Реванш

Тишина. Дрим сидел в углу камеры в полной тишине. Найти положение, в котором ему не больно находиться было сложно, но сейчас он просто сидел, пытаясь не думать ни о чем. Всё произошло вчера. Вчера его полностью сломали. Мужчина не был уверен в том, сможет ли когда-либо оправиться от этого. Но если всё так ужасно, то почему Дрим тянется к ширинке своих штанов, которая уже больно давит на стояк? Зачем вторую руку размещает на своей шее, чтобы изобразить то, как Ранбу душил его? — А-ах… Ранбу… — он выгнулся в спине, чтобы спровоцировать боль по всему телу, что напомнило бы о произошедшем. Волей случая он узнал что-то новое о себе. Например то, что он мазохист. Прикрыв в наслаждении глаза, он напряг пальцы руки, что была на его шее. Он готов был отдать всё, чтобы снова почувствовать его вес на себе. — Б-боже… просто приди хоть еще разок… — Дрим сжался, чуть ли не скуля от чего-то, похожего на зуд невыносимого желания. Пусть Ранбу и не дал ему кончить тогда, всё же экстаз и головокружащие ощущения остались в памяти, и как же ему хотелось это повторить. Его совершенно не пугали последствия, скорее наоборот, он бы ждал этого «послевкусия» с нетерпением. Как же он был напуган. Когда тот, кем он управлял и кто боялся его, вдруг взял контроль в свои руки и воспользовался этим сполна. — Хоть убить меня можешь после… после этого, но п-пожалуйста… — голос Дрима осип после криков и он хрипел, словно простудился. — М-м-м… — бесконтрольная дрожь и головокружение от того, насколько ему это нравится. Себя он почти не ласкал, полностью погруженный в фантазии. Что же Ранбу сотворил с ним? Шатен поменял позу, не щадя ни единого сантиметра своего ноющего от боли тела. Он сел на колени и выгнулся в пояснице и тут же его дыхание перехватило, словно мужчину пробило электрическим разрядом. — Да! М-м! Жестче!.. — он согнулся и уперся локтем в пол, полностью отдаваясь ощущениям. Когда он почувствовал, что уже близок, он резко прекратил стимуляцию, упираясь и второй рукой. От этого мучения он почти скулил, царапал твердый пол, опустив голову и вздрагивая. Сейчас ему стало плевать, если Сэм вдруг застукает его таким, пути назад давно уже не было. Дрим не знал, огорчен ли из-за этого. — Д-да… да я сниму… — шептал он, представляя всё в мельчайших деталях. Дрожащей рукой мужчина потянулся к застежкам и, сжимаясь и напрягая пресс, чтобы спровоцировать новую волну боли, снял свою маску, прикрыл рот, раскрытый от удовольствия, рукой. — Блять… у тебя ж еще и зубы острые… — пробубнил он, переместив руку на шею. Небрежные и пренебрежительные к самому себе царапающие движения, которыми Дрим попробовал изобразить клыки Ранбу, раздирающие тонкую кожу до крови. — Господи… — выдохнул мужчина, снова сжимаясь, кажется, фантазии совсем вскружили его голову. — Д-да… мне страшно… я-.. я тебя боюсь… — признание, в том числе, и самому себе. Очень жаль, что кроме Дрима никто этого не услышит, как он не хотел бы этого. Как бы он не желал и не умолял, больные мысли останутся лишь в голове. Так ведь?.. Краем уха Дрим услышал скрип — показатель отличной работы механизмов…