имперсонат

БОЛЬШОЙ ЗАЛ, СЛИЗЕРИНСКИЙ СТОЛ

— Чёрт, а что это с гриффиндорцами ни свет ни заря? — спросил Драко, когда двери Большого зала резко распахнулись, и в него вошёл Уизли, прижавшись к сексуальной заднице Гермионы Грейнджер. «Секунду, я ведь не сказал, что Грейнджер была сексуальной», — подумал Малфой, качая головой. Поттер стоял справа от Грейнджер с Уизлетт, державшей его за руку, и выглядел крайне самодовольным; позади них стояли два толстых рыжеволосых близнеца, выглядящих довольно потерянными и растерянными. «Погоди-ка, толстые близнецы?». А за толстяками шли остальные гриффиндорцы к своему столу на завтрак. Блейз заметил, что внимание его друга больше не приковано к разговорам, что он, похоже, был немного обеспокоен. — На кой хер ты там смотришь? — спросил Забини, оборачиваясь, в надежде посмотреть, что именно друга интересует больше квиддича. — А что за хуйня происходит?! — неожиданно воскликнул Малфой, заставив весь факультет окинуть его весёлыми взглядами, прежде чем они обернулись в сторону его взгляда. Он смотрел на Гермиону своими серыми глазами — так вышло, что она сидела прямо за Блейзом, сидящим прямо напротив Драко, — и не мог не думать о том, что, что бы ни привело её к этому, перемены были хорошими. Очень, очень хорошими, честно говоря. Слизеринцы были в шоке. Малфой оглянулся и увидел, что удивлёнными были не только они: когтевранцы и пуффендуйцы перестали есть — у некоторых вилки с едой зависли на полпути ко рту, — и все молчали. Блейз первым обрёл способность говорить: — Не знаю, что, чёрт возьми, происходит, но мне нравится вид, — сказал он с ухмылкой, наблюдая, как четыре гриффиндорки — Джули Паркс, Рэйчел Коднор, Наталия Фейрбур и Тельма Холмс — проходили мимо к своему месту за столом, причем все четверо были одеты в самые короткие чёрные мини-юбки, которые он когда-либо видел. — Посмотри на этих вкусненьких гриффиндорских мальчиков, — пробормотала Пэнси откуда-то слева от Драко, глядя на шесть прекрасных задниц, принадлежавших, по мнению Драко, Куту, Пиксу, Сури, Клавентону, Фогарти и Свонн — парни аккуратно шли за девушками и выглядели так, будто им принадлежал весь Большой зал. — Это что, блять, Долгопупс обжимается с Браун, Патил, Робинс и Спиннет? — спросил Теодор растерянно, сидя между Винсом и Грегом и выглядя так же, как и тон его голоса. Напротив него Пэнси всё ещё глазела на Ричи Кута и молчала, тогда как Винс с Грегом пялились на тучных близнецов, накладывающих себе по тарелкам куда больше еды, чем Уизел мог съесть.

º¤ø,¸, ø¤º°º¤ø,¸

За соседним столом гриффиндорцы сидели на слизеринский манер и делали вид, что такое поведение не является для них чем-то необычным. — Кажется, наше выступление превзошло все ожидания, — шепнул Гарри сидевшим напротив него близнецам, подтягивая к себе тарелку с яичницей, беконом и поджаренным хлебом на ней. — Ага, — пробормотал толстый Джордж, и толстый Фред вторил: — Ага, — оба рыжеголовых, казалось, наслаждались тем, что их кормят с ложечки их же девушки, Анджелина и Кэти, которые лишь кивнули в ответ на вопрос Гарри, глядя на своих толстых парней. Чуть дальше за столом Гермиона всецело отыгрывала роль Малфоя: — Рон, отвали, я пытаюсь есть! — прикрикнула девушка, изображая раздражение, хотя внутри старалась не рассмеяться. — Но Миона, — надулся Рон, подыгрывая ей, и сделал щенячий взгляд. — Никаких «но», Уизли, — огрызнулась она и оттолкнула его, — а теперь отвянь и дай мне спокойно поесть. Рон драматично вздохнул, сказав: — Хорошо, Миона, — и, отвернувшись, начал разговор с Дином и Симусом — которые вели себя словно Уркхарт и Вейсли — о своей новой мантии. — Эй, Невилл, не забирай всех девчонок себе, приятель, — крикнул Симус, пропуская мимо ушей попытки Рона заговорить с ним. Рядом с ним Дин вставил свои пять сиклей: — Да, нам-то оставь немного, — наблюдая за тем, как большинство гриффиндорок, пуффендуек и когтевранок бросаются Долгопупсу на шею. Невилл лишь усмехнулся и продолжил с ними заигрывать. Два парня присвистнули Гермионе и Джинни, когда подошли к Ричи, Джимми и их друзьям, сидевшим в конце гриффиндорского стола и тщетно пытавшимся завязать разговором с девушками, которые наседали на Невилла. — Привет, мальчики, — соблазнительно мурлыкнула Грейнджер, подмигнув им, отчего те застенчиво покраснели, тогда как Уизли не обратила на них никакого внимания. — Приветики, мисс Богиня Секса, — весело прошептала Джинни, как только парни оказались вне пределов слышимости. Гермиона посмотрела на рыжеволосую по правую сторону от неё — та успешно изображала Дафну Гринграсс — и спросила Джинни, чего она хочет, как будто «Богиня Секса» было её обычным именем. — Уже успела посмотреть на слизеринский стол и заметить, какие они тихони поутру? — спросила Джинни, глядя на стол позади неё. — Нет, и кому какое дело до этих змей! — громко ответила Грейнджер, глядя на Малфоя уголком своих золотоносных глаз. — А теперь дай мне спокойно поесть и почитать «Пророк». — Слушаюсь, госпожа, — шутливо ответила Уизли. Гермиона краем глаза заметила, как та обернулась к Гарри, и ей пришлось сдержать смех, когда она заметила, что он больше не ест, а лишь любуется своим отражением в серебряной ложке. Она улыбнулась, прикрываясь газетой — сейчас только делая вид, что читает, — когда услышала, как Джинни пытается привлечь внимание своего парня: — Слушай, детка, твой шрам очень сексуальный, — говорила она, — тебе стоит перестать прятать его за волосами. Конечно же, это привело к их обжиманиям, которые Грейнджер предпочла уже не лицезреть, принявшись действительно читать газету. Они позавтракали в относительном спокойствии, не заботясь о том, что каждый слизеринец и каждый преподаватель в частности смотрели на них в замешательстве и изумлении на протяжении всего времени, пока те находились в зале. К тому времени, как завтрак закончился, раздражённая Гермиона вышла из Большого зала — после того, как всучила свою сумку Рону и заставила его нести её, отмахиваясь от множества преследующих её мальчишек, — а цепкий, никогда не умолкающий Рон и самодовольный Гарри шли по коридору на Зельеварение, потешаясь над своим же поведением за завтраком. Подойдя к подземельям, они заметили Паркинсон, Забини и самого короля Слизерина, Малфоя, направляющихся на урок, и решили, что настало время для игры. Трио грубо протиснулось мимо них, и Грейнджер ухмыльнулась, увидев, как все их вещи с грохотом упали на холодный каменный пол. — Прости за это, Малфой, — сказал Гарри, стоявший рядом с ней, с явной ухмылкой в голосе, тогда как Рон добавил в духе Пэнси, извиняясь: — А-ага. — Смотрите, куда прёте, Потти, Уизел, грязнокровка! — Драко сердито огрызнулся, оглядывая Гермиону с ног до головы, явно оценивая. — Глазеешь на что-то, от чего без ума, Малфой? — сказала она, уходя, не заботясь о том, чтобы помочь им собрать свои вещи, и уж точно не мешая друзьям наступать на пергаменты и пинать чернильницы в угол коридора, пока Трио проходило мимо. — Знаешь, а ведь это так грустно, когда мальчики вот так слюнявят девушку взглядом. Естественно, Паркинсон, Забини и Малфой были озадачены тем, что только что сказало и сделало Золотое Трио. Гермиона не обратила на их реакции внимания и громко обратилась к Рону и Гарри: — Поверить не могу, что Дамблдор позволил таким отвратительным Пожирателям смерти, как они, вернуться в Хогвартс, — она с улыбкой посмотрела на слизеринцев, которые теперь выглядели смертоносно. — Что ты вякнула, грязнокровка?! — крикнул Малфой, подслушав, как она и предполагала, стремительно подлетая к ней, после чего больно схватил девушку за руку. — А ну отпусти, Малфой, — угрожающе сказал Гарри, палочки его и Рона были наготове и подняты — Забини и Паркинсон стояли за Малфоем в той же позе. Грейнджер подняла руку. — Мальчики, я справлюсь. Она снова повернулась к Драко, отвращение было вырезано на каждом миллиметре её лица. — Вы! — резко бросила она слизеринцам, которые смотрели на её Золотых мальчиков, — убери от меня свои грязные руки, ты, змея! — Гермиона резко выдернула руку и ворвалась в кабинет Зельеварения, Гарри и Рон последовали за ней. «Что, чёрт возьми, это было?» — подумал Малфой глядя ей вслед, в то время, как Паркинсон сказала: — Драко, выкинь эту грязнокровку из головы, в ней же ничего кроме грязи, — и схватила его за руку, чтобы направить в класс.

º¤ø,¸, ø¤º°º¤ø,¸

Войдя в кабинет Зельеварения, Пэнси, Драко и Блейз увидели, что все слизеринцы сидели впереди — на местах гриффиндорцев — и сурово смотрели на всех гриффиндорцев, которые бездельничали в конце класса. — А что, блять, происходит? — спросила она Майлза Блетчли — вратаря команды Слизерина по квиддичу, который сидел ближе всех к двери. — Понятия не имею, они уже тут были, когда мы пришли, — сообщил ей Майлз, глядя на Спиннет своими полуночными голубыми глазами с приподнятой рыжей бровью. И всё. Терпению пришёл конец. Бросившись к Долгопупсу, Пэнси потребовала: — А ты с какого на моём месте сидишь? Сдвинься, ЗАДРОТ! Его ответ стал для Паркинсон шоком. — Я сдвинусь, как только ты научишься сдвигать ноги, а вот это уж займёт какое-то время, ШЛЮХА! — спокойно сказал он и, повернувшись к хихикающей Робинс, прошептал ей на ушко что-то — очевидно, вульгарное, — отчего она покраснела до гриффиндорского оттенка. Не желая больше ничего, кроме как отрезать Долгопупсу яйца, она оглядела кабинет и обнаружила множество девушек, смотрящих на неё, с крепко зажатыми палочками в руках, и их выражения лиц побуждали её совершить то, о чем она уже думала. Оглянувшись на них и не веря в то, что подобное ей высказал именно Невилл Долгопупс, она пошла обратно к началу класса. — ШЛЮХА! — кашлянули Кливли и Маркхэм, когда она проходила мимо. Стоило ей занять своё место, Пэнси, вот-вот готовая расплакаться, подняла пергаментный скомканный шарик, кем-то брошенный ей в руки. Развернув его, она увидела очень реалистичное изображение девушки, крайне похожей на неё, которая стояла на коленях и сосала какому-то парню головку члена. Паркинсон повернулась, чтобы разглядеть бросавшего, и решила проклясть его или её до смерти, но увидела, как все гриффиндорские мальчишки смотрят на неё, делают сексуальные жесты руками и языками и издают громкие чавкающие звуки. Это стало последней каплей. Она поднялась со стула и со слезами на глазах выбежала из класса, натолкнувшись на профессора Снейпа, который как раз в этот момент входил в кабинет.

º¤ø,¸, ø¤º°º¤ø,¸.

Грейнджер фыркнула, как только Паркинсон выбежала из класса именно в тот момент, когда Снейп столкнулся с ней, оглядел гриффиндорцев, сидящих отчего-то позади, и требовательным голосом приказал всем открыть страницу двести семьдесят пять. — Кто-нибудь желает сказать мне, в чем заключается назначение Напитка живой смерти? — спросил он, оглядывая кабинет и обнаруживая, что ни одна рука, даже рука Гермионы, не поднялась. — Никто? Как насчет вас, мисс Грейнджер? — с усмешкой спросил он, проходя в конец класса и останавливаясь перед партой, за которой она сидела между двумя своими лучшими друзьями, не обращая внимания ни на записи, ни даже на учебник. Гермиона подняла голову и посмотрела на сального зельевара, стоящего перед ней, и на мгновение задумалась о том, как лучше преподнести ответ ненавистному профессору, если ответ ей и так более чем известен. Решив, она ровно села и откинула за спину свои каштановые локоны, сказав: — Каким хером меня должно волновать, чем занимается Напиток живой смерти? — быстро кивнула в сторону Малфоя и добавила, когда на неё снизошло вдохновение: — Почему бы вам не пойти и не спросить об этом у того пиздёныша, которого вы называете крестником? Глаза Снейпа комично полезли на лоб, а класс затих в шоке от того, что только что вырвалось из уст Золотой Девочки. — Мисс Грейнджер! — Что ты только что сказала, грязнокровка?! — заверещал Малфой, прерывая Снейпа и бросаясь к ней, со взглядом, так и просившим её повторить свои же слова. «Неужели ты думаешь, что он бы расслышал с первого раза», — с внутренним вздохом подумала Гермиона. — Я сказала: «Каким. Хером. Меня. Должно. Волновать. Чем. Занимается. Напиток. Живой. Смерти? Почему. Бы. Вам. Не. Пойти. И. Не. Спросить. Об. Этом. У. Того. ПИЗДЁНЫША. Которого. Вы. Называете. Крестником?» — произнесла она очень медленно, словно Малфой был глупым, каковым, по правде говоря, он и был большую часть времени. — Ты маленькая сука, — прошипел он в ответ, доставая свою палочку. Гермиона откинулась на спинку стула, изображая достойную Малфоя ухмылку, полную веселья, в то время как он направил свою палочку ей в лицо. — Сделай это, я позволяю, — бросила она, любуясь тем, как вывела Драко из себя. — Отлично, сама напросилась, грязнокровка, — сказал он и приготовился ударить по жизненно важным частям её тела заклинанием Раздувания, главным образом потому, что ему хотелось Гермиону унизить, а отчасти потому, что он хотел увидеть скрываемое чёрным сексуальным платьем. — Драко, немедленно опусти свою палочку, — прошипел Снейп своему крестнику, — и займи своё место. Малфой нахмурился, но не посмел возразить. Снейп обернулся к Гермионе, которая теперь бесстрастно подпиливала свои чёрные ногти. — Мисс Грейнджер… — начал он, когда она прервала его: — Вы хотите выгнать меня с урока? Как вовремя, я как раз ухожу! Подхватив свои вещи с того места, где она оставила их Рону, Гермиона отмахнулась от взбешенного Малфоя и вышла из класса, хлопнув дверью, прежде чем Снейп успел сказать последнее слово. «А я только начала, Малфой», — подумала Грейнджер, выходя из коридора возле кабинета Зельеварения и направляясь в библиотеку — не очень по-слизерински, зато с огромной слизеринской ухмылкой на лице.