«Зеркало Атонмет»

...

Двадцать пять. — Тут ты прав.

— Я всегда прав.

— А вот тут ты не прав.

Приор посвятил бандита, но не во всё. Чувствовалось, что они знакомы. Разговаривали в каком-то блоке. — О, я тут же была… — Ри-и-ид. — Заебал! — Больно. — Не включай...тсс, послушаем. Но разговор толком они не слышали. В общих чертах. — Мартен, доверяешь им? — Да. Шаза, мы играем против телепатов. Тот присвистнул. — Не боишься, Иво, вот так карты… — А вы-таки о приличиях, да? — Где ж твой акцент, зараза? — Там уже нет, если умная: сама подумай, стоит ли играть в молчанку в подобном деле, да и я...знаю, кое-что, — Шаза взглянул на Иво, — скоро об этом «кое-что» весь Нью-Пари знать будет. Так вы в курсе? — удивился он. — Сочувствую… Ганс обернулся и понял: Глава Инквизиции, снова, и нет разницы оболочка-не оболочка-отголосок. — Я так понимаю, что вы непосредственно столкнулись с лобби? Скрывать, сами только что… — Да, у нас тоже есть дети, мы их любим...в нормальном понимании, — бандит с уважением посмотрел в глаза-угли-вулканы и камни, — теперь понимаю, почему вы Приор, — он протягивал руку, — не помню пожимал ли я её, сталкивались, но...силы не равны...да, ясно, что мы преступники, играем в тёмной пьесе этой жизни, но…такое, — его явно передёрнуло, — среди нас таких, простите, мочат, и… Ганс догадался, но высказала мысль Лу, как более молодая и несдержанная. По статусу. — Но они под предлогом борьбы с преступностью: убивают ваших? — Хуже. Новые вводные и впрямь неоднозначные: педолобби, состоящее преимущественно из влиятельных и очень влиятельных чистых (абы кого туда не пускали, даже «своих» из числа таких, типа Оллена), кошмарит бандитов, шантажируя их детьми, но в случае сопротивления просто ликвидируя. Без следа. — Вы не пробовали? — Приор...Иво! — Шаза выпил примерно полбутылки. — Ну, щё ты как маленький? Наш контингент знаешь, идейных мало или такие, хэхэ, как Грег. Травмированные есть, да. Но, два партизанских отряда...того… — Партизанских? Ого! — Ганс подался вперёд. — Крыска? — Скорее всего, сочувствующий или стокгольмский синдром. Иво невесело хмыкнул. — И зря ты, Шаза, этим занялся, зря. Светлая голова. — Ты ещё скажи, что мы зря...расстались. А-ха-ха! — Ты просишь помощи? — Хитёр, но да...иначе всех перебьют, причём в этом деле мы не нарушили ни одного закона. Вообще. Кодекс такой, кое-кто пытался его нарушить. Однако. Бандит отметил точки, где они теряли людей, места, штаб-квартиры, явки, пароли. И, окольными путями, ушёл шутливо поклонившись на прощание.

...

Двадцать шесть. Как же меня заебало то, что у меня из носа постоянно идёт кровь. Я не вампирский кулер!

Выходить решили по одному. В полной маскировке. На помощь пришла опять Тина, вспомнив то дело. — Приор, вы что пойдёте? — Да, перехватил информацию, замаскируюсь, — он включил какую-то запись, на ней голоса людей, — родители, чёрт. Они давно в этом и очень влиятельны, бегая по городу, излавливая Викария, строя козни, я упустил змею в тылу и даже не понял этого. — Ловушка. — Понятно, месье Гюлер, однако такого от меня точно никто не ждет, чтобы сам Приор и в Термитнике, бар, Лу, не считается, им едва ли не все Центральные пользуются. Респектабельное место, тем более что металла больше нет почти нигде. — Иво! — пришла Даниэль и Кари. — Мы будем координировать вас, Фокси на связи. Он из… — Я знаю! Кстати, существование подобных мест до сих пор для меня загадка.

...

Двадцать семь. Иначе я сдохну. Я сдохну. Я определённо сдохну.

Термитник встретил их недружелюбно. Хорошо, что Лу местная, но переоделись все: латекс, грим, киберкожа, вокодеры. Марк остался в машине в условленном месте, тоже в гриме. Транспорт, переделанный из украденных. Доказать затруднительно. Риск есть, однако: шанс. Нарсис во временном штабе. Ришару дали отворот, толком не посвящая. В голове Приор с Гансом, Рид делает вид, что пьяна и идёт, как бы отрываясь, не приближаясь. И Стоун: раздобыл у косплееров почти работающую мантию-невидимку. На батарее. Днём ерунда, ночью — вполне. Правда идти приходилось, пригибаясь, едва ли не ползком. Общались они «неоголизмами» — смешными словами, не имеющими с виду никакого смысла, абрусдуом, белибедрой. Перепутанными жестами, где «да» — это «нет», а «нет» — это «или», но действовали как в игре «да, и нет не говорите». На крыше с винтовкой сидел Фарук.

…

Первый захват прошёл удачно. Либо подстава. Одно из двух. Они тащили ничего не понимающего парня в левую машину. — Слэшь, йобанэй дэбыл, гане! Блиать! — Лу старалась не засмеяться, глядя на выражающегося Иво. — Паехолэ! — Кодый? — подражая тону простоватого кретина, сипло переспросил замаскированный Марк. — Я ниечава незнат! — Йобанэ, Моур, ко Сконнеру! Осотему! И они поехали. Баретти, к которому с лёгкой руки Анны приклеилось прозвище «сканер усатый», был на подхвате и в резерве. Начальник охраны высыпаться должен. У грязного подъезда их встретил бомжара, совал руки, орал и танцевал почти голый. — Эээээ, дурокэти, тармазэ! Тармазэ, эрзац нидадэлоннэй! — Ита сконир? Ганс бы тоже сильно удивился, смотрел через дыру в багажнике и также, как и Лу, боялся не заржать. Инквизиторы малость переигрывали, но уроки Тины и Догана даром не прошли. «Похер, пацан в ауте, нихера не понимает! Браво!» — и тут пойманный увидел его глаза, заорал. — Это-это-это...там, нет, я на такое не подписывался, херовая трава какая-то...одно дело мелким её сыпать, но они же говорили, говорили мне...что...

…

Пленник сидел в подвале замаскированного жилого блока под трансформаторную подстанцию, вид работы обеспечили опять же, по-театральному. Тина вновь выдала базы: «Знаете, как до изобретения электрических приборов и усилителей изображали гром, молнии? Не знаете, просто по листу железа гремели...», и она предложила создать нечто подобное, чтобы управлять можно было телекинезом. Не прилагая при этом никаких усилий. Так и сделали, не вечный двигатель, да, и в этих районах часто отключалось электричество, некоторые могли незаконно что-то использовать. Пока проверят, что за подстанция, пока запрос, а на это разрешение нужно; бандиты, из числа партизан Шазы, отвлекали внимание на себя, чем какая-то там, вроде бы правильно, работающая электрическая херовина.. Общались посредством телепатии Гектора и неясного Анны, потом сливали через специальный планшет, правда Дени его сначала исковеркал, разбил, помочился и Лу, слушая указки Дани, припаивала ненужный хлам от других устройств. — Есть идеи? — Шаза чесал голову. — Никаких, — Марк устало пытался отодрать грим, — что за дрянь? — Эээ, — даже Грег вёл себя прилично, кажется, он сам пострадавший когда-то, — я полчаса это клеил… — И эти полчаса я мечтал тебя убить. Ганс стал внутренне паниковать. Раскачивался. Вставал. Ходил. Маялся. Характер Грега ему не был чужд. — Сядь! — Э, крашенный, ты мне указывать будешь? Лу, глянув на задремавшего Иво, шикнула. — Есть. Старое кино смотрели? — мысль безумная, наверное, такая же безумная, как и атаковать при помощи средневекового оружия, что, кстати, не помешало бы. Марк, дослушав, сплюнул, подошёл, обнял и заглянул в розовые сейчас глаза Лу. Провёл пальцем по фальшивому шраму. — Ты предлагаешь переодеться в давно почивших инквизиторов? Это и тогда смотрелось дёшево… — Не бюрзжи, милый. — Иво приоткрыл один глаз, прозрачно-белый, провёл по лысине. — Хорошая идея.

…

Когда пленника вновь доставили, пред ним предстали уже умершие (но не так давно, нужны были голоса) Инквизиторы. — Ээээ. Мартены не говорили мне, что будет так.

гектор: кажется, у него шизофрения

анна: заткнись, сканер усатый!

гектор: дура!

анна: ты грузишь меня, идилот

гектор: прости

— Говорили-и-и-и-и, — Марк изображал, что парит в воздухе, конструкция могла не выдержать, Ганс боялся, что Лу не справится с бутафорией и здесь, бегать не мог, — а ка-а-а-ак должно бы-ы-ы-ыть? — он специально завывал и поднимал руки, заглядывал в глаза. — Эти дети прокляты! Прокляты! Прокляты! Грег изображал мальчика с соседней улицы, Лу погибшую танцовщицу из партизанского отряда, Ганс собаку («А чё я собака-то?»), Шаза дьявола или что-то похожее на Воланда, Иво саму смерть.

гектор: понятно, считает себя, сука, богом!

Позвонил Кей и Фарук.

сообщение:

«Снимайтесь, дом Гектора подожгли, как и квартиру Анны! Уэйну в окно кинули гранату, машину Ганса Гюлера взорвали...»

…

Они едва успели. Добрались до Инквизиции. И только там выдохнули. Попадали кто куда. — Всё, Баретти, официально, ты труп, — Лу отдирала грим, — как и ты, Ганс, Нарсис? — Я вроде как жив? Меня там не было, — он встряхнулся, — Анну можно оживить, хм, вроде только кухня сгорела. — Ерунда, — отозвалась та, — ерунда, а не версия, я на кухне сплю постоянно. Ты и сам это знае… — Ничего такого он не знает. — Лжец! — хихикала Анна. — Говорил, что не ревнивый! Приор предложил так и жить во временном штабе или в Инквизиции. — Это не опасно? — После переворота я сам лично всё облазил, с приборами и прочим. Кстати, существуют невостребованные помещения. Даже Викарий о них... Зашёл Марк. — Лоббисты могут, Иво, ладно, кабинет твой, но не посадить под арест сюда? — Они? Тут? — Монтепен вспомнил кое-что, сплюнул тогда, и говорит, ваши мол.

…

Официально умерший Ганс теперь жил во временном штабе и вынужден был носить почти плотный грим. Играть скорбь было трудно. Свои знали. Маме сообщить не успел. — Лариса? — Нет, конечно, Гюлер, ты что придурок? У меня дети! — А если… — Вот об этом «если» и подумал, отставь свои этические вопросы! Нами манипулируют, ловко, точно, больно, не будь эгоистом, подумай, мне тоже тяжело смотреть как она рыдает по тебе. — Извини, Ришар. — Извиняю, напьёмся? — Как же, семейный... Ришар махнул рукой.

…

Лоббисты лоббистами, но они так и не вычислили реакционеров. Фантомасы херовы. — Иди сюда, соскучился...я, Ганс. — Нарси? — в глазах были слёзы. — Тебе больно, неприятно, тошно? — Не могу смотреть как ты скорбишь по мне, Гелиос мой, мой Гелиос. — У Тины уроки брал, жаль девочку, кажется, она убьёт тебя, когда… — Так она...подожди… Настроение упало. Его, можно сказать, тренершу, вторую после Лу, обижать и расстраивать не хотелось. Запала в душу как младшая сестрёнка. — Нарси! Я живой! — Ганс с удовольствием стал сосать, причмокивая и пристанывая в голос, ласкал себя, позволял в ответ. — Как бы это не стало правдой...

...