги состроил страдальческое лицо, понимая, что теперь Чимин от него не отстанет, пока не узнает, что же значит это слово. Тот был слишком любопытным, чтобы это просто забыть.        Мину тогда знатно прилетело от госпожи Пак, из-за того, что Чимин не только хорошо запомнил это ругательное слово, но и в одной из перепалок назвал так Сону, который пожаловался учителю, а тот, в свою очередь, рассказал обо всём матери Чимина. Ему досталось тоже немало. Даже посадили на пару дней под домашний арест.        Юнги, как обычно, решил позвать друга на улицу, но на пороге сказали, что тот наказан. Пришлось действовать тихо и аккуратно. Хорошо, что они живут в частном доме и парню не пришлось лезть по пожарной сомнительной лестнице, вместо этого просто тихо подойти и постучать в окно знакомой комнаты. Знакомой потому, что Юнги там уже как-то бывал пару раз, когда приходил помогать Чимину с новой темой по ненавистной математике. Поэтому сейчас не составляет труда найти нужное окно.        — Хён? Ты почему здесь? — окно открывается, и из него выглядывает всё таже уточка. Юнги мысленно смеётся, что сначала на свет появились губы Чимина, а потом уже он сам.        — Мне сказали, что ты наказан, а одному мне скучно. — негромко отвечает Мин, щёлкая маленький нос друга своими пальцами, на что последний возмущённо пыхтит, закрывая его ладонями. Маленькие, густые брови заламываются в недовольстве, что уже через некоторое мгновение сменяется первоначальным удивлением. Юнги так нравится наблюдать за изменениями в мимике младшего. Тот каждый раз собирает в себе всевозможные эмоции.        — Это всё ты виноват. Засранец! — Чимин помнит, как долго мама объясняла, что это плохое слово, и нельзя его произносить, тем более, кого-то так называть, но из-за Юнги его и наказали, поэтому он ругается. Нелепо, слишком по-детски, но ругается.        — Эй! Я, вообще-то, твой хён! — в словах старшего слышалось лишь напускное возмущение, действительно же испытывать такую эмоцию по отношению к Чимину, он не мог.        — Засранец хëн! — смеются уже оба.

***

       Они знакомы вот уже целый год. Целый год насыщенных, для маленького Пак Чимина, событий. Юнги в редких случаях когда мог усидеть на месте, то сбежит с уроков через окно в туалете, то ему соседская яблоня покажется очень уж манящей, то наберёт маленьких бомбочек, желая напугать прохожих звуками выстрелов. Делал всё то весёлое, что требовал возраст и мальчишеская взбалмошность. А Чимин, тем временем, всегда был со старшим. Ему нравилось учиться у него чему-то новому и интересному, пусть иногда и не очень полезному и приятному для взрослых, а потом с громким смехом и быстро бьющимся сердцем убегать от них, прячась по углам или постройкам, куда бы за ними точно не полезли.        Несмотря на всё это, ни Юнги, ни Чимин, не были в школьном списке негодников, которых недолюбливали не только одноклассники, но и учителя. Чимин любил учиться, и с жадностью впитывал новые знания, а если в чём-то не мог разобраться, то всегда обращался к другу, который доходчиво объяснит. Юнги же любил различные спортивные игры, особенно с мячом. Учитель физкультуры говорил, что у него большой потенциал в баскетболе, и что когда-нибудь он будет защищать честь их школы на соревнованиях. Мин в тот день был таким счастливым, что по дороге из школы купил Чимину большое и вкусное мороженное.        Единственное, что осталось неизменно — данные о личной информации Мин Юнги. А точнее, их скрытность. Нет, Чимин знал, что тому очень нравится спать, читать комиксы, что он ненавидит холод, но просто обожает холодную лапшу и онигири с лососем. Но помимо этого хотелось ещё знать, есть ли у Юнги братья или сёстры, кем работают его родители, завтракают ли они вместе, как и Чимин со своими, есть ли домашние животные.        Но Юнги упорно придерживался своих слов, сказанных в день их знакомства, что кроме имени Чимину не нужно больше ничего знать.        На одной из перемен Мина сбивает его маленький ураганчик. Его густые брови сведены вместе, губы недовольно поджаты, а детские щёки разрумянились от какого-то, не очень приятного чувства.        — Хён, Джиён сказал, что когда я вырасту, я буду омегой, потому что у меня смазливое лицо и мягкий характер. Сказал, что я могу только подчиняться. А я не хочу быть омегой, я буду альфой. — детский голос твёрдый, решительный, пусть даже в глазах и застыла обида на этого Джиёна, маленькие пальчики всё же цепляются за школьную форму Мина, дабы плотнее прижаться и найти поддержку. За этот год Чимин совсем не изменился.        — А что в этом плохого? В современном мире много парней-омег. Только представь каким красивым ты можешь вырасти, все альфы будут за тобой бегать. — Юнги никогда не задумывался, кем же они с Чимином будут, но сейчас он невольно осматривает ребёнка напротив, будто впервые видит.        Сейчас сложно что-либо сказать по внешности, так как она у мальчика неоднозначная. Черты лица плавные, мягкие, как и должно быть у детей его возраста, карие глаза, в которых время от времени столько смелости и решимости, сколько не всегда есть даже у взрослого, аккуратный нос и полные губы. Если у Чимина и останется в дальнейшем хоть какой-то признак того, что он может стать омегой, это будут его губы, которым даже взрослая девушка позавидовать может. А так…        — Но я не хочу быть омегой! Не хочу, чтобы за мной бегали альфы, не хочу быть беззащитным и слабым. Альфы сильные, крутые. Хочу защищать омег, а не чтобы меня защищали. — продолжал стоять на своём Чимин, сильнее хмуря брови.        — Если так, то ты прав, никакой ты не омега. Не слушай этого Джуюна. — улыбнулся Юнги, зарываясь пальцами в пшеничного цвета локоны. Чимин мгновенно забывает о теме разговора, и возмущается уже от того, что старший навёл беспорядок на его голове.        С того дня Юнги всё чаще стал думать: какова вероятность того, что Чимин будет омегой? По внешности этого не понять лет до четырнадцати, а сторонние наблюдения только сильнее путают. У младшего действительно мягкий характер, но не настолько, чтобы не суметь постоять за себя, идя на поводу школьных хулиганов. Также, он решителен в своих намерениях, когда дело касается того, что ему хочется. Так насколько сильно Чимин похож на омегу? Также, как и на альфу, заканчивает мысль Юнги, говоря себе больше не возвращаться к подобным размышлениям. Лучше дождаться его шестнадцатилетия, и узнать наверняка.        Но желания Юнги часто могут не совпадать с желанием Чимина, который тем же вечером вновь поднимает этот разговор.       После школы друзья пошли к Паку, чтобы разобраться с уроками и посмотреть недавно вышедшее аниме по комиксу. Сегодня на улице было пасмурно и довольно холодно, поэтому было принято решения отсидеться дома.        Они сидели за рабочим столом, занимаясь каждый своими уроками, пока в один момент Чимин не подал голос, отвлекая старшего от «истории Корё».        — Юнги-хён, а кем бы ты хотел стать: альфой или омегой? — с любопытством спрашивает Чимин, вертя в руках карандаш, которому уже некоторое время требовалась заточка.        — Было бы здорово стать омегой. Возле тебя постоянно крутятся альфы, мерясь друг с другой своей силой и достойными качествами, защищают, носят на руках. Тебе не нужно думать и ломать голову, как прокормить семью, достаточно выйти замуж за хорошего, обеспеченного альфу. — спустя несколько минут размышления, ответил Юнги, откладывая в сторону свой карандаш. Он не думал, что Чимин вновь захочет вернуться к этой теме. — Но, посмотри на меня, какой из меня омега? За таким даже собаке будет лень бежать, если я отберу у неё кусок мяса. — усмехается старший, откидываясь на спинку стула.        — Минджи из моего класса сказала, что ты красивый. — это напомнило Юнги день их знакомства. В тот момент Чимин тоже пропускал его слова мимо ушей, говоря о своём. Юнги улыбается.        — Говоришь так, будто альфы не могут быть красивыми.        — Могут! Конечно могут! — младший невольно повысил голос, чтобы хён вдруг на него не обиделся за неправильно понятые им слова. — Ты красивее любой девчонки, хён!        Юнги, смеясь в голос, понимает, что дружба с Чимином — это лучшее, что могло с ним произойти.

***

Юнги 15, Чимину 10        Сегодня урок физкультуры проходил в спорт зале из-за дождя и усилившегося ветра. Лето понемногу сдаёт свои права, уступая место осени.        Пока учитель заполнял необходимые документы, которые требовали этого каждый месяц, ученики разбились на группы. Большинство девочек сидели на скамейках, что-то обсуждая, кто-то прыгал на скакалках в другом углу зала, кто просто кидал друг другу мяч или соревновались на турнике. Трое из школьной команды по баскетболу решили не терять время даром, и потренироваться.        — Пойдём сегодня на стадион, мяч погоняем? — тяжело дыша, предлагает Донук, заваливаясь на лежащий в углу спортзала мат.        — Я не могу, у меня сегодня репетитор по математике. — отвечает одноклассник, присаживаясь рядом.        — А ты, Юнги?        — Пас. Мы сегодня с Чимином устраиваем вечер кино. — Юнги тенью нависает над сидящеми парнеми, начиная крутить баскетбольный мяч на пальце. Он совсем недавно научился это делать, поэтому сейчас нужно усиленно отрабатывать этот приём для улучшения навыков.        — Тебе не надоело постоянно с ним таскаться? — Донук вытирает мокрое лицо собственной футболкой, откидываясь спиной на мягкую и прохладную поверхность. — Сколько ему, лет девять?        — Через месяц будет уже одиннадцать. — недовольно отвечает Мин, хмуря брови. Ему никогда не нравилось обсуждать их с Чимином дружбу, потому что все эти разговоры были не очень приятными для него.        — А тебе уже пятнадцать. Тебе в следующем году «Ab» тест проходить, а ты всё с мелким, не думал о том, чтобы начать присматриваться к омегам? — ещё недавно Юнги довольно агрессивно отвечал на подобные вопросы, и пытался как можно скорее уйти от этой темы, но сейчас он уже привык, и мог заступиться не только за себя, но и за Чимина.        — Его Чимин наверняка будет омегой, поэтому он уже сейчас его для себя готовит. Да, Юнги? — посмеивается Сынхён, закидывая руку на плечи Юнги.        — Заткнитесь! — угрожающе шипит Мин, скидывая чужую руку, а после уходит в противоположную сторону к кольцу.        Юнги действительно со временем начал всё больше и больше думать о том, что Чимин может быть омегой. И дело даже не столько во внешности ребёнка, а в его характере, взглядах, увлечениях. Однако, он не может быть уверенным в этом на сто процентов, пока Чимину не исполнится шестнадцать лет, и он не пройдёт «Ab» тест на определения вторичного пола.        Звенит звонок с последнего урока, что заставляет Юнги свободно выдохнуть. Вернув мяч на место, он хватает рюкзак и, не переодеваясь, спешит домой.        В тот вечер он не забивает голову предстоящим тестом и чужими разговарами, а позволяет себе расслабиться и хорошо провести время в приятной компании.

***

       Десятого марта, на следующий день после того, как Юнги исполнилось шестнадцать лет, он должен был пройти «Ab» тест, который выявит его вторичный пол и, возможно, кардинально изменит жизнь.        Всю ночь и пол утра Юнги не мог перестать думать о том, что его ждёт после теста, изменится ли его окружение, и не станут ли они с Чимином отдаляться друг от друга? Столько лет дружбы не может же взять и перечеркнуть какой-то тест, которому подростки придают слишком большое значение. Думая об этом, парень даёт себе обещание, что ни за что не бросит своего маленького друга, как бы сильно не изменится его окружение. С Чимином ему интересно, весело, да и комфортно очень.        Разобравшись с одной мыслью, ей на смену сразу же приходит другая. Юнги ждёт перестроение тела.        Этот тест не просто так проводится в шестнадцать лет, а в период полового созревания и наиболее активного скачка роста, чтобы можно было хотя бы морально подготовиться к тому, что ждёт организм в ближайшее время: течка или гон. Будет сложно, но он справится. Все же через это проходят, никто ещё не умирал.        Как позже выяснилось, все опасения Юнги были напрасными. Результаты показали, что он на 99,9% — альфа. Настоящий альфа, который даже в будущем может защищать Чимина. Пусть тот и не часто в этом нуждается, так как и сам может постоять за себя, но Юнги готов. Готов, потому что с годами всё больше и больше понимал, что Чимин окажется омегой. Он это чувствовал.        Не прошло и пол года, как симптомы подступающего гона начали проявляться. Сначала Юнги было подумал, что просто начинает простывать ближе к осени, а повышенная температура, ломота во всём теле и желание завернуться в своей кровати во что-то родное, тёплое и мягкое — лишь сопутствующие этому признаки. Но когда его одноклассники почувствовали сильный всплеск древесно-елового запаха, классный руководитель незамедлительно отправил его домой, предупредив родителей, чтобы те не пускали никуда сына ближайшие дней пять, и проследили за его состоянием.        Юнги ломало знатно. Весь его организм так и старался вылезти из кожи, которая так плотно прилегала, желая окунуться в освежающую прохладу осенней воды, или оказаться в невесомости, дабы избежать любого контакта с чем-либо.        Тело горело, а боль затмевала всякое возбуждение и желание. Каждое прикосновение к ноющему члену отдавалось неприятной волной во всëм теле.        В таком виде, на пике цикла, и застал его Чимин. Обеспокоенный внезапным исчезновением своего хëна, Чимин долгое время петлял под окнами чужого дома, пока не увидел в одном из них старшего. В тот момент Юнги выглядел как самый настоящий дикий зверь. От одного его взгляда сердце младшего испуганно забилось.        Больше он по окнам не заглядывал, пока Юнги сам к нему не пришёл, объясняя, что время от времени будет пропадать на несколько дней. С тех пор от хëна стало пахнуть так приятно, что Чимин не желал ни на мгновение расставаться с ним.