Гипервселенная

— Я всё ещё никак не могу полностью синхронизироваться с новым оборудованием, которое ты в меня запихнула! — ворчливо заметила ТАРДИС. Тринадцатая приподняла голову и отрешённо уставилась на панель управления. — Знаю. Прости, — машинально откликнулась она и снова вернулась к привычному занятию — попыткам отыскать что-то новое во внутренностях собственного космического корабля. — Это всё, что ты можешь сказать? Думаешь, если продолжишь колупаться в моих кишках, то я скорее синхронизируюсь с параллельным подпространством? — Мне достаточно, что ты начала разговаривать. Это уже значительный прогресс! — широко улыбнулась Тринадцатая. — Вот только не думаю, что тебе или твоим новым спутникам понравится сказанное мной, — хмыкнула ТАРДИС. — А у тебя имеются претензии ко мне или к спутникам? — заинтересовалась Тринадцатая, снова выглядывая поверх панели управления и стаскивая с головы фонарик. — К спутникам меньше. К тебе — куча. Тринадцатая выпрямилась в полный рост и с каким-то рьяным энтузиазмом обняла светящийся столб, торчащий посреди корабля. — Давай, выкладывай! Наконец, поговорим по душам. — Начну с того, что ты сломала мою систему «хамелеон», и я больше не могу превращаться во что угодно! — Разве это сделала я?! — изумилась Тринадцатая. — Твоя давняя регенерация, что не меняет сути. — Первый ничего не ломал, — слегка обиделась Тринадцатая. — Не заступайся за мужчин просто по той причине, что сама некоторое время пребывала во многих подобных телах. Между нами, девочками… претензия номер два. Весь этот скрежет при взлёте, думаешь, откуда? Это вовсе не я старая. Это у кого-то руки растут из ягодичной мышцы, и мною нормально не умеют управлять! Или возразишь? — Ривер однажды поправила ситуацию, но бесшумный взлёт — это скучно. И ты вроде должна быть в курсе, почему твой прекрасный скрежет всё ещё слышен во Вселенной? Что-то ещё? — Да! Могу подать претензии списком, где главным пунктом будет, разумеется, вот это сомнительное оборудование, помещённое в мои дальние отсеки. Ты зачем подобрала саморазмножающуюся капсулу квантовой регенерации на подозрительной планете и затащила её внутрь меня? — ТАРДИС явно сердилась, и Тринадцатая уже не знала, чем её задобрить. — Ты знаешь! — так очаровательно улыбаться могла только женская ипостась Доктора, и ТАРДИС немного размякла. — Нам всем, включая тебя, теперь без них не выжить. Переходи к финалу обвинительного списка. — Претензия номер одна тысяча двести тридцать три. Ты в каждой умирающей спутнице женского пола будешь отныне видеть Клару Освальд, после чего любой ценой начнёшь пытаться её спасти? — Клара ни при чём! — быстро выпалила Доктор, но её улыбка и взгляд совершенно не гармонировали друг с другом. — Оптимизм в голосе не соответствует показателям пульса и давления. Ты снова говоришь не всё, что думаешь, — упрекнула её ТАРДИС. — Довольно психоанализа! Лучше впусти меня в отсеки с капсулами. Яс всё ещё там одна, и она не знает, что происходит! — Не вижу проблемы. Удалённый доступ по-прежнему работает. Или давай я ей всё расскажу? Попсихует и успокоится. А я приму первый удар на себя. — Не годится. Мне нужно поговорить с Яс, держа её за руку, а не через всякие экраны и голограммы, — затараторила Доктор. — И уж тем более не стоит никому, даже тебе, вмешиваться в наши отношения. — Удивительно! — опешила ТАРДИС. — Давно ли ты отрицала возможность любых отношений с кем-либо из-за несопоставимости в продолжительности жизни между тобой и живыми существами, не способными к постоянным регенерациям? — Слушай, — уголки губ Тринадцатой вдруг устало опустились вниз. Обозначились едва приметные морщинки, придававшие лицу Доктора выражение благородной грусти, — ты дольше всех со мной, но прошу… не дави на больное. Так нечестно. — Я бы сказала, в понятие честности входит откровенный разговор о собственных чувствах, которые не стоит прятать внутри себя тысячелетиями, рискуя повредить свой разум, — вопреки просьбе Тринадцатой ТАРДИС продолжала ковыряться в самой сердцевине её раны. — Думаешь не больно мне смотреть на то, как ты плачешь, обняв мою панель управления, но стоит кому-то войти, вытираешь слёзы и включаешь сияющую улыбку? Может, хватит? По-моему, пора учиться обсуждать с теми, кто тебе дорог, то, что тебя действительно беспокоит. — Для начала я смогу обсуждать что-то с тобой, раз ты заговорила, — парировала Тринадцатая. — Всё так, — согласилась ТАРДИС, — но у меня сейчас есть желание понять, что за странная начинка оказалась во мне. Эти капсулы ведь не просто совершают регенерацию повреждённых тел. Они, как мы уже поняли, меняют реальность на квантовом уровне для всех, кто регенерировал с их помощью. — Правильно, — предельно серьёзно отозвалась Тринадцатая. — Благодаря работе этой системы, мы попали в расширенную альтернативную версию Вселенной. Более того, этот коридор реальностей ничем не заполнен. Он заполняется по мере того, как восстанавливаются нейроны в головном мозге Яс и тех троих. Фактически прямо сейчас ты, Яс и те трое находимся внутри совершенно пустой многомерной Вселенной. Я бы даже назвала её Гипервселенной, потому что вакуум снаружи кипит и взрывается, порождая звёзды, планеты… Целый новый космос рождается из пустоты! Неизведанный и непредсказуемый, — Тринадцатая вдохновенно взмахнула руками и засмеялась, как ребёнок. — Мы творцы нового огромного мира. Это потрясающе!!! — В то время как твоё второе «Я» где-то там в старой реальности кардинально преобразилось, — напомнила ТАРДИС. — Могу даже рассказать, как он сейчас выглядит. Интересно? Доктор встряхнула головой. — Нет. То, что случилось с моим квантовым альтернативным «Я», теперь не моё дело. Наши пути разошлись. — Квантовое альтернативное «Я» — это ты здешняя, а в прежней стабильной Вселенной остался исходный вариант с «базовыми настройками», — уточнила ТАРДИС справедливости ради. — Стабильная Вселенная и базовые настройки — это скучно, — бодрилась Тринадцатая. — В новой вселенной мы можем творить что угодно. — Не совсем, — остудила её пыл ТАРДИС. — Звёзды нестабильны. Планеты тоже. Лететь некуда. Мы висим на месте. Коэффициент сознания, действующего на материю, крайне мал. Нас здесь всего шестеро, и у четверых из шести мозг до конца не восстановился. Чтобы сотворять планеты и звёзды силой мысли, носителей сознания должно стать больше… Раз эдак в десять как минимум! — Значит, надо вытащить кого-то ещё из базовой вселенной. Мало-помалу космос заполнится стабильными объектами. Чем больше сознания, тем стабильнее материя? — Да! — Кого бы разумного сюда привести? — Клару? — осторожно подсказала ТАРДИС с некоторым ехидством в голосе. — Прекрасный вариант! — Ради своей невозможной девчонки ты это всё затеяла, признайся? — Нет, — Доктор в который раз мгновенно переключилась из состояния безудержного веселья в режим глубокой задумчивости. — Ради Яс. Мы ужасно расстались, — внезапно с горечью в голосе продолжила Тринадцатая. — Я должна была сказать ей правду, а не выдумывать дурацкие отговорки. Я обещала быть откровенной! Но, как всегда, оказалось проще высадить её где-то… Только вот спокойно улететь не получилось. Та мёртвая планета с брошенным неизвестно кем оборудованием, как и всё остальное в моей жизни, попалась нам с тобой не случайно. Я хотела Гипервселенную, и я её создала. Для себя и Яс. Вселенную, где моя регенерация в Четырнадцатого не состоялась. Где я — навсегда Тринадцатая, и Ясмин со мной. И не нужно бежать от собственных чувств. Всё идеально же! Правда? — Но мы нестабильны, — напирала ТАРДИС. — Всё может схлопнуться в любой момент. — А потому пусти меня к ней! — воскликнула Доктор. — Даже если мы все проживём недолго, я хотя бы скажу вслух то, что давно должна была. — К сожалению, вы находитесь в разных подпространствах, и я никак не создам тоннель хотя бы для одностороннего перехода, — прошептала ТАРДИС в отчаянии. — То есть, выходит, я опять обманула Яс, сказав, что приду к ней через пару часов? — спросила Тринадцатая. — И мы даже не знаем, сколько в том другом подпространстве прошло времени? — Увы, не знаем. — Ааааа! Да что ж такое?! — Доктор взлохматила волосы. — Я не хочу больше выглядеть обманщицей в её глазах! Я в ТАРДИС. Она в ТАРДИС! Но при этом мы будто бы в разных подпространствах? Ерунда какая-то… — И оба подпространства нестабильны, — добавила ТАРДИС новую ложку дёгтя в бочку, и без того заполненную доверху чёрным вонючим веществом. Тринадцатая неожиданно подумала, что мёда в её незримой ёмкости изначально и не было. — Ч-чёрт… — Зато, если тебя успокоит, есть и хорошая новость. Александр и Пурушоттам, которых вы с Ясмин квантово возродили, только что достигли в своей капсуле ярчайшего оргазма, причём даже раньше, чем система пересобрала из атомов их одежду, и раньше, чем они вспомнили всё о своём прошлом. По крайней мере, если мы распадёмся в ноль, не сумев застабилизироваться, то у них напоследок останутся самые приятные воспоминания о пребывании здесь. — Везёт некоторым, — вздохнула Доктор. — А я в последний раз делала такое… — она глубоко задумалась, начав загибать пальцы на руках, чтобы посчитать количество истёкших столетий, но потом бросила бесполезное занятие. — Да ну. Одно расстройство. Может, моему двойнику из базовой Вселенной больше повезёт? — Факт, он сейчас путешествует с красивой блондинкой по имени Руби Сандей, — посыпала солью свежую рану Доктора ТАРДИС. — Ты откуда знаешь?! — опешила Тринадцатая. — Мы квантово запутаны. Всё, что происходит с базовой ТАРДИС, автоматически знаю я. — А базовая ТАРДИС знает, что происходит с тобой? — Не забывай, твоя прежняя Вселенная в сотни тысяч раз стабильнее здешней, а мы сейчас напоминаем облако вероятностей. Просчитать события в нашей Гипервселенной у базовой ТАРДИС вряд ли получится. В общем, наша связь односторонняя. — Как это всё нехорошо, — Доктор нервно почесала переносицу. — Согласна. Скверно. Но я всё же очень прошу, милая: не ковыряйся в моих внутренностях. Иначе от твоих попыток «сделать лучше» я распадусь на элементарные частицы даже раньше, чем глюканёт вся эта свежерождённая гипервселенная с её квантово-нестабильными небесными телами. — Ладно, не буду, — примирительно произнесла Доктор. — Вот и чудно. Сейчас сделаю ещё одну попытку пробиться в подпространство к Ясмин. — Что бы я без тебя делала! — и Тринадцатая ласково погладила панель управления. ТАРДИС что-то удовлетворённо проворчала, но Доктор не сумела разобрать слов. *** — Ну вот. А говоришь, ничего между нами не было, — расслабленно пробормотал Александр, удобнее располагаясь на полу. — Тело врать не станет. Пуру смотрел на него и не мог оторвать восхищённого взгляда. В голове промелькнула мысль, что если где-то среди многих Лок и существует идеальный мужчина, то искать его не надо. Он сейчас находится рядом. — С тебя бы образ Вишнудэва писать! — восторженно воскликнул Пуру, преисполнившись вдруг самых возвышенных чувств и крепко обхватывая ладонь Александра. — А я бы с тебя статую Аполлона с удовольствием наваял, — не остался в долгу Александр, жадно пялясь на обнажённый торс любовника. — Не помнишь, из-за чего мы сцепились прежде, чем умерли? Смутно помню, что враждовали… Мечами махали да вдобавок так яростно! Или память подводит? — Выясняли, кто главный в паре. Других причин не бывает. Земли, царства, золото, женщины — это всё прикрытие. Приличный фасад для выяснения основного. — Основного? — застыл в недоумении Пуру. — Кто будет сверху! — с наисерьёзнейшим видом пояснил Александр. — Да? И кто в итоге наверху оказался? Я начисто забыл. — Разве это важно? — усмехнулся Александр. — Ведь в новом мире мы оба за равноправие и смену позиций. Или ты не согласен? — Ну я… То есть… Д-да, — заикаясь и краснея, пролепетал Пурушоттам. — А что такое «смена позиций»? — Про это позже поговорим. Лучше сообрази, где искать одеяния и как выбираться. Есть крохотный шанс, что мы вовсе не ждём Харона, а, значит, отсюда найдётся выход. — Поразительно, — потрясённо пробормотал вдруг Пуру, нашарив праздничные шаровары, пояс и накидку рядом с собой. — Ты сейчас сказал про одеяния, и они здесь появились! Откуда? — Если б знать… О, вижу мою любимую тунику! — изумлённо пробормотал Александр, вытягивая на свет божий белоснежную ткань, обнаруженную у себя под боком. — И золотой лавровый венок. И сандалии. Только бы жену назад не подкинули! В нашей с тобой ситуации это, прямо скажем, лишнее. — А я не помню, был ли женат? — неожиданно замер на месте Пурушоттам, холодея. — А если да? — Я точно был, — бесстрастно промолвил Александр, облачаясь в тунику. — Та плачущая женщина, скорее всего, приходилась мне женой. Наложница так не рыдала бы из-за моей болезни. Да я бы и не пустил наложницу к себе в последние минуты жизни. — Погоди, и ты так спокойно говоришь об этом? — Пуру замер на одной ноге, зависнув над шароварами. — После того, что мы вытворяли? Что бы подумала твоя супруга? Александр пожал плечами. — После смерти все отношения перестают иметь значение. Встреть я жену здесь, ей было бы также безразлично, что происходит со мной, — неожиданно он осёкся и умолк, потому что на его безымянном пальце правой руки само собой из воздуха, уплотнившись, возникло кольцо с шестнадцатигранным сапфиром. — Узнаёшь? — откашлявшись, уточнил Александр, будто невзначай показывая украшение Пурушоттаму. — Оно вернулось. — Да. То самое. И ты вот так его… носил всё время? — он робко коснулся сапфира и отдёрнул руку, будто обжёгшись. — Носил, — Александр вдруг начал с остервенением засовывать ноги в позолоченные сандалии и перестал обуваться, лишь услышав деликатное покашливание. — Что? — поднял он голову. — Что?! — Если после смерти все отношения перестают иметь значение, зачем тогда мы встретились? И почему наши отношения не прекратились, как все прочие привязанности? — Даже не спрашивай! — Александр раздражённо взмахнул руками. — Я имени супруги вспомнить не могу, а твой образ… тут засел, — костяшками пальцев он постучал себя по голове. — Давай, одевайся, — прибавил он и, заметив, что на него заворожённо смотрят, агрессивно добавил: — Иначе мы никогда не выберемся! Признаться честно, я снова хочу того, чем мы недавно занимались, но не знаю, нужно ли это тебе? Неожиданно вместо того, чтобы закончить своё облачение, Пуру в мгновение ока ловко поскидывал всё, что уже успел натянуть, и, сделав шаг вперёд, смело завладел губами Александра: — Не надо задавать вопросы, — горячо прошептал он, на мгновение прервав поцелуй, — когда ответ очевиден.