Бинхэ. Ло Бинхэ. С пика Аньдин.

      Как для застрявшего душой в бюрократическом аду несчастного человека, которого судьба периодически скручивала во всевозможные позы Камасутры, Шан Цинхуа возмутительно сильно любил жизнь. Та, в свою очередь, рвала на голове волосы, подвывая в приступе не то бешенства, не то отчаяния, и всячески старалась изжить его со свету, вставляя палки в колёса. По крайней мере, так думалось Лорду Аньдин. Несмотря на даримую им любовь, жизнь терпеть его не могла. Во всех своих проявлениях. Иначе бы он не трансмигрировал в свой же роман, да.       Наверное, поэтому Шан Цинхуа каждый раз оказывался в невообразимо дерьмовых, комичных и опасных ситуациях.       Как, например, сейчас.       Вообще, если до этого он считал Цанцюн сложным местом для сохранения здравого рассудка и адекватности в принципе, то теперь родная секта казалась злом знакомым, даже любимым, нежно лелеемым и кропотливо взращиваемым его чудовищными усилиями через кровь, пот и слёзы. Особенно слëзы. Свои и его главного ученика, то бишь сына и протагониста, то бишь Ло Бинхэ. В последнее время в квадрате, всë-таки не стоит забывать о Бингэ.       Короче говоря, Царствие Небесное встретило Шан Цинхуа… да, работой, кто бы мог догадаться?       Кто бы мог подумать, что именно он вознесëтся первым? Ха-ха, звучит, как несмешная шутка. Очень несмешная. Он имеет в виду, что если бы спорил, то скорее поставил бы на того же Лю Цингэ или Ло Бинхэ, потому что один машина для убийств, а другой главный герой-жеребец с гаремом из трëхзначного числа, к ногам которого должен преклоняться весь мир.       Это было бы… более ожидаемо?       Он всего лишь жалкое пушечное мясо, второсортный злодей заднего плана, который сделал своё дело и может умереть. Который случайно стал кем-то более значимым, чем протагонист. Он не был не то что достойным, Самолёт даже не писал такого в сюжете. Жалкий, трусливый и слабый.       Что уж говорить, если даже на Небесах для него не нашлось подходящей должности, так что ему пришлось просить, чтобы его оформили, как Бога Литературы.       На него странно косились, но ничего не говорили.       Да и сделать с этим что-то было сложно, ведь Шан Цинхуа, самый неудачливый и никчёмный заклинатель, вознёсся просто как Бог. Всё. Никакого уточнения. Он даже не бог чего-то. Он просто Бог.       В целом, логично, он действительно являлся Творцом этого мира, но очень-очень палевно. Пожалуйста, просто дайте ему немного удачи и стрессоустойчивости выдержать стремительно растущие подозрения остальных богов.       Чтобы хоть как-то себя оправдать и успокоиться, Шан Цинхуа продолжал делать кое-что привычное, то, что умеет делать лучше всего — работать. С эффективностью десятерых. КПД был такой, что окружающее пространство дымилось от отдачи и трения кусочка уголька, которым он писал, о бумагу. Функциональность — вот его главная черта. Пока Шан Цинхуа в сознании, он может работать, а так как богам сон нужен постольку-поскольку, продолжать он способен долго. Достаточно для того, чтобы его посчитали полезным и не убили за парадоксальное вознесение.       Потому что Шан Цинхуа любит жизнь, даже несмотря на то, что та питает к нему исключительно отрицательные чувства.

***

      Происходило что-то странное. Небесный Император нахмурился и постучал пальцем по подлокотнику трона. Столица радостно гудела, будто настал праздник, а занятые Боги Литературы были абсолютно свободны. Владыка хмыкнул и решил разобраться с бездельниками.       Ему тоже пора устроить перерыв и прогуляться.       Так, идя через красивейший сад, он краем уха прислушивался к разным разговорам и сплетням, в которых в основном тщательно перемывали кости недавно вознесшемуся богу. Без году неделя, а уже умудрился переполошить всю Небесную Столицу!       Небесный Император закатил глаза. Боже, дай ему сил… Ох, точно.       Наверняка опять очередной Бог Войны, которому лишь бы подраться. Владыка внутренне содрогнулся: только сплавили одного, не приведи Небеса, второй такой же. Пусть лучше будет кто-то безобидный, Бог Любви или Литературы, к примеру.       — Хм?       Сам не заметив как, Император забрёл в обитель финансов, где уже по традиции царил полнейший аврал и хаос, по сравнению с которым пожар в борделе при наводнении показался бы сущей мелочью. К его великому изумлению, в месте, где жизнь била ключом, — чаще гаечным и по голове — царила атмосфера гробовой тишины, готового в любой момент оглушительно лопнуть пузыря и, если прислушаться, можно было услышать чириканье птиц и стрекотание кузнечиков, доносящиеся из Земного Царства.       — Почему вы не на своих местах? Почему никто не работает? — Небесный Владыка приблизился к стайке перешептывающихся небесных чиновников. Семь богов кучковались возле стеллажа со свитками и о чём-то беззвучно спорили.       — И-император… — один из небесных чиновников побледнел, заметался, не зная, куда дать взгляд, и заломил пальцы, пристыженно прижимая к груди, — Этот недавно вознесшийся бог оставил нас без работы!.. Он сделал её всю и разобрал даже то, что мы откладывали, как не очень срочное…       Трясущимся пальцем тот указал на всё ещё что-то строчащего, дымящегося и сейчас больше всего походившего на демона Шан Цинхуа и, пискнув, отскочил за спины товарищей.       — Мы не знаем, что нам делать… — вступил в разговор второй небесный чиновник, — По правде говоря, некоторым страшно. Он пугает нас.       Небесный Император вытаращился на сидящего недалеко бога. Что ж, к счастью, это не был тот самый Бог Войны. И сглотнул. Ему ли не знать, какая на Богов Литературы возложена нагрузка.       — Говорите, он сделал всё? Что же тогда он сейчас пишет?       — Он с-сказал, что ему над-до отдохнуть и сел писать р-роман.       — Роман? Уф, какой преданный своему делу Бог Литературы, — Владыка поëжился. После такого объёма работы ещё и писать то, что нравится, а не заполнять осточертевшие бумажки.       — Н-нет, Император, он не Бог Литературы…       — Что? Тогда кто же он? — удивился Небесный Владыка.       — Он только Бог.       Небесные чиновники неуверенно переглянулись, пожимая плечами.       Ох.       — Н-но когда он вознёсся, на Стене Богов появилось кое-что странное… Такого раньше никогда не происходило. Там было высечено Творец.       Ох.       У Императора перехватило дыхание и почернело в глазах.       Это действительно был их Создатель.       — Вып-… кхм! Выполняйте всё, что он скажет. И передайте это остальным богам, — прочистив запершившее горло, из-за которого голос сорвался на фальцет, Владыка дал указание, — Не смейте его гневить.       Мало кто знал на земле, но небожители уяснили одно: к заклинателям из секты Цанцюн стоит относиться с огромной осторожностью. И уважением. Ведь именно эта секта дала им возможность встретиться с их Богом.

***

      Честно говоря, Шан Цинхуа не помнил, как заснул, но очень хорошо помнил, как его, сонного и несоображающего, шарашило молниями Небесной Скорби.       Лихорадка прошлась по нему так забористо, что почти не оставила одежды, сохранив прикрытие лишь для самых стратегических мест. Лорд Аньдин был свято уверен, что своим непотребным видом посрамил взоры не одной сотни небожителей, как минимум. Ещё бы — сверкать причиндалами на всю Небесную Столицу, срам какой. Стыд и позор. Как его не низвергли в ту же секунду он стоически не представлял.       Оказалось, что пережить Скорбь чертовски больно. Да, когда-то он описывал это, как очередное испытание для своего сына, чтобы добавить тому в гарем пару несравненных в красоте сестричек-богинь, но и не думал испытать подобное на себе. Если бы знал, исключил бы арку небожителей к чëртовой матери! Или хотя бы сделал Небесную Скорбь не настолько мучительной!       Самолёт чуть не откинулся после первой ударившей в него молнии, и ещё неизвестно, сколько он тогда выдержал. Ох, он наверняка спалил домик отдыха и до смерти перепугал учеников! Возможно, есть шанс предупредить их? Или...       Шан Цинхуа подавился от пришедшей в голову мысли. Подождите, он же в Небесном Царстве, значит ли это, что теперь он должен сдавать годовые отчёты за три мира? Жизнь в количестве трёх годовых отчётов? Всë-таки обязанности Лорда Цанцюн и казначея Царства Демонов с него никто не снимал?.. О, нет, нет-нет-нет, он отказывается, нет. Где тут выход? Цинхуа срочно надо обратно, в Цанцюн, к своим ученикам, сыновьям и демонам. Он... он... он ещё не отдал Тяньлянь-цзюню обещанный роман! Да!       Срочно назад!       И тут, когда, казалось бы, ниже падать некуда, снизу постучали.       Настойчиво.       Ногой.       — Что за чертовщина?! — Шан Цинхуа испуганно ухватился за шатающийся столик.       Небесная Столица дрогнула.

***

      Ло Бинхэ злодейски хохочет, противостоя сильнейшей за всю заклинательскую историю Небесной Скорби. Нескольким жалким молниям не сломить его дух! Полудемон выжил на пике бюрократического чудовища, прошёл Бездну и завоевал Демоническое Царство! И нашёл! Он наконец-то нашёл способ спрятаться от Шан Цинхуа! В Небесной Столице не будет его до ужаса работоспособного шицзуня!       Лорд Аньдин сейчас должен быть на своём пике, не подозревая о побеге своего любимого ученика!       Ло Бинхэ победит судьбу!       И ни за что больше не встретится со своим жутким шицзунем! Ни за что! Никогда!       Ло Бинхэ возносится.       Он спрячется от своего безумного шицзуня в Небесном Царстве во что бы то ни стало!

***

      Тем временем Тяньлань-цзюнь бунтует, чтобы вернули его любимого автора, ведь разгневанный читатель — худшее, что может случиться. А разгневанный читатель-Небесный Демон — худшее, что могло случиться с Небесной Столицей.       Лицемерные божки покусились на святое, рискнув забрать его любимого автора в своё болото лжи и фальши!       Небесная Столица не несокрушима. Это точно такое же Царство, в которое есть пути. Но обходные тропы — слишком долго и муторно, а Тяньлянь-цзюнь — демон, который жаждет.       — Цзюцзю, мы действительно атакуем Небеса? — шипящие спрашивает Чжучжи-лан, находящийся в форме огромной змеи.       — Поднажми, племянник, — Тяньлянь-цзюнь скалится, одной рукой похлопывая чешую на голове, а другой держа артефакт полёта, — Мы войдём через главные ворота!       Нефритово-зелёный змей вздыхает и устремляется ввысь, плывя по потокам воздуха, как по быстротечной реке. Чжучжи-лан с первой встречи знал, что дядя склонен не столько к жестокости, сколько к драматизму и пафосу.

***

      Шан Цинхуа опрокидывает на себя тушечницу.       Это неприятно, но не смертельно. Ох, он будет рад, если Небесную Столицу перестанет трясти, словно та разваливается на кусочки и тысячами метеоритов летит в землю, создавая ад.       Желая узнать, в чём причина землетрясения, Лорд Аньдин покидает павильон финансов, стягиваясь к скоплению народа. Боги стоят настолько плотным кольцом, что протиснуться к эпицентру мини-апокалипсиса оказывается невозможным, и он теряется на задних рядах со своим низким ростом не способный поглазеть на что-то. Подпрыгивать на носочках и позориться ещё больше он не собирается... ну, может быть, только чуть-чуть, ладно. Но он всё равно ничего не увидел.       Когда тряска приостановилась, мужская половина зафыркала, а сестрички-богини смущённо захихикали с придыханием.       Нет, это нечестно, Шан Цинхуа тоже интересно, что там происходит. Поэтому он расталкивает небожителей локтями и пробирается вперёд, не обращая внимания на недовольство.       — О, — добравшись до центра, Самолёт комично застывает, в уме подсчитывая, почему протагонист так быстро продвинулся по сюжету и почему он вообще здесь. Его сын ведь ещё не сорвал ни одного цветка в свой гарем! У него вообще нет гарема!       Надобно спросить-с.       — Бинхэ! Этот Шан так рад тебя видеть!       Ло Бинхэ до этого сверкающий, как новогодняя гирлянда, отполированный новенький чайный сервиз и взрыв сверхновой одновременно, заслышав голос, покрылся налётом безысходности и посерел, трескаясь, как разбитое зеркало. Всё тело, волосы, чёрные ханьфу с красными вставками обесцветились и стали монохромными, дует ветерок — и тот рассыпается в увенчанную черепом без нижней челюсти кучку пыли под гонг, похожий на звук удара половника о кастрюлю. Мимо приносится перекати-поле.       Шан Цинхуа неловко. Возле виска стекает та самая мультяшная синяя капля. Он взвизгивает и отмахивается. Иллюзия пропадает. Серьёзно, перекати-поле?! Что это ещё за небесные аниме-спецэфекты и почему они показаны так явно? Система, what's this, вирусная гадина?!       Полудемон со слышимым скрежетом суставов оборачивается, и тень накрывает его ссутуленную фигуру.       — Здравствуйте, шицзунь, — тихо и обречённо произносит он, — Этот дашисюн рад видеть бессмертного мастера в добром здравии. Здравствуйте, шицзунь.       — Ты уже это сказал, Бинхэ.       — Здравствуйте, шицзунь.       А по виду и не скажешь. Вот Шан Цинхуа точно уверен, что главный герой не так рад его видеть, как говорит. Внешне по Ло Бинхэ скорее уж можно подумать, что тот старался вознестись, чтобы они никогда больше не пересекались... Да не, бред. Чтобы протагонист и боялся такого пушечного мяса, как он? Ха, подобного безумства Самолёт не придумал бы и пока писал ПГБД! Верх абсолютного абсурда.       Только Шан Цинхуа раскрывает рот, чтобы спросить, что же так опечалило его сына, как Небесную Столицу сотрясает грохот и ужасающе мощный удар, из-за которого он падает на задницу, отбивая копчик и поясницу ко всем чертям.       — Что происходит?!       — Нас атакуют?!       — Демон! Небесный Демон у главных ворот!       — Чë? Ай! — Шан Цинхуа ползком пробирается поближе к Ло Бинхэ, чтобы его не затоптали паникующие боги.       — Мир — тлен, — шепчет под нос Ло Бинхэ, стоя рядом с настолько опустошённым лицом, познавшим ужасы бытия, что, кажется, вот-вот вновь добьётся просветления.       Самолёту даже как-то неудобно его тревожить, но отец протагониста не тот, кого можно проигнорировать с чистым сердцем. Тяньлянь-цзюня в принципе травмоопасно игнорировать, поэтому Лорд Аньдин ненавязчиво подхватывает своего главного ученика под локоток и тянет ко второму за день всеобщему сборищу.       Ло Бинхэ не обращает внимание ни на что. Кажется, у него анафилактический шок. Или экзистенциальный кризис. Очередной.       Шан Цинхуа думает, что его сын слишком часто предаётся бессмысленной рефлексии. Он, к примеру, просто смиряется и паникует. Хах, не лучший вариант, но определённо выгоднее, чем амëбное недосостояние. Стоит ли попросить Бингэ заварить ему успокаивающего чая, когда они вернутся? Братья же должны поддерживать друг друга? Заботиться? Можно ли вообще считать братьями зеркальные отражения полудемонов из параллельных миров? Существует ли между ними та самая миндальная связь?       Экстравагантное явление Тяньлянь-цзюня на небеса сопровождалось громогласным хохотом, торжественной музыкой и почему-то взрывами на заднем плане. Сам виновник беспредела, гордо и пафосно уперев руки в бока, стоял на голове Чжучжи-лана в змеиной форме и чувствовал себя безмерно круто. Всё достоинство Небесного демона в виде мускулистой широкой грудной клетки было выставлено на показ, и, кажется, Шан Цинхуа даже видел, как у одного небесного чиновника пошла носокровь. Да, он кивает, его персонажи бывают чересчур сексуальными для неподготовленной психики, всë-таки Тяньлань-цзюнь — отец его сына, он обязан быть грешно красив. Стоит только вспомнить их первую встречу, когда у Шан Цинхуа отключился мозг, а айкью упал куда-то под плинтус подвальных помещений.       Не исключено, что гейскую панику словил даже Небесный Император.       И пока лорд Аньдин устраивал мозговой штурм, пытаясь точно определить, кто из присутствующих переосмысливает жизненную позицию и так ли сильно нужно быть гетеро, Тяньлань-цзюнь решил компенсировать ущерб от отсутствия гарема у Ло Бинхэ и пофлиртовать с богинями.       А, нет, отец главного героя нацелился на Небесного Императора. В том числе.       Но стоило ему увидеть Шан Цинхуа, как небожители тут же были отодвинуты на задний план и позабыты. Вот это преданность читателя автору. Не то что Непревзойденный Огурец, никнейм которого он помнит до сих пор, как и простыни оскорбительных комментариев, размазывающих весь ПГБД в пух и прах. Не то чтобы Огурец неправ, но чисто по-человечески обидно. Ему же надо было что-то есть.       — Любимый!.. — бесстыдно завопил Тяньлань-цзюнь, театрально раскинул руки.       Кто?! Шан Цинхуа медленно попятился, чуть было не схватывая инфаркт напополам с искажением.       — ...автор! — закончил.       Кто?! А, да, стоп, это он.       И Тяньлань-цзюнь полез обниматься.       Чжучжи-лан и Ло Бинхэ на мгновение переглянулись, находя друг в друге идейно-духовных родственников не только по крови.       Небожители, шокированные, потрясённые до глубины души, выбитые из колеи и просто ахуевшие, предпочитали наблюдать за цирком с помесью кунсткамеры с безопасного расстояния. Облапаный за задницу Тяньлянь-цзюнем Небесный Император прятался за спинами двух приближённых помощников.       Кто-то из богов сплюнул и отвернулся, не в силах испытывать невообразимый стыд за то, что вытворяют другие.       Ну её к чёрту, эту безумную секту Цанцюн с её ненормальными лордами!       — Шицзунь, пойдёмте домой, — убито попросил Ло Бинхэ.       Самолёт прохрипел что-то утвердительное из удушающих объятий воркующего Тяньлянь-цзюня, которые грозили оставить без богатого внутреннего мира, вывернув наизнанку. Чжучжи-лан устало закатил глаза.

***

      Колокола Небесной Столицы гремели, извещая о прибытии нового небожителя! Вокруг мужчины уже скопилось прилично богов, разглядывая, как диковинную зверушку.       Новоприбывший презрительно щëлкнул веером.       — Этого зовут Шэнь Цинцю.