Три метра до уровня неба

— Эй, красавчик, не хочешь прокатиться? Наглый голос раздался за спиной, заставив Сяо Чжаня подпрыгнуть на месте. Прыгать с мольбертом в руках — такая себе затея, знаете ли, так что к нарушителю спокойствия и умиротворения Сяо Чжань поворачивался со вполне очевидным недовольством. Парень в кожанке вольготно восседал на черном сиденье блестящего хромированными боками байка, упираясь затянутыми в узкие джинсы ногами в землю, и небрежно крутил в руке ключи. По сравнению с этой рукой те казались ключиками от игрушечного замка, и крутизны им придавала подвеска с головой быка. Парень в ответ на взгляд Сяо Чжаня лишь вздернул левый уголок губ в ухмылке, встряхивая синими прядями в черных волосах. Это движение обнажило его ухо — конечно же, то оказалось проколотым, и в нем блеснула металлом серьга в виде лезвия, оттеняя розоватый цвет кожи. Парень был красив той опасной красотой, которая заставляет девушек безумно визжать и исписывать туалеты помадой, а парней — испытывать жгучую зависть и желание срочно записаться в спортзал. Ну или тоже повизжать и приобрести помаду. В общем, выглядел как тот, с кем мама всегда запрещала ему разговаривать. — Нравлюсь? — парень изогнул бровь, подаваясь вперед и облокачиваясь на руль. Сяо Чжань дернул плечом, с недоумением разглядывая наглое и красивое лицо. Грация, с которой парень выполнял самые обычные движения, волновала на каком-то инстинктивном уровне, и Сяо Чжань невольно опустил взгляд на лежащие на руле руки и дальше, на мотоцикл. Выглядело опасно. — Эй, Ибо, разве ботаники в твоем вкусе? — присвистнул какой-то пацан, и Сяо Чжань вздрогнул, кидая быстрый взгляд в ту сторону. Там устроились еще несколько байкеров: видимо, он случайно набрел на место их сбора, решив срезать путь до кафе и подумать. — Сегодня — день благотворительности… — небрежно протянул Ибо, и Сяо Чжань почувствовал, как холодеет в животе, а щекам, наоборот, становится слишком жарко. Да что он о себе возомнил? Придурок! — Ну прости, с пожертвованием мозгов при нехватке своих — это не ко мне, — хмыкнул Сяо Чжань, встряхивая головой, и резко отвернулся. Сзади послышались смешки и чей-то громкий ржач, мольберт больно ударил по ребрам, но Сяо Чжань только крепче сжал губы, решительно продолжая прерванный наглецом путь. Гаденыш! Может, Сяо Чжань и ботаник, но уж точно не хуже какого-то зарвавшегося папенькиного сынка на подаренной игрушке с тупыми друзьями! Сяо Чжань не считал себя красивым, хотя окружающие часто пытались заставить его в это поверить. Сейчас, когда он стал чуть старше и перешел на третий курс, отражение в зеркале даже стало ему нравиться. Немного ушли ненавистные щечки (если не есть булок), немного выделились скулы (опять же, спаржа и вода — это лучшие друзья). Теперь он принимал комплименты с улыбкой и отражению в зеркале готов был дать шестерочку. И это значило, что он не собирался выслушивать гадости. — Эй! Сяо Чжань и не подумал оглянуться, лишь слегка ускорил шаг, не желая больше ввязываться в этот идиотский диалог. От легкого настроения, с которым он вошел под сень любимого парка, не осталось и следа. По-хорошему, ему стоило забыть и отпустить эту ситуацию. Но он прекрасно себя знал: хватало и меньшего, чем комментарий от наглого красавчика, чтобы загнаться по новой. Может быть, ему стоило подстричься? Волосы отросли так, что можно собирать в небольшой хвостик, и без укладки выглядели каким-то вороньим гнездом. Или, может, выходом было перестать таскать безразмерные толстовки с клеткой поверх… — Стой! Только мысль о том, что опускаться до уровня школьников — себя не уважать, вдолбленная матушкой, помогла ему не обернуться с факом наизготовку. От того, чтобы просто показать фак через плечо, даже воспитание помочь не могло. К счастью, за ним не последовали.

Три

Музыка грохотала так, что ее вибрация отдавалась в ребрах. Диско-шары, установленные каким-то гением на полу, отбрасывали блики, и Сяо Чжань щурился, пытаясь высмотреть в этой гаражной какофонии кого-нибудь знакомого. Он точно знал, что где-то здесь сидит четвертая группа архитекторов и среди них точно будет Сун Цзиян со своим парнем; Хаосюань наверняка опять будет ворчать, что его оторвали от компа. Где-то должен быть и его третий курс, и наверняка здесь ребята с вокала… — Чжань-Чжань! — подруга практически выпала на него из танцующей массы, больно ткнув острым локтем по ребрам и обдав сладковатым ароматом любимых духов. Ибуки была в своем репертуаре: блестки топа отбрасывали зайчиков на все вокруг, но глаза сияли еще ярче. Сяо Чжань привычно залюбовался ей, широко улыбаясь, а та отстранилась и восторженно закивала. — О, — девушка подняла кулачки с оттопыренными вверх кулачками к своим щечкам и восторженно завопила: — Горячо выглядишь! Джинсы — топ! Сквозь бьющую по мозгам музыку различить что-то было сложно, но Сяо Чжань очень старался. Ибуки, ухватив его за руку и хлестнув хвостом осветленных волос, потащила куда-то сквозь движущуюся толпу. Вечеринки Сяо Чжань любил, но устроенная группой технарей была какой-то дикой. Обычно они снимали домик, и комнаты делились по интересам: кому хотелось танцевать и вопить, занимали первый этаж, кто-то устраивал вечер настольных игр с коктейлями, кто-то притаскивал оборудование под караоке. Этот ангар, больше похожий на приют автомеханика, был полностью заполнен дергающимися телами, и чем глубже в толпу, тем сложнее было осознавать себя. Музыка долбила по мозгам, извивающиеся тела в резких вспышках и клубах дыма размывали ощущение пространства. Ибуки ловко проскальзывала сквозь толпу, ведя его за собой, и в какой-то момент утянула в почти незаметную дверцу. Сяо Чжаню пришлось наклониться, чтобы пролезть, а распрямившись, он присвистнул. — Бассейн? Это кто шикует? Ибуки рассмеялась: — А вот! Нужно уметь заводить знакомства! Здесь было потише, в гараже, видимо, стояла звукоизоляция. Он с любопытством огляделся, отмечая знакомые лица. — Чжань-Чжань! — Мэн Цзыи с разбега повисла у него на шее, он едва успел ее подхватить. Рассмеявшись, он крутанулся вокруг себя и осторожно опустил подругу на пол. Та весело сощурилась и, заставив наклониться, еще раз крепко обняла: — Спасибо большое, Чэн-Чэн в восторге от подарка! — Да глупости, — смутился Сяо Чжань и искренне добавил: — Я был рад тебе помочь. Та довольно закивала, хватая уже Ибуки, а Сяо Чжань огляделся в поисках напитков. В кожанке уже было жарковато, но, сняв одежду здесь, он рисковал больше ее не увидеть. — Какие люди, — присвистнули позади, и Сяо Чжань закаменел. Этот голос… было сложно не узнать. — А ботаник, оказывается, не такой уж хороший мальчик? Сяо Чжань резко развернулся, вперив взгляд в наглеца. Сегодня он выглядел еще опаснее: джинсы были увешаны звенящими цепочками, а майка обтягивала упругие мышцы груди. Сяо Чжань сглотнул, задирая подбородок и только сейчас отмечая, что ростом будет выше этого типа. Тот, видимо, тоже это понял, потому что досадливо дернул плечом, щурясь еще злее. — Ибо, ты чего? — девчонка рядом с наглецом ткнула его в плечо, но Ибо только отмахнулся, продолжая оценивающе разглядывать Сяо Чжаня. И последний знал, что во взгляде мелькнуло восхищение, но оно так быстро сменилось презрением, что в горле комок встал. Разозлившись на собственную реакцию, Сяо Чжань расправил плечи и вежливо улыбнулся. — Ничего страшного, не у всех есть манеры, — приторно вежливое замечание, повернуть голову в сторону друзей. Хватит на эту неделю наглых малых, и сюда он пришел развеяться, может, переспать с кем-то, но никак не ввязываться в споры со всякими красивыми идиотами. — Да, кому-то хватает обыкновенной совести, — глумливо фыркнул, видимо, Ибо, и Сяо Чжань изумленно поднял брови. И этот человек говорит о совести? Да ладно! — Парни, хватит вам, — девчонка скользнула между ними и сердито посмотрела почему-то на Сяо Чжаня. — Я не знаю, что вы не поделили, но… — Тин-мэй! — Ибуки торопилась к ним, сияя улыбкой, и Сяо Чжань смягчился. Ну, в самом деле, с чего такая злость? Он явно старше них, кажется, даже слышал об этом Ван Ибо, студенте-первокурснике. Может, у того стресс после резкой смены обстановки, а Сяо Чжань так серьезно относится к подколам. Ну или тот по жизни болван, так что с таких взять? — Милая, — улыбнулась девушка, тут же отвлекаясь от них с Ибо, и протянула руку Ибуки. Сяо Чжань слегка нахмурился, глядя на то, как легко подруга скользит в подставленные объятия. Это было… тревожно. — Чжань-Чжань! — Ибуки радостно улыбнулась, подпрыгивая на месте. — Я хотела тебе представить. Да Тин! Потрясающий танцор хип-хопа! И моя девушка, — Ибуки захихикала, видя его обескураженное лицо. Да Тин улыбнулась нежно, но взгляд на Сяо Чжаня все равно был настороженный. Ибуки ничего не замечала. — Тин-Тин, это Сяо Чжань, я о нем рассказывала! Мой лучший друг и охуенный художник! — Мэй-мэй, — позвал он, слегка хмурясь. — А еще она гоняет на байке, прикинь? — восторженно добавила подруга, и это стало спусковым крючком. — Ибуки Имата! — зашипел Сяо Чжань, подхватывая подругу под руку и оттаскивая чуть в сторону. — Ты… ты не можешь встречаться с… с ней! Он наморщил нос, всем собой показывая свое отношение к подобной идее. Но подруга только захихикала, тыкая его пальцем в щеку. — Чжань-Чжань, ты как мама! Он гневно фыркнул, скрещивая руки на груди. — Госпожа Имата верит в наше благоразумие. — Потому что вера — это все, что ей остается? — невинно похлопала глазами Буки-Буки, и Сяо Чжань… заржал. Он никогда не мог противостоять этим глазам и внезапным фразочкам. Подруга рассмеялась следом, хватаясь за его плечо: — Чжань-Чжа-ань, уж кто бы говорил! — Я не встречаюсь с подозрительными личностями, — пробурчал он, и вздрогнул от смешка за спиной. Ибуки расширила глаза, но он и сам уже понял, что их уединение нарушено. По плечам побежали мурашки, словно человек позади был наэлектризован. Поборов желание передернуть плечами, он повернул голову и выгнул бровь, пренебрежительно кивая подошедшему. — Моя подруга не подозрительная личность, Сяо Чжань, — проговорил Ибо, не отпуская его взгляда. Ибуки, предательница, ободряюще потрепала по плечу и шмыгнула прочь, сразу же ухватив Да Тин под ручку. Сяо Чжань отметил это на периферии сознания, здесь и сейчас сосредоточенный лишь на этом… Ван Ибо. Опасный тип. — Так что тебе не стоит беспокоиться о сестре. Сяо Чжань дернул плечом, но не стал ничего говорить. Их с Ибуки часто принимали за родственников. Отец шутил, что это из-за улыбок — дескать, у них обоих они настолько яркие, что ослепленные люди просто ничего больше не замечают. Ибо, кажется, принял его молчание за сомнения, потому что наклонился ближе, обдав ароматом виски с колой и чего-то хвойного. — Лучше побеспокойся о себе, Чжань-гэ, — теперь по спине побежали уже не мурашки, а их переростки. Дыхание внезапно перехватило, а Ибо, отстранившись, усмехнулся: — Ведь насчет меня ты прав. Зрачки Ибо растеклись на всю радужку, и глаза напоминали два бездонных колодца. Сяо Чжань сглотнул, отступая на шаг, и безразлично хмыкнул. — В таком случае, ты уже должен был понять, что мне неинтересно. Он отвернулся и направился прочь прежде, чем Ибо успел бы что-то еще сказать. Спину жег чужой взгляд, и Сяо Чжаню пришлось спрятать подрагивающие руки в карманах кожанки. Настроение снова испортилось. Второй раз за неделю он встретил этого первокурсника, и второй раз — внутри бушевало раздражение. Хотелось развернуться и высказать мелкому наглецу все, что накопилось, и в то же время — совершенно не хотелось сталкиваться с ним снова. Сяо Чжань закатил глаза. Да блядь! — Эй! Дружище! — Юй Бинь повис у него на плече, и Сяо Чжань отвлекся от прокручивания последнего диалога в голове. В своем негодовании он успел дойти до своей группы, так что сейчас с удовольствием видел адекватных и разумных людей. Облегченно вздохнув, он закинул на плечо друга руку и широко улыбнулся. — Привет, ребят! Каков план? План был прост: напиться и отдохнуть. Выполнять это все рядом с бассейном лично Сяо Чжаню казалось не очень разумным, но и с тем, что звучало весело, спорить смысла не было. Он подхватил протянутую ему бутылку пива и, радостно улыбаясь, поднял ее вверх. — За ахуенных нас! Художники ответили радостным криком, и он расслабился, стараясь не искать Ибуки рядом. В конце концов, та была права: они уже достаточно взрослые, чтобы самостоятельно решать, как будет лучше, и самостоятельно нести ответственность за последствия этих решений.

Два

Творчество — как наркотик и в то же время как спасение. Когда не было времени и сил, когда не хотелось даже открывать глаз, за стеной билась посуда и за квартиру снова было нечем платить, оставалось только оно. Орать во все горло песни, заглушая осточертевшую ругань, рисовать до боли в глазах и невозможности разогнуться, танцевать, пока не подломятся ноги. Сколько раз Сяо Чжань тащил обессиленную Ибуки до съемной квартиры? А сколько раз она отнимала у него кисти и пинками гнала в постель? Наверное, все они на том и сошлись: горели своей былью, своей идеей. В их компании — каждый. Рисование было его всем. Сяо Чжань всегда, сколько себя помнил, что-то сочинял и изображал. Благо, мама легко смирилась с извечно измазанными стенами их квартирки. Поправив свитер, так и норовящий сползти с плеча, он устало вздохнул и потер глаза, перелистывая страницу. Творчество было самой жизнью. Но иногда казалось, что чего-то в нем не хватает… — Улыбашка, молоко есть? Ван Ибо ввалился в чужую квартиру, как к себе домой, и Сяо Чжань на секунду поджал губы. Да, за эти три недели Сяо Чжань научился распознавать этот голос в любом состоянии и с любой интонацией, ведь они каким-то образом оказались в одной компании. Он — как лучший друг Ибуки, а Ибо — на правах лучшего друга Да Тин. Последняя, кстати, оказалась отличной девчонкой, пусть и весьма безбашенной, но доброй и понимающей. Что до Ван Ибо… — Ты же его не любишь, — удивилась Да Тин со своего места, где заказывала доставку. Ибуки заглянула в прихожую, где еще копался Ибо, и ахнула. — Ты что, в лужу упал? Сяо Чжань все же оторвался от «Безумной любви», где Харли как раз впервые увидела Джокера. Комикс читался не в первый раз, но у девчонок в квартире он был дополнен пометками и стикерами, заставляющими хихикать даже над откровенно грустными сценами. Юй Бинь еще не пришел, сами Ибуки и Тин-Тин были заняты своим, так что Сяо Чжань уютно устроился на низком диванчике. С приходом Ибо об уюте, конечно, можно было позабыть. Тот что-то невнятно бормотал в прихожей, Да Тин тоже потянулась в ту сторону, но дойти не успела. Из-за стены выскользнул перемазанный Ибо, странно держа руки перед грудью. И только когда оттуда послышался тонкий писк, Сяо Чжань сообразил, что и царапины на руках — свежие. — Мне в общагу нельзя его, — растерянно пояснил парень, переминаясь с ноги на ногу в дверях. — Да и отмыть надо, наверное. Он за бачками тут плакал… — Чжань-гэ, — жалобно позвала его Ибуки, и Сяо Чжань вздрогнул, наблюдая мгновенное преображение чужого выражения лица. Растерянность и трогательность застыли, превращаясь в непроницаемость. Опустив глаза на Харли Квинн, он отстраненно — в который раз! — попытался вспомнить, где бы мог пересекаться с этим танцором и чем мог настолько его обидеть? — Чжань-гэ! — А? Что? — спохватился он, откладывая комикс и поднимаясь с места. С высоты роста стал заметен темный комочек, дрожащий в огромных ладонях. Маленький и беспомощный. Сяо Чжань автоматически потянулся вперед и замер, когда Ибо отшатнулся. — Эй! — Ибуки уперла руки в бока и сурово нахмурилась, что с ее общей тонкостью-звонкостью казалось скорее умилительным, и поочередно указала на них указательным пальцем с тяжелым кольцом: — Отриньте, пожалуйста, хоть раз ваши терки! Тут ребенку плохо. Ибо, прекрати так смотреть! Чжань-гэ почти год в ветклинике подрабатывал! — Над кошками издевался? — еле слышно буркнул Ибо, но Сяо Чжань услышал и тут же вспыхнул. — Если кто над ними тут бы и мог издеваться, так это точно не я, — процедил он сквозь зубы, но, увидев взгляд подруги, заставил себя прикусить язык. Одарив нахмурившегося Ван Ибо презрительным взглядом, он кивнул в сторону ванной: — Малыша надо помыть. Санни, есть ненужное полотенце? — Да-да, конечно, — Ибуки подтолкнула их в сторону ванной, а сама метнулась к бельевому шкафу. Да Тин, кажется, еле сдерживала слезы, и Сяо Чжань приободряюще ей улыбнулся, прежде чем отправиться следом за непривычно молчаливым Ван Ибо. Как ни странно, вместе с ним мыть котенка и обрабатывать ранки оказалось легко. Ибо был внимательным и мог быть нежным, а еще очень искренне переживал за малышку. Да, котенок оказался девочкой — маленьким рыжим солнышком. — Ну вот и все, — нежно улыбнулся Сяо Чжань, собирая использованные ватки. Малышке повезло — несмотря на то, что она была сильно истощена, особых травм и ран не наблюдалось. — Теперь только покормить, — и, увидев, что Ибо все так же сидит, опустошенно глядя на котенка в руках, мягко толкнул его коленом в колено и широко улыбнулся в ответ на отстраненный взгляд: — Все будет хорошо, Лао Ван! К волне злости, которой его окатили в ответ, Сяо Чжань готов не был. В какой-то момент ему правда показалось, что их взаимоотношения могут… наладиться? Но этот новый Ван Ибо с котенком на руках вновь превратился в привычного мудака и резко поднялся на ноги, не забывая, впрочем, о малышке, и протиснулся мимо. Сяо Чжань сглотнул и наткнулся на свое отражение в зеркале. Оттуда смотрел большими влажными глазами встопорщенный расстроенный парень. — Не расслабляйся, придурок, — шепотом обругал он себя и резко наклонился над раковиной, врубая холодную воду. Не помогло. Щеки все равно горели, как от пощечин. Наевшийся котенок пригрелся на диване, так что Сяо Чжань, выйдя из ванной и мгновение полюбовавшись этой картинкой, сменил траекторию. Пока они занимались кошачьим ребенком, уже успела прибыть не только доставка, но и Юй Бинь, так что Сяо Чжань с радостным возгласом рухнул рядом с ним на пуфик — друг едва успел подвинуться. Бинь-Бинь что-то возмущенно забулькал, и Сяо Чжань, захихикав и ткнув привычно локтем в бок, потянулся за банкой на столе. Он очень старался не смотреть на Ибо, но почему-то казалось, что тот за ним наблюдает. Но стоило поднять взгляд, прикрываясь бутылкой, внутри разлилось разочарование. Ибо смотрел на стол. Они поиграли в настолки, посмотрели запланированный фильм и даже успели немного его пообсуждать, прежде чем собираться. Сяо Чжань привычно принялся собирать бутылки, неловко сталкиваясь плечами с занявшимся тем же Ибо. Остальные, конечно же, забили на товарищескую солидарность, и подобная ответственность явно не самого доброжелательного первокурсника удивляла. — Тебя подвезти? — Юй Бинь остановился рядом с ним, лениво потягиваясь, и Сяо Чжань подкатил глаза. Нет, ну надо же! Подождать тот готов, а вот помочь — слишком тяжело! — Себя подвези, — грубо вмешался вдруг Ибо, выныривая из проема на кухню. — А мы хотели еще поболтать, не так ли? Сяо Чжань сжал зубы так, что заныли челюсти, гневно глядя на расслабленного Ибо. Юй Бинь неловко охнул, переводя взгляд с одного на другого. — Чжань-Чжань… — Ты глухой? — Бинь-гэ, — мягко позвал Сяо Чжань, стараясь не сорваться. Ибо бесил до звездочек в глазах, до глухого, звериного желания ударить. — Уезжай, пожалуйста, я доберусь. — Сяо Чжань… — Юй Бинь нахмурился, но Сяо Чжань заставил себя безмятежно ему улыбнуться и ткнул пальцем в дверь. — Все хорошо, правда, спишемся завтра, — он подтолкнул его в сторону и развернулся к Ибо, скрещивая руки на груди. К счастью, на кухне еще шумела вода и слышались довольные возгласы девчонок, так что их никто не слышал. — Ну и? — Что «и»? — изумился Ибо и пожал плечами, неприятно скалясь. — Ведь Чжань-Чжань вполне способен вызвать себе такси? От яда в чужом голосе в горле запершило. Но ответить он не успел: Ван Ибо, мотнув на пальце свои игрушечные ключики, скрылся в прихожей.

Один

«Это будет весело, — зло передразнивал Сяо Чжань, шагая по выложенным бетонным плитам в сторону города. Строго говоря, здесь он тоже был в городе, просто на другой его стороне. И совсем не там, где ему хотелось находиться в субботу вечером. — Да Тин участвует! И Ибо тоже! Может, вы наконец помиритесь! Неужели тебе сложно их поддержать?» — Сложно! — воскликнул Сяо Чжань уже вслух, останавливаясь и запрокидывая голову к небу. На нем перемигивались между собой звезды. На этом берегу, большую часть которого занимали гаражи и какие-то бараки, и где не было извечных фонарей, огни чужих миров горели куда ярче. Он уже успел пожалеть, что рванул именно в эту сторону и не догадался сесть кому-то на хвост. Уж он-то сумел бы попросить о помощи. Или вообще стоило добровольно сдаться полиции… Впрочем, ему совсем не хотелось попадать под раздачу. Ибуки точно успела уехать с Да Тин, остальные тоже рванули во все стороны. Сам он перемахнул через ограду и теперь вот плелся в сторону моста. Наверное, отсюда уже можно было бы вызвать такси, но… Сяо Чжань прикрыл глаза. Воспоминания, будто только того и ждали, тут же обрушились на него ароматом машинного масла, жесткой хваткой широких рук на талии и горячим баком мотоцикла под бедром. Любопытство, не давшее ему отказать просящим глазкам Ибуки и подтолкнувшее его подойти к железной махине Ван Ибо, было ужасным советчиком. От него потом стучало, как сумасшедшее, сердце и горели лихорадочным огнем щеки. Особенно когда Ибо, гаденыш без чести и совести, вжимал его в свою игрушку и шептал о том, как нехорошо отвлекать гонщиков от самой гонки. Нет, права, права была мама, когда запрещала ему общаться с «плохими» мальчишками. Сяо Чжань вздрогнул, услышав нарастающий позади него, на пустынной проселочной дороге, рев моторов. Судя по звукам, это были все те же мотоциклы, так что он успокоился и, вернув лицу независимое выражение, медленно направился дальше. До моста было рукой подать — наверняка там найдется и лестница вверх. К тому же, вода здесь подступала совсем близко, и было сделано что-то вроде бетонного спуска, имелось даже награждение, будто тут пытались обустроить набережную. Байки наконец нагнали его, и длинная тень от слепящего света вытянулась, заметалась по перекладинам нависшей махины моста. Сяо Чжань чуть поморщился, ожидая, когда нарушители спокойствия проедут, но те вдруг притормозили. Он слегка развернулся, настороженно хмурясь. — Сяо Чжань, — протянул один из байкеров, и Сяо Чжань напрягся, узнавая Ибо. Тот был совершенно непредсказуемым, и встретить его в одиночку в каких-то ебенях тоже, вообще-то, не входило в планы на субботу. А если точнее — в планы на жизнь. Но вот где они сейчас. — О, тот самый? — второй байкер вдруг газанул, практически наезжая на Сяо Чжаня, и он с негромким вскриком отшатнулся к краю проезжей части. — Да Син! — кажется, у Ибо все-таки была капелька совести. — Да ладно, разве это так страшно, а? — этот придурок снова газанул, заставив Сяо Чжаня вздрогнуть, но в этот раз он упрямо остался на месте, наклоняя голову вперед и вперив взгляд в зеркальную поверхность шлема. — В шлеме угрожать человеку тоже не так страшно, да? — процедил он. Усталость за день, помноженная на отвратный вечер и желание поскорее оказаться дома, заставляла чувствовать себя смелее, чем он был на самом деле. — Ах ты… Что хотел сделать байкер номер два, Сяо Чжань так и не узнал. Ван Ибо, решив, видимо, тоже поучаствовать в развлечении, подгазовал ближе, и Сяо Чжань уже автоматически шагнул назад. Вот только он не учел, что здесь бетонка шла под наклон и была скользкой от набегающих волн и ила. С негромким вскриком он заскользил по жиже, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и с всплеском рухнул вниз. Ледяная вода обожгла, казалось, все тело, забилась в глаза и уши, заставляя задохнуться чернотой и холодом. — Сяо Чжань! Крик достиг ушей, стоило лишь вынырнуть. Он проморгался, торопливо подгребая обратно к бетонке и попытался ухватиться хоть за что-то. К счастью, здесь была пара скоб. И, к великому счастью, он на них не наделся! Сяо Чжань принялся вскарабкиваться наверх, ощущая, как начинает потряхивать. Стоило наполовину выползти из воды, как его ухватили сильные руки, втаскивая вверх, и перед глазами оказалось побелевшее лицо Ван Ибо. — Эй! Ты в порядке? — Иди нахуй, блядь! — он оттолкнул руки Ибо, кажущегося действительно обеспокоенным. Но как же, ха! Как будто такому уебку вообще могло быть дело до других людей. Сяо Чжань ухватился за бортик и хлопнул рукой по карману, пытаясь найти телефон, и выругался снова. Телефона не было. И либо он просрал его в водах Вэньюйхэ, либо чуть раньше — на гонках. Ни один из вариантов ему не нравился. — Сяо Чжань… — выдохнул Ибо, словно ругательство, и добавил спокойней: — Пойдем. Ты вымок, я тебя подвезу. Сяо Чжань проигнорировал слова Ибо и обхватил плечи руками. Противный осенний ветер продувал промокшие шмотки насквозь, заставляя дрожать. Он уставился в сторону дороги, не желая оборачиваться и встречаться взглядом ни с Ибо, ни с его ебанутым другом. По позвоночнику прошлась очередная волна холода, при мысли о том, что еще могут придумать два подобных придурка, и он прикусил губу. Надо было выбираться из этих ебеней, но без транспорта и связи это представлялось проблематичным. — Эй, не глупи, — Ибо снова попытался к нему приблизиться. — Отъебись, чего тебе непонятно? — прошипел Сяо Чжань, отступая на шаг и снова оказываясь слишком близко к краю. Недовольно поморщившись, он уцепился за бетонную стойку и настороженно сверкнул глазами на Ибо. Здесь, под мостом, могло случиться что угодно. — Ты не в том положении, чтобы рычать, — опасно прищурился Ибо, заметно остужая тон, и Сяо Чжань с трудом сдержался, чтобы не заорать на него. Было холодно, очень. И почему-то жгуче обидно. Потому что он вообще ничего плохого этому парню не сделал. Сяо Чжань не привык сражаться с кем-то просто потому, что его невзлюбили: он, вообще-то, всегда был любимчиком. И хулиганы в школе его тоже не трогали, с большинством из них он и вовсе дружил, периодически гонял в баскетбол или футбол вместе. А эти… — Да, я понял, — язвительно отозвался он, пытаясь усмирить дрожь. — Но, может, хватит? Или вас мое простывшее тельце не устроит, мне стоит сразу утопиться? Ван Ибо шумно втянул носом воздух. Досюда свет фонарей моста не доставал, а фары мотоциклов светили чуть в сторону, и в этом неясном полумраке он выглядел темным демоном. — Не неси ерунды, — как будто бы спокойно произнес тот. — Мы не хотели, чтобы ты упал в воду. И вообще… погнали уже. Сяо Чжаню, в общем-то, было сильно побоку. Он, кажется, замерз настолько, что еще не скоро смог бы выдать что-то достаточно разумное, так что лишь покачал головой и, наплевав на гордость и этих ебанатов, отвернулся и пошел в сторону моста. Там, наверху, ездили машины, а значит, была возможность остановить кого-то и попросить хотя бы вызвать такси. О том, как он будет объяснять свое жалкое состояние матери или друзьям, думать не хотелось. — Сяо Чжань! — за руку его ухватили горячие пальцы, и он снова содрогнулся. Ибо, остановивший его, смотрел на него злыми глазами, крепко сжимая в руке запястье. Лениво мелькнула мысль, что такими ручищами он может запросто сломать ему предплечье, но ни желания, ни сил вырваться не было. Он безразлично смотрел в постепенно темнеющее лицо Ибо. — Бро, да оставь ты его, погнали, — голос байкера номер два разбил напряженную тишину, заставив Сяо Чжаня первым отвести взгляд и устало выдохнуть. — Да, оставь ты меня, — он вообще не понимал, почему Ван Ибо так к нему прицепился. Тот же не был злым, Сяо Чжань видел, как тот держал котенка — бережно, аккуратно. — Ладно, — неохотно кивнул Ибо, по одному разжимая пальцы и не сводя с него темного взгляда. — Погнали. Сердце неприятно кольнуло, когда Ибо послушно отвернулся, отходя к байку. И скулы почему-то свело — от желания разораться ему в спину. Но тот сел на мотоцикл, и светящиеся фары быстро исчезли за поворотом, а Сяо Чжань остался. Горло сжал болючий спазм. — Блядь. Блядь! — выругался он, стягивая с себя промокший свитер и пытаясь его выжать. Судя по легкой боли в горле, завтра будет очень весело. А у него, вообще-то, с утра пары. — Ну а нехуй соглашаться на сомнительные дружеские идеи! Особенно — на байкерские! До моста нужно было еще подняться. Он тоскливо уставился наверх, прикидывая, что делать, чтобы не околеть тут, и услышал рев мотора. К нему быстро приближалось светлое пятно, вскоре превратившееся в придурка, из-за которого он тут и оказался. Придурок резко затормозил, снова спрыгивая с байка, и молча, не обращая внимания на притихшего Сяо Чжаня, скинул с себя кожанку и вытащил что-то из багажника. «Что-то» оказалось потрепанным пледом, с которым Ибо и подошел ближе. — Т-ты… ч-его, — попытался выговорить Сяо Чжань, обреченно понимая, что на это нет сил. Так глупо! В Пекине было жарко днем и достаточно тепло вечером, но сейчас, ночью у воды, он действительно замерзал. — Нич-чего, — передразнил его Ибо, грубо выдирая из рук свитер. Тот мокро плюхнулся на асфальт, а Ибо уже потянул вверх майку. — Эй! — Раздевайся, придурок, — рыкнул Ибо, буквально вытряхивая его из ткани. — Ты, блядь, от воспаления легких сдохнуть хочешь? — Ещ-ще октябрь, — заикаясь, возразил Сяо Чжань, слишком ошеломленный горячими руками на своей талии. Ибо стянул наконец с него майку и тут же накинул ему на плечи кожанку. От окутавшего тепла и аромата жженной смолистой хвои захотелось расплыться, и его затрясло с новой силой. — Мгм, октябрь, — недовольно буркнул Ибо, расправляясь с ремнем на его джинсах прежде, чем Сяо Чжань бы успел возразить. Показалось, что пальцы Ибо скользнули по подвздошным косточкам, но в следующий момент тот уже сдергивал с него штаны. — Ван Ибо! — возмутился Сяо Чжань, но сверху на кожанку лег плед, прикрывая почти голый зад. — Ага, — почему-то хрипло отозвался тот. И тут же насмешливо добавил: — Трусы не снимаю, невинность ты наша. Сяо Чжань хотел бы что-то на это ответить, но сил уже не было. Ибо быстро собрал его шмотки, запихав в багажник, и Сяо Чжань даже не стал сопротивляться, когда тот повел его в сторону байка. — Держаться — крепко, — предупредил Ибо, напряженно вглядываясь в его лицо. Сяо Чжань моргнул. Он, если честно, перестал понимать происходящее примерно с вечера, так что сейчас учился дзену — принимать все как должное. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл? Ну, кроме того, что Ибо — красивый придурок. — Ты помнишь Сяо Бая? Сяо Чжань непонимающе моргнул. Сяо Бай был второкурсником с хореографического, и сам Сяо Чжань знал его очень поверхностно, они только однажды работали вместе над проектом. Тот после сдачи даже приглашал его в кафешку на кофе, но как раз в конце июня у Сяо Чжаня была защита диплома, и он тупо забыл. Потом извинился, конечно, но ответа не последовало. С чего бы Ибо сейчас вспоминать? Или… Сяо Чжань сглотнул, глядя в темные провалы чужих глаз. По университету ходили слухи, что Сяо Бай — гей. Мог ли Ван Ибо как-то связывать их в своем явно больном воображении? Может, он был гомофобом и решил, что Сяо Чжань… — З-знаю, — наконец решительно, насколько позволяли стучащие зубы и колотящая тело дрожь, заявил он и даже приподнял подбородок. — Он отлич-чный п-парень! Ван Ибо нахмурился, но буравящий взгляд отвел, зачесал назад свою синь волос и мотнул головой в сторону байка. — Садись уже, — буркнул он, перекидывая ногу через сиденье и снимая его с подножки. Мотоцикл заурчал, и Сяо Чжань прикусил губу, устраиваясь за спиной парня и подбирая полы пледа. Мимо плыли огни города, периодически сливаясь в светящиеся полосы, под задницей мягко вибрировал мощный железный зверь, а в носу свербило от аромата жженной хвои. От него не помог ни душ, ни аромат любимых благовоний, когда он уже устроился в кровати, стараясь не вспоминать, как Ибо, высадив его с мотоцикла, выкинул его мокрые шмотки на асфальт и умчался, даже не забрав свой плед. Ван Ибо был очень въедливым, как и его аромат.

Ноль

— А я бы хотел тебе кое-кого представить! — жизнерадостно воскликнул Ван Чжочэн. Сегодня они собрались в их с Цзыи квартире, празднуя возвращение Чжочэна из Токио. Тот катался как студент по обмену на первые два месяца учебы и теперь сиял звездочкой, делясь впечатлениями. Сяо Чжань с недоумением покосился на подскочившего друга. — Он только недавно вернулся из Кореи, — продолжил тот свою мысль, активно жестикулируя и подзывая кого-то со стороны выхода. Чо Сынен — еще одно новое лицо в их компании, значительно расширившейся после появления в ней Да Тин и Ван Ибо, — подтащил к ним рвущегося куда-то парня, и Сяо Чжань приоткрыл рот. — Сяо Чжань? — потрясенно спросил Ван Ибо, переставая бороться со своим приятелем. Сяо Чжань молча оглядел вполне прилично, ради разнообразия, выглядящего наглеца и повернулся к Чжочэну, приподняв бровь. — О, так вы знакомы? — радостно воскликнул тот, совсем не обращая внимания на натянутую тишину. — И когда только успели! — Да уж успели, — мрачно буркнул Сяо Чжань, нервно дергая плечом. Ситуация была абсурднее некуда, но смеяться что-то не тянуло. После той ночи прошло чуть больше недели, легкий насморк уже прошел, а вот засевшее жжение в груди — нет. На Ибо даже смотреть не хотелось, и все это время Сяо Чжань вполне успешно избегал любых встреч. И вот, пожалуйста. Что это, как не проклятие? — О, — как будто только сейчас заметил его настроение Чжочэн и смущенно потер шею. — Вы что-то не поделили, парни? — Он твой друг? — одновременно с ним спросил Ибо, хмурясь все больше. Сяо Чжань, конечно, старался не смотреть на него, но это было практически выше его сил. Если бы Ибо был мудаком, он бы еще как-то понял. Но тот… не был, как бы неприятно это ни было признавать. Он помогал друзьям, был вежлив с продавцами и бабушками у подъездов, подкармливал собак и спасал кошек. Да, он был бунтарем и хулиганом — но не злым. Злым он становился только рядом с Сяо Чжанем, и от этого почему-то было горько, хоть и не должно бы. — Да! Я тебе о нем рассказывал, — Чжочэн шутливо толкнул того в плечо. — Сяо Чжань — ахуенный художник, это он создал наш с Цзыи портрет. А еще… — А еще он сосался с твоей девушкой, пока ты был в другой стране, — холодно парировал Ибо, и его враз похолодевшие глаза вперились в изумленного выпадом Сяо Чжаня. Впрочем, изумленным был не только он: Чжочэн, взявший со столика шампанское, как раз решил глотнуть, закашлялся, и то пошло носом. Сяо Чжань торопливо схватил салфетки, всовывая их в руку благодарно замычавшего друга. Ибо скрестил руки на груди, мрачно ухмыльнувшись, стоило Сяо Чжаню на него посмотреть. В голове было пусто. Он не переживал насчет реакции Чжочэна, да и поведение Ибо становилось будто немного яснее — по крайней мере, его неприязнь. Что до всего остального… да ничего не было ясно! Какого вообще хрена? — Какого хрена? — повторил его мысль Чжочэн и уставился на Ибо так, словно тот отрастил себе парочку рогов. Впрочем, Сяо Чжань был готов с этим помочь. — Ибо, ты ебанулся? — Я? — изумился Ибо. — Чжань-Чжань вообще-то играет за твою команду, — закатил глаза верный друг и для порядка еще и ткнул в Сяо Чжаня пальцем, который тот с независимым видом отвел от себя. — Ч-что? — вот теперь Ибо, кажется, и правда растерялся. — Да он же… Сяо Бай из-за его гомофобии пострадал! — Сяо Бай? — Чжочэн фыркнул, да и Сяо Чжань не сдержал немного нервной усмешки. — Ты, бро, идиот или как? — Но поцелуй я видел, — упрямо набычился Ибо, только в его лице все равно больше не было той злости. Он, казалось, пытался держаться за ее остатки, натягивая на себя, как расползающееся по лоскутам одеяло. И это было даже забавно. Забавно, он сказал! И вовсе не хотелось кусать губы или распускать руки. — Не знаю, что ты там видел, но ты перегибаешь, — хмыкнул Чжочэн и повернулся к Сяо Чжаню. — Или нет? — Я и Цзыи? — Сяо Чжань уже на друга уставился, как на придурка. Нет, это что, заразно? А можно прививку? — Ты издеваешься? Чжочэн еще пару мгновений удерживал на лице суровое выражение, но оно тут же рассыпалось, и он расхохотался. — Видел бы ты свое лицо, Чжань-гэ, — хихикнул он. — Цзыи, детка, зачем ты с Чжань-гэ сосалась? — Я? — удивилась подруга, но тут же состроила томное личико и выпятила губки: — А что, наш мальчик хочет попробовать с девочкой? — Цирк, — тоскливо вздохнул Сяо Чжань и обратил внимание на непривычно растерянного Ибо, потерянно на него глядящего. — Что? — Но вы же… Сяо Чжань не выдержал, закатил все же глаза. Вернул их в обычное положение, наткнулся на все такое же беспомощное выражение на лице этого красивого придурка, цокнул раздраженно. — О да, Бо-ди, — быстро склонившись к нему, прошептал он. — Я именно что целовался с девушкой своего лучшего друга, — глаза Ибо становились все больше, и Сяо Чжань, разозлившись уже по-настоящему, взбешенно добавил: — А потом ебался с другим лучшим другом и подставлял задницу преподу. Так ты себе меня представляешь? — С кем-кем ты ебался? — заинтересовалась Мэн Цзыи, подошедшая ближе в обнимку с Чжочэном, и Сяо Чжань закатил глаза. Снова. — С Лю-лаоши, очевидно, — ядовито произнес он, кидая сердитый взгляд на поникшего Ибо. Даже на секундочку стало его жаль, а потом он вспомнил все свои неприятности и ломания психики над попыткой решить, с чего его так невзлюбили, и еще более ядовито добавил: — Ведь, если верить некоторым, мне, походу, даже курсач только отсосом достать. Хотя тут явно проблемы с логикой, где ты видел насосавших что-то ботанов? — Я не!.. — вскинулся Ибо, сжимая кулаки, и тут же прерывисто вздохнул: — Прости, я… был неправ. Я… — Головка от хуя, — фыркнул Сяо Чжань, не обращая внимания на тихий свист подошедшей Ибуки, резко развернулся и направился к лестнице на первый этаж. Внутри все колотило от обиды и неясной какой-то боли и вскипала злость от понимания, откуда все это пошло. Ван Ибо, еще даже не зная его, сделал какие-то свои выводы — хер знает на каких основаниях — а потом, движимый то ли своим обостренным чувством справедливости, то ли еще чем, начал его гнобить. Сука! И, по-хорошему, в чем-то Сяо Чжань даже мог его понять. В чем-то, но не во всем. Почему нельзя было хотя бы просто нормально с ним поговорить, прежде чем что-то предпринимать? А про его унижения перед друзьями и вообще — говорить даже не хотелось. — Чжань-гэ! — донеслось до него, когда он, осторожно прикрыв за собой дверь в комнату (хотя безумно хотелось хлопнуть, но дверь-то в чем виновата?), уже шел к прихожке. — Гэгэ! — Чего тебе? — полуразвернувшись в коридоре, он вопросительно уставился в наглое лицо. Ладно, справедливости ради, сейчас оно было и вполовину не таким наглым, как обычно. Сейчас Ибо выглядел как простой провинившийся парень, разве что хвостом не мел, заглядывая в глаза. — Я… то есть ты… я… — Так я или ты? — раздраженно уточнил Сяо Чжань, борясь с желанием схватить его за волосы и… и… — Ты! — выпалил Ибо, решительно сжимая кулаки. Сяо Чжань даже отшатнулся слегка назад, оперся плечом о приоткрытую дверь совмещенного санузла. — Не был виноват. Я… Я не должен был так себя вести. — Да, я знаю, — прохладно отозвался он, проходя к раковине и ловя его отражение в большом зеркале. Ибо растерянно моргнул, потом поджал раскрасневшиеся припухшие губы, тоже проходя внутрь. Вот Сяо Чжань же не спрашивает, с кем ОН сосался, что у него такой ебовый контур! — Как же ты бесишь, — зашипел Сяо Чжань, резко разворачиваясь. Ибо, кажется, затаил дыхание, когда он над ним навис, и Сяо Чжаня это взбесило еще больше. — То есть, по-твоему, можно вести себя по-еблански, макать меня в дерьмо, скидывать в реку и потом невинно хлопать глазками, а, Бо-ди? И тебе за это ничего не будет? Ибо еле дышал, опустив ресницы, и Сяо Чжань раздраженно хмыкнул, отстраняясь. А в следующий момент… о, это было сладко. Ибо рванулся следом за ним, врезавшись грудью в грудь и выбив на мгновение воздух из легких, и прижался губами к его. Вжавшись всем телом, он горячо выдохнул ему в рот — Сяо Чжань только тогда осознал, что приоткрыл губы — и скользнул языком внутрь. Сяо Чжань попытался отстраниться, жмурясь, но на затылок тяжело надавила крупная рука, а губы Ибо были чуть сладковатыми. Он лизнул верхнюю, пытаясь отгадать вкус, и ее мягкость расцвела на языке бабл-гамом. Ибо целовал его медленно, поочередно втягивая то нижнюю, то верхнюю губу в горячий рот и слегка посасывая, словно любимую сладость. Мысль прострелила, пустила дрожь и свернулась горячей судорогой внизу живота, и уже он сам качнулся ближе, вжимаясь пахом в пах и срывая стон. Проглотив отзвук удовольствия, Сяо Чжань укусил Ибо и толкнулся в рот. В ушах шумело, поцелуй становился все отчаянней и грубей, их языки жестко сталкивались и легко расходились. В дверь, кажется, постучали. Ибо, вроде, стукнул по ней в ответ, но для Сяо Чжаня это проходило фоном. Ему было важнее вылизать этот ужасный, грязный, горячий рот, уничтожая все отзвуки услышанных гадостей. Руки Ибо, крепко сжимающиеся на заднице, ощущались потрясно. В какой момент оказался на стиралке, он не понял, но Ибо уже был между его ног, толкаясь пахом в пах. Вжикнула молния, и Сяо Чжань выгнулся от первого прикосновения. Ладонь Ибо была чуть шершавой, он легко царапнул пальцем обнажившуюся головку, мазнул по текущей смазке, и Сяо Чжань хрипло застонал, откидывая голову на зеркальную поверхность стены. На шею тут же обрушилась лавина имени Ибо, обжигая укусами. Тягучее удовольствие от быстрого движения руки Ибо по члену и острое — от укусов прокатывалось по телу, сталкиваясь внизу живота волнами, Сяо Чжаня затрясло. Он ухватился рукой за плечо Ибо, пытаясь толкнуться в кольцо горячих пальцев, и потянул вторую руку вниз. Единственное, на что хватило его, — запустить руку в карго парня, обхватывая чужое возбуждение через намокшую ткань. Ибо заскулил, толкаясь в ладонь, и присосался чуть ниже уха. Спущенные штаны не позволяли достаточно развести ноги и прижаться к чужому телу крепче, от его ерзаний стиралка тряслась, ударяясь о стенку. Сяо Чжань закинул свободную руку Ибо на шею, притягивая его ближе, и втянул в рот прохладный металл серьги. Мочка по сравнению с ним казалась пылающей. Ибо хрипло зарычал ему в плечо, ускорил движения рукой. Член в ладони Сяо Чжаня вздрогнул, и живот обожгло ощущением горячих капель. Сяо Чжань вскрикнул, крепко зажмурился, кончая и вздрагивая всем телом. В ушах все не проходил легкий звон, и он облизнулся, расслабляясь в окутавшем его тепле. Ибо тяжело дышал, уткнувшись лбом ему в плечо и отведя испачканную в сперме руку. Сяо Чжань лениво почесал его за ухом, распластавшись по машинке и стене за ней. В ушах шумело от пережитого удовольствия, его отголоски еще сводили низ живота. Ибо поднял голову, заглядывая ему в лицо, и Сяо Чжань ответил расслабленной ухмылкой. Да, Ван Ибо был тем, с кем мама запрещала ему разговаривать. Она-то не знала, чем ее сын хотел с ним заниматься.