Во власти греха

Такие дома — лакомые, прикормленные места. Она повидала немало подобных на своем веку, качуя из хижину в хижину — куда призовут, там и прицепится. Здесь же оказалась зона аномальная, здесь много что происходило. И сейчас происходит что-то крайне интересненькое. Необычное. Астарта хищно облизнула губы, когда в дом вошла ведьма. Конечно, та не могла так легко увидеть ее, не проведя специального ритуала. Но демонесса не сомневалась, что не увидит и в своем трансовом состоянии — и сама она не была банальным низшим бесом, и дом бывшего ученого со своими радиоволнами отлично скрывал любую информацию. Хозяева привели экстрасенсов и целый табун людей с камерами. Это будет здорово. Ведьма, к которой обращались по имени Марьяна, хоть и владела шаманскими практиками, была слишком погружена в себя и собственную эгоцентричность, чтобы увидеть что-либо, кроме истории дома — и хорошо. Романова ощущала явный царапающий душу дискомфорт, но не видела сути — все ее видение глушилось шипящими помехами. Астарта следила за женщиной с почти по-детски восторженной усмешкой, следовала по пятам, по ведьминым тропам, ощущая магический трепет, щекочущий темный дым, заменяющий душу, где-то в груди. Она блаженно закусывала нижнюю губу, ведь Марьяна делилась своими силами с домом, питала ими и его истинных жильцов. Она бегала из комнаты в комнату, пищала, верещала, шипела — настоящий цирк. Из груди Астарты вырвался глубокий, хрипловатый смешок — она аж прыснула в кулак, когда ведьма принялась хлестать водку прямо из горло хрустального графина. Практик должна бы и знать, что с помощью алкоголя делает себя уязвимее. Уязвимее в том числе для такой, как Астарта. Даже жаль, что она суккуб, а не инкуб. Впрочем, очень скоро демонесса уже не жалеет. Визгливая ведьма покидает дом, и вместо нее на пороге появляется молодой чернокнижник. Так вот кто тут настоящая лакомка. Красивый, черноволосый, отмеченный кучей знаков и символов. Рыжеволосая ведущая словно пребывает в экстазе от его появления, но Астарта не винит ее. Она разделяет ее восторг. Давно здесь не было чего-то эдакого… С тех самых пор, как дом продали, и ей пришлось терзать жирного мужика. Чернокнижник, представившийся Дмитрием, старательно поджигает ручки трав, и суккуб мягко присаживается на ковер рядом. Одним лихим взглядом тушит едва разгорающийся огонь, со смешинкой наблюдает за тем, как чернокнижник тихо пыхтит. Астарта — не единственный демон в доме, но с коллегой она мысленно «забилась» мгновенно — этот мальчик ее. Такой сладкий малыш, такой вкусный. Есть, за что зацепиться. Кружева ее невесомого бордового платья разметались по ковру, пока полная изящества и грации демонесса смотрела на Дмитрия снизу вверх. Взгляд ее выражал игривую покорность — но то лишь видимость. На самом деле, Астарта — точно большая кошка на охоте. Притаилась, готовая к прыжку, тянет мягкие лапы, в которых спрятаны острые когти. Хотя ей больше нравилось ассоциировать себя со змеей. Именно змея была ее тотемным животным. Тонкие ядовитые клыки заражали жертв галлюцинациями и сексуальными видениями, пока демонесса, точно соблазнительная вампирша, пила их энергию как через коктейльную трубочку. — Не дает работать. — Кто? — вопрошает Вера. — Не понимаю пока. Чернокнижник выпрямляется во весь рост, оглядывает комнату сосредоточенным взглядом темных глаз. Пламя свечи в его руках тихо трещит и колышется, как от сквозняка. Парень сбивается, нервничает, хоть и старается не подавать виду. Но уж больно тихо себя ведет — тем и выдает себя Астарте, готовой змеиными хвостами оплести его тонкую расписную шею. Но пока она продолжает сидеть на полу и с интересом наблюдать за ним, внемля каждому слову, ловя каждое движение. Его руки нежно скользят по черной толстовке молодой девчонки, похожей на мальчишку — дочка нынешнего хозяина дома. Она старается оставаться серьезной, но Астарта знает — потекла. Просто чувствует такие вещи. Ухмыляется одним уголком губ. — Ты ничего не делала здесь? — тихо, мягко, но вкрадчиво спрашивает Дмитрий. — Никого не вызывала? Девчонка отрицает, но демонесса готова рассмеяться во все горло — она призывала домового. Вот только никакого домового тут нет. И не было никогда. Матвеев движется дальше, к лестнице. Тормозит на ней, сосредоточенно ощупывая стену. Ту самую стену, что раньше была изрисована письменами, что и призвали Астарту в этот дом. Лишь теперь и она поднялась на ноги, скользнула за чернокнижником алой тенью впереди всей съемочной группы. Как же ей сегодня весело! — Я думаю, этот дом рабочий, — выносит свой вердикт парень уже на втором этаже. — Молодец, сладкий мальчик, — шепчет суккуб ему на ухо, и Дмитрий чуть отшатывается, отмахиваясь от нее, как от щекочущей кожу мухи, на что раздается ее демонический смех. Он пока ее не видит. Потому что она пока не показывается. — Ну, давай поиграем, мой хороший. Чернокнижник мечется и мечется. Находит старинную вазу — один из колдовских предметов бывшей хозяйки. Ему неуютно, ему дискомфортно. Астарте хорошо, Астарте сладко, словно она плещется в патоке. И вот он — момент истины. Дмитрий собрался обращаться к темным силам, садится на пол и просит погасить свет, протыкает палец иглой — демонесса едва сдерживается, чтобы не слизнуть кровь кончиком языка со всей присущей ей мнимой лаской. Но пока она сдерживается. Нужно явить себя во всей красе. Астарта садится напротив, а сразу после — ложится на ковер так, как могла бы лечь греческая богиня. Опирается головой о руку и чуть нахально ухмыляется. И тут раздается еле слышимый треск. — Это икона трещала? — несмело уточняет Дмитрий словно у самого себя. — Стучит… Вы слышали стук, нет? Суккуб так и лежит перед ним, всем своим видом точно готовая к соитию, пока чернокнижник читает намолы. Он делает это быстро, четко, аж мертвая кровь горячеет в жилах. На одно краткое мгновение он и она встречаются взглядами, но Дмитрий тотчас подскакивает на ноги и спешит обратно на первый этаж. Астарта раздраженно прищелкивает языком — Барбатос, черт бы его побрал. Второй демон дома тоже откликнулся на призыв. Она поднимается на ноги и вальяжно, неспешно спускается вниз самой последней. Опирается плечом о дверь, наблюдая, как Барбатос общается с ее лакомкой. Он смеется, противно хихикает, рассказывает всю правду о генеральше — бывшей владелице дома. Дмитрия всего трясет от контакта с Барбатосом, а Астарта закатывает глаза. Это ее жертва, она первая им заинтересовалась. Барбатос — ебанутый, он просто развлекается в этом доме — сжег баню, мог бы сжечь и сам дом, чем сейчас активно хвастался. Херней он страдает. Вот Астарта делом занята — она кормится. — Я понял, понял, понял, — всполошился Матвеев. — Тут точно что-то бесовское. И оно тут не одно. — Ну слава Сатане! — хохотнула демонесса и шагнула глубже в комнату. Ее алые глаза загорелись азартом. — Вторая — инкуб, — теперь объявляет он, и Астарта кривится: — Ты как меня назвал? У меня сиськи, красавчик, я суккуб. Теперь они стоят друг напротив друга. И наконец — зрительный контакт. Его взгляд — темный, сосредоточенный, и ее — яркий, мерцающий. Они изучают друг друга, и на губах демонессы медленно расцветает улыбка. Дерзкая, призывающая. — Заберешь меня отсюда, малыш? Тут так ску-у-чно.. А я сослужу тебе хорошую службу, — ее рука тянется к краю его футболке, но Матвеев делает шаг назад. — Я не Череватый, чтобы идти на сделки с бесами, — звучит негромко, но твердо. — Кто? — Неважно, — он отмахивается и обходит демонессу, принимаясь вновь говорить с хозяевами и рыжей ведущей. Барбатос ржет лающим смехом. Астарта показывает сородичу средний палец — такой человеческий жест, но ей нравится. Хозяин дома зовёт Дмитрия поговорить наедине, и сущность следует за ними. Она знает, что Матвеев все еще видит ее. И она так просто не отстанет, не позволит унизить себя. Она старше его на несколько веков. Хозяин шепчет, раскрывает их с Астартой грязные тайны — все видения оргий, что она ему посылает, теперь знает чернокнижник. Она ухмыляется, встает за спиной хозяина. — И ему это нра-а-авится, — тянет суккуб. — Он кончает от этого. Взгляды Дмитрия и и Астарты вновь соприкасаются. Она почти физически прощупывает его, давит, испытывает. Давай, давай, мальчик. — Заберешь меня, и я подарю кайф и тебе. Такого ты точно ещё не испытывал, хотя… — она подмигивает ему. — Я чую в тебе некую испорченность. — Дайте мне минутку, — просит Дмитрий у хозяина дома, и тот, не понимая, почему чернокнижник так внимательно смотрит ему за спину, покидает комнату с ощущением холодка ужаса по коже. А Матвеев обращается уже к сущности: — Мне это от тебя не нужно. Но ты можешь помочь мне в работе. — Ты же сказал, что не заключаешь сделки, — Астарта деланно обиженно надувает губы. — Это не сделка, — поясняет парень. — Это сотрудничество. Я увожу тебя отсюда, ты помогаешь мне. Договорились? — А крови дашь? — она подступает ближе и ближе, шаг за шагом. Его щеки касается ее дурманяще-сладкое дыхание, словно она жевала жвачку со вкусом вишни. Дмитрий и не шелохнулся. — Посмотрим. Может, позже. — Я запомню, мой лакомый мальчик, — кончик ее влажного языка касается скулы Дмитрия, и он крепко хватает ее за плечи. Астарта заливисто хохочет, пока чернокнижник цепко сжимает ее в своих руках. — Не делай так больше. И он выходит из комнаты, она смотрит ему вслед. Проводит языком по своим острым клыкам. Игра началась.