Осколки прошлого

Мы шли по длинному, тускло освещенному коридору лаборатории, его стены казались бесконечными, а воздух был тяжелым от запаха металла и химикатов. Тишина между нами давила, словно свинцовая тяжесть. Я слышала только свои шаги и тихие, приглушенные дыхания Леона рядом. Он не произнес ни слова, и я знала, почему. Мне было трудно ответить на его признание, слишком тяжело. Моё сердце билось быстро, но не от страха — от чего-то другого, более глубокого. Мне казалось, что если я скажу хоть слово, моя хрупкая броня рухнет. Я всегда считала любовь слабостью. В мире, полном предательства, боли и ненависти, любовь казалась мне лишним грузом, от которого нужно избавиться. Месть — вот что меня держало на плаву, что питало мою силу все эти годы. Но даже она... была той же слабостью, просто другой стороны. Почему я здесь? Почему я выбрала этот путь? — мысли гудели в моей голове, а воспоминания тянули вниз, как тяжелые цепи. Если бы я знала, чем всё это обернётся, никогда бы не взялась за это чёртово задание. Но разве у меня был выбор? Каждый шаг отдавался эхом воспоминаний: как отец хладнокровно бросил меня, словно ненужную куклу, как люди, которым я доверяла, предавали меня, один за другим. И вот теперь я стою на грани превращения в одно из тех существ, которых мы убивали без раздумий. Всё из-за этого идиотского вируса. Вируса, что пожирает меня изнутри, как и ненависть, что годами сжигала мою душу. Леон шёл рядом, молча, и я видела, что его взгляд тоже был тяжёлым. Он ждал ответа, который я не могла дать. Может, я и хотела его. Может, в другом мире, где я не была бы сломана так сильно. Но здесь... здесь любовь — это роскошь, которую я не могла себе позволить. Я боялась дать слабину. Боялась стать уязвимой. Но что если месть — это та же слабость, только в другой упаковке? Тогда кто я, если и в этом я слаба? Коридор казался бесконечным, и так же бесконечно тянулось молчание между нами. *** Голос Леона вывел меня из вязкого тумана мыслей. — "Смотри," — сказал он, с легким напряжением в голосе, "Видимо, мы дошли." Я нахмурилась. Всё это казалось слишком простым. Как будто путь к этому крылу лаборатории был... слишком гладким. Чёрт, здесь всё всегда шло наперекосяк, а тут — тишина, пустота, никаких засад. Но, сжав в руке пистолет, я всё-таки шагнула вперёд, за порог. Леон шёл рядом. И как только наши ноги пересекли невидимую черту, за нашими спинами с глухим лязгом захлопнулась массивная дверь, и по помещению пронзительно завыла сирена. —"Мы в тотальном дерьме," — выдохнул Леон, его голос был пропитан усталой решимостью. Я же только выпалила грубое проклятие, сквозь зубы. Из динамиков внезапно раздался знакомый голос. — "Зря вы сюда пришли," — насмешливо произнёс Ион Думитрашку. "Вы не добьётесь своего, дипломата живым вам не достать. И живыми вам отсюда не выбраться." Как только его слова стихли, из распылителей по периметру комнаты начала вырываться странная жидкость, медленно наполняя пространство, оставляя тяжёлый химический запах. Я почувствовала, как лёгкие сжались в панике. — "Вы всего лишь носители Г-вируса, так система вас определила," — продолжал Ион, его голос полнился злобной гордостью. "И эта система уничтожит вас. Так и было задумано с самого начала. А ты Лилия... Зря ты сюда посунулась. Тебе здесь не место." И тут начался отсчёт. Пять минут до нейтрализации. —"Чёрт!" — вырвалось у меня, паника сдавила грудь, как железные тиски. Я быстро огляделась, но мысли спутались. Леон, напротив, не теряя ни секунды, начал осматривать комнату, его движения стали быстрыми и точными, глаза искали любой выход, любое средство для спасения. — "Там должен быть выход, иначе это ловушка на одного идиота — а не двоих," — прохрипел он, копаясь в каком-то ящике. Леон рванул к одной из стен, где, судя по его движению, он что-то заметил. — "Вот он!" — воскликнул он, наконец, разглядев люк в полу. Он схватил ближайший металлический предмет, орудие, которое нашёл в ящике, и начал выламывать крепления. Металл поддавался с резким скрежетом, но времени было мало. Отсчёт всё ещё тикал, наполняя комнату пугающим ритмом. Осталась одна минута. — "Давай!" — крикнул он, выломав люк, и потянул меня за руку. Я, не раздумывая, нырнула в тёмный проём, чувствуя, как тревога ещё сильнее сжимает моё сердце. Мы оба начали ползти по узкому вентиляционному проходу. Холодный воздух резал горло, руки двигались почти механически — паника захлёстывала, но нужно было идти вперёд, не думая. Каждый метр казался бесконечным. Осталось десять секунд. — "Быстрее!" — прошипел Леон, протискиваясь впереди. Я сконцентрировалась на его движениях, вцепившись в стены прохода, и через секунду мы выскочили на другой конец, оказавшись в соседнем кабинете. И тут, сзади, через вентиляционный проём, яркий свет прожёг темноту. Весь тот кабинет за нами вспыхнул. Я ощутила жар на своей спине, но мы успели. В последние секунды. Вздохнув, мы переглянулись. Леон вытер со лба пот, а я всё ещё ощущала, как адреналин бушует в крови. И тут мы заметили перед собой что-то важное. На противоположной стороне комнаты стоял аппарат, который мог вытащить вирус из наших тел. Мы были у цели. — "Кажется, это он," — пробормотал Леон, переводя дыхание, его взгляд напряжённо скользнул по аппарату. — "Кто из нас первый пойдет?" — спросила я, сжав пистолет в руке, еще не до конца веря, что всё это правда. Леон, посмотрев на меня, сказал твёрдо: — "Я. Я не хочу, чтобы ты снова подверглась какой-либо опасности." Я кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Он всегда был таким — готовым идти вперёд, прикрывать тех, кто ему дорог. Леон лёг на холодное металлическое кресло, его взгляд на мгновение скользнул по аппарату, словно он тоже сомневался, но выбора у нас не было. Я взялась за панель управления. Мои руки автоматически нажимали на кнопки, а сканер начал движение. Ультразвуковые импульсы сканировали его тело, разыскивая заражённые клетки. На экране начали мигать красные зоны — места, где вирус всё ещё бурлил в его крови. Когда я нажала следующую кнопку, активировался лазерный луч — он был настроен на молекулярный уровень, чтобы выжигать вирус, не повреждая здоровую ткань. Леон стиснул зубы, пытаясь сдержать боль, но она была очевидной. Луч проникал внутрь его тела, словно сжигая каждую заражённую клетку. Он содрогался, мускулы на руках напряглись, а потом снова расслабились. Боль была неимоверной, но она длилась недолго. Процесс завершился, и он, откинув голову назад, выдохнул с облегчением. — "Как ты?" — спросила я, встревоженно глядя на него. — "Легче," — прошептал он, садясь в кресле и потирая лицо рукой. — "Кажется, вирус исчез." Теперь моя очередь. Я сжала кулаки и села на то же кресло. Леон встал за панель управления, и я почувствовала, как холодные металлические держатели зафиксировали меня. Сканер начал свою работу. Я чувствовала лёгкую вибрацию по всему телу, как будто что-то невидимое проходит сквозь кожу. В тот момент, когда луч начал своё действие, боль пронзила меня, как раскалённая игла. Каждый миллиметр тела казался охваченным огнём. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать, но боль становилась всё сильнее, как будто внутри что-то разрывается, выжигая последние остатки вируса. Леон следил за процессом, его пальцы быстро перебирали кнопки на панели, корректируя настройку аппарата. Боль была почти невыносимой, но вдруг... она исчезла. Лёгкость, словно свежий ветер, наполнила меня. Я почувствовала, как вирус уходит, как разум становится чище, а взгляд — ясным. Всё стало ярче, а тяжесть, что давила на меня с самого момента укуса, наконец-то исчезла. — "Получилось," — пробормотала я, глядя на Леона. Впервые за долгое время я действительно почувствовала облегчение, как будто с моих плеч спало невидимое бремя. Воздух вокруг стал легче, чище, и впервые после укуса я могла дышать полной грудью. Одна-единственная слеза скатилась по моей щеке, отражая всю смесь эмоций, что разрывали меня изнутри — облегчение, страх, благодарность... и что-то ещё. Не осознавая полностью, что делаю, я шагнула к Леону и обняла его. Это было невинное движение, просто порыв, но в нём было столько эмоций, что они захлестнули меня с головой. Я просто нуждалась в этом моменте, чтобы почувствовать, что не всё потеряно, что несмотря на ужас вокруг, есть что-то... кто-то, на кого можно положиться. Леон застыл на мгновение, но потом медленно ответил на объятие, его руки мягко обвили меня, и на короткое время всё вокруг казалось не таким важным. *** Когда я, наконец, отстранилась, на щеках всё ещё ощущалось тепло, а внутри — смятение. Я опустила взгляд, избегая его глаз, и пробормотала: "Извини...". Тишина между нами повисла на мгновение, но я не позволила ей продлиться дольше, чем нужно. Взяв себя в руки, я быстро добавила, стараясь сменить тему: — "Нам пора идти к Крису и остальным. Вдруг они уже нашли дипломата и вывезли его. Нам остаётся дело за малым." Голос прозвучал твёрже, чем я ожидала, словно все мои сомнения и чувства я заперла глубоко внутри. Я шагнула в сторону выхода, не дожидаясь ответа. Но, казалось бы, мысленно я уже ответила на его чувства. Каждый его взгляд, каждое движение перед глазами напоминали о тех словах, которые он произнёс. Даже если я молчала, внутри что-то неумолимо кричало, что ответ был дан — просто не вслух. Я была слишком упряма, чтобы признаться себе в этом, слишком зациклена на мести и цели, которую мы преследовали. *** Мы с Леоном двинулись дальше по коридору, продираясь сквозь непрекращающуюся тишину, нарушаемую лишь нашими выстрелами и стонами зомби. Каждый новый враг казался нам уже не такой угрозой, как раньше. Теперь, после того как вирус был уничтожен, мы снова обрели силу. Уверенность была в каждом движении, каждый шаг был точен и рассчитан. Дойдя до операционного кабинета, Леон быстро подключился к системе, и мы начали просматривать камеры. Я внимательно следила за экранами, пока перед глазами мелькали различные коридоры. И вдруг мы увидели то, что искали. Ион Думитрашку тащил дипломата через узкий коридор к кабинету 317 — запасному выходу, через который они собирались сбежать. Ион выглядел взволнованным, его лицо было перекошено в злобе. Он кричал на дипломата: — "Твою мать! Мне за тебя заплатят целое состояние! Ты должен дойти до кабинета 317, иначе я тебя собственными руками придушу!" Он швырнул дипломата на пол, но тот, дрожа от страха, поднялся и пошёл дальше. Кабинет 317. Это был их выход. Мы не могли позволить им сбежать. — "Смотри," — сказал Леон, указывая на экран. — "Вот они. Нам нужно их остановить." — "Но Крис, Клэр и Джилл уже недалеко от дипломата," — заметила я, и Леон кивнул. — "Свяжемся с ними." Леон быстро активировал связь с динамиками, и я, взяв микрофон, сказала: — "Крис, Клэр, Джилл! Дипломат находится у кабинета 317. Ион Думитрашку с ним. Он собирается сбежать через запасной выход!" Ответ Криса не заставил себя ждать: — "Понял, мы уже на месте. Двигаемся!" — "Мы тоже идём туда," — добавил Леон, выключая связь и захлопывая крышку компьютера. — "Пора заканчивать с этим," — произнесла я, сжав пистолет. Мы снова двинулись в путь. На нашем пути всё ещё оставались зомби, но с каждым выстрелом мы приближались к цели. Пули разрывали воздух, зомби падали один за другим, но их было так много, что казалось, эта битва будет длиться вечно. Лаборатория словно ожила вокруг нас, и мы двигались вперёд сквозь её холодные, мёртвые коридоры, где каждый угол мог скрывать нового врага. Леон шёл рядом, его лицо было серьёзным, а движения — точными. Мы не говорили друг с другом, каждый из нас был сосредоточен на своей задаче. Но в воздухе витало что-то недосказанное. Я не могла перестать думать о его словах, но сейчас была не та ситуация, чтобы это обсуждать. Наконец, мы приблизились к кабинету 317, готовые встретиться лицом к лицу с Ионом и положить конец этой истории. — "Леон," — я обратилась к нему, ухмыльнувшись впервые за долгое время молчания, — "Если мы выживем из всего этого дерьма, которое нам пришлось пройти, то обещаю тебе лучшую ночьку." Услышав это, Леон усмехнулся, его лицо озарилось лёгким огоньком, и он ответил: — "Ну тогда мы оба обязаны выжить, потому что такая сделка манит куда сильнее, чем просто выжить." Его слова вызвали у меня едва заметную улыбку, и на мгновение напряжение словно отступило. Но это было лишь на секунду. Мы оба знали, что впереди нас ждет ещё большее испытание. Сжав в руках пистолеты, мы шагнули за порог очередного кабинета. Тихий скрип двери и холодный свет, заполнивший комнату, моментально вернули нас к реальности. В воздухе витал запах металла и химикатов, словно сама лаборатория наблюдала за каждым нашим шагом. Я оглянулась на Леона — его лицо вновь стало серьёзным, но искорка в глазах, вызванная нашими словами, всё ещё светилась. Нас ждала последняя встреча с Ионом Думитрашку и дипломатом. Мы с Леоном подошли к массивной двери кабинета 317. Просторное помещение ожидало нас за порогом, но, войдя внутрь, мы не увидели ни Иона, ни дипломата. Крис и остальные тоже пропали без следа. Странная, давящая тишина наполнила комнату, и на душе стало неспокойно. Я замедлила шаг, оглядываясь по сторонам. — "Странно," — пробормотала я, не сводя глаз с темных углов. Как вдруг яркий свет прорезал помещение, ослепив нас на мгновение. Просторный кабинет наполнился звуком включающихся ламп, и в их ярком свете перед нами замаячили силуэты. Военные в полной экипировке — штурмовики с автоматами наготове, заполнили комнату по периметру, окружив нас со всех сторон. Их лица были скрыты масками, но стволы оружия говорили за них — они не собирались разговаривать. Позади раздались шаги, а затем хлопки. Пронзительный, злорадный смех эхом разлетелся по стенам. Я повернулась, и в горле пересохло. Ион Думитрашку шагнул в свет, его лицо исказилось от злорадной ухмылки. — "Ну и ну," — начал он, обращая свои слова лишь ко мне, будто Леона рядом и вовсе не было, — "моя собственная дочурка пришла за моей душой. Без руки... Полная мести... Разбитая." Он с презрением осмотрел меня с ног до головы. — "Как же жалкое зрелище." — "Ах ты ублюдок!" — сказала я сквозь зубы. Я сжала кулаки, чувствуя, как гнев вновь поднимается внутри меня. Его слова резали, но я знала, что это был лишь его способ ударить сильнее. Ион продолжил, не сводя с меня взгляда. — "Ты даже не представляешь, как я ненавидел этот проклятый континент. Европа... её трусливые народы, её гниющие правители. Всё, что я хотел, — это стереть их с лица земли. Запустить третью мировую, чтобы выжили только сильнейшие. Вирус был моим инструментом для этого. Он давал силу тем, кто был лучшим сосудом, и ты могла стать самым идеальным из них, дочурка. Если бы ты была чуть терпеливее, ты бы обрела всю силу Г-вируса. Но ты его уничтожила." Его голос наполнился жестокой насмешкой. Он кивнул в сторону. — "Пастор тоже мечтал о твоей крови, чтобы приблизиться к богу. И, в каком-то смысле, он действительно приблизился к нему... умерев." Он расхохотался, его смех заполнил комнату. Гнев внутри меня кипел, но я знала, что должна держать себя в руках. — "Где Крис и остальные?" — выдавила я, с трудом сдерживая ярость. Но Ион лишь засмеялся еще громче, наслаждаясь ситуацией. Я выхватила пистолет, нацелившись прямо в голову Иона, и повторила свой вопрос с леденящим голосом: — "Где все?" Он лишь усмехнулся, доставая из кармана шприц с мутным содержимым. — "Они все связаны в небольшой комнате. А также..." — он сделал паузу, наслаждаясь моментом, — "я запустил режим самоуничтожения. Убью вас всех по-тихому вместе со всеми уликами, а потом устрою такой хаос, который будет длиться столетиями." Я сжала пистолет сильнее, готовая выстрелить прямо сейчас, но понимала, что это было бы слишком рискованно. Он был умнее, чем казался, и выстрел мог запустить цепочку событий, которую мне не удержать. Однако, в голове быстро созрел иной план, план, который мог сыграть на его доверии ко мне. Я слегка ухмыльнулась, медленно опуская пистолет, который был направлен на отца. В этот момент я отвела ствол в сторону и вдруг резко направила его прямо к виску Леона. Я увидела, как Ион замер, его выражение лица изменилось на более настороженное. — "Знаешь что?" — спокойно начала я, словно это был разговор за чашкой кофе, — "Мне нравится такой ход мыслей. Всё равно я уже потеряла руку. Но если я получу силу вируса... я смогу убить всех, кто встанет на моем пути." Я бросила быстрый взгляд на Леона и, незаметно для отца, подмигнула ему. Леон чуть напрягся, но понял, что происходит. Мы были на одной волне. Мой отец, возможно, не хотел этому верить, но его безумный разум, окутанный идеей мирового господства, как будто зацепился за эту возможность. Он посмотрел на меня с опаской, но в его взгляде уже мерцала надежда. — "Хм... значит, ты всё-таки хочешь силы?" — он прищурился, держа шприц наготове. — "Не ожидал от тебя такой прагматичности, Лилия." Он оглянулся на своих подчиненных. — "Опустите оружие," — произнес он спокойно, но с командирским тоном, и солдаты сразу подчинились, медленно опуская стволы. У меня внутри всё кипело. Эта игра была опасной, но мне нужно было всего пару мгновений, чтобы перевернуть ситуацию в свою пользу. Я медленно подошла ближе к отцу, всё ещё держа пистолет у виска Леона, моя ухмылка не сходила с лица, как будто я уже была одной ногой по ту сторону морали. Я ощущала, как напряжение сгущается в воздухе, каждый шаг, каждая пауза могли стать последними для нас обоих. Отец смотрел на меня, по-прежнему уверен в том, что я на его стороне. — "Сколько у нас времени до самоуничтожения и как нам выбраться отсюда?" — спросила я с тем же спокойным и хитрым тоном, надеясь, что моя уверенность и его желание иметь меня на своей стороне затуманят его разум. Он не сразу ответил, взгляд его слегка насторожился, но желание контролировать ситуацию взяло верх. — "У нас есть полчаса," — он сказал это почти не задумываясь, повернув голову в сторону небольшого устройства на своём запястье. — "Вот смотри, здесь есть передатчик, который управляет поездом. Его можно вызвать, и мы спокойно уедем отсюда, прежде чем всё взлетит на воздух." Я кивнула, как будто всё было так, как я и ожидала. Отец продолжал говорить, не замечая, что я всё ещё играю с ним. В его голове всё уже складывалось — дочь, потерянная в мести, наконец-то пришла к нему, готовая встать рядом. — "А что это за жидкость в шприце?" — спросила я, делая шаг вперёд, почти невидимый, но кажущийся угрожающим. Я смотрела на шприц в его руках, будто это была священная реликвия, которой я так жаждала. Он не мог не ответить. Его гордость за то, что он сотворил, буквально излучалась из каждого его слова. — "Это самая мощная доза Г-вируса," — в его голосе звучала гордость за своё изобретение, его мания росла с каждой фразой. — "Такой дозы осталось совсем немного. Эта — последняя из сильнейших. Остальные…" — он кивнул на одного из своих подчинённых. Тот держал в одной руке ноутбук, а в другой — чемодан с несколькими шприцами, каждый из которых содержал ту же губительную силу, которую он хотел подарить миру. Отец явно верил в свои собственные слова, не подозревая, что я только приближаюсь к моменту, когда ситуация изменится. Отец замолчал, гордость закипала в его глазах, а его протянутая рука со шприцом, словно символ власти, зависла в воздухе между нами. Он действительно верил, что смог меня переиграть, что я уже на его стороне. Его слова, фанатичные и жестокие, проникали вглубь, оставляя неприятное послевкусие. — "Для чего тебе был нужен дипломат?" — я задала этот вопрос, хотя уже знала, что ответ может только подтвердить мои худшие догадки. Он хмыкнул, будто уже давно привык к этой мысли. — "Ох, поначалу я тоже задумался и спросил того, кто меня нанял… Вескер." — Его имя прозвучало, как гром среди тишины, вызывая мгновенный холод внутри меня. — "Он сказал, что дипломат сыграет важную роль. Если чужой дипломат погибнет в чужой стране, это будет воспринято как террористический акт. Страна, откуда был дипломат, настроится враждебно, а Румыния, не получившая помощь от Америки во время вспышки зомби, станет ещё более враждебной. Тогда начнётся то, чего мы так долго ждали. Черный рынок, наш бизнес наёмников — всё это будет процветать." Его голос приобрёл еле сдерживаемую страсть, глаза загорелись фанатизмом. Он продолжил: — "А если ты будешь рядом со мной в облике тирана, это будет самое дьявольское удовольствие. Сила, власть, страх — всё будет у нас." И вот она, кульминация. Отец протянул руку с шприцом, как будто предлагая мне ключ ко всему этому. — "Убей своего напарника," — его голос приобрёл ядовитую нежность, которая тут же напомнила мне голос пастора. — "И ты получишь самую большую силу. Силу бога!" Это был тот момент, когда все мои догадки подтвердились. Отец был таким же фанатиком, как пастор. Готовым принести всех в жертву ради своих целей. Два сапога пара. Тот же самый тёмный огонь в глазах, та же жажда уничтожения. Его предложение звучало как сатирическая пародия на власть. Я посмотрела на шприц, затем на Леона, который стоял рядом, не показывая никаких эмоций, но его напряжённость была заметна. Моя рука медленно сдвинулась, и пистолет, который был у виска Леона, продолжал висеть в воздухе. Я знала, что любой неверный шаг может привести к катастрофе. Моя рука крепко сжимала пистолет у виска Леона. Отец с дьявольской ухмылкой протянул мне шприц с дозой вируса. Его голос звучал фанатично, словно этот момент был пиком всей его жизни. — "Убей своего напарника, и ты получишь силу бога," — его слова звенели в ушах. "Ты заслуживаешь большего, чем просто быть человеком. Вместе мы сможем управлять этим миром!" Я взглянула на Леона. Он не мог ответить, но в его взгляде я видела молчаливое понимание. Сложно было не заметить, как он внутренне напрягся, ожидая моего следующего шага. Все вокруг замерли, словно считая, что это был момент истины. Отец стоял передо мной, высокомерный, самоуверенный, считая, что победа уже в его руках. — "Так просто?" — наконец заговорила я, поворачивая пистолет немного ближе к Леону, чтобы всё выглядело ещё более правдоподобно. — "И вся эта сила — моя? Все эти годы ты пытался убить меня, манипулировал мной, использовал как пешку, а теперь просто предлагаешь стать богом?" Я ухмыльнулась, скрывая внутреннюю дрожь. — "Все это было необходимо, чтобы ты стала тем, кем должна была стать," — его голос был пропитан ядом, но он был уверен в своей победе. — "Я сделал из тебя совершенство." Мои мысли лихорадочно крутились. Мне нужен был план, который сработал бы безупречно. Отец был слишком умен, чтобы просто повестись на ложь. Но я знала его слабости — его мания величия, его вера в собственную непобедимость. Я могла использовать это. — "Ладно," — медленно произнесла я, убирая пистолет от Леона и делая шаг к отцу. — "Ты всегда считал себя умнее всех. Сколько у нас времени до самоуничтожения?" Я смотрела ему прямо в глаза, показывая, что готова слушать. Глаза Леона пристально следили за каждым моим движением, он ждал, затаив дыхание. — "Полчаса," — с каким-то странным удовлетворением ответил он. — "Но если ты примешь вирус, у тебя не будет причин беспокоиться. Мы уйдем отсюда на поезде, который контролируется через этот передатчик," — он показал на устройство у себя в руках. — "И начнем новую эру." Я кивнула, делая вид, что принимаю его слова всерьёз. Подойдя ближе, я наклонилась над шприцем, словно рассматривая его. Внутри всё кипело, но я не могла показать ни капли страха или сомнений. Я сделала вид, что интересуюсь содержимым шприца. — "И это самая мощная доза?" — спросила я, переводя взгляд на военного, что держал ноутбук и чемодан с оставшимися дозами вируса. Отец кивнул, снова увлекаясь собственными планами. И в этот момент я увидела свою возможность. Резким движением я развернулась, направив пистолет в голову военного, держащего чемодан. Одновременно моя другая рука схватила шприц, и прежде чем кто-либо успел среагировать, я метнула его в сторону другого охранника, целясь прямо в шею. В комнате раздался короткий крик, и началась неразбериха. Леон мгновенно отреагировал, выбив оружие из рук ближайшего солдата и прикрывая меня. Я отскочила назад, уворачиваясь от выстрела, и, продолжая стрелять, сумела обезвредить ещё одного охранника. Комната наполнилась криками, но я была сосредоточена, как никогда. Отец, видя, что ситуация выходит из-под контроля, бросился к выходу. Но я не могла позволить ему уйти. — "Леон, за ним!" — крикнула я, устремляясь следом. Мы знали, что времени было мало. Самоуничтожение было запущено, и каждый шаг мог стать нашим последним. — "Леон! Я справлюсь с остальными! Догоняй отца!" — крикнула я, не теряя времени. Внутри меня бушевал адреналин, и я понимала, что должна действовать быстро. С хладнокровием, которого мне удалось достичь за годы тренировок, я встала на защитную позицию, вытянув руку с пистолетом. Первые выстрелы раздались, и я начала вести огонь по ближайшим солдатам. Каждый из них был подготовлен, но они недооценили мою скорость и точность. Я отскочила в сторону, уклоняясь от пуль, которые свистели мимо, и сразила одного из охранников, выстрелив ему в грудь. В этом бешеном хаосе я ощущала себя как рысь, мгновенно меняя позицию. Один солдат попытался схватить меня, но я увернулась, ударив его коленом в живот, а затем, используя его же силу, подтянула его к себе и скинула на пол. Затем я заметила, как двое солдат пытались окружить меня. Я выполнила кувырок, катаясь по полу и выбивая ноги у одного из них, заставляя его упасть. Я мгновенно поднялась на ноги и, не раздумывая, обрушила свой пистолет на второго. Убедившись, что он не встанет, я перевела взгляд на остальных. Собравшись с силами, я прислонилась спиной к стене, искала следующую цель. Военные были организованы и знали, как работать в команде, но я использовала их недостаток, оставаясь непредсказуемой. Я бросила гранату в толпу, моментально прикрывая уши и отскакивая назад. Глухой взрыв оглушил, и я воспользовалась мгновением, чтобы снова выскочить в бой. Несколько солдат, дезориентированные от взрыва, не успели среагировать, и я легко с ними справилась. Пули летели, как дождь, но моя реакция была на пике. Я была как танк — стремительная, решительная и неумолимая. Пока я наводила порядок, вдали я увидела, как Леон мчится за моим отцом. С каждым выстрелом я ощущала его поддержку и понимала, что моя задача — задержать противника как можно дольше. К тому моменту, когда я закончила с последним солдатом, кровь бурлила в жилах. Я не могла позволить страху или неуверенности завладеть мной. Я уже была на пути к самосовершенствованию и знала, что должна быть сильнее, чем когда-либо. Я оставила отца на Леона, доверяя ему свою судьбу и надежды на спасение. Сердце колотилось в груди, но сейчас не было времени для размышлений. В моей голове крутилось только одно: нужно было забрать с собой те вещи, которые могли бы стать ключом к победе в этом противостоянии. Я направилась к столу, где стояли ноутбук и чемодан с дозами Г-вируса. С сгребанием в руки шприцов, я не могла не чувствовать тяжесть, которая лежала на моих плечах. Каждая из этих ампул представляла опасность, но также и шанс на выживание. Включив ноутбук, я нашла его файл — там хранились все данные, собранные моим отцом, которые могли бы сыграть против него. Это были записи о его планах, о сделках с террористами, о тёмных тайнах, которые могли бы подорвать его влияние и привести к его аресту. Скоро я активировала передатчик и вызвала поезд. Успев, я оглянулась, обдумывая следующий шаг. Найти Криса, Клэр и Джилл — вот что было необходимо. Я быстро прошла по коридорам, моё сердце стучало так, будто хотело вырваться из груди. Наконец, открыв одну из дверей, я увидела их. Крис, Клэр и Джилл а также бедный дипломат который увидел и так слишком много за последние дни, они были связаны в подсобке, их лица отражали страх и неуверенность. Я бросилась к ним, вынимая нож и разрезая верёвки, с которыми они были скованы. — "Как ты нас нашла?" — спросил Крис, глядя на меня с надеждой. — "Не время для вопросов! Поезд на подходе!" — ответила я, помогая им встать. Мы выбежали из подсобки, ощущая, как напряжение окутывало нас. Каждый шаг был полон опасности, и я знала, что нам нужно торопиться. Когда мы добрались до платформы, я заметила Леона, который уже ждал нас у поезда. Его лицо было испачкано грязью, а на одежде виднелись следы боя. Я почувствовала облегчение, увидев его. — "Я с ним разобрался," — произнёс он, указывая на связанного отца, лежащего на полу. — "Теперь выбор за тобой: убить его или забрать с собой в Америку, чтобы он ответил за свои преступления". Меня накрыла волна эмоций. Внутри меня всё бурлило — ненависть, гнев, желание отомстить. Я стояла перед ним, ощущая, как решение, которое я должна была принять, разрывает мою душу на части. — "Ты не понимаешь, сколько боли ты причинил!" — крикнула я, направляя пистолет на отца. Его презрительный взгляд лишь подогревал мой гнев. — "Ты использовал меня, как пешку, и теперь пришло время за это заплатить!" Леон стоял рядом, готовый поддержать меня в любом решении. Я чувствовала, что он понимает, насколько сложно мне было сделать выбор. — "Но убить тебя — это не решение," — тихо произнесла я, осознавая, что месть не приведёт ни к чему хорошему. Я была дочерью, но ещё и воином. Мне нужно было оставлять за собой честь, а не просто удовлетворять жажду мести. Я посмотрела на ноутбук, который все еще оставался включённым. Внутри него скрывались компрометирующие данные — записи, которые могли бы разрушить всё, что он построил, и доказательства его предательства. Я понимала, что это был мой шанс изменить ситуацию. — "Сколько людей ты предал ради своей выгоды?" — спросила я, глядя ему в глаза. Я видела, как он терял уверенность. Отец злобно усмехнулся, но я заметила, как его взгляд метался между мной и ноутбуком. Я продолжала: — "Ты можешь попытаться убить меня, но я знаю, что в этом компьютере есть всё, что тебе нужно будет, чтобы быть поверженным. Я могу отправить это везде. Ты никогда не сможешь скрыться от своих преступлений." Глядя на его лицо, я понимала, что он осознавал, насколько уязвим он стал. — "Ты этого не сделаешь," — произнес он, пытаясь скрыть растерянность. — "Я оставлю тебя здесь умирать. Ты подохнешь вместе с этой лабораторией. А данные собранные тобой передам правительству." — "Ты не понимаешь какую ошибку совершаешь, тупая овца! Ты такая же тупая как и твоя мамаша!" — отец начал огрызаться. Я почувствовала, как от его слов внутри меня закипает ярость, но я старалась держать себя в руках. "Он пытается заставить тебя сдаться, не поддавайся," — шептала мне интуиция. — "Не смей трогать мою мать!" — выпалила я в ответ, ощущая, как гнев придаёт мне сил. Мои руки сжимали пистолет, но я не могла позволить себе выстрелить. Эмоции гремели внутри, как неуправляемая буря. — "Ты думаешь, что ты сильнее меня?" — он усмехнулся, уверенный в себе. — "Ты лишь тень своего отца, лишь напоминание о его неудачах. И знаешь что? В конечном итоге я всегда получаю то, что хочу." Я ощутила, как вокруг меня нарастает напряжение. Его слова звенели в ушах, но я не могла поддаться их влиянию. Время шло, и с каждой секундой оставалось всё меньше времени до самоуничтожения. — "Возможно, я не такая, как ты," — произнесла я с холодным спокойствием. — "Я не стану орудовать местью, как ты. Я выберу правду." Я посмотрела на Леона, который наблюдал за нами, готовый вмешаться в любой момент. Я знала, что он поддержит меня, что бы я ни решила. — "Отец, ты не понимаешь," — продолжала я, стараясь вернуть разговор в мирное русло. — "Ты уничтожаешь не только свою жизнь, но и жизни множества других людей. Твой план — это лишь путь к разрушению." Он снова усмехнулся, но в его глазах я увидела тень сомнения. — "Разрушение — это то, что я собираюсь сделать," — проговорил он, но его голос уже звучал не так уверенно. "Начнётся новая эра, где выживут только сильнейшие!" — "Сильнейшие, возможно, но ты не силен, ты просто трус," — произнесла я, чувствуя, как слова уходят из меня, словно крики о помощи. "Ты прячешься за армией и своим безумным планом, но в действительности ты всего лишь старик, боящийся настоящей жизни." Он изменил выражение лица, и я знала, что попала в самую точку. — "Ты не знаешь, что такое сила!" — крикнул он, и в его голосе промелькнуло что-то, похожее на страх. — "Сила — это не контроль над другими. Сила — это способность измениться," — тихо произнесла я, понимая, что эта битва завершена. *** Когда поезд наконец остановился, я ощутила, как все присутствующие вокруг меня глубоко вздохнули, словно сбросив тяжесть с плеч. Мы все были живы, и дипломата, который до сих пор выглядел встревоженным, не пришлось оставлять в том ужасе. Я удерживала в руках чемодан с вирусом и ноутбук, готовая передать их правительству, чтобы те сами решали, как с этим справляться. Но осознание того, что мой отец остался в лаборатории, терзающее меня с каждой секундой, не покидало. Он был там, оставленный на верную смерть, и я не могла избавиться от чувства вины, которое навалилось на меня. Я посмотрела на свою отрубленную руку и почувствовала, как новая волна эмоций пронзила меня. В конце концов, я действительно могла покинуть эту жизнь. У меня не было шансов вернуться к тому, что когда-то было. Мне не обойтись без протеза, а в Америке нужны были лучшие из лучших. Как вдруг, из глубины раздумий меня вырвало нечто. Вагон за вагоном начал покачиваться, и я поняла, что что-то пошло не так. "Ох ты ж, блять," — подумала я, и все в один момент вскочили на ноги, ощущая нарастающее напряжение. Первым делом мы решили спрятать дипломата, заставив его занять укрытие среди упаковок и старого оборудования, но в голове уже прокручивалась мысль о том, что этого недостаточно. В этот момент вагоны стали отделяться друг от друга, и раздался оглушительный треск, который заставил меня охнуть. Мы все с недоумением переглянулись, как вдруг в один из отсеков поезда, как будто из кошмара, ворвалось огромное существо. Монстр был словно вырван из самых мрачных кошмаров: его тело было покрыто зловещими шрамами и шершавыми наростами, которые пробивались через его плоть. Глаза, зловеще сверкающие в полумраке, смотрели на нас с жутким интересом. Его щупальца, похожие на острые металлические пружины, извивались в воздухе, готовые схватить любую жертву, которая осмелится встать на его пути. Я ощущала, как холодок пробегает по коже. Это была жуткая комбинация зверя и машины, созданная, чтобы вызывать страх и ужас. Он зарычал, звук напоминал треск старого металлического механизма, а его огромное тело, едва помещающееся в вагоне, вызвало настоящий ужас в наших сердцах. Я знала, что мы не можем оставить дипломата в этом кошмаре, но как справиться с этим существом? — "Бегите!" — крикнула я, чувствуя, как адреналин бьет в висках. Мы не могли позволить ему добраться до нас. Я уже готовилась к битве, зная, что мне некуда отступать. Мы должны были сразиться, иначе нас поглотит эта тьма, и я не могла позволить этому случиться. Леон, понимая мой план, сразу же выхватил оружие. Я тоже натянула наган, нацеливаясь в глаза монстра. Этот бой станет для нас последним испытанием, и мы должны были победить, чтобы увидеть новый рассвет. Леон и я быстро сориентировались, бросившись в одну из подсобок поезда, где нашли две ракетницы, аккуратно прислонённые к стене. Их вес ощущался как надежда на спасение. С ужасом осознавая, что это существо, вырвавшееся на свободу, было порождением моего отца, я чувствовала, как ярость и решимость нарастают внутри. Это был не просто враг — это была извращенная версия того, кем он когда-то был. — "Нацеливайся на его голову!" — крикнул я Леону, когда мы одновременно подняли ракетницы, готовясь к последнему сражению. Мы ждали, когда монстр приблизится, его шершавые конечности угрожающе сверкали в свете тусклых ламп. Мы должны были действовать слаженно, иначе наш шанс на спасение может исчезнуть. В этот момент раздался треск, и Джилл, оказавшаяся рядом, не растерялась. Она вскинув пистолет, выстрелила в монстра, закричав: — "Мало!" Её голос был полон решимости, и это придавало нам уверенности. Спустя мгновение я снова нацелилась и нажала на курок. Ракета вылетела, пронзая воздух, и раздался оглушительный взрыв. Монстр взвился в воздух, но не пал. — "Еще!" — закричала я, понимая, что единственной надеждой оставался контрольный выстрел. Мы схватили еще два снаряда, скомандовав остальным продолжать стрелять из пистолетов, чтобы отвлечь его внимание. Каждая пуля угнетала это зловещее создание, но нам нужно было покончить с ним раз и навсегда. Сосредоточившись, я и Леон снова нацелились, прицеливаясь в его подвижные конечности, которые угрожающе извивались. Когда мы снова нажали на курки, раздался мощный взрыв. На этот раз удар оказался фатальным: монстр взорвался, разлетаясь на части и оставляя за собой лишь облако жуткого пара и кровавых осколков. Из всех вагонов поезда остался только один, и то он висел на краю разрушенного рельса. Сердца наши колотились в унисон, когда мы осознали, что всё это закончилось. Мы выжили. С каждым мгновением поезд продолжал двигаться, но уже не с той безумной силой, как прежде. Я оглядела команду: Джилл, Крис и Клэр, все выглядели потрясенными, но живыми. В этот миг я поняла, что у нас был шанс — мы могли начать всё заново, хоть и в условиях нового мира, полного испытаний. Сосредоточившись на своей цели, я вздохнула, осознавая, что мы все были в этом вместе. Теперь, когда угроза была устранена, нам нужно было позаботиться о том, чтобы наш опыт не оказался напрасным. — "Мы в безопасности... хотя бы на данный момент," — произнесла я, обращаясь ко всем. Но внутри меня всё еще оставалась пустота, осознание потерь, которые были частью этого пути. Дипломат вышел из укрытия, его лицо отражало усталость и подавленность. Весь этот ужас, которому он стал свидетелем, явно оставил на нём след. Он не спеша подошёл к нам, и мы, наконец, могли выдохнуть, зная, что хоть кто-то остался с нами. Мы уселись в вагоне, который всё ещё покачивался на рельсах, ожидая, когда поднимемся на поверхность. Крис, по привычке, схватился за рацию и начал сообщать о нашем местоположении, чтобы за нами отправили вертолет. "Скоро будет помощь," — произнёс он, хотя в его голосе ощущалась усталость. Мы знали, что ещё не всё позади, но хотя бы в этот момент нам повезло. Минут через десять раздался глухой звук, когда лаборатория начала режим самоуничтожения. "Неужто мы живы?" — подумала я, усмехнувшись от облегчения и иронии судьбы. Эти мысли пронеслись в голове, пока я не осознала, что в этот момент находилась в безопасности, наедине с теми, кто выжил. Я немного робко прижалась к Леону, ощущая тепло его тела и надежность, которую он излучал. Он, не раздумывая, обнял меня, и это было таким простым, но в то же время невероятно важным жестом. Его тихое удовлетворённое хмыкание вызывало в сердце что-то тёплое и комфортное. Вокруг нас все еще царила атмосфера напряжения, но в этом объятии было что-то успокаивающее. — "Мы это сделали," — произнесла я, глядя в его глаза, полные усталой решимости. — "Мы выжили." — "Да," — ответил он, чуть улыбнувшись. — "Но это ещё не конец. Мы должны убедиться, что всё это не повторится." Я сидела в вагоне поезда, который медленно двигался к свободе, и мысли закружились в голове, как осенние листья, брошенные в вихрь. Я посмотрела на своих товарищей, их лица всё ещё отражали усталость и страх, и поняла, что, несмотря на все ужасы, с которыми мы столкнулись, я приняла правильное решение. Но что, если бы я выбрала иначе? Что, если бы я согласилась с отцом и приняла его предложение? Все эти мысли пронзили меня, как острый нож. Я могла бы стать тем, чем он хотел, его правой рукой, силой, которая могла бы разрушать, а не защищать. Сила Г-вируса могла бы дать мне возможность обладать невероятной мощью, разрушая всё на своём пути. Я могла бы стать его идеальным сосудом, углубившись в тьму, которую он так страстно жаждал. Я вспомнила его слова о том, как он ненавидел Европу и всё, что она представляла. Он мечтал о разрушении, о том, чтобы сильнейшие выжили в этом новом, жестоком мире. Я могла бы стать частью этой тёмной идеологии, не задумываясь о последствиях. Я могла бы быть частью его плана, наслаждаясь могуществом и контролем над другими. Но потом в голове всплыли образы — те, кто пострадал от этого безумия, кто потерял всё. Я вспомнила свои собствен страхи и сомнения, как они терзали меня в темные часы. Я поняла, что, выбрав путь отца, я бы утратила саму себя, свою человечность. Я бы стала лишь инструментом разрушения, частью чего-то, что противоречило всем моим убеждениям. Сейчас, глядя на Леона и остальных, я осознавала, что выбор — это не просто решение, это отражение того, кем ты действительно являешься. Я выбрала жизнь, выбрала свою команду, выбрала защиту тех, кто не может защитить себя. Я выбрала быть собой, даже если это означало оставить своего отца позади. Мир вокруг меня, несмотря на его тьму, всё еще имел свои светлые моменты. И я была частью этого света. Я не могла позволить страху и ненависти управлять мной. Я знала, что должна двигаться вперёд, и делать всё возможное, чтобы предотвратить подобное в будущем. Это было не просто моё решение — это было моё обещание себе и всем, кто ещё оставался в опасности. Но сейчас это всё уже не важно. Важно лишь то что я и мои товарищи в безопасности, а также миссия по спасению дипломата выполнена. В добавок компромат на отца был найден как и он сам. Теперь он был официально мертв. *** — 2 месяца спустя после данной миссии — Запись в дневнике Дата: 14 ноября 2024 года Два месяца прошли с того ужасного события, и я всё ещё ощущаю их отголоски. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу образы той битвы, звуки выстрелов и крики, которые заполняли лабораторию. Они не оставляют меня в покое. Я часто задаю себе вопрос: что же тогда произошло? После того как нас забрал вертолёт, мы благополучно прибыли на базу. Данные, которые мы собрали, были переданы правительству, и, к счастью, дипломат оказался в полном порядке. Мы все получили премии за нашу работу, но эта награда кажется такой мелочью по сравнению с тем, что мы пережили. Я думала уйти в отставку, оставить всё позади, но что-то внутри меня не позволяло этого сделать. Возможно, это была жажда справедливости, или, может быть, желание продолжать бороться. Даже с протезом я понимала, что моя жизнь — это не просто работа, а нечто большее. Леон остался моим напарником, несмотря на сопротивление Криса и его собственные сомнения. Они не хотели, чтобы я продолжала рисковать своей жизнью, но моя упрямость, похоже, сломила их. Я знала слишком много, чтобы стать обычным гражданским, и это знали все. Теперь я была частью этой команды, и мне нравилось быть рядом с ними. Что касается моего отца... Я впервые навестила мать за долгие годы. Когда я рассказала ей всю горькую правду о нём, она встала передо мной на колени, извиняясь за свою ненависть и за то, что знала о его истинной природе. Я понимала её страх — она боялась, что если полюбит меня, то рано или поздно выдаст правду, а он в свою очередь убьёт её. Но теперь, когда его больше не было, она была свободна. Я простила её и обняла, и в этот момент все наши обиды, все тревоги, казалось, растворились. Что касается моих отношений с Леоном... Я, наконец, ответила ему взаимностью. Мы поцеловались, и это было не похотливо, а искренне. Я поняла, что любовь — это не слабость, а сила, способная изменить человека в лучшую сторону. В ней есть что-то невероятное, что может преодолеть даже самые тёмные времена. И та обещанная горячая ночь... Ну, кто я такая, чтобы не выполнять свои обещания? В этой жизни слишком много горечи и страха, и я решила, что пришло время жить. Время открыться новому и позволить себе быть счастливой, несмотря на все потери. Я знаю, что впереди ещё много испытаний, но теперь я готова встретить их. Я больше не боюсь. Я выбрала свою судьбу, и буду идти вперёд, несмотря ни на что.