Судьба/Торжество после гибели

      ---

      Меч короля, Меч обещанной победы, Калибурн, находился в Лондиниуме, крупнейшем городе Логреса, ныне разрушенный битвой Утера Пендрагона и его брата Вортигерна, что возжелал силой и жестокостью объединить британские племенные королевства и начать кровопролитную войну.       Всадникам остался один день пути, но кони устали и им пришлось остановиться у небольшого ручья, низко струящегося меж травы.       Рыжий конь Вистана прилёг у воды, пока тот, облакотясь о его бок, говорил с Вильгельмом.       — Мастер Вейн, могу я спросить? — Вильгельм распалял костер и его лицо то и дело всколыхало отсветом огня.       — Спрашивай, — ответил Вистан, лениво пожёвывая похлебку из сушёной свинины и пытаясь найти удобную позу для сна в доспехах.       Обыкновенно латы не носят вне поля боя в силу их веса, неудобства и даже мерзкого пота, что скапливается в рубашке и в холода может привести к простуде, но Вистан, пытаясь как можно скорее привыкнуть к новому снаряжению, решил пренебречь комфортом и здоровьем…       — Почему ты так уверен, что в это Рождество сын Пендрагона объявится? — тон Вильгельма был ненавязчив.       — Архиепископ Кентерберийский пригласил к Рождеству всех баронов и рыцарей, если даже отпрыск Пендрагона не объявится, то весь двор Логреса сам выберет нового короля и быть резне, — ответил легким голосом Вистан.       — Костёр полыхнул освещая нахмуренное лицо Вильгельма: — Саксы не побоятся и нападут…       — Именно так, — потянулся Вистан и уверенно закончил. — Однако, если архиепископ Кентерберийский впервые за пятнадцать лет осмелился сказать свое слово, то есть тот, кто внушил ему уверенность, что новый король объявится и сможет сопротивляться Вортигерну, который объединился с саксами и королям, претендуя на трон Логреса».       — Значит, точить топоры… — Вильгельм потянулся к оружию и занялся его подготовкой.       Вечер сменился ночью. Ветер поколыхивался листву в такт стрёкоту насекомых, и низко опустился непроглядный туман.       Близ спящих раздавался слабый нестройный топот и незаметные перешёптывания…       — Не целься в коня — дорого выглядит…       — Может обойдем?.. Это могут быть рыцари…       — Ни за что, бояться боя — позорно, окружай!       — Стреляй!       Ту-у-у-у-х       Тук       Стрела проплыла в воздухе, едва блеснув кончиком под костром и поражая спящего латника, а Вистан лишь чуть повернул голову и она с глухим стуком ударилась о шлем.       Вистан приоткрыл глаза, окидывая туман звериными зрачками и одними губами сказал: — Вилли, двоих в плен, остальных к праотцам…       Вильгельм вскочил, бросая топоры мимо деревьев, тут же обнажил меч и понёсся порывом ветра собирать кровавую жатву.       Шух Аа-гх! шух ххххсш ш-ш-ш-ух       Каждый его прыжок развеивал туман и оставлял вид предсмертной агонии захватчиков, не успевших издать ни крика боли ни мольбы пощады.       Противники были сильнее обычных вооруженных крестьян, это были воины, что с детства повторяли за отцами и размахивали палками, мечтая о том, как будут убивать, разорять и возвращаться домой с богатством и славой.       Но хорошие доспехи, развитая жизненная сила, поставленная и отработанная техника — все это не оставляет и шанса…       Шух гр-х-х       — Вот двое, — Вильгельм тащил за шеи два тела с подбитыми ногами и трепещущими в страхе глазами.       Вистан нахмурился и подёргал носом в отвращении: — Грязно сражаешься, Вилли.       Два воина имели старую изношенную кольчугу, где-то с порванными рукавами, без шлемов, но с железными сколотыми наручами — их вид говорил о множестве пройденных битв, но если один уже был покрыт сединой, то едва ощетинившееся лицо молодого разрушало всё представление о воинской доблести.       — Но подбор пленных достойный, — Вистан привстал с бока коня, тот едва не начал вставать на копыта, но сразу же лёг под добрыми поглаживаниями. — Тихо-тихо, мой верный Пирс, отдыхай…       Вилли кинул пленников перед костром и пошёл прятать тела павших, искать свои топоры, забытые в пылу убийства.       Хгаа ахх хгааа хааа       Два пленных англосакса лежали, пытаясь отдышаться и не в силах встать, смотрели на своего судью…       Вистан подошел к ним, пинками повернул на спины и констатировал на ломаном англосаксонском: — Вы — захватчики Британии, обычно вас сразу убивают или подвергают пыткам и убивают…       — Гха-кха-кха, зачем ты говоришь с нами, бриттская отрыжка осла? — тот что постарше хлипло проголосил.       — Мне интересно, зачем вы перешли границу? Так далеко вы обычно не заходите, а тут едва ли семеро и дошли аж до Лондиниума…       Два пленника молчали.       — Вы не хотите говорить?.. — Вистан продолжил. — Я слышал, для вас достойная смерть — это смерть с оружием в руках. Я могу вам её дать, если скажете — зачем явились…       — Мы разведчики, — перебил его тот, что помладше и с испорченной кольчугой.       Глаза старого расширились и он едва не задрожал в гневе: — Что ты несёшь, молокосос!       — Молокосос?! Хочешь пыток? Я предпочту сразиться и отправиться к Одину, чем страдать, мучаясь ожиданием смерти, а потом, как собака, бродить в царстве Хель! — скороговоркой ярости и убеждённости проболтал молодой.       Скандинавская мифология и англосаксонская тесно переплетены, в силу того, что происходят из германской, имеют общее представление о мировом древе и разном посмертии для воина и для труса. Парадоксально, но предавая вождя молодой парень по-прежнему умирает в бою и с оружием в руках, а потому согласно странному формальному сходству достоин претендовать на становление эйнхерием.       Хотя страх ли пыток говорит в нём или же искреннее желание умереть в бою — это загадка, которую решать придется валькириям, если, конечно, они все еще летают над боями…       Вистан улыбнулся, достал из ножен мизерикорд, он же стилет или просто — тонкий кинжал для укола в щели доспехов, и быстро воткнул его в глаз старого воина, даруя тому быструю и бесславную смерть: — Теперь нам никто не помешает…

      ---

Ночь прошла. День Рождества

      Утром из леса всадники спешат в Лондиниум — бывший торговый и политический центр Римской Британии.       — Ваша мудрость, мастер Вейн, вновь поражает меня, — Вилли, не изменяя себе, прислуживает не только действиями, но и словами. — Вы мимоходом решили пойти в обход и вот мы уже нашли разведчиков англосаксов, вскрыли планы врага…       — Вильгельм, если ты можешь льстить на такой скорости, то нам можно еще ускориться, — Вистан пригнулся к голове коня и пробежался шпорами по его бокам. — Пирс! Пошел!