Mamacita

      Что-то Вал помнил, будто и не прошло уже полвека с тех самых событий, что-то стёрлось из памяти навсегда. Помнил он, как тяжело было с самого начала. Худой, длинноногий, долговязый, неуклюжий мотылёк, годящийся только в дешёвые проститутки. Его нашёл агент какого то старого мелкого оверлорда, сказал, что хозяин любит таких, как он. Вал уже даже не помнит его лица, за то помнит руки. Мерзкие потные ладони, скользящие по тонкой талии, оглаживающие бёдра, сжимающие тело до болезненных синяков. Он предложил деньги, много. Пообещал сладкую жизнь, полную удовольствий, сытую, богатую. Он, голодный молодой грешник ещё даже осознать ничего не успел, как заключил контракт и попал в яму абьюза, боли и страданий.       Клиенты, секс, дурь, деньги, все завертелось вокруг него, как калейдоскоп, закружило и унесло в пучину, показывая Ад с его самой неприглядной стороны. Сначала всё шло как по маслу. Вала научили всему, что требуется от элитного экскорта, научили молчать, потому, что некоторым постоянным клиентам не нравился его акцент, научили танцевать, как никто другой, научили сосать любые члены без рвотного рефлекса.       Его ноги и их длинна сводили с ума всех, кто решал зайти в их стрип-бар. Мягкие пушистые усики стыдливо-игриво прикрывающие глаза, обворожительная улыбка и тихий скромный характер были его визитной карточкой, но не каждый клиент был с ним нежен. Его били и не раз, ранили, связывали, иногда принуждали к групповому сексу, что Валентино совсем не нравилось, но он не мог отказать.       Он был рабом своего хозяина и если что то шло не так, его наказывали. Иногда так сильно, что Валу хотелось снова умереть. Хозяин мог избить и изнасиловать Вала несколько раз за ночь, а утром заставить продолжить работу. В какой то момент Вал привык молчать, кивать и исполнять все желания хозяина и клиентов, раздеваться по щелчку пальцев, раздвигать ноги по приказу. И всё осталось бы так же, если бы ни один единственный вечер.

1975 год. Пентаграм-Сити

      Этот вечер в Пентаграмме выдался очень дождливым. Кислотные капли не способствовали появлению большого количества клиентов, а те которые и сидели в баре либо глазели на танцующих стриптизеров, либо тискали шлюшек. Вал сидел на подиуме для танцев, не особо увлечённо слушая рассказ одного из клиентов о сексуальных достижениях. Его мучала сильная головная боль и отходняк от вчерашнего "наказания" хозяина.       Последнее время этот ублюдок пристрастился к тому, что бы обдалбывать Вала и трахать его в почти бессознательном состоянии. Всё бы ничего, но хозяин посмел коснуться его крыльев, что даже накачанный наркотиками Валентино стерпеть не смог и укусил своего владельца за запястье. Сначала хозяин разозлился, ударил по лицу, но внезапно глаза господина затянуло розовой дымкой и тот принялся насиловать мотылька с удвоенным рвением. Утром, глядя на себя в зеркало Валентино не выдержал, расплакавшись. Укусы, синяки, запекшаяся кровь, а самое главное - изуродованная антенка, от которой осталось лишь основание. Мягкий пушистый ворс был нещадно выдран. - Испортил твой товарный вид, да, прости старого... - сладко расплылся в улыбке хозяин, затягиваясь сигарой прямо в постели. - Malparido... - тихо выругался тогда Вал, пытаясь привести себя в порядок.       Вот и сейчас Валентино не мог выбросить из головы то, что его внешность навсегда испорчена. Синяки можно замазать, запудрить, спрятать. Как спрячешь такое? Еще и "коллеги" подначивали, намекая, что с таким усиком у него не останется клиентов. А отсутствие клиентов значило только одно - хозяин продаст его. От мысли об этом у Вала внутри всё переворачивалось. Пускай такая жизнь была несладкой, но он по меньшей мере хорошо зарабатывал и мог себя содержать. А в рабстве у какого-нибудь грешника его выживание маловероятно.       В этот момент докучавшего ему грешника отвлекла на себя девушка-имп, подмигнув Валу и указывая взглядом в сторону гримёрной, где обычно отдыхали танцоры после работы. Мотылёк благодарно кивнул и хотел было уйти, но ему преградил дорогу хозяин. С надменным выражением лица от хотел что-то сказать, как вдруг звякнул дверной колокольчик.       В бар вошли четыре гончие ада, одетые строго по форме охраны. Темные очки на них в такую дождливую погоду вызывали недоумение, но выглядели очень солидно и внушительно. У каждого на груди висела рация, а к острым ушкам тянулись проводки прослушки. Гончие встали по разные стороны от входа, открывая обзор на открытую дверь, в которую вошла Она.       Она вошла в бар лёгкой, гордой по-кошачьи гибкой походкой, при каждом шаге равномерно стуча каблуками по каменному полу. Через каждые несколько шагов к стуку каблуков умопомрачительных, по мнению Валентино, чёрных туфель прибавлялся легкий цок тонкой трости. Платье подчёркивало её утончённую фигуру и открывало в разрезе юбки изящное полное бедро. Кокетливый вырез на грани фола почти обнажал небольшую грудь, но боа из чёрных перьев спасал хозяйку, прикрывая самые откровенные места. - Миледи! - Хозяин расплылся в приторной улыбке и заковылял к вошедшей, а Вал облегчённо выдохнул и поспешил убраться с глаз подальше, но почти у самой гримёрной его за локоть схватила Дия. Сукубб молча помотала головой и указала на центр комнаты, давая понять, что так просто мотыльку не отделаться. - Дия, дай мне уйти... - Валентино напрягся, высвобождая руку из мягкой хватки. - Я не в состоянии сейчас... - Это твой шанс, Вал. - Девушка непреклонно перехватила мотылька за руку и направилась обратно в зал. - Просто поверь мне, эта женщина может спасти тебя. - В каком смысле "спасти"? - Валентино нехотя последовал за сукуббом и недоверчиво дёрнул здоровым усиком, переваривая слова коллеги. - Просто поверь мне. Я знаю, о чём говорю. - Девушка проследовала до центра зала, где выстраивались все сотрудники бара по приказу хозяина. - Знаешь, кто это?       Вал встал рядом с коллегой и тяжело вздохнул. Он поднял глаза на вошедшую и принялся изучать ее, как обычно делал, просчитывая платежеспособность клиента. Это было чем то вроде его хобби, развлечения в тоскливую рабочую рутину.       Помимо умопомрачительных туфель на высоком каблуке, платья миди с разрезом почти до талии и чёрного боа, по мягкости вполне способным посоперничать с пушистым мехом самого Валентино, на ней была широкополая шляпка с лёгкой короткой вуалью, скрывающей глаза. В правой руке она держала мундштук, из которого мягко и тонко струился белый дым, в левой - трость с круглым наконечником. Весь её внешний вид кричал о достатке и состоятельности. - Дай угадаю, - Валентино скучающе посмотрел на сукубба, которая была едва ли выше его собственного бедра, - очередная богатенькая клиентка, падкая на странности и секс с "особенными" шлюшками. Дия закатила глаза и выругалась на испанском - подхватила привычку у Вала. Она тяжко вздохнула, подстать самому мотыльку и усмехнулась, довольная тем, что сейчас объяснит всё непутёвому коллеге. - Это Mamacita Винсеза. Она не просто "богатенькая клиентка". Ей принадлежит этот бар, этот район и этот урод, который зовётся у нас хозяином. Она оверлорд.       Оверлорд. Невероятно притягательное слово. Быть повелителем, ни о чём не беспокоиться, просто наслаждаться своим богатством, движением руки решать судьбы, и самое главное - никому не принадлежать. Об этом Валентино мог лишь мечтать. Ни в этой жизни. И ни в следующей тоже.       Дия говорила ещё что-то о её сделках, контрактах, борделях и стрип-барах по всему городу, но Вал больше не слушал. Он следил за движениями Мамаситы. За её манерой общаться. Он не мог услышать её голоса из за галдежа вокруг, но манеру двигаться и её внешность рассмотрел внимательнее. Кожа красивого голубоватого оттенка, подбородок округлый, как и форма лица, светлые волосы уложены на манер аристократок из "ревущих двадцатых". Полуулыбка, острый носик и прикрытые вуалью глаза - всё сквозило загадочностью женственностью и утончённостью. Сейчас Валентино видел, что перед ним не обычная женщина. - Ты меня слушаешь, вообще? - Дия толкнула мотылька в бедро и тот, наконец, обратил внимание на неё. - Будь готов. Хотя... ты такой высокий, она тебя и за пару километров заметила бы. Шпала ебучая. - Ой, от коротышки слышу, сучка. - Вал фыркнул, но улыбаться себе не позволил. Лицо все ещё болело после ночи с хозяином. - Не я виноват, что ты в детстве молоко не пила. - Знаешь ли, в аду сложно достать молоко. Мудила. - Дия тихо захихикала, и Вал тоже не удержался, выдавив улыбку через боль. Может быть тональник и пудра справлялись со своей задачей и маскировали синяки, но ощущения то оставалась на месте. - Тихо, куколки! - Мягко повысил голос хозяин и Валентино едва не подавился воздухом. Так их при нем их владелец никогда не называл, а если и назвал, то только забираясь к ним в трусики своими влажными ладошками. - Леди Ви, прошу.       Последнее обращение было адресовано посетительнице и хозяин отошёл от ширенги работников в заискивающем поклоне. В этот момент его глаза встретились с глазами Валентино взглядом и лицо мужчины резко изменило эмоцию, сначала на удивление, а затем на ярость, ибо его лицо приобрело оттенок корсета, в котором был Валентино - ярко алый. Вал не понял, почему хозяин злится, но и узнавать не особо стремился, чувствую приближающуюся расправу.       Тем временем леди Мамасита пришла в движение и медленно подошла к построенным в линейку сотрудникам бара. Все, даже парочка барменов с нетерпением ждали, что госпожа обратит на них внимание.       Леди внимательно рассматривала каждого работника, медленно двигаясь вдоль шеренги, иногда обходя кого-то вокруг, иногда прикасаясь к рукам или лицу. Когда она дошла до Валентино и подняла голову, что бы рассмотреть его получше, мотылёк, наконец, увидел её глаза. Чёрные, бездонные, с крошечной золотой вспышкой, в виде контура зрачка. Взгляд цепкий, внимательный, она рассматривала его лицо, а затем опустила взгляд ниже, аккуратно стягивая с ладони ажурную кружевную перчатку. Она осторожно протянула руку к предплечью нижней руки, мягкими тёплыми пальчиками касаясь места, от которого Вал вздрогнул. - Не ожидала от тебя, Оскар. - Голос Мамаситы очень ей подходил. Немного хриплый, низковатый, гортанный. - Я считала, что тебе можно доверить такое заведение, а ты вот как обращаешься с работниками. - Моя госпожа... - хозяин снова поплыл в приторной улыбочке и заковылял в её сторону. - Ну что вы, разве я могу прикоснуться к Вашим куколкам? Мальчик сам где-то споткнулся, длинноногий же, неуклюжий. - Ты новенький? - Женщина снова перевела взгляд на Вала и тот вздрогнул от неожиданного вопроса. - Раньше я тебя тут не видела. Как тебя зовут? - Валентино. - Коротко ответил Вал, стараясь держать голос как можно тише, потому, что стоило Мамасите отвернуться от подчинённого, улыбка сползла с его лица и он посмотрел на мотылька взглядом, не сулящим ничего хорошего. - Я работаю в баре уже два года. - Два? - госпожа снова удивлённо посмотрела на подчинённого и нахмурилась. - И почему же я его ни разу не видела? За два года я появлялась тут... Шесть раз. И ни разу не видела этого мальчика у тебя. В чём дело, Оскар? - Выходные... да, у него были выходные в этот день. - Хозяин сверлил взглядом Валентино, пряча гнев за улыбкой, больше похожей на оскал загнанного в угол пса. - Верно, Вал? - Да. - Всё так же, едва слышно отозвался мотылёк, не смея отвести глаз от своего мучителя. Он знал, что сегодня ночью будет больно. Очень больно. - Te odio...       Вал мог ругаться на родном языке сколько влезет. Хозяин ни слова не понимал по-испански, и не обращал внимания на маленькие изречения своей игрушки. В этот момент Валентино заметил, как Мамасита оживилась, подняла взгляд на его лицо и мягко улыбнулась. - Ты говоришь по-испански? - Женщина снова надела перчатку на маленькую ладонь и перехватила трость в руке, затягиваясь сигаретой через мундштук, в речи переходя на чистый испанский. - Расскажи мне правду, Валентино. Он издевался над тобой?       Услышав родную речь Вал вздрогнул в третий раз и сжался. Каждое слов, произносимое Мамочкой без доли американского акцента творили с ним странные вещи. Он поднял глаза, заглядывая в Мамасите прямо в глаза, с какой-то долей надежды. Вдруг, она и правда спасёт его? Вдруг это шанс изменить свою жизнь. Мотылёк не знал, как она может помочь, но раз эта женщина имеет такое влияние в аду, может и для него найдётся место под её опекой? - Этот урод насилует и избивает нас. Каждый день. - Голос Вала стал чуть громче, обретая форму через красивые обороты итальянского языка. Мотылёк то смотрел на Мамочку с надеждой в глазах, то опасливо косился на хозяина, который пытался понять, о чём они толкуют. - Мое лицо... Коснитесь его, синьора, вы увидите тонну косметики и всё, что я под ней прячу. Поверьте, будь я чуть меньше, он бы уже убил меня.       Женщина внимательно выслушала Вала, а затем приказала присесть на колени. Вал выполнил просьбу, а Мамасита передала ему в руки мундштук. Как только рука освободилась она прикоснулась к лицу мотылька, под бешеный взгляд хозяина стирая с лица Валентино маскировочную пудру. На перчатке остался фиолетовый тон, а щека вдруг приобрела цвет ало-синей гематомы. Мамочка провела рукой ниже, касаясь шеи и груди, освобождая цветущие на коже синяки. Следы от удушения, кровоподтёки, царапины. Валентино показалось, что в глазах госпожи мелькнуло что-то. Она содрогнулась, будто чувствовала эту боль, будто переживала его воспоминания о последней ночи с хозяином. - Он делает это со всеми? - Мамочка не подняла взгляда, рассматривая следы от пальцев на шее Вала и, будто пытаясь залечить, поглаживала отметины. - Сколько жертв? - Он... трогает только своих контрактников. - Вал произнёс это тише, чем раньше, но вдруг глаза госпожи взметнулись и она пронзительно посмотрела в глаза Валентино. Этот взгляд вызвал в мотыльке странное чувство... восхищения? Эта женщина... - Ты посмел заключать контракты за моей спиной. - Произнесла женщина на чистом английском голосом, не терпящим возражений. Валентино на секунду показалось, что глаза Мамаситы вспыхнули адским золотым пламенем. - После всего, что я дала тебе.       Это был не вопрос. Хозяин несколько раз поменялся в лице и нервно захихикал. Госпожа не отводила взгляд пылающих зрачков от глаз Валентино, будто всматривалась в поисках той самой боли, тех свмых моментов, когда Валентино было страшно. Мотылёк мягко коснулся руки Мамочки, поднёс её у губам, нежно поцеловав ладонь, всё так же не отрывая глаз от её лица. - Один контракт, синьора. По меньшей мере в этом баре. Я один. - Вал не стремился защищать чудовище, которое он называл хозяином, но это была правда. Все остальные работники были адорождёнными. Импы, сукуббы, инкуббы, и несколько демонов с круга Левиафана. - Других он... терзает не так.       Не понятно от чего - нежность со стороны новенького, родной язык или собственная сила воли, гневное настроение покинуло Мамаситу. Это было понятно по расслабившимся плечам и глазам, которые больше не горели. Взгляд был всё еще полон противоречивых чувств, но женщина смягчилась. - Хорошо, - госпожа, наконец повернулась лицом к хозяину и отпустила мотылька. Вал поднялся с колен, ожидая дальнейшего распоряжения. В животе ещё было неспокойное ощущение тревоги за собственную шкурку, но внезапно Мамочка произнесла, указывая пальчиком на него, - выбор сделан. Я забираю его.       Для Вала это и правда стало удивлением. Тревожный узел сменился на щекотку эйфории. Захотелось расправить крылья, выпрямиться, показать себя в полный рост. Неужели он освободится? Больше не будет боли? Не будет вечных издевательств? - Нет! - Громкий голос хозяина оборвал счастливые раздумья Вала и вернули его с мечтательных небес на холодную твёрдую землю реализма. Конечно нет. Никто так просто его не отпустит. Он раб. Игрушка. Шлюха, которую можно трахать во все дырки когда захочется, накачивать любыми веществами, избивать до потери сознания. Послушная маленькая шалава. - То есть... он... У него контракт, миледи, он не сможет... - Контракт, да? - Мамасита задумчиво взглянула на Валентино и хозяин сразу же утих. - Валентино, ты знаешь, как избавляться от контрактов?       Вал знал. Но даже думать об этом боялся, потому, что оказаться на улице во время ангельской зачистки было страшнее, чем ежедневно терпеть эти издевательства. Он сдержанно кивнул и отвёл глаза тяжело сглатывая. Пускай он один из лучших стрелков в этом районе, пускай он хоть тысячу раз убивал собственными руками всех, кто пытался навредить молодому и неопытному парню, но... убить хозяина? От этой мысли холодела кожа. - Ты возомнил из себя хозяина и прикасался своими грязными руками к МОИМ куколкам. - Мамасита развернулась полным корпусом к хозяину бара и медленно, постукивая по полу тростью, начала приближаться к нему. - Ты забыл, что любой грешник, что ищет приют в моём районе принадлежит МНЕ.       И снова ни капли вопросительной интонации. Мамочка не спрашивает. Она утверждает. Хозяин же за эти несколько секунд сменил все возможные цвета лица, продолжая улыбаться своей госпоже и стараясь смягчить её гнев. - Миледи, простите меня, я бы никогда... - грешник выглянул из за плеча хозяйки и глядя на Валентино, ища в алых глазах помощи. Вал лишь отвёл глаза, лишая мучителя последней поддержки. - Я бы ни за что... клянусь, я больше никогда не заключу контрактов за вашей спиной... - Конечно, не заключишь. Больше никогда не заключишь. Больше никогда их не коснёшься. Никогда.       Её голос повторял это, будто мантру. Она говорила, будто читает заклинание, проклятье. Вал не мог видеть, что происходит за напряжёнными плечами Мамаситы, но отчётливо услышал шорох подола платья и заметил выскользнувший из под юбки тонкий хвост, похожий на хлыст. Остальное происходило будто в ускоренном режиме. Звук пронзания плоти, протяжный крик, глухой стук падения тела и запах палёной кожи.       У Валентино перехватило дыхание, на шее и руках материализовались жёсткие кандалы с тяжёлой цепью. Такие призывал хозяин за неповиновение. Обычно они тянули вниз, заставляя склониться, но сейчас что то вдруг поменялось. Оковы казались лёгкими, кажется, одно движение и... цепи разлетелись в мелкую пыль. Ублюдок мертв. Валентино свободен. - Сержио. - Мамочка обратилась к одному из прибывших с ней псов-гончих. - Вынеси это и предложи Рози и Франклин. Думаю такое запечённое мясо им понравится.       Гончие моментально разобрались с лежащим на полу почерневшим телом. Мамасита же не бросила на него ни единого дополнительного взгляда. Она обернулась на Валентино и снова мягко улыбнулась. - Ты хорошо говоришь по-английски? - Она спросила это на испанском, подходя ближе к Валу. - Если тебе комфортно, я могу говорить на нашем родном языке. - Все... - голос сорвался на шёпот. Валентино был так сильно растерян и сбит с толку, что радость от свободы омрачала леденящая душу паника. - Все хорошо, синьора. Я хорошо знаю английский и могу говорить на нем с вами, если, конечно, вас не смущает мой акцент... - Нисколько не смущает, твой акцент очарователен, мой дорогой. - Мамочка кивнула остальным сотрудникам бара, стоящим в оцепенении от произошедшего и обратилась к ним. - Ничего страшного не случилось. За каждым из вас останется рабочее место в этом баре, никто не лишит вас работы. На сегодня рабочий день окончен. Танцоры, подойдите к моим гончим, за компенсацией за сегодняшний день. Бармены могу забрать сегодняшнюю выручку, остальные получат зарплаты в срок. Завтра выходите в свою смену как обычно. У вас просто сменится руководитель.       Работники тихо заговорили между собой, довольные таким исходом сегодняшних событий, а Мамасита вновь вернулась к Валентино и коснулась плеча его нижней левой руки. - Я вижу, как ты переживаешь. Моё предложение всё еще в силе. - Предложение? - Вал не сразу осознал, о чём говорит мамочка, так что уставился на женщину с вопросом в глазах. -Верно. Я всё еще хочу, что бы ты поехал со мной. - Мамасита широко улыбнулась, оголяя острые зубки. - Обещаю, ты не пожалеешь, если согласишься.       В принципе, Валентино больше некуда идти. Он жил в личной комнате своего хозяина, прислуживал ему, существовал ради того, что бы быть любимой игрушкой. Теперь, когда хозяина больше нет, Вал больше не привязан в нему. Мотылёк больше никому не нужен. - Я... думаю, я согласен... - Вал кивнул женщине, вверяя в её руки своё будущее в Аду. - Надеюсь, что буду полезен. -  Buena seleccion! - Женщина удовлетворённо кивнула и указала на стайку девушек, стоящих неподалёку от них, немного громче проговаривая следующие слова. - Можешь выбрать для себя двух сопровождающих. Тебе уготована роль одной из моих лучших куколок, тебе понадобится свита, дорогой.       Услышав это, девушки оживились и быстро окружили высокого мотылька. Однако ни одна из этих девушек не была нужна Валентино. Он уверенно вскинул голову, осматривая барную стойку, у которой удобно расположились несколько работниц бара.       Дию и Саммер Вал мог назвать не простыми коллегами, а подругами. Имп и суккуб постоянно выручали мотылька, отвлекали особо назойливых клиентов, прятали от хозяина, когда тот в ярости избивал его, и Валентино спасался бегством. Девушки успокаивали его собственные приступы агрессии, когда подавленная злоба выливалась наружу и он начинал крушить все вокруг.       Вал указал на двух девушек и вернул взгляд на Мамаситу. Та кивнула и дала распоряжения своим гончим. Она общалась с ними спокойно, будто, даже, с уважением. Раньше Валентино видел только то, как его хозяин общался со своими подчинёнными. Он любил, когда перед ним лебезили, кланялись, трепетали. Госпожа, похоже, совсем другая... - Собирай вещи, дорогой. С сегодняшнего дня ты нечто большее, чем простой стриптизёр. - Мамасита два раза щёлкнула по полу тростью. - Теперь ты будешь сокровищем. Ещё одним драгоценным камушком в моём Дворце.