Король Шаманов: Вечный Наблюдатель

      Жизнь всегда подкидывает странные повороты, особенно, когда тебе нечего страшиться и каждый твой день может принести новое открытие.       Так же было и со мной. После нашего плавания, настоящего исхода из павшей Трои, я оставил Энея вместе с преданными ему людьми на полуострове, который с высоты полёта птицы выглядел как сапог. Я обещал проведать моего ученика через пару сотен лет, надеюсь, за это время он не погибнет и станет достаточно сильным, чтобы не умереть от старости.       А мои ноги продолжили вести меня по миру, изучая зарождающиеся народы, что наводнили Европу. Тысячи племён, городов, мелких государств.       И среди них я бродил неприкаянным странником, отдавая всего себя новому увлечению, общаясь с мудрецами, шаманами и духами, а в редких прекрасных исключениях эти три качества совмещались в одном человеке.       Мне не часто везло на подобных индивидуумов, но порой случались счастливые столетия. Именно так я повстречал на своём пути Бора, воинственного духа-старика, обладающего острым и проницательным умом. Наверняка, раньше он тоже мнил себя «богом», но бытие духом сильно изменило старого ворчуна, отчего он по-новому глядел на свои поступки и окружающий его мир.       Бор был склочным, злопамятным, невоспитанным и язвительным, но при всех своих недостатках он открыл для меня новое искусство шаманов, за что я был готов терпеть его хоть сотню лет кряду. Хотя, как оказалось в дальнейшем, и ему были не чужды любовь и забота, хоть и в свойственной ему манере.       Мы встретились случайно, просто наткнулись друг на друга и с самого начала поняли, что стоящий напротив не является кем-то обыденным.       Но каждый из нас уже был достаточно стар и опытен, чтобы для начала поговорить, узнать случайного путника получше, прежде чем бросаться на него с кулаками.       И эта беседа принесла свои плоды.       И наверное впервые за долгое время я вновь обрёл для себя наставника и друга. ***       -Нет, тысячелетняя ты развалина, ты должен прочувствовать силу рюбецаля! Направить её, запереть в камне! Отец, прости мне мою юношескую наглость, если я был хотя бы в половину так же туп, то теперь понятно, отчего ты так любил пороть меня!       Летая рядом со мной в образе небольшого серебряного шарика, Бор матерился, грозил кулаком мне, Караксу и всем живущим на земле. Он был груб, неотёсан и куда логичнее было бы увидеть его во главе воинской рати, пьянствующей над поверженными врагами, а не в качестве учителя. Но за долгие годы одиночества этот могучий дух столь сильно возжелал общения хоть с кем-то, что, несмотря на все свои восклицания и угрозы уйти, продолжал учить меня, поправляя и помогая.       -«Рубецаль»?       -Не «рубецаль», а рюбецаль!!! Балда! Это ведь дух самой земли, как вообще можно не знать его имени?       -Так и назвал бы его духом земли.       -Нет! Прояви почтение к столь великому созданию, — тыкнув пальцем в соседнюю кочку, Бор слабой вспышкой силы спугнул мелкого духа природы, — вот дух земли, а рюбецаль — это рюбецаль!       -Не вижу особой разницы...       -Ах ты, паховая вошь, — приняв свой истинный облик широкоплечего мускулистого старика, Бор попытался огреть меня ножнами от своего меча, но всего один взмах крыльев моего хранителя отправил духа за горизонт, так что ближайшие пять минут я смог просидеть в тишине, — проклятая ворона! Почему всем так нравятся эти птицы!       -Ну, они умные, — я уже столь свыкся с поведением моего нынешнего наставника, что отвечал скорее на автомате, игнорируя большую часть бреда, что вылетала из его рта, — величественные... И могут одинаково нагонять жути или очаровывать.       -Пф, подумаешь. Это всего лишь птица-а-а-а...       Новый полёт Бора выдался на загляденье, что мне даже пришлось оторваться от увлёкшего меня процесса.       Вокруг валялись поваленные деревья, прибитые к земли взмахом крыльев, а от нас до ближайшего озера протянулся ров, быстро набирающий воду.       -Перестарался ты...       -Кар-р-р.       Махнув рукой на разрушения, я вернулся к небольшой каменной дощечке, вокруг которой разложил руны, долота, молоточки и краски. Настоящий набор для начертателя рун, как назвал эту профессию Бор.       «Тонкое и элегантное искусство, а не эти ваши шаманские пляски», как назвал это мой нынешний учитель. И в целом я был с ним согласен, хотя многие аспекты и сбивали с толку.       Заточение духовной силы в камнях не было чем-то таким уж необычным, но учитывая сложность самого письма, а точнее вытачивания, ожидаешь, что использовать эти руны будут для по-настоящему высоких целей, но вместо этого я готовился создать амулет для отпугивания блох.       Целый день кропотливой работы с постоянно ворчащим стариком над ухом. Долгие медитации при участии Каракса, несколько чарок моей собственной крови и по итогу я получил...       -... То же, что любой шаман организует поджиганием пучка трав. Потрясающе.       Искренняя улыбка озарила моё лицо, ведь, несмотря на глупость проделанного, это был настоящий успех. Да, скандинавы и прочие использовали эти камня для банальностей, но изучив руны получше, я понял, что они скрывают в себе невероятный потенциал и предназначены для куда большего, чем стрелять катапультой по воробьям.       -Пф, жечь траву, ты что совсем дикарь? На кой хрен я тебя этому учу, если ты не понимаешь всей красоты этого...       Продолжая распинаться, вернувшийся из полёта Бор вновь обратился маленьким шариком души, устраиваясь у меня на плече, по соседству с Караксом.       -Не мели чепухи уж, по-моему, я единственный, кто вообще осознаёт, насколько эти руны опасная штука, — по-быстрому собрав вещи, я закончил наш импровизированный урок и отправился в путь, на ходу размышляя и беседуя с Бором, — только представь, ведь сюда можно поместить солнечный свет, огонь, чистый воздух, питьевую воду...       -Ух, бесконечный мёд, а вот это и вправду дельная идея.       -... И это тоже, — улыбаясь от непосредственности Бора, тем не менее я заметил, как прищурились глаза старого духа и даже сквозь его годами выстраиваемый образ пробилось нечто серьёзное, древнее и могущественное, — можно подарить крепость камня дереву или разгонять дым от очага в доме. А потом можно начать совмещать! Уменьшить вес до пёрышка или может быть...       -Эк, тебя понесло.       -Ха-ха, да, верно, — спрятав маленький рунный камень, доселе пристально разглядываемый на фоне солнца, я перехватил освободившейся рукой посох, что мирно парил рядом со мной, не отставая ни на шаг, — именно ради таких моментов стоит жить.       Довольство лилось из всех щелей и даже вечно хмурый Бор лишь понимающе улыбнулся, прекрасно понимая, как тяжело бессмертному развеять скуку.        ***       Так мы и бродили по землям древних скандинавов, постигая мастерство рун, заходя в небольшие поселения, где демонстрировали свои навыки. Сливаясь с духом Бора, я мог создавать поистине потрясающие вещи.       Корабли, что покоряли любые моря, столь легкие и прочные, что никакая буря, ни один враг не могли их одолеть или догнать. Они парили по волнам, разрезая тёмные воды, стремительно обгоняя ветра, заставляя обидчивых духов наполнять их паруса ещё сильнее.       Мы строили дома. Длинные и высокие, из брёвен и камней. Столь большие и вместительные они были — порой весь посёлок мог уместиться в одном из них.       Украшенные щитами, причудливыми фигурами мифических существ, драконами и великими воинами, эти постройки собирали вокруг себя семьи, общины, племена, превращая деревни в города, а города в государства.       Мы чаровали мечи, режущие камень и сталь, словно варёное мясо. Легкие, смертельные поделки, настоящие произведения искусства, исписанные сотнями символов, что мерцали в свете луны и солнца.       Общались с другими шаманами, жрецами и начертателями, делясь своими навыками и открывая мелкие местечковые секреты, передающиеся из поколения в поколение. Просвещали народ, даря мудрость и надежду на новый день в этом суровом и порой безжизненном краю.       Удобряли почву, создавая тотемы, полные духовной силы или очерчивали землю целой вереницей рун, высаживая непригодные для местного климата семена.       Я многому научил местных людей. Научил чертить руны с помощью простых красок или угля. Помог услышать духов природы и других проживающих рядом существ. Показал, как правильно говорить с ними.       И хотя во многом Бор не был согласен со мной, осуждая разбазаривание столь драгоценных умений впустую, украдкой я видел, что ему не всё равно на этих людей. Его жестокий, хитрый нрав порой смягчался и он с ностальгией и теплом наблюдал за их обычной жизнью, молча радуясь столь простым обывательским мелочам, что мне становилось жалко его.       Мы исходили эти суровые земли вдоль и поперёк, делясь мудростью и конечно же, это не могло не остаться незамеченным.       Обо мне начали расползаться первые слухи, постепенно обретая мощь лесного пожара, распространяясь по холмам и лесам, где каждый, будь то человек или дух, дарили мне новые прозвища и имена.        ***       -Значит, ты и есть тот знаменитый Ве!?       Передо мной с небес спустился мощный высокий мужчина, крайне колоритный и сильный шаман, сияющий, подобно звезде в пустыне. Он был силён. Ещё не стар, могуч и хорош как шаман, и мужчина знал об этом, отчего не испытывал передо мной страха или неприязни.       Он стоял гордо, всматриваясь в каждую мелочь в моём наряде, подмечая для себя что-то своим единственным глазом. Его белая борода, подобно вороньему гнезду, топорщилась во все стороны, придавая ему довольно лихой вид, но при этом не портя общего впечатления.       Глубокий капюшон скрывал большую часть морщин и седины, придавая таинственности и загадочности, пока его плащ прикрывал остальное тело, и лишь сжимающая золотое копьё рука выглядывала из-под полы, демонстрируя надетые на незнакомца доспехи великолепной работы.       -Ве?       -Твоё имя, прозвище, данное среди смертных. Ведун, ведающий, вестник... Перечислять можно долго, — одарив меня скупой улыбкой, мужчина сделал пару шагов вперёд, выходя из-под тени деревьев, вставая прямо посреди тропы, — у тебя много титулов и я узнал про каждый из них. Странник с вороной на плече, не почитающий местных богов. Про тебя говорят все, от мала до велика, неужели ты думал, что завистливые боги пропустят это мимо ушей?       -Надеялся, что успею покинуть этот прекрасный край до того, как кто-то из них снизойдёт до меня.       -Ха... «Он наделил их пригожим обликом, дабы смогли они без страха идти вперёд, навстречу будущему. Одарил речью и они запели на разных языках, прославляя его имя. Научил слушать, чтобы каждый лист и корень могли передать свою историю, рассказывая потомкам о героях и злодеях сих времён. И наконец он дал им зрение, порицая людей за то, что те не видят красоту мира, уничтожают прекрасное...». И после подобного ты действительно считаешь, что боги не захотят тебя видеть?       -Как высокопарно...       -Смертные, — пожав плечами, шаман подошёл ещё ближе, позволяя мне полностью разглядеть черты его лица и чем дольше я всматривался, тем больше находил сходств с одним, подозрительно притихшим духом, — впечатлительны и скоротечны. Живущие одним днём. Сегодня ты им нужен, а завтра... Они тебя забудут и выкинут, оставляя в прошлом все хвалебные речи.       -Пусть так, — на плечах моего собеседника проявились духи-хранители в виде двух воронов. Умные птицы ощущали мою опасность и, судя по напрягшемуся телу мужчины, смогли как-то незаметно сообщить ему об этом, — я не искал славы, лишь новую мудрость.       -Знаю, наслышан от всех тех, кто сейчас обивает лбом ритуальные камни, украшая деревянной резьбой свежие идолы с твоим именем.       -Оу, неловко вышло, — признаться честно, такого исхода я старался избежать и многие встреченные мною шаманы понимали, что я не небожитель, а просто талантливый и сильный коллега по ремеслу, но, судя по всему, среди людей всегда найдутся те, кто рад создать нового «бога», — тогда мне стоит покинуть эти земли и отправиться дальше.       -Хм...       Напряжение нарастало. Шаман явно хотел иного результата от разговора, но проницательные духи перевернули всё с ног на голову и теперь он не знал, как поступить. Его единственный глаз блистал от переполняющей его силы, но мужчина всё так же оставался неподвижен, боясь спровоцировать меня на драку.       Так бы мы и стояли на этой узкой тропке посреди скандинавских лесов, если бы одному моему другу не надоело прятаться и ждать.       -Ох, хватит строить из себя умудренного жизнью Владыку Людей. Свали с дороги и дай нам пройти, — тыкнув пальцем в опешившего мужчину, Бор материализовался по середине между нами, — а ты, Брам?! Харе малого пугать, пошли уже, хочу посмотреть, как там в других краях живут. Может найдём страну, где у девок по четыре груди.       -Отец?       Подавив усталый вздох, мы с Бором синхронно переглянулись и без слов разошлись в стороны, я усаживался на ближайший камень, а старый дух отправился на разговор со своим, видимо, сыном.       -Здравствуй, Хар.       -Это и вправду ты... Из всех моих имён меня так называл только ты, ведь...       -Да, да. Потому что в детстве ты был ростом со сраного великана. Кровь Бестлы оказалась сильнее моей, — ухмыльнувшись, Бор облетел обалдевающего сына по кругу, — вон каким вымахал. Тебя там с дубом не путают?       Дальнейший разговор между Харом и Бором был мне не очень интересен, ведь парочка родственников выясняла отношения, постоянно ругаясь и споря, каждый доказывая свою правоту.       А правы они были, в общем-то, оба. Если Хар, или, как его ныне называют, Вератюр требовал от отца возвращения в местную банду «богов», проживающих в деревеньке под названием Асгард, чтобы воевать с великанами, монстрами и другими «божками». То сам Бор слал сына и всех к ним причастных лесом, указывая на то, что они превратились в кучу зажравшихся засранцев, которым лесть и самовосхваление выбили последние мозги.       В ходе их разговора я узнал много интересного, особенно о том, что женой Бора и вправду была великанша, а точнее женщина из племени, что практиковало единение с духами и превращение собственных тел в настоящее оружие. С рождения Бестла и её соплеменники Йотуны приучаются жить в единении с духами льда и мороза. От подобной связи они насыщают свои тела силой льда, придавая коже синий цвет, а сами вырастают на несколько метров в высоту.       От подобных откровений последние пару минут, я в красках представлял, как подобные создания могут заводить потомство с обычными людьми. Но вскоре пришлось отвлечься от столь занимательных теорий, ведь Отец выговаривал сыну за его воинственный нрав и сражения с родственниками по материнской линии.       -Завёл себе кучу подхалимов! Брюхатишь девок почём зря, а потом ещё и сражаешься с нашей роднёй! И ты хочешь, чтобы я участвовал во всём этом? Да я в их домах ел и пил из одной миски, грелся у костра и делил постель с твоей матерью! И чтобы после всего этого просто взять и начать резать их почём зря?!       -Они убивают людей, охотятся на нас и смертных...       А вот это Вератюр сказал зря. За последние годы я уже примерно начал понимать отношение Бора к людям и тот вообще никак их не притеснял. Видя же и моё нормальное отношение к людям, он, наверняка, и решил остаться со мной, исследуя новые грани мира.       -Смертные?!       В голосе старого шамана послышались угрожающие нотки. Сила внутри него бурлила, требуя выхода. До самого конца я боялся, что Бор сорвётся и несмотря на неравные шансы в битве духа против шамана, накинется на своего отпрыска, но тот смог обуздать свой горячий нрав.       Значит, так ты считаешь? Смертные? – Что-то в его словах задело даже меня. И хоть я никогда не ставил себя выше простых людей на столь недосягаемую планку, как «боги» этих времён, подсознательное чувство вины подсказывало, что ваш верный слуга порой снисходительно поглядывал на простых людей, — пусть так. Они не владеют подобной нам силой. Не могут покорять стихии и духов, сражать армии или создавать города из ничего, но... Это ведь люди, такие же, как и мы. Они живут, радуются, плачут и продолжают делать это изо дня в день, несмотря на все невзгоды и опасности, что окружают их.       -С чего бы ты так печёшься о них? Они алчные, жалкие, слабые. Их может убить один неосторожный чих. В былые времена ты был первым из нас, возводя Золотой город...       -Я был глуп. Ослеплён силой и вот к чему это привело, — обведя себя рукой, Бор на миг обратился компактной душой, размером с кулак, — знаешь, сын. Сейчас, после стольких лет я бы всё отдал, чтобы прожить одну простую человеческую жизнь вместе с твоей матерью.       -Отец...       -Я услышал сегодня много лишнего из твоих уст, — отвернувшись от растерянного сына, Бор обратился мелкой душой, скрываясь в одном из амулетов, свисающих с моей шеи, — избавь меня от своей глупости и просто уходи. И остальным передай то же самое. ***       Мы покинули Скандинавию. Ушли оттуда не прощаясь и не оборачиваясь, постоянно чувствуя направленные в спину взгляды. Наверняка, кто-то из родственников Бора мечтал пообщаться с ним, да и со мной тоже, но Вератюр исполнил последнюю просьбу отца, оградив нас от внимания слишком завистливых и любопытных «богов».       Новая страница истории в моём дневнике перевернулась и с того дня я долгие годы не посещал эти места. Наверное, лишь спустя тысячу лет разок заглянул, чтобы убедиться, как там обстоят дела, да и только...       Но тогда наш путь с Бором продолжался, мы уходили на запад, туда, где маячил загадочный туманный Альбион. Мистический остров, вечно покрытый туманами и дождями, куда всего пару сотен лет назад приплыли племена кельтов.       Я много слышал про это место, часто встречая упоминания у различных племён и кочевников. И если мне не изменяет память, то даже на севере Греции уже говорили об этом таинственном месте.       Впереди нас ждала местная магия, бородатые друиды, кровавые ритуалы кельтов, пиктов и других жителей целой сети островов. А ещё там меня ждала персональная головная боль, что будет преследовать меня на протяжении многих веков.