Это же шутка?

Мелкие капли дождя падали на землю, раскаленную весенним солнцем, создавая мелодичный ритм. Апрельское небо было закрыто тучами, и холодный ветер пронизывал до костей. Листья деревьев шумели под мягким прикосновением влаги, а запах земли после дождя наполнял воздух свежестью. Такая ненастная погода не помешала мне навестить тебя, мой Вару. Я подхожу к твоей могиле и смотрю на мраморную плиту, где выгравировано твоё имя. Опускаясь рядом, начинаю рассматривать твоей лицо на фотографии. Ты очень удачно получился на ней, особенно твоя улыбка, которая всегда без устали держалась на твоём лице. Я долго всматривался в твоё лицо, почти не моргая, будто впервые вижу тебя. На самом деле я просто очень соскучился по этому лицу. И ты, видимо, скучаешь по мне не меньше. Каждый раз, приходя на твою могилу, я чувствую, будто мои плечи сжимают чьи-то руки и меня обдает теплотой, даже если это зима. Сейчас было такое же чувство. Скорее это самовнушение. Хотя и опровергать этого я тоже не могу. Но мне хотелось бы, чтобы это был и ни призрак, и не мой разум, а реальный ты. — я так скучаю Со стороны я, наверное выгляжу как сумасшедший, ведь разговариваю буквально с пустотой. Если бы ты это видел, сейчас бы заливался громким смехом схватившись за живот, тебя всегда было легко рассмешить. Подумав об этом, я невольно улыбнулся. А ведь и правда, иногда приходя к тебе после нескольких фраз, выброшенных в пустоту, я краем уха улавливал еле слышимый смех, но он точно принадлежал тебе. Ну вот тут я точно сошёл с ума. Скорее всего это смех посторонних людей, просто голоса очень похожи. Ты был юмористом, я никогда не понимал твоих шуток, но всегда смеялся. Наверное, это всё, что я сделал хорошего для тебя. Полностью погрузившись в работу, я совсем забыл о тебе. Несколько часов я проводил за компьютером, печатая какие-то отчёты, игнорируя твои просьбы хотя бы просто полежать с тобой. Меня всегда злило, и раздражало когда ты отвлекал меня от работы. Я ведь обещал, что в скором времени перестану так много работать. И говорил так раз, за разом. Когда наступит это «скорое время» я и сам не знал. И пока это время не наступило, ты пытался хоть несколько минут, которые не были заняты работой, занять собой. Тогда мы вместе гуляли, смотрели фильм, готовили или просто наслаждались друг другом в объятиях, поцелуях, постели. Я даже и не думал, насколько дороги мне станут эти минуты. После очередной такой ссоры, ты ушёл из дома. Я не обратил на это внимания, ведь ты так уже делал. Под ночью ты вернёшься пьяным, мы будем друг друга игнорировать на следующий день, но в итоге не выдержим этого напряжения и помиримся. Так что, волноваться не стоило, что могло произойти не так? Оказывается, могло. Было уже два ночи. Я, уже собираясь спать, получил звонок от тебя. Странно, ведь ты никогда не звонил мне после наших конфликтов. Всё же ответил на звонок и только набрав в лёгкие воздуха, чтобы спросить, как тут меня опередили. — вы Куромаку, верно? — это был явно не твой голос. Голос был грубый и хриплый. Положительно ответив на вопрос, последовал ещё один. — вы знайте, кто такой Вару? — я не понял, к чему этот вопрос и немного нахмурился, думая, что это очередная твоя шутка, что ты кого-то подговорил мне позвонить. Опять дав положительный ответ, на другом конце телефона, человек тяжёло вздохнул, он начал мямлить, будто боялся мне что-то сказать. Через несколько секунд мешканий я услышал: — К сожалению, Вару больше нет, приносим свои соболезнования, кем бы он вам ни был. Стоп. Это точно шутка. И причём очень неудачная. Но я не мог и челюсти открыть после этих слов. Наступила длинная пауза. Я ожидал, что сейчас услышу голос Вару и он скажет что-то по типу «ну что, умник, повёлся?» Так прошла целая минута, но твоего голоса я так и не услышал. Даже никакого смеха не было слышно. Но это не может быть правдой. — как? — это всё, что я смог из себя выдавить. — он по пьяне начал драться с каким-то мужиком, а у того был нож, ну и он его… Тут я отключил телефон. Не хотел слышать, что было дальше. Я всё ещё не верил, что это правда, но и ты бы так далеко с шутками не заходил. Что мне теперь думать? Бежать к тому бару или ждать тебя пьяного? *** Я стоял в толпе твоих родственников. К сожалению, вместо того, чтобы оплакивать тебя, они лишь сплетничали о тебе, тихо хихикая, иногда показывая пальцем на меня. Мне было так противно находится среди них, желание уйти нарастало всё больше и больше. Если бы ты это всё слышал, ты бы с ними «культурно побеседовал». Я помню, что терпеть не мог таких людей. А из-за того, что мы были парой и несмотря на все запреты, позволяли себе на улице держаться за руки и даже целоваться. Люди смотрели на это с осуждением и ты всегда, когда это замечал, посылал их далеко и надолго. Вот бы ты сейчас так сказал, чтобы все ушли и я остался тут один. Твой гроб начали засыпать рыхлой землёй. Представляешь, а я ведь даже в этот момент думал, что это шутка. Мой взгляд был абсолютно пуст, а внутри всё сжималось и было очень душно. Я не понимал, что я чувствую. Ведь я потерял самое дорогое, что у меня есть, разве я не должен сейчас плакать? Но мне не всё равно, мне не грустно, я не злюсь, мне не радостно. Я вообще ничего не чувствую. Может, я и вправду бесчувственная тварь, которая никогда не умела достойно выражать свои эмоции по отношению к партнёру. Погрузившись в эти мысли, я и не заметил, что все ушли, и мы остались одни. Я взглянул на бугор перед собой, и меня будто ударили током. Будто этим разрядом меня привели в чувства. Тут я понял, что больше не увижу тебя, твою улыбку, не услышу твой голос и звонкий смех, больше не почувствую мягкость твоих кудрявых волос, больше не усну обнимая тебя. Тут я получил разряд во второй раз, мои ноги подкосились, и я упал, а из горла вырвался крик. Из глаз начали течь слезы, которые я не мог остановить ближайшие полчаса точно, если не больше. Я ведь так и не успел извиниться перед тобой. Только сейчас вина тяжёлым грузом повисла на меня. Прости меня за то, что не ценил минуты с тобой. Прости, что променял нашу любовь на работу, которую я терпеть не могу. Прости за то, что срывался на тебя, когда ты пытался поднять мне настроение. Переставая захлёбываться в собственных слезах, я сказал то, о чем сейчас думал, но уже поздно. — прости меня. Не знаю, простил ли ты меня, но себя я никогда не прощу.