Насекомое

      Эта ночь будет самой длинной в аду.       В полумраке холодной светлой комнаты, по-хозяйски развалившись на диване, король ада вальяжно потягивал трубку, с интересом наблюдая за разворачивающейся пред его взором картиной. Он то и дело покусывал острый коготь, не в силах сдержать злорадного восхищения при виде некогда сильнейшего в аду грешника, который сейчас беспомощно извивался в воздухе, походя на пойманную крючком рыбу. Аластор балансирует на носках ботинок, кидая на правителя гневные взгляды и упорно игнорируя все наводящие вопросы, за что из цепи, связывающей его шею с потолком, исчезает очередное звено, заставляя хриплое дыхание замереть, а мышцы ног напрячься и судорожно вытянуться. Онемевшие в суставах руки плотно скованы за спиной тремя замками, а из рассеченного хлыстом торса стекают тонкие алые струйки, оставляя на брюках уродливые длинные разводы. Но горделивый придурок с неизменной улыбкой предпочитает терпеть и молча задыхаться, лишь бы не идти на поводу самовлюбленного дьявола, не кормить его своими эмоциями и не подпитывать чужое садистское удовольствие.       Самаэль глумливо ухмыляется, выжидая, когда же удастся пересечь ту самую грань демонического предела и насколько далеко для этого придется зайти. Несколько часов обессиленных трепыханий успели наскучить, и Морнингстар, в надежде позабавиться, чуть сильнее затягивает металл ошейника, который теперь до крови протирает опаленную многочисленными ожогами кожу. Он уверен, что маска равнодушия совсем скоро слетит с этого раздражающего высокомерного лица. Осталось лишь дождаться самых интересных элементов сегодняшней программы, так некстати отложенных на десерт.       Перед глазами Радио-Демона плывут белые блики, он вновь трясется и теряет равновесие, проваливаясь в тягучее болезненное забвение. Аластор перестал считать минуты после первого часа этого кошмара, удары – после десятого хлыста, а подсчитать потери сознания и вовсе не представлялось возможным. Нехватка кислорода раз за разом заставляет разум проецировать странные силуэты, тени и забытые образы, вырывая наружу самые ужасные глубинные воспоминания и смешивая меж собой реальность и грезы. То, как он впервые задушил и зарезал человека. То, как жалко помер, словно последняя измученная собака. То, насколько больно было смириться с первым за сотню лет поражением и то, какой мучительной была прострация в течение семи долгих лет. В редкие минуты здравомыслия в голове то и дело проскакивало желание отбросить свою гордыню, дать слабину и позволить Люциферу потакать собой, но Аластор всем своим существом отторгал эту затею, понимая, что не может предать самого себя. Уж лучше он вытерпит все подготовленные пытки. Уж лучше он умрет, чем станет ползать на коленях пред этим заносчивым коротышкой. Как жаль, что демоны не могут умереть.       Его снова опускают ниже и Аластор жадно глотает воздух, брыкаясь с новой силой, хотя и прекрасно знает, что никакие ухищрения здесь не сработают. Его глаза угрожающе темнеют и сию же секунду гаснут вместе с тихими помехами радио. Он никак не может привыкнуть к отсутствию всех своих способностей, которые так нагло и бесцеремонно блокировал владыка, оставляя Радио-Демона в абсолютно безвыходном положении.       Люцифер наклоняет голову, любуясь проделанной работой. Он прокручивает в ладони окровавленный хлыст и неспешным шагом подходит ближе к грешнику, оглаживая когтями свежие кровоточащие следы, пока тело под его ладонями яростно уворачивается от прикосновений. До чего же забавное зрелище. – Если ты продолжишь хранить молчание, я подвешу тебя выше и оставлю задыхаться на несколько следующих суток. Не испытывай моё терпение, Аластор.       Слова, конечно, остаются незамеченными. Тишина в ответ начинает не на шутку раздражать. Радио-Демон не спешит смотреть в глаза, упорно избегая существование стоящей рядом белой фигуры. Он, блять, со стенкой говорит?! Морнингстар агрессивно скалится, сильнее сжимая рукоять орудия. Новый удар хлыста проходит прямо по щеке грешника, рассекая губы и бровь, заливая алый глаз быстрым горячим потоком. Аластор жмурится и сдавленно мычит, когда чужие когти обхватывают его лицо, направляя голову в сторону разъяренного правителя. – Сука, говори же! Каковы твои мотивы?!       Аластор пытается перевести дыхание, сплевывая кровь на пол и усилием воли возвращая на лицо привычную измученную улыбку, демонстрируя острые окровавленные клыки. Отсутствие воздуха сильно сказалось на резких движениях головой, стреляя в виски сильнейшей пронзительной болью. Из остекленелых глаз невольно текут горячие слезы, застилая пеленой уставший взгляд и неприятно обжигая свежие ранения. Радио-Демон хрипло смеется, наблюдая, как злость искажает дьявольскую физиономию напротив. – Никаких мотивов, Ваше Величество. Ты слишком много о себе возомнил, если считаешь, что мне есть дело до тебя или до твоей пустоголовой дочери. – Наглая ложь, – шипит сквозь зубы владыка, ударяя по щеке и вновь обхватывая лицо демона, сдавливая когти с новой силой, – Хватит придуриваться. Я вижу, блять, тебя насквозь, – Люцифер ощутимо тыкает пальцем в израненную грудь, – Вижу твою гнилую душу, – поднимает руку выше, упирая коготь в разбитый острый нос, – Вижу твою блядскую лицемерную маску. Она меня достала. Ты меня достал. Твои глупые выходки, твой ублюдский голос и...       Он не успевает среагировать и отвести руку, как вдруг чужие острые клыки смыкаются на его пальце и насквозь пронзают плоть, обдирая белую кожу с половины фаланги. На пол, разбиваясь крупными каплями, льется светлая ангельская кровь, а Радио-Демон с наслаждением слизывает остатки с перемазанных золотом губ. Оказывается, кровь ангелов удивительно сладкая. Приятно отдающая железом и посылающая на язык слабый электрический импульс. Он ни разу не вкушал подобного изыска, но сейчас абсолютно уверен, что кровь и плоть падшего ангела в разы вкуснее и слаще. Аластор замечает, как по телу растекается приятное тепло и почти физически чувствует, как начинают затягиваться все глубокие раны.       Но Люцифер и бровью не повел, молча наблюдая, как на обнаженной кости мучительно медленно разрастается новое свежее мясо. Пустые глаза с суженными до бусин зрачками поднимаются на Радио-Демона, и Аластора прошибает холодный пот. По одному лишь взгляду он понимает, что сейчас натворил. Нечто непростительное. Нечто такое, за что его сейчас же могут отправить в чистилище. Это была плохая идея. Чертовски, блять, плохая идея. Голос правителя понижается на октаву, переходя в загробный, отдающий гулким эхом шепот: – Я бы вырвал все твои зубы. Но тогда ты лишишься своей единственной изюминки, – тонкая и очень сильная рука смыкается на ошейнике, проминая под собой металл, словно пластилин, – Ты хочешь играть по-взрослому? Хорошо, тогда поступим иначе.       Над головой с оглушающим звоном расходится длинная цепь, заставляя демона вскрикнуть и с ощутимым ударом упасть на колени, тяжело перекатившись на бок. От резкой смены положения напряженные мышцы сковала ужасная судорога, и Аластор прикрывает веки, скручиваясь на мраморном полу с глухим болезненным стоном. – Твой мерзкий рот так жаждет меня опробовать? – тяжелый каблук снова бьет в грудь, на этот раз, совершенно точно, раздробив несколько особо хрупких ребер. Демон широко распахивает глаза и давится воздухом, заходясь в сильном прерывистом кашле, отхаркивая ещё больше густой крови. Дышать опять невыносимо больно, но кто он такой, если решится сдаться сейчас, отказавшись от своих коронных пререканий? Аластор натягивает уголки губ и собирается с силами, чтобы выплюнуть очередную ядовитую колкость, но в его рту внезапно материализуется крупное железное кольцо, а голову обвивают черные кожаные ремни, туго затягиваясь на алом затылке. – Что ж, я позволю тебе вкусить не только крови.       Морнингстар наблюдает, как торс Радио-Демона покрывается гусиной кожей. Он холодеет, шипит и вертит головой, отчаянно пытаясь стянуть приспособление. Кляп был явно великоват, слишком широко раскрывая рот и сильно напрягая челюсть, но для столь острых зубов подходит лишь подобный размер. Самаэль поднимает демона за пушистые уши, наклоняется ближе и чертит на испуганном лице широкую золотую улыбку, царапая серую кожу не успевшей затянуться острой костью. Огонь в ядовито-медовом взгляде вновь пылает яркими вспышками, а кривая улыбка превращается в хищный животный оскал. Аластор с ужасом глядит в бездонные глаза, упорно переваривая сказанное. Ну уж нет. Люцифер ведь совсем не такой! Его не должны привлекать подобные мерзости и он совершенно точно имел в виду совсем иное. Не падет ведь король ада до близости с жалким грешником? Нет же?!       Аластор продолжает неистово отбиваться, когда его за волосы тащат к кровати, а громоздкий осколок цепи, волочась сзади, рвано царапает спину, размазывая по полу извилистые кровавые следы. Тело грубо бросают на мягкую перину и подминают под себя, удерживая плечи сильными изящными пальцами, создавая на коже глубокие синюшные вмятины. Острые клыки стягивают покореженный металл, а следом набрасываются на зажившую шею, желая оставить на ней новые позорные отметки. Аластор напрягает брови, вжимая голову в плечи и готовясь, что ему сейчас же перегрызут артерии, но получает на удивление мягкие неглубокие укусы, явно не стремящиеся позволить ему потерять слишком много крови. Демон дрожит и теряется от подобного контраста. Он ожидал грубой силы с первых секунд нахождения под владыкой, но Морнингстар оказался слишком непредсказуем.       Разогревшись, Самаэль насквозь пронзает острые ключицы и зализывает ноющие раны горячим тонким языком, тут же оставляя глубокие рваные укусы чуть выше или ниже, чередуя ласку со свирепыми жадными выпадами. Он снисходительно ухмыляется, всеми фибрами души ощущая страх худого демонического тела. Аластор содрогается, словно пойманная в капкан зверушка, но напыщенная натура не позволяет демону демонстрировать свои настоящие эмоции. Он лежит смирно, боясь пошевелиться или выдать лишний звук, пока его продолжают цинично и жестоко истязать, постепенно превращая торс в кровавое месиво. Отстраненность Радио-Демона совсем не возбуждает. Люцифер хочет, чтобы Аластор участвовал в его кровожадных игрищах. Хочет заставить его извиваться и кричать, умолять и дрожать, страдать и желать его силы. Дьявол с ещё большим рвением царапает истерзанную грудь и поднимается с кровати, пока Аластор, почувствовав ослабшее давление оков за спиной, предпринимает попытку сбежать. Но Люцифер хватает упирающегося демона за шею, двигая голову к самому краю. Слишком рано убегать. Это лишь самое начало веселья.       Оковы ловко сменяются новыми, оттягивая запястья демона к голеням, откровенно и пошло разведенным в стороны длинной железной перекладиной. Аластор краснеет и хрипит, метаясь растерянным взглядом по комнате, в надежде найти хоть какую-то опору, или, дай боже, путь к отступлению. Но все мысли покидают разум, когда Радио-Демон замечает напряженный член владыки прямо перед своей запрокинутой назад головой. Не может быть. Нет-нет-нет-нет, он ни за что на это не согласится. Слишком мерзко. Слишком противно и неправильно. Это не может быть правдой, это ведь слишком...       Аластор едва не вопит, яростно мотая головой и отчаянно пытаясь вырваться, из последних сил уворачиваясь в сторону. Но шею вновь сдавила белая ладонь, грубо вжав затылок и плечи в матрас. Из алых глаз непроизвольно покатились слезы. – Если продолжишь вертеться, я сломаю тебе позвоночник. Лежи смирно, не рыпайся, – Люцифер проводит ладонью по всей длине, размазывая сочащуюся из головки смазку. Невольно улыбается, замечая, как демон под ним хмурится и постепенно перестает дергаться, подавленный угрозой и смирившийся со своей постыдной участью, продолжая трястись от переполняющих эмоций. Его острые когти раздирают собственные лодыжки в попытке отвлечься, дабы не осознавать происходящего с ним ужаса. За сотню лет этот несчастный грешник ни разу не сталкивался со столь коварными методами, наивно полагая, что дела в аду решаются лишь демонстрацией способностей и грубой силы. Морнингстар покажет ему нечто новое и совершенно немыслимое. Король с ухмылкой прикрывает веки и нагло входит в рот, заставляя Радио-Демона захрипеть и вздрогнуть всем телом.       Аластор хнычет, почувствовав языком горячую влажную плоть, грубо толкающуюся внутрь. Как же гадко и отвратительно. Демон не смеет шевелиться, пытаясь забыться и абстрагироваться, но все мысли и чувства сузились до одной точки, до ощущения трения и накатывающих рвотных позывов, пока член продолжает упираться в напряженную глотку. – Расслабляй, – Люцифер массирует шею кончиками пальцев, пока в ответ на лодыжках демона яростно звенят цепи, – И тогда я закончу быстрее.       Радио-Демон скулит, пока крупные слезы смешиваются со слюной и ангельской кровью. В его же интересах дать Люциферу желаемое, дабы как можно скорее окончить эту пытку, поэтому он, преодолевая сопротивление остатков гордости, с трудом расслабляет горло и тут же задыхается, когда орган немедленно проталкивается глубже. Самаэль блаженно выдыхает, ощущая, как вокруг горячей плоти сокращаются узкие стенки. По комнате разносятся омерзительные чавкающие звуки, пока владыка раз за разом скользит по беспокойному языку, подолгу задерживаясь в глотке, с упоением наблюдая за метаниями демона.       Челюсть ужасно саднит, из уголков губ продолжает сочиться вязкая слюна. Сейчас Аластор как никогда прежде желает умереть, лишь бы прекратить это ужасное унижение. Это надругательство не над телом, а над личностью, над образом, который он создавал и успешно сохранял годами. Сейчас же он, трясущийся и жалкий, совсем не похож на прежнего себя. Такой несчастный и покорный он нравится Люциферу гораздо больше. Смирение и принятие – вот что поистине возбуждает. Правитель наращивает темп, цепляясь когтями в израненные плечи и без прикрас, громко и надрывно стонет, желая показать Аластору, насколько чертовски хорош его глубокий рот. Конечно, демон точно не будет в восторге. Но оно и не нужно.       Люцифер кончает в глотку, заводя член по самое основание, пока Радио-Демон протестующе мычит и брыкается, но не в силах сделать вдох или вытолкнуть правителя, обмякает, закрывая глаза и беззвучно плача, принимая позорное поражение.       На влажных щеках остаются глубокие отметины от впивающихся ранее ремней. Уши плотно прижаты к голове, а на губах больше нет ни намека на улыбку. Аластор поджимает ноги и тяжело дышит, пытаясь оттереть лицо, когда его путы наконец сменяются на простые наручники, позволяя демону отползти на середину кровати. Он сворачивается в клубок и прячет глаза в подушке, отказываясь поверить в случившееся. Он, блять, не для этого сотню лет выгрызал себе путь на вершину. Шел по головам, живым и отрубленным, убивал, свергал и истязал, забирал и уничтожал чужие души, вселял страх и выстраивал репутацию сильнейшего в своем ранге оверлорда. Но теперь он беспомощно валялся в цепких руках верховного правителя, который одним лишь щелчком пальцев способен растерзать его, словно тряпичную куклу. Аластор позволил себе лишнего и его изничтожили. И этой ошибки он не простит себе никогда.       Люциферу понравилось. И Люцифер хочет большего. Люцифер хочет сломить его полностью. Подмять под себя, раздавить, присвоить и оставить рядом до тех пор, пока не надоест. Может, на целую вечность. Хочется унизить его больше, прижать теснее, забраться под кожу и выпить без остатка. Он кривит губы в усмешке, поглаживая дрожащие уши, наслаждаясь вибрациями страха, которые так сладко излучает демон при каждом касании. – Сука, какой же ты грязный, – он разворачивает лицо в свою сторону и проникает языком в раскрасневшийся рот, скользя ладонью ниже по торсу, за секунду достигая ремня на штанах грешника. Конечно, здесь нет ни намека на эрекцию. Радио-Демон слабо упирается, звеня цепью и прижимая ладони к груди дьявола. Он хочет откусить этот мерзкий длинный язык, но тогда ему наверняка откусят всю нижнюю половину тела. Аластор мычит в чужие губы и с трудом отстраняется, тяжело переводя дыхание. – Хватит. Пожалуйста, Люцифер. Я не хочу.       Морнингстар глядит в напуганные глаза с нежной, совсем не свойственной ему улыбкой. Приближается вновь, мягко коснувшись губами кадыка и трепетно погладив щеку демона. – Аластор, ты забываешься, – Самаэль перебирает взъерошенные красные волосы, не позволяя демону ускользнуть от навязчивых прикосновений, – Ведь ты сам вырыл себе могилу. Грешные души должны расплачиваться за свои деяния. Смирись с неизбежным и расслабься. Обещаю, когда ты привыкнешь, я смогу доставить тебе удовольствие.       Радио-Демон бледнеет и отворачивает голову, пока владыка закатывает белые рукава и мучительно медленно стягивает с него брюки. Кроваво-красные глаза мечутся в прострации, тело одеревенело, и Люциферу приходится приложить большие усилия, чтобы раздвинуть намертво сомкнутые колени. Сердце в груди отбивает бешеный, совершенно ненормальный ритм. Удар-удар-удар-ударударудар. Аластор чувствует, что его сейчас вырвет. Глоток воздуха застревает где-то в груди и давит на ребра, пока в голову бьет сильнейший приступ паники. Нужно бежать, бежать немедленно и быстро. На чистых животных инстинктах, в одно мгновение демон подается назад, упираясь в изголовье и лягаясь копытами в грудь владыки. Одну лодыжку тут же перехватывает чужая ладонь, тянет на себя и выворачивает кость до хруста, заставляя Аластора взвыть и сжаться от неистовой боли. Самаэль смотрит в искаженное ужасом лицо, обводя когтем исцарапанную линию подбородка. Ноль реакции. Кажется, Аластор уже где-то не здесь. По лицу прилетает отрезвляющая пощечина, и дьявол наконец-то ловит отчетливый, хоть и по-прежнему безумный взгляд. – Не заставляй привязывать тебя к кровати, оленёнок. Конечно, ты жутко непреклонен, но взгляни на ситуацию трезво. Тебе не сбежать, Аластор. Будет не так больно, если ты перестанешь противиться. – Ты... – едва дышит демон, смотря свирепо из-под нависшей на глаза челки, – Ты хотел знать, для чего мне нужна Шарлотта. Я скажу. Я все скажу, если пообещаешь не трогать меня. – Стоит позавидовать твоему умению портить интимный настрой. Хорошо, допустим. Я весь во внимании, – Люцифер заинтересовано склоняет голову, продолжая водить когтями по трясущимся бедрам. – Мне нужна гарантия. – Гарантия того, что я тебя не трахну? – демон подавленно кивает, пытаясь с силой свести колени. Люцифер закатывает глаза и раздраженно вздыхает, – Твои слова – пустой звук. Но если ты хочешь поведать поистине важную информацию, – правитель разводит руками, позволяя Аластору принять закрытую позу, – Так и быть, сегодня я к тебе не притронусь. Скажи спасибо моему благочестию и любви к дочери. – Верни одежду и сними цепи. – Слишком много требований. Для начала попытайся впечатлить меня оправданиями.       Радио-Демон отводит взгляд, крайне долго собираясь с мыслями. Олений хвост неконтролируемо подрагивает, метаясь из стороны в сторону, а прижатые к груди руки скрывают напряженно вздымающуюся грудь. Время и место, как и обстоятельства, вынуждающие демона лежать обнаженным пред самым сильным существом в аду, слишком пугали, не позволяя связать и слова. Аластор даже не предполагал, что когда-либо окажется в подобной обескураживающей ситуации. – Необходимо усмирить моего старого... – Аластор замялся, пытаясь подобрать правильные слова, дабы не навлечь на себя больше ненужных вопросов и подозрений, – ...знакомого. В последнее время он стал слишком заносчив. Наш давний конфликт по сей день остался не разрешенным. Мне нужно немного поддержки, пара женских рук и щепотка сильнейшей магии, чтобы раз и навсегда избавиться от этой персоны.       На лице Люцифера отчетливо проступает раздражение. Он кривит губы, явно разочарованный столь быстрым и простым рассказом. – Это все? – Самаэль безразлично поднимает брови, скрещивая руки в замок, – Аластор, боже правый, я рассчитывал на более заманчивую легенду. Кому интересны будничные разборки оверлордов-неудачников? Это скучно и примитивно, – он прикрывает веки, устало потирая переносицу, – И кто же этот безумец, что посмел перейти тебе дорогу? – Не имеет значения. Теперь ты осведомлен о мотивах. Немедленно отпусти меня, и- – Это ведь Вокс? Теле-Демон из конторы «VVV»? Только с ним вы собачитесь, как малые дети, – перебивает его владыка, на что Радио-Демон замолкает, раздраженно щурится и поджимает губы, – Значит я прав? Хах, это было слишком просто. Очередная мелкая сошка, не достойная большого внимания, – Люцифер смотрит в потолок, слегка покачивая головой, а после опускает взгляд и улыбается, явно задумав нечто коварное, – И чем, позволь узнать, тебе поможет маленькая принцесса? Ведь ты можешь заручиться поддержкой куда более внушительной фигуры, – Морнингстар проводит когтем по боку грешника, на что Аластор мгновенно уворачивается. – Ни за что! Ни в этой чертовой жизни, – слишком громко и резко выпаливает демон, пугаясь хриплого звучания собственного голоса, – Лучше сдохнуть, чем явиться к тебе за помощью. Я тебя, блять, ненавижу – цедит он сквозь зубы, пока помутненное сознание застилает волна гнева и ненависти. Владыка в исступлении смотрит в звериные, переполненные злостью глаза, и хмыкает, словно эти слова и вправду могли задеть его натуру. В его руке, как по волшебству, появляется смартфон с глупым брелоком-уточкой. – Как прискорбно. Конечно, я не сомневаюсь, что ты совсем не боишься смерти. Есть кое-что похуже простого забвения. Ведь чего стоит смерть по сравнению, скажем... – Самаэль задумчиво стучит по подбородку, игриво размахивая длинным дьявольским хвостом, – ...с хорошей репутацией? Представь заголовки: великий и могучий Радио-Демон потерял свое доброе имя, лишился влияния и признания, превратившись в пустое униженное ничтожество.       Аластор каменеет. Волнение вдруг перерастает в безумный страх, заставляя глаза округлиться, а уши предательски затрепетать. Шею сковывает удушающее чувство беспомощности, и демону приходится приложить немалые усилия, чтобы сделать простой вдох и взять себя в руки. – Что ты задумал? – едва удерживая ломающийся голос, спрашивает Аластор. – Спокойно, Ал, это всего лишь влажные фантазии. Я думаю над тем, что случится, если мне взбредет в голову внезапно принять сторону твоего соперника. Ведь я не знаю всей правды. Вдруг трио «Ви» не так плохи, как ты о них отзываешься? Может, мне стоит провести переговоры?       Этот подонок любит играть на эмоциях. Упиваясь безграничной властью, он не моргнет и глазом, когда изничтожит очередного адского выродка. Одним грешником больше, одним меньше, жизнь Люцифера совсем не изменится. Но в жизни того самого выродка изменится абсолютно все. И до чего же страшно осознавать, что Морнингстар и вправду способен на столь ужасное деяние.       Радио-Демон вновь теряет грань реальности. Паника полностью затмевает разум и здравый рассудок, отгоняя кровь от ледяных конечностей и заставляя сердце отбивать предельно бешеный ритм. Аластор отчаянно хватается за последний козырь, ведь никакой другой надежды больше нет. – Ты не посмеешь. Чарли... Чарли тебе не позволит. Если она узнает, то вашим отношениям конец. Если информация просочится в прессу, она явится по твою душу, а ты-       Но Самаэль прерывает его, махая руками и разливаясь громким несдержанным смехом, и камень на сердце демона стал тяжелее в стократ. Морнингстар утирает слезинку с глаза, переводя дыхание и упирая руки в бока. – Чарли всегда останется на стороне своего папочки. Не переживай за еë состояние, ведь это совсем не твоя забота. Она уже не маленькая, и ей давно пора понять, что бывают случаи, в которых можно оступиться, доверившись не тому демону. Она поймет, что друзья могут предать и ранить, и лишь родитель никогда не отвернется от своего ребенка. Мы нужны друг другу, и мы обязательно обсудим твою мерзкую персону тет-а-тет. Как никак, это мой долг. Ну а ты? Кому ты нужен, Аластор? Кто защитит тебя сейчас?       Шанс упущен, грань пробита и инстинкты берут верх. Никто не поможет. Бей или беги. Аластор обнажает зубы и резко тянется вперед, пытаясь выхватить устройство двумя скованными руками, но Люцифер отшатывается в последний момент, прежде чем клыки успевают сомкнуться на его шее. Поднимая занятую ладонь над головой, он, взмахом второй, призывает цепи, которые в мгновение обвиваются вокруг наручников, яростно оттягивая руки грешника к изголовью. Аластор не унимается, преодолевая острую боль и лягаясь, в попытке выбить телефон ногами, но Люцифер тут же оказывается вне зоны досягаемости, поглядывая на Аластора весьма сочувственно. Хватает сломанную ногу и давит на лодыжку, наконец вынуждая демона утихомириться. – Теле-Демон, значит? – Люцифер игнорирует подавленные телодвижения и елозит длинными пальцами по экрану, открывая и закрывая вкладки, наконец находя нужное приложение, – Я не избавлюсь от желания поиметь тебя, но раз ты так сильно презираешь мою компанию, – он заходит в свой аккаунт и через несколько секунд оказывается на странице основателя «Voxtek», после чего растягивает губы в широкой ухмылке, – То я хотя бы посмотрю, как тебя поимеют другие. Может, эфир со старым другом поможет разрешить ваш продолжительный конфликт? Хороший свет и нужный ракурс сделают картинку эффектной. А его друг, владеющий порно индустрией, предоставит чудесные костюмы и декорации. Что думаешь? Наберем им прямо сейчас? – Нет! Нет, блять! Ты этого не сделаешь! Ни за что! Ты ведь шутишь, ты- – Не сделаю? – растягивает слова Самаэль, неловко улыбаясь и склоняя голову, не веря в услышанную глупость, – Ты не знаешь, на что я способен, Аластор, – из смартфона раздаются протяжные гудки, отдаваясь в голове Радио-Демона оглушающей громкой сиреной, – Но я ведь все ещё ангел? Я дам тебе выбор, Аластор. Ты можешь провести ночь со мной или с командой профессионалов. Сняться в красивом антураже или покувыркаться в моей кровати. Решать лишь тебе, оленёнок.       В то же мгновение на экране смартфона проступает сонное лицо Вокса. Он пристально рассматривает взъерошенного Люцифера, медленно моргает и пару раз хлопает себя по корпусу, проверяя, не снится ли ему эта картина. С чего вдруг Теле-Демон понадобился среди ночи самому владыке ада? Из динамиков раздается хриплый и весьма раздраженный голос: – С ума сойти, сегодня мой счастливый день? Чем обязан в столь поздний час, Ваше Дьявольство? – Доброй ночи, Вокс. Рад познакомиться с тобой лично! Вероятно, я пробудил тебя ото сна, но уверяю, я компенсирую потраченное время одним крайне заманчивым предложением. Скажи, ты ведь знаком с Радио-Демоном?       Аластора начинает бить крупная дрожь. Дыхание учащается, демон мотает головой, но Люцифер, словно и не заметив немых выпадов, продолжает с улыбкой пялиться в экран. – С Аластором? К чему вопросы, конечно, мы с ним лучшие друзья, – глухо и сурово гудит Вокс, искажая физиономию яркими пикселями, – Вы хотите предложить мне план его свержения? Иначе ни на что другое я не согласен. У вас есть пять минут, я внимательно слушаю, – Теле-Демон, отставив смартфон с видео-звонком в сторону, сонно подпирает руками голову, склоняя экран на одно плечо. – Хватит, прекрати! Выключи немедленно! – гулким срывающимся шепотом просит Аластор, и дребезжание в динамике внезапно замолкает. – ЧТО?! Этот голос?! Мои антенны меня не обманывают?! – Совершенно верно, Вокс, – Люцифер злобно скалится, оглядывая паникующего грешника с головы до ног, – В моей обители сегодня замечательный гость. Не хочешь поздороваться?       Аластор поджимает уши, когда экран мобильного разворачивают и направляют прямо ему в лицо. Он жмурится от яркого света, замечая перед собой недоуменное лицо злейшего врага. Вокс в исступлении моргает и молча открывает рот, не веря собственным глазам. Люцифер возвращает внимание к себе, игриво поправляя волосы в зеркале камеры. – Ваше Величество, минутку, позвольте мне-!! – голос приглушается помехами, пока Теле-Демон отходит за пределы досягаемости камеры, – Вал! Вал, проснись, блять!       Пользуясь минутой, Морнингстар отбрасывает телефон на край кровати и вновь крадется к Радио-Демону, приближаясь к лицу, пока тот больше не может скрывать постыдные слезы. Его репутация разорвана в клочья. Ниже падать некуда. Все, к чему он так стремился и чего добивался годами, больше не имеет абсолютно никакого значения. Морнингстар гладит красные пряди и шепчет томным глубоким голосом, почти мурлыча: – Кажется я случайно навлек на тебя неприятности. – Тварь, – на одном дыхании произносит Аластор, подавляя рвущиеся из груди всхлипы. Вздохи становятся лихорадочными и быстрыми, воздуха вновь совсем не хватает. Радио-Демон больше не может с собой совладать. – Ну-ну, Аластор, не стоит расстраиваться. Помни, ведь я могу защитить тебя от любых напастей, – он раздвигает ослабшие ноги, проходя подушечками пальцев по внутренней части серого бедра, – А если хорошо попросишь, то растяну тебя, чтобы было не так больно. – Что угодно. Делай, что вздумается. Но не смей отдавать меня им, – Аластор закрывает глаза, безуспешно пытаясь отключить сознание. Но требовательные и жадные ласки прожигают насквозь, заставляя извиваться в порыве безумного страха. Возбуждение накатывает с новой силой и Морнингстар не может сдержать порыв, припадая к губам демона, целуя глубоко и мокро, не скрывая истомленных стонов. Заталкивает под копчик подушку, подхватывая грешника под колени и резво потираясь об кольцо мышц до боли напряженным членом.       Телефон тем временем вновь разрывается, но теперь от криков и двух препирающихся между собой голосов. – Блять, я не могу сохранить звонок! Пробовал, запись блокируется. Включить камеру? Нет, придурок, тут же защита! – раздается усиленное щелканье клавиш и грозный рык Теле-Демона, – Люцифер, вы все ещё там?! Послушайте, одолжите мне пару пикантных кадров! А я вам... да что угодно! Хоть душу продам! Люцифер!!!       Люцифер склоняется к самому уху демона, немного поумерив пыл и приставив ко входу два смоченных слюной пальца. – Зрители хотят услышать твой голос. Устроим им незабываемое шоу?       Пальцы с большим трудом проникают внутрь, поглаживая тугие стенки и наспех растягивая чересчур напряженную полость. Радио-Демон громко сопит, пока фаланги продолжают резкие небрежные движения, а дьявольский хвост незаметно скользит по ноге, обвиваясь вокруг бедра демона и отводя ногу в сторону. Аластор не смеет открыть глаза, не желая воочию наблюдать за этим отвратительным процессом. Каждая клеточка тела вопит о колоссальном напряжении, и каждое малейшее движение отдает по мозгам стократным электрическим разрядом. Он чувствует, как пальцы быстро сменяются крупным органом, что начинает бесцеремонно проталкиваться на всю длину, и Аластор закусывает собственные губы, отчаянно стараясь заглушить громкие болезненные стоны.       Поторопился. Растянул недостаточно. Да и плевать, он ждал слишком долго. По крови идет лучше, чем насухую. Морнингстар начинает томительно медленные движения, пока Радио-Демон сжимает зубы и трясется, слишком сильно сдавливая член правителя внутри. – Эй, что происходит?? Ты слышишь это? Скажи, что мне не послышалось, умоляю.       Эта режущая боль не похожа ни на одну, что испытывал Аластор прежде. В него словно засунули и прокрутили огромный осколок стекла, после, раз за разом, проходя поршнем по всему множеству бесчисленных порезов. Живот стянуло напряжением, руки натерли оковы, а на бедрах тягуче заныли ранения, что в порыве страсти принялся оставлять король ада. Член упирается в чувствительное место, и Аластор, выгнувшись и дико застонав, попытался соскочить, но Люцифер схватил демона по обе стороны таза, насаживая тело на себя сквозь громкий болезненный выкрик. Радио-Демон, дергая наручниками, прикрывает локтем глаза, скрывая горечь искаженного агонией лица. – Пиздец, он его трахает! Аластора! ТРАХАЕТ!!! Сука, немедленно тащи диктофон! Самый старинный! Я помру, но запишу хотя бы секунду контента!       Движения становятся резче и глубже, а звуки ударов о влажные от крови ягодицы громче. Морнингстар полностью отдается восхитительным ощущениям, тягучей боли в мышцах и покалывающему тремору конечностей. К лицу приливает раскаленная кровь, он склоняется ниже, сжимая и кусая жалкое, рыдающее навзрыд тело, упиваясь медленно накатывающим экстазом. Разве может секс быть настолько приятным? Никаких прелюдий и телячьих нежностей, лишь власть, решительность и сила. Нет, он не сожалеет. Нет, ему совсем не жалко. Он слишком увлечен процессом, чтобы задумываться о лишних мелочах.       Перебивающий стоны динамик смартфона начинает бесить. Люцифер хочет слышать только один голос. Устройство гаснет по щелчку пальцев и пространство комнаты наконец заполняется лишь дичайшей истерикой Радио-Демона. Душераздирающая понурая картина. – Блять, Аластор, приди в себя. Ты портишь мне весь настрой, – обманчиво мягким тоном произносит король, сжимая серое запястье и ощутимо тряхнув руку, не получая в ответ никакой внятной реакции. Демон обглодал все губы, исцарапал свои ладони, но так и не унялся, сжимаясь и скручиваясь резкими дикими движениями. – Ха, боже... Ну что за жалкое зрелище, – Самаэль закатывает глаза и разрывает цепь над изголовьем, перекидывая скованные руки через шею, позволяя Аластору обхватить свой затылок и постепенно замедляя темп. Прижимает демона ближе, утешающе и совершенно неуместно поглаживая дрожащую спину, – Хватит ныть. Потерпи, совсем скоро станет легче.       Аластор слышит громогласный шепот сквозь толщу мутной воды. Нестерпимые чувства внизу совсем не добавляют уверенности в успешной регенерации. Так больно, что хочется кричать ещё громче. Так гадко, что хочется сейчас же умереть. Люциферу это не по нраву, но ощущения сильнее рассудка. Он продолжает стискивать тело в объятиях и вбиваться в разодранное нутро. Это до дрожи приятно. Так приятно, что хочется больше и жестче. Но пора взять себя в руки. – Я дам тебе своей крови, и все затянется. Прекрати реветь. Ты недооцениваешь свои возможности, Аластор. Я могу вытащить твои органы, и ты по-прежнему останешься в сознании, – Самаэль кривит губы, понимая, что утешение почему-то не сработало. Радио-Демон попытался отстраниться, но из-за наручников смог лишь повиснуть на шее, от чего сильнее забился в истерике, видимо приняв упрек за призыв к действию. Люцифер вздыхает и тянет к губам большой палец, прокусывая кожу и тут же оттягивая щеку демона, заводя фалангу ему в рот. Кровь, попадая на язык, стекает прямо в горло, и через некоторое время Аластору действительно становится легче. С большим трудом в его глаза возвращается четкость, он снова мечется взглядом по стенам и, замечая во рту инородный объект, не колеблется, тут же стараясь сильнее сомкнуть зубы. Но когти правителя давят на щеку, заставляя захрипеть и мгновенно разжать челюсти. – Если откусишь, я оторву тебе голову. Веди себя прилично и будь благодарен моему снисхождению.       Остаток движений приходится провести в сознании и здравии. Беспорядок мыслей Радио-Демона застилает мрачная пелена осознания. Он повержен. Теперь окончательно и бесповоротно. Больше не будет той спокойной беззаботной жизни, что так любезно выпала на его долю. Аластор больше не оверлорд. Он даже, блять, не демон. Он питомец в руках верховного дьявола. Жалкая, немощная тварь, не имеющая воли и желаний. Он больше себе не принадлежит.       От осознания безумно больно. Больнее, чем навязчивое трение, больнее чужих когтей и острых зубов. Больнее поцелуев, царапин и сломанных костей. Теперь все его мысли – сплошная тягучая боль.       Когда Люцифер, тяжело дыша, покидает ослабшее тело, то с недовольством замечает, что сам Аластор так и не кончил. Его член обмяк, даже не успев напрячься. Да-да, этот недотрога явно не в восторге. К его же счастью, тысячелетия брака с искусной дьяволицей научили короля многим приемам и фокусам. Их бурная сексуальная жизнь не ограничивалась скудной фантазией. Эти двое открыли все возможности дьявольского тела, испробовали так много, что невинному Радио-Демону и во снах не снилось. Самаэль прокручивает в голове множество различных методов, выбирая наиболее привлекательный, который точно заставит Аластора увидеть звезды. – Кажется, я обещал доставить тебе удовольствие, – взмахом руки Морнингстар снова сковывает руки, натягивая цепь над головой грешника. Не стоит рисковать и испытывать судьбу, ведь дальнейшие действия могут запросто оставить его без глаз, если Аластор вдруг решит обнажить когти, – А я всегда держу свое слово. – Не надо. Я не выдержу, – язык демона заплетается, с трудом связывая меж собой мольбы. Сегодняшняя ночь выжала все жизненные соки, не оставляя никаких сил для сопротивления. Он ужасно вымотан. Но кто его послушает? – Не бойся, Ал. Ты не пожалеешь, – Люцифер ухмыляется и спускается по талии ниже, приблизившись к паху, и уверенным движением ладони стараясь привести плоть в эрегированное состояние. Внизу Аластор не стремится напрягаться, что не скажешь о верхней части тела, где на стянутых руках от напряжения набухли вены. Аластор нервно сверлит взглядом потолок и с силой закусывает губы, когда в него вновь проникает что-то горячее. К счастью, не член, а всего лишь пальцы.       Сперма и остатки крови создают хорошее скольжение, позволяя Люциферу плавно двигаться внутри, не причиняя Аластору слишком сильной боли. Оказавшись достаточно глубоко, король начинает волновые движения, довольно замечая, что орган демона наконец отзывается запоздалой реакцией.       Странные чувства ужасно смущают Аластора. Тяжело дыша, он закрывает глаза и пытается забыться, но выходит совсем тщетно. Неспешные толчки вызывают постыдные вздохи, а усиленное давление на чувствительное место оказывается слишком сильным, но все становится лишь хуже, когда язык правителя непринужденно обвивает головку. Люцифер не стремится скользить ниже, задерживаясь на верхней части и лукаво наблюдая за отстраненностью Радио-Демона. На светлой голове в предвкушении вырастают дьявольские рога. Следующий выпад заставляет Аластора вскрикнуть и затрястись, с ужасом глянув в хищные медовые глаза владыки.       Морнингстар, широко улыбаясь, позволяет змеиному языку уменьшиться в диаметре и медленно проникнуть в уретру. Радио-Демон явно не ожидал подобного. Он, блять, даже не догадывался, что это возможно. Самаэль упивается нервной реакцией и судорожными телодвижениями в неистовой попытке вырваться. Пальцы ускоряют резвый темп, а язык юрко проникает глубже, заставляя грешника закатить глаза и рефлекторно выгнуть спину. От боли или желания, Аластор уже не в состоянии понять. Слова и крики застревают в горле. Ему нечем дышать. Сейчас он способен лишь смиренно подставляться под мучительные ласки и надрывно мычать. Это невыносимо.       Совсем скоро язык оказывается в опасной близости к простате, отделяя железу лишь тонким слоем натянутых мышц. Губы обхватывают горячую плоть, а плавные покачивания головой добавляют изысков. Пальцы с силой давят снизу, а язык усиливает ощущения сверху, зажимая заветное место с двух сторон, натирая увереннее и жестче, до тех пор, пока Аластор не сворачивается в конвульсиях. Хнычет и ужасно трясется, кричит и мечется, плачет и едва не теряет рассудок.       Сознание отключается лишь когда язык покидает напряженный орган, позволяя демону наконец кончить. Даже в этом мучительном забытье конечности продолжает сводить судорога. Люцифер ухмыляется, с довольным видом наблюдая за слабыми трепыханиями. Он слишком измотал бедного грешника. Пора бы дать ему заслуженный отдых.       Пользуясь беспамятством, правитель проводит ладонью по низу серого живота, выжигая на коже печать семьи Морнингстар. Королю не нужно забирать его душу, ведь теперь, без всяких контрактов, оленёнок всецело принадлежит ему. Люцифер ни за что не даст в обиду свою игрушку. Им предстоит познать так много нового вместе. Красочный спектр невероятных чувств и очень долгих стадий принятия. Люцифер качается на месте, сгорая от сладостного нетерпения. Наклоняется чуть ближе, поглаживая пушистые ушки и шепча томно и нежно слова, которые навсегда останутся между ним и заснувшим уставшим телом: – Отныне ты мой, Аластор.