Тень

Я не помню как это произошло. Не помню того, что было до. Я помню лишь когда все началось для меня… С боли. Все началось с боли. Я помню как она разрывала все внутри. Как горели внутренности, как кожу пронзали миллионы игл. Помню как что-то менялось во мне. Но что именно? Тогда я не знал ответа на этот вопрос. Ведь если ты не помнишь как было в прошлом, невозможно сказать что поменялось… Я помню, что в начале была пустота. Кромешная и не проглядная тьма, в которой было то горячо, словно в огне, то холодно, словно в самом ледяном месте на планете. Потом были огни. Я не мог разобрать их цвета, просто почему-то решил, что они были красные. С каждым моментом их становилось все больше и больше. Красные, синие, жёлтые, белые, зелёные. Снова красные, снова жёлтые и снова зелёные. Это длилось мичительно долго. Не знаю сколько именно, тогда время не имело значения. Важны были только огни. То холодные красные, то обжигающие белые. Потом снова наступила тьма, чтобы взорваться новыми огнями. Коричневые, серые, снова синие и снова белые. Они танцевали перед тем, что, как мне сказали, называется глазами. Но тогда я ещё этого не знал. Мне были важны только огни и ничего больше… Я помню, как гудело все вокруг. То громко, что тело прошибало болью, то тихо, так словно находишься под водой. В начале гул отвлекал от огней. Но потом начал создавать с ними единое целое. Уже не было огней без звуков, и звуков без огней. И это хорошо. Они вместе отвлекали от пробирающего меня или то, что было мной, холода и жара одновременно. Но в какой-то момент всё исчезло. Мне так не хватало этого всего, но я не мог вспомнить чего. Не мог вспомнить огней и гула. Не мог вспомнить боли. Я снова чувствовал холод. Только холод… Я помню, как ледяная тьма мне надоела. Помню как захотел, чтобы она прекратилась. И тогда я открыл глаза. Сначала все было не четко. Белые и чёрные точки рябили, не позволяя видеть. Я то закрывал, то открывал глаза, чтобы наконец посмотреть. Это было непросто. Я не мог понять что это передо мной? Что такое вокруг меня? И в конце концов, что такое Я? Эти вопросы вертелись где-то в голове. Но тогда я не знал значения этого слова. Это было забавно. Знать слова, но не их значения. Это меня мучило ещё долго… Я так и не знал как ответить на эти вопросы. Я просто видел перед собой что-то. Это было коричневым, чёрным и серым, а ещё тёмно-красным и бледным. Я долго так смотрел и не мог понять. Опять слова, значения которых я не знал говорились в голове неизвестным голосом. Он-то и сказал, что передо мной были мои руки, покрытые полупразрачной белой кожей и пеплом, падающим с неба. Я видел ещё руки, ноги, головы и туловища. Соединенные и к тому же в чем-то тёмно-красном. Но я догадался, что остальные мне не принадлежали. Потом я понял, что лежу и не двигаюсь. От того и холодно. Я помню как не понимал, как двигаться. Поднять эти самые руки передо мной и другие части того, что являлось мной. Я не знаю сколько я так пролежал, смотря на тела, чьи лица были покрыты чем-то тёмно-красным. Они словно корчились от боли, хотя не двигались. Лежали друг на друге, держа руки у лиц или у порванной одежды. Тогда было странно, что у каждого она была изорвана. Я лежал и думал: зачем она такая не целая? Что с ними случилось? Почему не двигаются? Почему их глаза открыты и не закрываются? Это не пугало, а отвлекало от холода и падающего с неба пепла. Я называл это пеплом, но что такое пепел не понимал. Мне казалось так не должно быть, но пусть будет так. Хоть что-то вокруг меня двигались… Я помню, когда попытался встать. Холод проник под кожу, став частью меня, так что уже не беспокоил так сильно. Но лежать надоело. Я попробовал подвигать своими пальцами. Получилось далеко не сразу. Когда же я смог это сделать, снова вернулась боль. Но чем дольше я ими шевелил, тем меньше она становилась, пока не пропала вовсе. Тогда я решил попробовать пошевелить руками и снова иглы боли впивались в белесую полупразрачную кожу с чёрными линиями под ней. Кажется прошло много времени прежде чем я смог хотя бы сесть, несмотря на тяжесть и боль в теле. И оглянулся вокруг. Огромное пространство заполненное другими людьми. Их было так много. Это должно было ужасать, но тогда я не мог этого понять. Я помню, как смог встать, как это было тяжело. Как под ногами что-то хрустнуло. Я стоял на таких же людях как и я, только они не шевелились совсем. Я думал, что они спят и пытался разбудить их, но они продолжали лежать, смотря в никуда. Их глаза, зачастую красные, были открыты, но пусты. В какой-то момент я оставил свои попытки привести их в чувства и пошёл вперёд. Я не знал куда мне идти, куда бы я не посмотрел не было видно ничего кроме этих тел. Я помню, как идя, начал считать их, чтобы мой путь не казался вечностью. Раз, два, пять, десять, двадцать. Идти было тяжело. Я не хотел навредить телам. Сорок, пятьдесят, семьдесят, восемьдесят девять. Мне казалось, что они просто крепко уснули или лежат, не желая встать. Сто три, сто двенадцать, сто тридцать, сто пятьдесят шесть. Я стал замечать, что их одежда то же в чем-то тёмно-красном, как и лица. Я надеялся, что проснувшись они смоют этот цвет с себя. Сто девяносто один, триста тринадцать, пятьсот шестьдесят восемь. Я считал вслух. Вокруг ничего не менялось. Я все чаще слышал хруст под ногами, но не хотел смотреть. Я помню, что спустя время я перестал считать. Тел было слишком много. Я так хотел, чтобы кто-нибудь из них проснулся, но этого так и не происходило. Я просто шёл, в ожидании того, что что-то вокруг изменится. Я так этого ждал. Но тела так и были везде, небо все также было серым, а пепел так и падал… Потом появился гул, а позади меня виделись чёрные точки. Я помню, как летели вертолёты. Тёмные, явно выделяющиеся на таком сером небе. Их были десятки. Одни светили своими огнями по телам, словно выискивая. Другие, намного больше тех, опускались как можно ниже и сбрасывали что-то. Я так и смотрел на них, пока огни приближались. Пока один не прошёлся по мне, но резко вернулся, ослепляя. Я видел как часть огней также метнулась ко мне, а несколько вертолётов зависли в воздухе. Только один стал приближаться до тех пор пока не оказался прямо надо мной. Его тёмный гладкий корпус едва поблескивал в свете огней. Воздушные винты проворачивались, разгоняя падающий и лежащий на земле пепел. Где-то сбоку послышался едва слышный щелчок, после вниз двинулась платформа с двумя фигурами, облачёнными в чёрную плотную одежду, что также слегка переливалась в белом свете. Лица едва были видны сквозь тёмные стекла с небольшими фонариками. А в руках было оружие, будто я мог им что-то сделать. Я помню, как меня подняли внутрь. Кабина была разделена на две части стеклом с дверью, за которым сидели такие же фигуры и смотрели в нашу сторону. Кто-то вставал и подходил ближе, разглядывая. Меня посадили на скамейку сбоку возле иллюминатора, которого не было видно снаружи. В то время как две фигуры встали возле двери, придерживаясь за выступившие сверху ручки. Стекло пошло рябью и стало мутным, так что разглядеть других больше нельзя было. Я наблюдал, как за окном оставались тела пока мы взлетали. Мы летели в обратном направлении, а я всё видел тела, их оказалось гораздо больше, чем можно было представить с земли. Спустя время всё начало сливаться в единое целое, пока не пропало вовсе. Пока я опять не провалился в пустоту…