Под прицелом

С раннего утра все работники особняка, а в особенности телохранители, получили выговор. Охранники, которые были дежурными вчера, были уволены с сотрудниками, которые также были на смене и следили через камеру наблюдения. С раннего утра особняк трясётся из-за стального, грубого тона генерала военной армии. Уволенные сотрудники были отправлены на допрос к капитану Мину, который должен разорваться, но найти зацепку. Он мечется в разные стороны, не находя себе место. Чернее тучи, с яростными глазами цепляется в каждого, желая разорвать, а собственная неосторожность злит сильнее. Как он мог не заметить? Он не послушался своего альфу, который что-то чуял. Его чуйка всегда его спасала и срабатывала во время, а вчера слишком расслабился с любимым, которого из его же дома похитили! Его дом - одна из самых охраняемых территорий в городе. В особняке проживают больше тридцати телохранителей, некоторые из которых бывшие военные. Не говоря о количестве, каждый из них владеет оружием и проходил военную специальную подготовку, но этот человек, не используя огнестрельное или холодное оружие, просто голыми руками вырубил их. Особняк напичкан камерами наблюдения с каждого угла, но эта сволочь не попалась ни на одной. И Намджун задумывается, тех ли людей он держит рядом? Его омегу не смогли спасти, как его спасут? Тем ли людям он доверяет свою жизнь и безопасность, если они даже не смогли остановить одного, блять, человека? Неужели он теряет хватку? Из носа, из его же дома, которого он считал самым безопасным местом, похитили того, без которого он жить не может, того, кого он любит. Намджун даже представлять не хочет в каком омега сейчас состоянии. Он не знает, как грубо и бессовестно этот ублюдок обходится с Чимином. Когда он выцеловывает каждый сантиметр нежной кожи, кто-то другой может грубо обойтись, что его сердце не выдержит, хоть и внешне никто об этом не догадается. В штабквартиру был отправлен подполковник Ким, который на время будет заместителем генерала. Намджун не может вернуться на работу, пока не узнает кто украл его Чимина. Всех на уши подняли и каждый до трясучки боится встретиться с генералом взглядом, потому что каждый знает, какой на самом деле генерал военной армии. Он суровый, жестокий и холодный, что не моргнув растерзает. А сейчас такое случилось. — Генерал, — постучав в дверь, вошёл Юнги. — Что узнал? — тяжело дыша, спросил Намджун, глядя на капитана серьёзными глазами. — Ни один из дежурных охранников не видел его. Все говорят, что только почувствовали сильный удар и потеряли сознание, — спокойно доложил Юнги. Намджун вздохнул. Он сам был вырублен с одного удара. Этот человек знал, куда ударить, чтобы вызвать потерю сознания, место удара до сих пор болит и напоминает ему о его проигрыше. Человек, который применил такую технику, знает на какие точки надавить в теле человека, чтобы тот потерял сознание. Это техника - вид восточной борьбы в рукопашном бою, когда бойцы могли одним лишь нажатием или ударом вырубить человека, а шея является уязвимой частью человека. Если даже ударить, не найдя точку удара, человек все равно потеряет равновесие в пространстве, а тот человек ударил прямо в точку. Чётко и метко, что доказывает, что этот человек профессионал. Из пучины мыслей Намджуна вырывает стук в дверь и с его согласием в кабинет заходит бывший министр обороны. — Господин, — Намджун встал и склонил голову в знак приветствия, то же самое сделал Юнги. — Я слышал, что Чимина похитили, — сказал министр. — Мы его найдём, — уверенно ответил Намджун. — Что-нибудь узнали? — спросил министр. Генерал отрицательно покачал головой. — Намджун, Чонгук вернулся, — произнёс министр, глядя на удивлённое лицо генерала. — Что? — удивлённо воскликнул Намджун и перевёл взгляд на Юнги, который также был в шоке. — Чон Чонгук? - Министр кивнул. — Это он отправил меня в больницу. Он ищет Чимина; он пришёл за ним. — Он разве не умер? — министр вновь отрицает его слова. — Но я ведь выстрелил прямо в сердце, как он мог выжить? — удивлённо спрашивает генерал, что Юнги застывает, узнав правду о смерти брата омеги. Его глаза расширяются в шоке, а руки сжимаются в кулаки. Он даже не мог представить, что Намджун мог так жестоко обойтись с братом Чимина, зная, как он ждал Чонгука. Юнги помнил, в каком ужасном состоянии омега был больше двух месяцев, пока боль не начала потихоньку отходить. Он не понимал, как старший мог смотреть в глаза омеги и не чувствовать вину. Неужели по ночам его не мучили угрызения совести? Как он мог любить Чимина, если сам отнял у него самого родного человека своими собственными руками? Юнги не понимает, как после этого генерал может говорить, что любит омегу, если так жестоко обошёлся? Не важно, какой приказ, не важно, какая причина, Юнги знал, что генерал дружил с Чонгуком, и так с другом обошёлся? Юнги задумывается, а тому ли человеку он служит? Как Юнги может ему доверять, если генерал так поступил со своим другом и любимым? Честны ли его чувства? Юнги тайно собирал информацию о той операции и не ожидал, что спустя пять лет узнает правду о убийце брата Чимина таким образом. Он знал, что Чимин, вероятно, ничего не знает о происходящем, иначе они бы не были вместе. Юнги искренне жалел омегу; он любил омегу как настоящий друг и был обманут так же, как и Чимин. Люди, вроде генерала, не должны находиться рядом с его родным человеком и строить из себя невинных овечек. Он альфа, он генерал, он должен был поступить как мужчина, как настоящий альфа, а не как трус, смотря в глаза, скрывать правду. Какая разница, что будет потом? Если чувства сильные, крепкие и настоящие, то они смогут пройти через все испытания. Но Намджун очень неправильно поступил. — Видимо, я ошибся в тебе, раз рука дернулась, — произнёс министр. — Это наверняка он Чимина похитил. — Есть ещё Эрон, — ответил Намджун. — Чонгук не был хорош в рукопашном бою; он стратег, но не профи. Это значит, что Эрон с ним заодно, — сказал генерал, и все задумались. — Если это правда, найти их будет сложно. — Верни мне моего внука. Если Эрон узнает, кем является Чимин, это будет печально, — хмурясь произнёс старший. Он ушёл, оставив их наедине. — Нако что-то докладывал об Эроне? — Нет, лишь номера и марку машины и возможное местонахождение базы террористов. Он видел Эрона на границе, — вновь сообщил Юнги. — Свяжись с пограничниками. Пусть проверят каждую машину. Если что-то найдут, пусть сразу же свяжутся, — приказал Намджун. Юнги отдал честь и вышел. Генерал опять погряз в своих мыслях, не веря, что бывший друг жив, а значит встреча не за горами. *** Чимин уснул со слезами на глазах и проснулся с ощущением, что выспался. Ему было тепло и уютно. Он не знал, где находится ванная комната и бродил по пустому дому в пижаме. Держал штаны за резинки, чтобы они не упали. У альфы размеры точно не как у Чимина. Все спадает. Остановившись у лестницы, ведущей на первый этаж, решил сначала осмотреться на втором этаже. Внезапно он столкнулся с голой и мокрой грудью. Потеряв равновесие, чуть не упал, но сильные руки поддержали его за талию. Подняв глаза, Чимин увидел распаренного Эрона после душа: его волосы были влажными, а на лице снова была маска. Это начало омегу раздражать. Омега схватился за его плечо и невольно опустил взгляд на его голый торс, с которого текли капельки воды. На груди у него был маленький шрам над соском — скорее всего от пули. Эрон отпускает, зная что омега стоит на ногах, но не отвлекает от изучения. — Это... — теряясь в словах, начинает омега. — В тебя стреляли? — Да, — тихо ответил альфа. Чимин не успевает остановиться, касаясь его шрама пальцем. Эрон задержал дыхание, борясь с чувствами; хотя одна из внутренних цепей с шумом рвётся — контролировать себя становилось всё сложнее. Особенно рядом со своим омегой. Со своим истинным. Его расслабляет запах омеги, и невольно хочется нырнуть в изгиб шеи Чимина, а потом целовать. Но с одной стороны и заводит. Этот маленький, худенький омега скоро, в будущем, будет боготворить альфу, потому что они истинные. И Чимин обязательно узнает об их истинности, когда почувствует природный запах Чонгука. — Ты знаешь, кто в тебя выстрелил? — спрашивает Чимин. — Знаю. — И ты его убил? — подняв взгляд на него, спросила омега. Эрон отрицательно покачал головой. — Почему? — Моя месть будет для меня сладкой, а для него горькой, — усмехнулся он. — Это как? — спросил Чимин с любопытством. — Скоро узнаешь, — Эрон хмыкнул, в его глазах блеснули огоньки, и Чимин, наконец, пришел в себя, отдаляясь от него и начиная краснеть. Какой-то черт действует на него, когда Чимин рядом с этим альфой, ведь магнитом тянет к неизвестности, а ещё это чувство родного и правильности ситуации. Что это? Взгляд омеги задержался на руке альфы, покрытой татуировками. Омега не знал, что это может быть так красиво. Интересно, есть ли смысл в каждой из этих татуировок? — Ты хоть на время расстаешься с этой маской? — еле приходя в себя, спрашивает Чимин. — Нет, она склеена с моим лицом, — с издёвкой ответил Эрон, увидев удивлённый взгляд Чимина. Альфа тихо засмеялся. — Ты ванную искал? — Омега кивнул. — Ванная комната и в твоей стороне тоже есть, это третья дверь. Видел, откуда я вышел? — Омега отрицательно покачал головой. — Иди прямо, та дверь — ванная, — сказал Эрон и Чимин, не дождавшись ответа, просто побежал. Альфа смотрел в след Чимину, замечая, что его вещи велики для него, и подумал, что было бы неплохо купить несколько вещей, в которых омеге будет удобно. А пока он зашёл в свою комнату и положил руку на сердце — оно бешено колотилось. Это оказалось трудно. Трудно так близко находиться к своей омеге. Тянет так сильно, что не хочется сопротивляться. Хочется любить и приласкать. Эрон не помнит, когда в последний раз такое чувствовал до расставания с Чимином? Тем временем Чимин вошел в ванную и резко закрыл дверь, присев на корточки и закрыв ладонью лицо, которое горело от смущения. Дурак. Он трогал альфу за грудь. Боже. Сумасшествие. Черт возьми, что за черт? Что за необъяснимая связь тянет его к альфе? Даже к Намджуну, Чимин такое не чувствует, а сейчас ведёт так сильно, что хочется течь. В ванной пахло Эроном, его шампунем и гелем для душа. Он действительно вкусно пахнет и у него хороший выбор. Омега принял душ, высушил волосы и через некоторое время вышел из ванной комнаты. Спустившись на первый этаж, омега оглядел комнаты. Особняк оказался огромным — как гостиница, обставленная дорогой мебелью с прекрасным видом на задний двор. Омега хотел осмотреться ещё больше, но услышав звуки на кухне, направилась туда. Кухня оказалась светлой и очень чистой. Всё здесь было дорого и красиво. Эрон стоял спиной к омеге, что-то нарезая, видимо, готовя еду. — Ты хоть знаешь, что с тобой сделают из-за того, что ты меня у генерала военной армии украл? — спрашивает Чимин, стоя сзади альфы. — Из его же дома. — Альфа вдруг остановился и достал какую-то баночку со специями. — И что? Думаешь, убьёт? — с усмешкой спросил Эрон, а голос вновь с изменителем. Зараза. — Ну живым ты точно не уйдёшь, — задумчиво ответил омега. — Если поймает. Ты хоть знаешь, сколько за мной гонится твой генерал? — нагло насмехается Эрон, а внутри омеги закралась тревога. Неужели Джун не найдёт его? А что, если Эрон правду говорит? Тогда ему самому стоит действовать? — Я не понимаю, почему ты меня каждый раз похищаешь? Я думал, ты хочешь со мной что-то сделать, но неужели не будешь? — удивлённо спрашивает Чимин, глядя на его крепкую спину. Он вновь одел чёрную футболку с худи. — Почему ты каждый раз, когда меня видишь, спрашиваешь: хочу ли я тебя насиловать или нет? Я что, по - твоему, на насильника похож? — Потому что какая бы наша встреча ни была, как бы она ни прошла, ты всегда меня откуда-то крадёшь, — усмехнулся омега. — И что? — изогнув бровь, спросил Эрон, бросив взгляд через плечо. — Хоть в какой-то из наших встреч я приставал к тебе? — Нет, но ты ведь киллер, — пожимая плечами, ответил омега. — То есть ты хочешь сказать, раз киллер, то я насилую всё, что двигается? — спросил альфа, явно недовольный из-за такого мнения омеги о себе. Чимин еле сдерживал смех, чувствуя и слыша недовольство в голосе, оно сочиться даже через изменитель. — А что? Вдруг кто-то решил грохнуть меня и заказал меня у тебя? А ты, прежде чем убить, решил воспользоваться? Сам ведь говорил, что ты мужчина, альфа в конце концов и можешь не сдержаться. Всякое может быть, а я омега красивый. Эрон хмыкнул и подошёл ближе к омеге. Он поставил руку ему на талию и притянул к себе так резко, что омега не успел среагировать и ударился о его крепкую грудь. Лицо омеги запылало от неожиданности; Чимин пытается отдалиться от альфы, но он крепче сжал хватку, из-за чего омега ставит свои руки на бицепсы альфы, пытаясь отдалиться, чувствуя под пальцами его сильные накаченные мышцы. Лицо его горело от жара, потому что тот сверлил взглядом. — Я грохну любого, кто попытается заказать тебя, — произнёс Эрон, заставляя Чимина поднять взгляд на него. — Никто не сдержится, если перед глазами кто-то будет маячить в лёгкой ночнушке без нижнего белья,— добавил он с издёвкой, словно специально издевается и любуется тем, как Чимин краснеет. Чимин смотрел на Эрона, чувствуя, как сердце стучит в голове, оглушая все предупреждающие сигналы. — Почему? Кто я для тебя? — вдруг спросил Чимин, серьёзно. — Но мы и без этого можем кое-чем заняться, я совсем не против, — ответил Эрон, не отвечая на вопрос, но это ничем не лучше. Омега знал, что внутри альфа ликует, получив такую реакцию, и был уверен, что под банданой застыла его ухмылка. Энергия, исходящая от него, только подтверждала это. Омега попытался оттолкнуть его от себя, стараясь скрыть волнение и смущение. Организм омеги не подчинялся, а сердце колотилось всё сильнее. С ума сойти. Ведёт так, как не вело от Намджуна. Проклятие. — Придурок, — бросил Чимин ему в лицо и заметил, как он тихо засмеялся. — Ты не ответил, — добавил омега, пытаясь успокоиться, пока он вновь возвращался к своему делу. — Ты о чем? — сделал вид, что не понимает, и взглянул на Чимина. — Ладно, — протянул Чимин, глядя на альфу. — Значит, отвечать не будем. — А почему ты мне не веришь? А может у меня реально проблемы с памятью? — продолжал Эрон с ухмылкой. — Зная тебя, я точно уверен, что с головой у тебя всё нормально, — ответил Чимин, наблюдая за тем, что он делает. — Уже так хорошо узнал меня? — посмеялся Эрон. — Хочешь попробовать? — Он смотрел на омегу, что стоял рядом с ним и следил за готовкой альфы. — Серьёзно, готовишь в маске и с этим чертовым изменителем голоса? — удивлённо спросил омега. Альфа отрицательно покачал головой. — Эрон. — Что? — на секунду посмотрел на Чимина, продолжая резать овощи. — Покажи мне своё лицо и дай услышать настоящий голос, — неожиданно попросил Чимин. Омеге хотелось увидеть его, ведь то, как он к нему относится и как они общаются, давало ему право знать. — Думаешь, мы настолько сблизились? — Ну, убивать ты меня не собираешься, насиловать тоже, — начал перечислять Чимин. — В каком-то подвале не запер, спас несколько раз. Поэтому думаю, я имею право увидеть тебя, — спокойно говорил, следя за его руками, которые умело нарезают овощи, а мышцы перекатывались. — Чтоб потом наверняка знать своего киллера в лицо? — Именно, — звонко подтвердил Чимин и увидел, как он хмыкнул. — Покажу, только позже, — сказал Эрон. — Вот серьёзно, как тебе это не мешает? А есть как будешь или только для меня готовишь? — Для нас. — Я не удивлюсь, если ты сделаешь надрез на маске в области рта и будешь оттуда сувать ложку, — произнес Чимин, из-за чего альфа положил нож и начал громко смеяться. — Ты удивительный омега и с каждым разом нравишься мне всё больше, — смеясь, сказал Эрон и вновь начал резать. Эрон замешивал своё творение, которое начало приятно пахнуть. Он также положил в тарелки немного овощей и фруктов. — Попробуешь? — спросил альфа, посмотрев на омегу. — Ты же..., — начал Чимин, но не успел договорить. — Нет, травить не собираюсь, — ответил Эрон и вызвал у омеги смешок. Он взял кусочек кимчи и потянул его к лицу Чимина. Омега поднял руку, чтобы взять из его рук, но альфа каждый раз убирал руку, чтобы не давать. — Ты ведь не собираешься кормить меня с рук?! — Собираюсь. Открой ротик, — стоял на своём Эрон. — Не думаешь, что это странно как-то? — смущаясь, произносит омега. — Ты ведь хочешь увидеть моё лицо, даже если оно уродливое, — отвечает Эрон, хотя Чимин точно уверен, что владелец такого тела не может быть уродливым. Об этом даже говорят его красивые глаза. — А это уже означает, что мы близки. — Но не настолько же, чтобы кормить друг друга из рук! — пытается держаться до последнего Чимин. — Мы близки даже глубже, чем ты думаешь. — То есть? — растерялся Чимин, не понимая его. — Открой рот. У меня рука устала, — сказал Эрон, в упор смотря на омегу. Омега стоял несколько секунд, обдумывая всё происходящее. Наконец обдумав, открывает рот, и Эрон положил кусочек кимчи ему в рот. Его пальцы случайно коснулись его губ и это так смущало Чимина. Вчера он походил на зверя; сейчас же альфа выглядел совершенно иначе. Что с ним было вчера? Кимчи было вкусным. — Иди пока прогуляйся по дому. Я позову, как будет готово, — сказал Эрон. Омега кивнул и вышел из кухни. Омега прогуливался по дому Эрона, будто это его собственное пространство, где омега мог свободно передвигаться. Хотя судя по тому, как себя ведёт Эрон, то омега может здесь сделать все, что угодно его душе. Украсть - украл, привёл в свой дом, а потом отпустил в своём доме свободно погулять. Омегу не беспокоило, что альфа мог бы запереть его — он не стал выключать интернет, прятать телефоны или запирать, морить голодом или пытать его. Он просто занимался своими делами, переходя из комнаты в комнату, и омега не чувствовал от него опасности. Наоборот, казалось, что Чимин пришел в дом к родному человеку. Странное чувство на самом деле и ничем это не объяснить. Случайно Чимин зашел в спальню альфы, забыв о том, что это личное пространство чужого для него человека. Для Чимина этот дом новое место и омега не знал, где и что находится, из-за чего случайно зашёл. Быстро осмотрев комнату, Чимин заметил большую двуспальную кровать, две тумбочки с разбросанными вещами и на одной из них — рамку с рисунком. Омега хотел было уже выйти, потому что не красиво бродить в чужой спальне, даже если омеге разрешено тут разгуливать, но внутри внезапно стягивает, что Чимин проходит внутрь спальни, ведь что-то внутри тянуло его остаться. Чимин шёл, не разрывая взгляда с рисунка, и все чётче видя, что там нарисовано. Подойдя ближе к тумбочке, омега поднял рамку и почувствовал, как дух перехватывает, а сердце пропускает болезненный удар. Внутри все сжимается, когда Чимин видит очень похожий на его рисунок. Даже человечки нарисованы такими же цветными карандашами, какими, когда-то Чимин выбирал и рисовал в детстве. Почерк был знакомым, а слова — такими же, как когда-то. Видит очень похожий почерк и даже слова, имена, последовательность так схожи, что в глазах появляется влага. Чимина начинает трясти, а сердце колотилось до безумия. А внутренний омега сжался, свесил уши и лапами закрывает морду из-за внезапной боли, что душу терзает. Не может быть. Внутри всё сжалось. Он знал этот рисунок наизусть; это был его детский рисунок. Это его рисунок, это Чимин его рисовал. Омега знает это на все сто процентов. Не может быть таких похожих детских рисунков, если это сам Чимин нарисовал. Как он мог оказаться у Эрона? Может, он знаком с Чонгуком? Или они были друзьями? Может Чонгук давал или показывал ему? А иначе как это понять? Чимин так и чувствовал, что Эрон возможно его знает, потому что альфа относится к нему очень бережно, будто защищает. Когда все его бояться, Чимин совсем не чувствует от него опасности. Может ли это быть из-за того, что альфа знает Чимина? Кто он? Вопросы начали заполнять его голову, и сердце забилось быстрее. С рисунком в руках он направился к альфе. Сердце бьётся лишь быстрее и громче, но увидев Эрона без толстовки, Чимин застывает. Он лишь в майке без рукавов. Его татуировки привлекли его внимание, но омега не успевает рассмотреть их, потому что альфа поворачивается к Чимину. Омега видит глубокий шрам на плече. Хотя чуть ранее, Чимин не увидел этого шрама, может из-за того, что был занят другим? Сердце вновь больно сжимается, что даже вдохнуть лишний раз не хотелось, лишь бы не чувствовать эту боль, которая вот-вот вырвется из цепи и снова будет приносить боль. Вырвется из цепи и миллион ножей вонзятся в нежное сердце. Такую же сильную, адскую и убивающую, как это было, когда Чимин узнал о смерти Кико. Тот вопрос, с которым Чимин шел к Эрону становится второстепенным. Хотя имеет такое же значение, что и тот вопрос, который возник у омеги сейчас. Подходя ближе к Эрону под его внимательным взглядом и то, как мужчина смотрел на рисунок в его руке, омега опустил глаза к его шраму и осторожно коснулся его пальчиком, которое жаром отдаёт. Такой же грубый, страшный и большой, при котором сердце болью отдаёт, кровью изливаясь. Глаза наполняются слезами, этот шрам всегда так действовал на Чимина, когда омега был маленьким. Он всегда тайком плакал, думая что оно приносит Кико боль и такое же чувство возникло сейчас. Болит так сильно, что выть хочется, а внутренний омега скулит, осторожно, испуганно, болезненно воет, намекая на что-то. Давит в груди, а дыхание сбилось. — Этот шрам... как ты его получил? — спросил омега, наполненными слезами глаза, подняв на альфу взгляд, желая скорее получит ответ на заданный вопрос. Альфа, подняв руку, стирает с его лица слезы, становясь серьёзным. — Теперь не болит. — Что? — омега растерялся, услышав его настоящий голос. До боли знакомый и любимый голос чуть изменившимися нотками. Он стал несколько ниже, стал басистым с приятной хрипотцой. Глубоким красивым тембром. — Руки такие же ледяные, а глаза такие же большие, карие, наполненные слезами, а прикосновения такие же нежные и осторожны, боящиеся приносить боль. Ты ничуть не изменился, — говорит Эрон, а земля из-под ног уходит. В голове образуется вакуум, и там звучит только голос Эрона, который так напоминает голос брата омеги. Омега не знает, что делать, и осторожно поднимает руку, не отрывая взгляда от глаз альфы. Чимин осторожно, но боясь, что дадут по рукам, пальцами цепляет край маски на лице альфы и не встречая сопротивления начинает тянуть. Маска падает, а сердце Чимина вдребезги ломается. Оно хрустнуло тогда ещё, когда услышал настоящий голос альфы, а сейчас оно сломалось окончательно, не веря тому, что происходит. Из глаз начинают течь слезы, а Эрон, подняв руку, указательным пальцем вытирает слезы Чимина. Наконец представ в своём настоящем обличии. Чимин наконец видит его. Лицо его Чонгука. Омега смотрит на него и понимает, что за шестнадцать лет ни на минуту не забывал это лицо. Оно всегда было перед глазами, отпечатавшись в его сердце навсегда. Лицо альфы отпечаталось в омежьем сердце навеки, пуская свои корни. Неважно, открыты ли глаза или закрыты — они всегда видели его. Сердце громким грохотом разбилось, а то, что осталось от него, начинает болеть, находя схожие черты. Он так повзрослел. Омега начинает трястись, кусая свои пухлые губы, сжимаясь от волнения, рассматривая родинку на носу, маленький шрам на щеке — тот самый, который Кико получил из-за него, тонкие губы и родинку под нижней губой. Как он мог не узнать своего брата? Как? Какой он младший брат, если не узнал своего родного и любимого человека? Слишком много схожего, чтобы это было простой случайностью. Один человек не может быть настолько похож на другого, если они не близнецы. А у Кико не было брата-близнеца. — К.., — воздуха не хватает, а слёзы продолжают литься, — К..Кико? — Да, малыш, — тихо и хрипло отвечает Эрон. Чимину всё ещё не верится, что у этого киллера голос Кико. — Не отвечай так, — всхлипывая, говорит омега. — Скажи, что ты не Кико. Ты решил пошутить надо мной? — жалобно поднимает глаза к нему в поисках ответа. — Ты хочешь мне отомстить за то, что я вчера рассказал о Кико? — Это я, твой Кико, — говорит Эрон, подходя ближе и беря омегу за руку, хмуря брови. — Малыш, я правда не шучу. Я твой Чонгук. Твой Чон Чонгук, — тихо и осторожно добавляет он, ставя руку Чимина на своё сердце и крепко сжимая. — Ч..Чонгук? — спрашивает омега, чувствуя тепло его груди. — Мне сказали, что мой Кико умер. Его трясёт от волнения, но отходить от альфы не хочется, даже если это немного пугает. — Разве я не обещал тебе, что не стану как отец звёздочкой? — задаёт вопрос Эрон. Чимин автоматически вспоминает их разговор и обещание Чонгука; они скрепили свои мизинцы, чтобы запечатлеть это обещание. Чтобы ни один из них не смог разорвать данное обещание. Эрон мягко улыбается, но омега уже не мог стоять на ногах, сдерживая себя и, подавшись вперёд, падает на колени, что альфа не успевает удержать Чимина. Слезы хлынули из его глаз, когда омега прижал к груди рисунок начиная навзрыд плакать. Нет сил больше терпеть. Чонгук, заметив это, быстро опустился перед омегой на колени, пытаясь успокоить его, но не зная, как найти подход. Он не знал, как омега воспримет его возвращение. Омега опустил рисунок на землю, и слезы начали капать на него. А в руке он сжимал кулон с жетоном, чувствуя холод метала. Это единственное, что осталось от брата, но он сейчас сидит перед Чимином, жив и здоров. Словно, омега сошёл с ума. — Малыш, — тихо произнёс Эрон, осторожно гладя его по голове. — Не плачь. Но омега не слышал его, словно находился в состоянии прострации. Это было невозможно. Он так долго заставлял себя привыкнуть к мысли о том, что альфа умер, а теперь он сидел перед Чимином, живой и здоровый. Где он был все это время? Почему не приходил? Разве он не знал, как омега его ждал? Но он был здесь. Его Кико был жив. Чимин поднял на альфу взгляд, незаметно улыбаясь, но внутри всё разрывалось на части. Эмоции трещали и изводили его. Эрон сжимал его плечо, внимательно смотря на красивое лицо, но в этот момент омега теряет сознание. Пять лет назад разум смог справиться с этой болью, но теперь, годами выстроенный защитный механизм рухнул, он отключил омегу, не справившись с этой новостью и болью. Чем дольше, тем сложнее осознавать, что Эрон — это Чонгук. Не просто какой-то Чонгук с одинаковым именем, а его Чон Чонгук. Человек, которого омега столько лет ждал. Человек, из-за которого он все это время держался, оставаясь в строю, сильным. Его Кико вернулся. Чимин просыпается в спальне, окутанным полумраком. Осознание того, где он, приходит сразу, как только омега открывает глаза. Боль в области сердца, где-то под рёбрами, сжимает и колет, принося безумную муку. Ему хочется вырвать этот орган, который постоянно болит. А сейчас особенно, ведь помнит, что случилось. Спустя некоторое время омега приходит в себя, еле принимая сидячее положение. Тело обмякло, жизненных сил не осталось. Чимин упирается локтем в колени и хватает за голову — адская боль пронзает её, а в глазах щиплет. Омега понимает, что лицо и глаза опухли. Но увидеть Эрона, который говорит, что он Чонгук, хочется безумно. Чимин осознаёт, что находится в комнате Эрона, и, видимо, он принёс его сюда, когда он потерял сознание. С трудом встаёт с места босыми ногами и направляется к звукам на кухне. Там слышны звуки посуды. Эрон сидит спиной к нему, пытаясь чем-то занять себя. — Чонгук, — его голос почти сел, прозвучал тихо, но альфа резко поворачивается, обеспокоенно смотря на омегу. — Это правда? — спрашивает Чимин, прочищая горло, внимательно глядя ему в глаза, пока его глаза уже на мокром месте. — Ты правда не шутишь? Ты..., — не может контролировать себя и начинает плакать. — Правда мой Кико? — Это я, малыш, Кико, — отвечает Чонгук, и омега влетает к нему на руки. Омега обвивает ногами его талию, крепко обнимая его. Сразу получая взаимность от альфы. Чонгук начинает целовать его плечо и щеку, пока омега слезами мочит его футболку. Альфа гладит спину Чимина, глубоко дыша и успокаиваясь. Наконец-то свое, у него в руках. Наконец-то соединились. Омега прижимается к нему всем телом, боясь упустить его, боясь, что он, как дым рассеется и исчезнет из его рук. Чимину страшно, что он проснётся из сна, вновь оставаясь в жестокой реальности, где Чонгука нет. Но нет, Чонгук не исчезает, он также крепко обнимает, оставляя поцелуи, и зарывшись носом в изгиб шеи Чимина, глубоко дышит. — Ты так вырос, — говорит Чонгук, чуть отстранившись и всматриваясь в опухшее лицо. Большим пальцем вытирает его слёзы, которые лишь сильнее текут. — А где пухлые щёчки? — Ты знаешь, как я тебя ждал? — шмыгая носом, смотрит прямо в его глаза. — Знаешь, как мне было больно, когда в восемнадцать я получил не тебя, а твой жетон? — А ты знаешь, как я торопился к тебе? — говорит Чонгук, держа его за щеки. — Знаешь, как я хотел к тебе приехать? — Так почему не приехал? Я правда думал, что ты умер, — отвечает Чимин, всхлипывая и вздрагивая, обнимает его. — Теперь я рядом. Нас теперь никто не разлучит, малыш. Всё будет хорошо, — мягко говорит Чонгук, поглаживая омегу по волосам. Омега отстраняется и ударяет его по плечу. — Ай, больно! — хмыкает Чонгук. — Придурок! Ты всё это время знал и флиртовал со мной! — говорит Чимин, вытирая слёзы. — А ты не отставал! — шутливо тянет Чонгук. — Я очень по тебе скучал! — хватая альфу за щеки, говорит Чимин. В этот момент он вновь становится серьёзным. — Кико, я очень люблю тебя и больше не пугай меня! — почти шёпотом просит омега. Он кивает в ответ, а Чимин оставляет поцелуй на щеке Чонгука — именно на том месте, где находится его маленький шрам. В детстве омега всегда так делал. — Я счастлив, что ты жив! — говорит омега, вновь обнимая брата и не переставая плакать. Его счастье. Его жизнь. Теперь он не один. Родной человек снова с омегой. Он сдержал обещание. Он пришёл за ним и больше не оставит. Его Кико вернулся. Его Кико жив.