Звёзды сияют ярче

Утреняя заря перекрыла лицо спящей рыжеволосой девушки на своей мягкой кровати, валяясь на нём. На соседней койке лежала Лиа, которая явно легла поздно времени. Солнечные лучи, обжигали щеки, заставляя открыть глаза. Натуральный будильник в местах, где не ловит сеть и не работают электронные связи вообще, тем более в психбольнице, грубо говоря. В палатах нет будильников и не планируются ставить. Пологается, что они мешают здоровью и мозгам. Открыв свои кошачьи глаза, Хван растянулась, полностью выходя из сна. Поднявшись, она поспешила переодеваться, а затем в сторону общих санузлов и раковин, чтобы заняться утренней рутиной. По дороге в нужную сторону, Йеджи увидела грустных пациенток, которые похоже не спали всю ночь. Все они из тртьего отряда. Похоже они переживают за судьбу Шухуа, и предпологают всевозможные места, куда она могла деться. Закончив утренние процедуры, Она поспешила в свой кабинет. Как никак её всегда ждут дела, и никто их не будет решать кроме как самой Йеджи. Старший Хван сегодня уезжает в город по делам, поэтому его дела сегодня тоже остаются ей. Сев за рабочий стол, девушка тяжело вздохнула. Было около восьми утра, время завтрака, но первым делом Йеджи решила положить стопки бумаг и документов по полкам, а затем уже идти на завтрак. Сегодня ей нужно поставить печати на документы. Довольно лёгкое дело, но нужно поставить печати на две стопки бумаги. Это меняет нейтральную эмоцию на досаду. Сделав собственные дела в своём кабинете, девушка оценивающе взглянула на свой разваливаюшийся бумагами шкаф. — М-да, явно надо убраться, — выдохнув, про себя пробормотала она. Примерно через пять минут девушка была в столовой, который был полон народу. Они кушали, болтали ну и смеялись. Чем помогал этот центр неизвестно, ведь казалось, что на лекциях на них давят наоборот, вместо того, чтобы им помогать. Но одним он помогал явно: найти друзей с похожей судьбой. Можно назвать взрослый детский дом, так как у больше половины не было родителей, и они никогда не получали родительскую заботу и любовь. Взяв свой завтрак, Йеджи направилась в дальний стол перед окном, чтобы покушать в тишине. К тому же, её подруг не было, а подсесть к другим попросту не этично. Стоило ей сесть, к ней подсела кто из первого отряда. Довольно невысокая девушка с длинными волнистыми волосами. На глазах были очки с чёрной оправой, но нулёвки, не для зрения. А одета она была в коричневую рубашку в клетку и черные джинсы. Это была Соён. — Доброе утро, могу подсесть? — довольно мило отозвалась девушка из первого клана. — Да, конечно, — чуть насторожившись, Хван предпочла сделать глоток кофе, дабы ободриться. — Как идут дела с поисками Шухуа? — взглянув на собеседницу, Чон чуть приподняла брови. — Ну... — чуть поёжилась она. — Поиски ещё не совсем начались. Второй и третий клан осмотрели окресность и не нашли ни следа. А за пределы ворот пока разрешения не дали, мол это опасно, — начав грызть губы от тревожности, Хван перевела взгляд на Чон. Они не были подружками. И не были приятелями. Девушки просто были в курсе, что существуют, но в какой-либо контакт они не вступали за всё это время. Но между них шла какая-то борьба за роль помощницы Чон. Без слов и агрессии, они просто были конкурентками, между которых выбирали как-раз так и саму помощницу. Выбрали Хван. А Соён осталась в стороне, чему она была не рада. — Ничего удивительного, — закатив глаза, она на секунду прикрыла глаза, повернув голову в сторону. — Чон Хосок всегда так поступает, когда надо - не может дать разрешение. — Дело не совсем в нем, а в управляющих из города. Хосок всего то директор, а над директорами всегда управляют кто-то выше, — будто защищая босса, объяснила Йеджи. — Ну ладно, не в этом дело, — перебила её та. — Дело в том, что ты не знаешь Шухуа. Она не могла просто взять и сбежать. И если бы она и хотела, она бы меня предупредила. В этом явно кто-то замешан, — переживающе произнесла Соён. — Ты хочешь сказать, что в пропаже Ханни, Ынче, Чэвон, Юны, Хэрин, Джин и всех-всех остальных кто пропадал раннее, замешан кто-то? — Разве это не очевидно, Хван? Зачем им играть в прятки с нами. Тем более с первой пропажи прошло ровно два года. Два года назад пропала Ханыль, спустя пару месяцев пропала Бэль, а спустя почти полгода Даниель и всё пошло поехало. — А вдруг они решили сбежать?— немного подумав, она откликнулась. — Все же мы знаем, что многие не хотят тут проводить свою жизнь! — Ты намекаешь на себя? — усмехнулась Соён. — Не знаю насчёт остальных, но моя подруга Шу никогда мне не рассказывала свои планы о побеге. А зная её, она мне рассказывает о мелачах, будь это ее завтрак, насекомые в комнате и так далее. Йеджи чуть задумалась и застыла в одном и том же положении. Её глаза были направлены в окно на улицу, а губы зажаты. Такое чувство, будто она сейчас их искусает до крови, или вообще решит съесть. — Хван, — Соён взглянув на Йеджи, поджала губу. — Ты могла бы мне уступить место? — вдруг вывалила она, глядя прямо в чужие глаза. — В смысле мою работу? — непонимающе подняла голову та. — Да. Я бы хотела расследовать это дело. Если ты не против, я хотела бы взять твою работу на себя. Йеджи застыла в раздумьях. С одной стороны ей хотелось бы дальше работать, не обращяя внимание на то, как влияет Чон на её психику. А с одной стороны, это правда плохо сказывалась на ментальном здоровии девушки. — Я бы с радостью, — отвела взгляд младшая. — Но ты уверена? — В полном. И я знаю какой характер у Чон, и я уверена, что выдержу, — она уверенно заявила, а следом сделав глоток, снова посмотрела на чужую физиономию. — Хорошо. От сказанного у Соён буквально начали блистать глаза от радости. И, кажется у Хван тоже. Осталось надеяться, что это правильное решение. — Пойдём к Чон после завтрака? — с улыбкой на лице предложила Йеджи старшей. — Хорошо, — так же ответила собеседница. Казалось, теперь две души стали на свои места. Одной было плохо на работе, другой без. Стоило им поменяться, у обоих стали блестеть глаза. После завтрака сразу обе девушки направились к кабинету Чон, чтобы окончательно и офицально поменяться работой. Подходя к кабинету Хосок, начали слышаться незнакомые то ли визги, то ли вопли, то ли крики. Мутно, но можно было расслышать. — Что за звуки, — Соён захмурив брови, подошла к окну и окинула взгляд на внутренний двор. — На улице пусто. — Он из кабинета Чон. Из его библиотеки кажись, — Йеджи застыв, прислушалась к звукам. — Это явно не голос Хосок, — сильнее захмурилась Чон. Не долго думая, Йеджи открыла дверь к кабинету босса и звуки стали слышаться более вкрадчивыми. — Постой, — Йеджи подошла к двери в библиотеку Хосок и покрутила ручку вниз. Закрыто. — Там кто-то есть! — крикнула Йеджи, а её руки начали невольно трястись от тревожности, не прекращая трясти ручку двери. Вопли не прекращались. Причем вопли такие, когда закрывают рот чем-то, чтобы заткнуть жертву. — Отойди, — негромко приказала Соён, отходя на метр. Затем отдав газ, она со всей дури пнула дверь, от чего не сильно закреплённая дверь рухнул на пол, оставляя за собой пыль повсюду. На диване посередине комнаты лежала Шин, пока босс лапал её, заткнув ей рот какой-то тряпкой. Руки девушки были кажется связаны сзади резинкой для волос. На девушке было лишь нижнее белье не считая бюстгальтера. А вид её было, будто она не следила за собой и не мылась около месяца. Увидев непрошенных гостей, Хосок попал в ступор, наконец оставив в покое бедную, измотанную девушку. Недолго думая, Соён, выбившая дверь прошла внутрь, затем вмазала сильную пощечину мужчине. В Соён было агрессии больше, чем её собственный рост. Хосок был метр и восемдесять, а девушка ниже него на целых тридцать сантиметров. Пока Соён отвлекала и давала не хилые пощечины, Йеджи подбежала к лежавшей без сил Рюджин. Сняв с себя белую офицальную рубашку этой психбольницы, быстрыми движениями помогла одеть его на Шин. А затем найдя её джинсы, помогла надеть и их. Сев на колени перед Рюджин, сидящая на диване, Йеджи развязала резинку для волос, которая была натянута на запястье девушки слишком туго, от чего руки онемели и даже успели посинеть. А после, лёгким движением выкинула тряпку куда-то в сторону. По щекам Рюджин текли нескончаемые слёзы словно водопад. Пока Соён что-то кричала Чон, сжав его в угол, Йеджи помогала собрать волосы Рюджин и привести в порядок. — Ты как? — присев рядом, Йеджи побоялась погладить её по волосам или взять за руку, не говоря уже о объятии. Рюджин не хотела отвечать, так как слёзы не давали что-то сказать. Вдруг она встала, закрыв свою нижнюю часть лица и побежала к выходу из этого кабинета и скрылась в даль коридора. Йеджи что-то крикнула Соён по типу "Пойдём", и в спешке побежала за Рюджин. Но выйдя в коридор, она не увидела никого. Она будто испарилась. — Как она? — к Йеджи подбежала Соён. — Она ничего не сказала... Но она явно не чувствует себя хорошо. — Грязный ублюдок. Это он всех насилует и прячет где-то! — закричала та. — Где же моя Шу? — у неё задрожали губы, а глаза будто наполнились блестящими камнями, что в приоре называются слёзы.— Озабоченное чмо, — повернувшись назад, выкричала оскорбление прямо в лицо босса Чон, стоящий возле сломанной двери, взяв себя за голову. — Тебя только дверь волнует, кажется, — закатив глаза, выкрикнула заявление: — Хван Йеджи увольняется, а на её место прихожу я, ясно тебе! — а затем громко хлопнула дверь, скрывшись в коридоре за Йеджи.