Через месяц меня здесь не будет

      Снег под колесами похрустывал, Валера молчал, лицо Элины вновь не выражало никаких эмоций. Смеркалось, пара тусклых фонарей и свет фар были единственными источниками освящения. Обратная дорога была проведена в тишине, лишь иногда Валера комментировал, где правильно будет повернуть. Автомобиль остановился около уже знакомого подъезда. Свет фар гаснет, Элина выходит из машины, к ее удивлению парень никуда не уходит. — Тебе сегодня еще куда-то нужно? — спрашивает он. — Нет, хочу домой, руки трясутся. — У тебя продукты какие-то хоть есть? — с ноткой сарказма опять спрашивает Валера, девушка отрицательно качает головой, — Тогда поднимайся, а я схожу куплю что-нибудь. — Стой, на возьми, — девушка протягивает Валере кошелек, — возьми все что захочется, я тоже голодная.        В квартире было ужасно холодно и пусто. Ни запахов, ни ощущение наполненности. Просто что-то новое, что никогда скорее всего и не станет живым. В двухкомнатной квартире стояла вся необходимая мебель, какой-то декор, мешки с вещами Элины. В большой комнате расположился телевизор. В него уже пару минут смотрела Элли, хоть он и был выключен, она смотрела в свое отражение. Множество болезненных воспоминаний резко ударило в голову девушки, дикая боль прошлась по всему телу.       «Черт, где таблетки… Где они, когда так сильно нужны. Цветная баночка лежит где-то на дне сумки, вот же она. Глоток. И вот я уже спускаюсь на пол об кухонный гарнитур. Мне опять становится холодно и страшно. Одиночество. Снова в пустой квартире, снова далеко от дома, снова руки в крови, хоть и кажется, что чистые. Шрамы на запястье напоминают о том, что когда-то было начато, но так и не дошло до конца. Год за годом, мне казалось, что я просто не должна существовать в этом мире. Год за годом я чувствовала себя лишней, ведь люди контактировали со мной только из-за страха, страха пойти против моей семьи. Вот и этот парень наверное уже сбежал, ну а что я хотела, когда в первый же день работы он узнает, что я убийца. Конечно сбежал».       Но входная дверь открылась, в коридоре показалось знакомое лицо и пакеты с продуктами. Кошелек был протянут в руки хозяйке. Почему он не ушел? Валера еще сам не знал. Знал, что сначала он согласился работать с ней из страха, сейчас же им двигал не страх. — Ты готовить то умеешь? — вновь усмешка от Турбо. — Умею, переставай думать обо мне, как о чем-то особенном. — Но ты правда особенная, — сказал парень, стягивая с себя куртку, — твое предложение жить тут еще в силе? — Да, я бы очень хотела, чтобы ты его принял. Боюсь одна я тут сойду с ума. — И ты не боишься, что я с тобой что-то сделаю? — А были мысли? Так ты их озвучь, вместе придумаем что-нибудь, а смерти я не боюсь, она итак меня преследует. — Не было никаких мыслей, просто шутка, — Турбо нес пакеты на кухню, теперь смотря на Элину как-то по другому. Она уже была в обычных домашних штанах и каком-то огромном сером свитере. Собранные в пучок волосы, шерстяные носки. Почти домашняя девочка. — Тогда предлагаю тебе сходить забрать вещи, потому что сомневаюсь, что в моих мешках есть что-то на тебя, а я пока приготовлю еду. Договор? — парень кивнул головой, — ну значит договор.

      «Чувствую себя каким-то идиотом. Дочь самого Ореха, почему-то еще ни разу меня не оттолкнула. А как вообще возможно вот с ней в ДК прийти, она же вообще с другой планеты. Она бы и не пошла. А может и пошла? А смысл, принцип нравится бери? С такой как она ничего не сваришь, сплошная тайна и найдут тебя после этой тайны где-то мертвым. Мужчине хочется простую, удобную. Чтоб все по правилам, как надо. Странно, что я вообще так много думаю о ней. Но странно было бы не думать. Темные длинные волосы, а пахнет от нее безумно вкусно. Лицо приятное, да и смеется она хоть и редко, но сразу подкупает своим смехом. Она сплошная загадка, может узнай я ее — мыслил бы иначе, но сейчас я совершенно ее не понимаю. А может и не хочу ничего понимать? Она ведь верно подметила, у меня всегда есть с кем потанцевать. «Трахаешься по углам, как кролик»… Да это она тоже верно подметила. Я даже готов признать, что права она почти во всем. Вот только ей я этого никогда не скажу, она лишь баба, а таких на свете много. А весь ее успех и красивая упаковка заслуга отца».       Была метель, под тусклым светом фонаря можно было рассмотреть, как часто лепит снег. На крыше машины за несколько часов образовалась толстая шапка, людей на улице почти не было. Турбо шел мимо коробки, на которой заметил знакомые лица. Внимание знакомых привлекли пакеты у парня в руках. — Здорово, это что еще такое? — спросил Зима, заглядывая в пакет, — Переезжаешь? — С дочерью Ореха поживу первое время, говорит страшно ей одной, — Зима легко стукнул Турбо по плечу и засмеялся, — нет у меня с ней ничего. — Ну правильно, только первый день, а ты зря, она и старше и красивее всех с кем ты крутил, — Адидас, бросая окурок в снег, перевел взгляд на Валеру, — а с связями ее отца вообще в шоколаде будешь. Говорю же, я скоро отойду от дел, власть поменяется, все скоро изменится, лучше прикрыть тылы. — А ты думаешь она прикрытие тылов? — еще один всплеск эмоций Туркина, — Она не лучше нас, а порядки и законы с ней не совместимы. — Менты с ней и ее отцом зато совместимы, да и тут она не задержится, а тебе тоже держаться не за что. Мать умерла, отца ты сколько уже не видел? Подумай головой, я тебе прямым текстом говорю, не будет скоро улицы, такой какой ты ее помнишь.       Придуманные правила и уставы, кодексы чести и разделители хорошего и плохо уже не были разделены; правда или вымысел, правые и не правые, хорошие и плохие. Не такие они все и разные, это все еще крайности одной и той же сущности.       Элли думала, что парень вновь не вернется, почему-то ей было сложно поверить, что она не спугнула его в первые же минуты разговора. Квартира теперь уже не была холодной, а все помещение и одежда девушки пахли котлетами и картошкой. Где-то на свитере даже виднелось пятно от плюнувшего масла. Такая атмосфера напоминала о детстве, о чем-то добром и хорошем. О бабушке, которая учила готовить, о той уютной квартире. Ключ в двери повернулся, дверь открылась, заснеженный парень с пакетами ввалился в квартиру. Наверное Элли и сейчас не верила, что он правда вернулся. — Я удивлен, ты правда очень вкусно готовишь, — сказал парень, относя тарелку в раковину и переводя взгляд на девушку, которая крутила в руках зажигалку. — Меня бабушка научила, она почти всему, что сама умела меня научила, — девушка опять залипла, смотря в стену, — идем, в комнате кажется теплее.       Элина сидела на кровати подогнув ноги под себя, Турбо рядом. Он просто смотрел на девушку, а она что-то рассказывала, много рассказывала. — Что ты помнишь о своей маме? — спросил парень. — О маме? — Элина задумалась и села к нему ближе, — Я помню, что она собирала свои волосы в пучок; помню, что она постоянно курила, как я уже позже поняла от нервов; помню, что она никогда не стояла около плиты; помню, что она очень быстро ездила; помню, что от нее всегда пахло духами с запахом вишни; помню, что последнее, что она сказала — это мое имя. Потом в нее выстрелили, мне было четыре. Мы въехали в сугроб на всей скорости. Сестра пострадала больше, у нее так и остался огромный шрам на лице, а я отделалась испугом. — Сестра была сильно старше тебя? — Турбо легонько коснулся плеча девушки, она это заметила, но вида не подала. — Сестра старше меня на десять лет, она тогда все прекрасно понимала, понимала из-за чего это, почему. Мне кажется она даже понимала, что будет следующей. — В каком смысле следующей? — парень сделал удивленные глаза. — Когда-то еще до нашего с сестрой рождения, мама ходила к гадалке. Она рассказывала, что пришла в маленький кабинет, по середине стоял стол, на нем была только лампа и лежали карты. Гадалка не была там старой или что-то, не было этого огромного балахона на ней, просто она выложила карты и сказала, что беда на нас, проклятье. Сначала за проклятье расплатится королева жезлов, потом принцесса пентаклей, а потом и принцесса кубков. Убить их должны, жестокой смертью, только тогда очистятся они. Карта башни рядом с королем пентаклей, и тройка мечей в конце, тогда и он со спокойной душой отойдет в мир иной и снимется проклятье с рода. Мама швырнула карты со стола тогда, обвинила гадалку во лжи. Но спустя годы убили королеву жезлов, потом подорвали принцессу пентаклей, а вот уже и моя очередь подходит. Правда, наверное, проклятье на роду, тянет оно, жить мешает. А я свободной умереть хочу, как ты там говоришь чистой? — Турбо, кивнул и сильнее сжал плечо девушки, — Ну вот у меня такая чистота. — А я свою маму не помню совсем. Помню, что умерла она рано, отец запил, а потом и вовсе пропал. Так я и жил сам по себе, никогда ни на кого не рассчитывая.       Их взгляды пересекаются, а расстояние кажется уже и вовсе отсутствует. Рука Турбо все еще приобнимает Элину, но кажется она и сама не против. — Я заметила твои прикосновения с самого начала, но ставя на кон свое стабильное существование забываешь о таких прелестях, как романтика, — рука девушки прикасается к подбитой щеке парня, — романтика вообще не свойственна мне, как и чувствовать что-то.

Обнаженный кайф —

Каспийский груз

      Но закончить свою реплику Элина не успевает, в ее рот происходит наглое вторжение. Такое приятное, пахнущее табаком. Не разрывая поцелуй, девушка перелезает и уже садится на Турбо сверху, а его руки тут же занимают место на талии девушки. Грубые касание на нежной коже, руки парня уже под свитером. Какое-то непонятное желание тянущее узлом в низу живота. Поцелуи становятся все грубее, а руки парня все напористее и напористее. Пальцы уже на груди. Холодные руки девушки заставляют тело Турбо покрыться мурашками, но кажется его это не пугает. Элли уже стягивает с парня свитер и футболку. Прерывистое дыхание, поцелуи уже на шее девушки. Валера скидывает одежду девушки к своей, придерживая руками перекладывает на кровать, а сам нависает над ней. Рука парня касается шеи Элины, на что он получает резкий удар и девушка отскакивает от него.

***

      Задушить тебя не хватает, сука. Как я вообще с такой как ты встречаться начал, на таких как ты даже хуй с трудом встает. Мужские руки душат меня, почти до отключки, но в последний момент снова бьет меня и я прихожу в чувства. Ты никому не нужна.

***

— Ты чего? Что не так? — Турбо обхватывает пальцы девушки своими грубыми ладонями. — Когда-то меня бил одноклассник, он душил меня. С тех пор единственная часть тела, которая что-то чувствует — это шея. Просто перенесло обратно в то время, когда меня били, — голос Элины опять тихий, даже почти обрывающийся, а смотрит она куда-то вдаль. — Почему он тебя бил? А твой отец, почему он не, — Элли перебивает парня, не давая ему закончить свою фразу. — В школе я училась под фамилией бабушки, чтобы никто не знал чья я дочь. Когда убили сестру, я поняла, что хватит терпеть эти удушья, но что делать я не знала, он начал распускать слухи, когда я переехала жить к отцу и ушла из школы слухи закончились. Насколько я знаю этого парня нашли мертвым через пару недель. — Это твой отец его убрал? — Турбо все также держал руки девушки в своих. — Не знаю, это было так тихо, как будто его никогда и не существовало в этом мире. — А что случилось с твоей сестрой? — девушка вновь смогла смотреть в глаза Валеры. — Она влюбилась в такого же, как наш отец, наверное такого же, как и ты. В день свадьбы они поднимались в свою новую квартиру, взрыв. Сестры и ее мужа Саши больше нет. Она тоже знала, что умрет. И я знаю. Гадалка предсказала маме умереть в пути, сестре в стенах, мне от любви, а отцу в одиночестве. — Я сделал тебе больно? Я не должен был тебя трогать? — Валера вновь приблизился к девушке. — Нет, я не была против. Просто страшно вспоминать прошлое, — Элина поцеловала парня в щеку, — а с шеей будь аккуратнее, сегодня могу ударить, завтра возбудиться, как знать, — девушка взяла свитер с пола и надела, — холодно сегодня, спи, где хочешь. Сладких снов.       Турбо курил на балконе, снег все еще шел, мороз же наоборот спадал. Мысли в голове не давали парню покоя, как так вышло. Что на него нашло… Может позвать ее завтра на дискотеку, после того, как все дела сделаем. Да, будет интересно посмотреть на реакцию Кати, с радаров которой я пропал почти месяц назад.