Под надёжной защитой

      Сережа никогда не любил праздники. В детском доме они всегда шли по одному и тому же образцу — утренники со стихами и песнями, выступление всяких спонсоров и администрации учреждения, потом всякие чаепития и, иногда, дискотека, куда Сергей никогда не ходил. В университете ему было не до праздников — он много учился, работал, Олег постоянно был в командировках и на сборах, а других друзей у Разумовского не было. Когда он выпустился и основал компанию, любви к праздникам так и не появилось. Разумовский не был против того, чтобы его сотрудники устраивали корпоративы, иногда даже появлялся на них сам, но быстро уходил, так как чувствовал себя лишним.       Когда в жизни Сережи появилась Марго, то он решил, что просто обязан отмечать с ней все возможные праздники, даже те, которые раньше не считал праздниками вовсе. Он даже попросил Алексу составить персональный календарь, чтобы ничего не упустить. Волков усмехался, так как находил это милым и по-своему странным, хотя речь же шла о Сереже, так что странности были в порядке вещей.       Марго сидела на подоконнике в своей комнате и вырезала из бумаги большие снежинки. Из колонок доносилась какая-то рождественская мелодия. Занятия в школе закончились еще три дня назад у нее были неплохие оценки за вторую четверть. Впереди две недели новогодних каникул, на которые уже была куча планов и идей. Они хотели сходить в кино, на спектакль, покататься на коньках, поиграть в снежки, сделать имбирное печенье… Сережа обещал взять небольшой отпуск, вероятно, первый с момента основания компании. Еще должен был вернуться Олег. Он уже закончил командировку и летел домой.       Сергей установил две большие ели — в кабинете и в гостиной. Вчера они с Марго до поздней ночи украшали их шариками и мишурой, а еще он час пытался распутать гирлянду и почти убедил себя в том, что сам запутался в ней. И почему в университете не учат распутывать провода? Такой спец-курс был бы на пике популярности даже у тех, чья деятельность не связана с техникой. Гирлянды также мерцали на окнах, на витринах со статуями. На столе в кабинете стояла огромная ваза с мандаринами, аромат которых наполнял помещение.       — Поможешь развесить снежинки? — Марго появляется в кабинете Разумовского. На ней кигуруми-единорог и большие пушистые тапочки. Волосы собраны в подобие пучка.       — Да, конечно, — отзывается Сергей. Он улыбается и встает из-за стола, — где ты хочешь их повесить? — спрашивает Разумовский, наблюдая, как Марго раскладывает на диване снежинки, скотч и ножницы.       — Не знаю, — пожимает плечами девочка. Она осматривает огромное помещение, где довольно много стекла.       — Давай повесим их на двери и перегородки? — предлагает Разумовский. Стекло разделяло кабинет и серверную. Девочка коротко кивает и протягивает скотч Сергею.       И хотя прошло почти полгода с того момента, как Марго жила у Разумовского, она почти ничего не говорила о своей жизни с родителями и в детском доме. Психолог просила не торопить ее и дать Марго столько времени, сколько потребуется. Хотя Сережа итак не собирался ее торопить. Он понимал, что такое трудное детство и травмирующие воспоминания.       Иногда Марго приходила к нему среди ночи, так как ей приснился кошмар. Устроившись на широкой кровати Сергея, она засыпала, пока он читал ей сказки или рассказывал какие-нибудь истории. Когда девочка снова засыпала, Разумовский осторожно подхватывал ее на руки и относил назад в детскую. Но сейчас таких эпизодов становилось все меньше и меньше. Да, она неизменно просила почитать ей перед сном. Когда Сережа был занят работой, но дома был Олег, то Марго тащила книгу ему. Волков читал просто отвратительно — часто путался в словах, мог пропускать строчки, а часто просто придумывал что-то свое, не связанное с написанной историей.       Закончив со снежинками, Марго отнесла ножницы и скотч к себе на стол, после чего они с Сергеем идут на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на обед. Пока Разумовский нарезает мясо, Марго моет овощи и складывает их в большую пластиковую миску.       — Сходим на новогоднюю ярмарку? — спрашивает Марго, посмотрев на Сергея. Когда они вчера ехали домой из ресторана, то девочка заметила вывеску ярмарки и с десяток деревянных палаток, где скорее всего, будут продавать сладости и разные сувениры.       — Конечно, — ответил Разумовский.       — А меня с собой возьмете? — Сережа от неожиданности выронил из рук нож. Сколько раз он просил Олега никогда так не делать, но Волков ходил так тихо, что его было не слышно.       — Олег! — обрадовалась Марго. Она пробежала через кухню, чтобы обнять Волкова.       — Привет, принцесса, — усмехается он, потрепав волосы девочки.       Волков относился к Марго настороженно, так как у него не было достаточно времени, чтобы привыкнуть к ней. Сережа же души не чаял в этом ребенке и был готов горы свернуть ради ее благополучия. Олега поражала эта привязанность.       — Ладно, пойду закину вещи в стирку и переоденусь, — Олег пожимает руку Разумовского и хлопает друга по спине.       Разумовский всегда чувствовал себя немного лучше и спокойней, когда друг находился в Санкт-Петербурге. Детская привычка. Олег — его персональная гарантия безопасности. Да и Олег всегда мог отвезти Марго в школу и забрать ее после занятий, когда у Разумовского происходил очередной аврал. Сергей уже несколько раз предлагал другу пойти к нему в охрану, так как все равно больше никому не доверял, но Олег отказывался. Его понять было можно — неудобно деньги у друга брать и все такое, но Разумовский очень боялся, что с Волковым может что-то случится.       И хотя Сергей старался не ругаться с Волковым и все решать спокойно, но иногда все же случались скандалы. Ему стало так стыдно, когда Марго как-то спросила о том, почему он кричит на Олега и за что его ругает. Сергей тогда смог отшутиться, но понимал, что Марго — не младенец, и все прекрасно понимает.       Они садятся обедать. Марго все еще говорит про ярмарку, и что там продают по ее мнению. Олег только глухо усмехается, Сережа же расспрашивает и уточняет, что именно девочка собирается покупать. Предлагает потом заехать на каток. Волкову от этого становится смешно, ведь Разумовский никогда не умел кататься.       На следующий день они все же выбираются на ярмарку. Марго бегает от витрины к витрине, просит Сергея что-то купить. На ней розовый зимний комбинезон, белая шапка, шарфик и варежки, черные сапожки. Сергей же кутается в пуховик, шапку на глаза надвинул. Олег несколько раз порывался ее поправить, но Разумовский смотрел так, словно сейчас насмерть его заклюет и Волков прекратил попытки.       — И когда ты снова улетаешь? — спрашивает Сергей раздраженным тоном.       — Не знаю, — Волков пожимает плечами и достает из кармана пальто перчатки, — ты же знаешь, что информация может поступить в день вылета, — напомнил он.       Его и самого такой образ жизни не особо устраивал. Дело было даже не в риске и экстремальных условиях, к этому он давно привык. Такая работа лишала его возможности просто спокойно жить — жениться, завести детей. Конечно, все чаще Волков стал задумываться о том, что Сережа прав и ему нужно что-то менять в своей жизни, но он не мог работать на Разумовского, так как считал это неправильным.       Их разговор прерывается появлением Марго. Она говорит что-то про тир с большими плюшевыми тиграми и схватив Олега за руку, тащит его в сторону одной из палаток. Сергей смеется и идет за ними следом. Марго обожает Олега, как-бы он к ней не относился. Да, он был скуп на эмоции, неразговорчив и чаще всего строг, но Рита в нем души не чаяла. Всегда спрашивала, когда он приедет, рисовала ему рисунки, которые Сережа фоткал и отправлял другу по смс.