Возрождение похороненных чувств

Вечерело. Яркий красно-желтый закат проглядывал в большие окна чайного дома «Коморэ». Невероятный запах разных трав  смешались друг с другом, заполняя все помещение. Люди довольно сидели каждый со своими спутниками и весело болтали кто о чем.  За одним из столиков сидел Кадзуха, смотря в окно и удивляясь прекрасному виду. Ведь чайный дом стоял возле парка развлечений, где только только стали зажигаться разные фонари и гирлянды. Открытой местности было достаточно, что бы спокойно можно было разглядывать прекрасный закат на фоне парка.  - Хочешь сходить туда? - прервал чей-то ласковый дружелюбный голос любование видом.  - Хотелось бы, - отвечал Кадзуха, поворачиваясь к собеседнику.  Его компаньоном был парень со светлыми русыми волосами. Голубые добрые глаза смотрели прямо на Кадзуху, будто улыбаясь. Кадзуха не мог устоять под их взором, и каждый раз отводил взгляд, смущаясь.  - Томо, перестань так пристально смотреть на меня, это немного смущает, - с краской на лице молвил блондин. Парень напротив лишь мягко улыбнулся и уставился на парк развлечений. Томо был самым лучшим другом Кадзухи. Они встретились, когда Каэдэхара только потерял своих родителей и на пару дней оказался в детском доме. Там он и встретил Томо. Они быстро сблизились, и даже после того, как Кадзуху забрал дядюшка Того, они не переставали общаться ни на день, постоянно встречаясь где угодно. Хоть Томо и был старше на пару лет, но их общению это никогда не мешало. Казалось, будто они чувствуют друг друга, будто, они родственные души. Словно родные братья.  Однако, спустя годы, Кадзуха осознал, что Томо ему не просто друг. Его сердце трепещет при виде него, а при отсутствие вся голова забита мыслями о нем. Каждое прикосновение отзывалось мурашками по телу и волной бабочек в животе, как любят описывать в книгах. Это ничто иное как симпатия, и Кадзуха не противился этому. Любить человека своего пола для него не было противным, поскольку его возлюбленным был именно Томо.  Вот только, пусть его это и не волновало, но признаваться он явно не думал. Ведь он живет не в сказке, а в реальном мире, где однополые отношения осуждают. Его волновало то, что Томо отвернется от него, если узнает, возненавидит.  - Давай сходим туда на выходных? Я достану пару билетов,- снова этот голос проникал в самое сердце, взбудоражив все чувства Кадзухи.  - Я с удовольствием, - радостно улыбнулся блондин.  Воспоминания были приятными. Настолько, что Кадзуха и не заметил как к кассе подошли посетители. Все это время он стоял и глядел на тот столик, где сейчас сидели и весело болтали два друга, а за окном все так же стоял желанный парк развлечений на фоне заката. По щеке вдруг покатилась скупая слеза. Он быстро смахнул ее рукой и поприветствовал посетителей.  Людей в кафе становилось все меньше. Постепенно, кафе полностью опустело. Кадзуха прибирал столики, и подметал пол. Это была не его обязанность, но сегодня отчего-то не вышла уборщица, поэтому делать пришлось ему.  - Спасибо за помощь, Кадзуха, - вышел из комнаты персонала Тома.Да не за что благодарить. - Ты все уладил с уборщицей?  - Да, сказала, что зарплата ее не устроила. Ну, найдем новую. Можешь идти домой. - Хорошо.  Кадзуха зашел в раздевалку для работников. В ней стояло пару шкафчиков и небольшое зеркало. Парень стал раздеваться. Сложив всю рабочую одежду аккуратно в свой шкаф, он краем глаза заметил свое отражение в зеркале. Он стоял с оголенным торсом. Худое тело, кое-где сквозь бледную кожу виднелись ребра. Его этот вид пугал. Казалось, будто вся жизнь словно покидает его.  Надо бы в зал походить и массу набрать, - тихонько сказал Кадзуха и стал одеваться.  Коморэ работал до 10 часов вечера, поскольку в последние часы крайне много людей, кто приходит отдохнуть после работы. Хоть Тома и не рад этому, и предлагал владельцу сменить режим работы, но владелец оставался при своем мнении. И именно поэтому, когда Кадзуха возвращался домой, было уже достаточно темно. Звезды еще не появлялись, отчего все небо было просто темным, что наводило тревогу. Людей вокруг было не так много, в основном те, кто так же допоздна работает.  Проходя мимо парка, парень остановился. Снова нахлынули воспоминания, связанные с Томо. А с ними, нахлынули и эмоции. Он не мог смириться с потерей. Психолог ему не помогал. Да и вряд ли кто-то сможет помочь. Вся его боль утихнет лишь с большим промежутком времени. Но даже так, не уйдет до конца. Парень достал из кармана сигарету и прикурил. Никотин расслаблял разум. Пусть и ненадолго, но этого хватало, чтоб не сойти с ума.  *** - Кадзуха, ты слышал новость? - лепетала Ёимия.  Парень лежал на парте и практически засыпал, поскольку снова не спал пол ночи.  Кадзуха лишь повернул голову на подругу, оставаясь лежа на парте. Нет сил.  - Какую? - не то чтобы его сильно интересовали сплетни. Он спрашивал из вежливости.  - Через два дня выставка фотоснимков. Сказали, что каждому, кто будет учавствовать добавят баллы к стипендии, - поясняла девушка. После этого Кадзуха заинтересовался, - ты же любишь фотографировать, может сходишь, узнаешь?  - Стипендия говоришь,- парень сделал недолгую паузу, что означало, что он что-то обдумывает, - Хорошо, я узнаю.  Однако после разговора, Кадзуха выкинул все из головы.  После пар, Ёимия ему все же напомнила о выставке. Парень направился к преподавателю, кто занимался этим вопросом. Коридоры были пусты. Часть студентов разошлась по домам, часть находилась на оставшихся парах. Проходя мимо аудиторий, он вдруг заметил одну открытую. Из любопытства, он заглянул в нее.  Аудитория была пуста, и лишь один единственный парень лежал на последних рядах парт. По всей видимости, он спал. Кадзуха не долго думая, решил разбудить человека. Или, вдруг ему плохо? Подойдя ближе к спящему, блондин узнал в нем Скарамуччу. Парень лежал практически неподвижно, одна лишь спина тихонько вздымалась от дыхания.  На удивление, лицо Скарамуччи выглядело иначе. Умиротворенное, словно ничего его в этой жизни не ломало. Словно он просто счастливый человек, кто имеет все, чтоб так беззаботно спать. Кадзуха молча с минуту стоял и поглядывал на спящего. Ему показалось, будто сейчас этот парень выглядит даже мило.  - Хэй, все в порядке? - блондин осторожно положил руку на плечо Скарамуччи.  Вот только, он не ожидал, что парень схватит его за запястье и притянет к себе, приставляя другую руку к горлу. Спросонья, взгляд Скарамуччи помутнен, однако в нем читался страх. Рука сжимала чужое горло все сильнее и сильнее, пока Кадзуха не стал бить Скару по руке. Парень тут же отпустил руку и отскочил на два шага назад. Он чувствовал себя виноватым, чувствовал себя ужасно.  - Прости, я не … , - сейчас его голос дрожал, как и все тело.  Кадзуха упал между коленей. Его пробрал ужасный кашель, который мешал парню вдохнуть полной грудью. На шее появились красные следы, окутывающие ее как ожерелье. Каэдэхара поднял взгляд на испуганного парня перед собой. Его эмоции не сходились с его обычным внешним видом. Он был довольно высоким и подкаченным. Лицо каменное, без единой на то эмоции. А сейчас, словно напуганный уличный котенок.  - Все, кхк…, - Кадзуха пытался говорить, но кашель не давал. Еще бы чуть-чуть, он бы тут и копыта отбросил, - нормально. Сам, кхк… виноват.  Кадзуха попытался встать, но ноги не слушались. Из него, как из апельсина, выжали все соки.  - Могу я помочь? - намерения брюнета искренние, он действительно сожалел и хотел помочь.  - Дай мне руку, пожалуйста.  Кадзуха был сообразительным. Он понимал, что сам встать не сможет. Скарамучча неуверенным шагом подошел ближе и помог ему встать. Его взгляд зацепил красный след на шее. Парень нахмурился. Ужасное чувство внутри стало прожигать, словно хотело высечь статус «виновного».  - Я не буду спрашивать, просто не спи в университете, - предупредил Кадзуха, после чего еле перебирая ногами вышел из аудитории.  Кожу на шее жгло. Воздуха будто до сих пор не хватало. Однако, парень действительно не винил Скарамуччу. Он сам потревожил его сон. Кто знает, что ему снилось? Но неприятный осадок остался - это факт. Повезло, что Скарамучча все же опомнился вовремя, иначе быть непоправимому.  Хотя, было бы это плохо для Кадзухи? Его существование в последний год было никчемным. Он словно ходячий мертвец, только с мозгами. Но, Кадзуха понимал, что такому повороту событий Томо бы не обрадовался. Он бы стал отчитывать, ругаться. Поэтому Каэдэхара до сих пор и не наложил на себя руки.  В раздумьях, парень наконец дошел до аудитории, где по словам должен сидеть преподаватель, занимающийся подготовкой к фотовыставке. Но, зайти сразу он был не готов. След на шее был слишком яркий и возникнет уйма вопросов. Перекрыть его не чем. Поднимать ворот рубашки, глупость.  - Вот же, завтра спрошу, - выдохнул Кадзуха и хотел было уже уйти, как уткнулся взглядом на Скарамуччу, - а? - Ты хотел что-то спросить у преподавателя? Это срочно? - виновно интересовался он.  - Ну, да… на счет фотовыставки. Хотел учавствовать. Скарамучча ненадолго призадумался, после чего подошел к двери.  - Жди здесь.  После этих слов, Скарамучча зашел в аудиторию и закрыл за собой дверь. Кадзуха лишь послушно остался ждать снаружи. В здании повисла тишина. Даже голосов за дверью не было слышно. Кадзуха слышал лишь стук своего сердца, который пришел в норму.  Спустя некоторое время, двери открылись и Скарамучча вышел из аудитории.  - Вот, это заявление нужно подписать. Отдашь преподу в день выставки. Он запишет тебя как участника. Тема выставки: «Хобби и увлечения». Состоится в субботу в три часа дня, - повествовал парень, а Кадзуха не перебивал. - Как ты… Что ты сказал?  - Сказал, что ты хочешь поучаствовать, но из-за болезни не можешь придти сейчас и записаться.  - Ясно. Спасибо.  Повисла неловкая тишина. В любое другое время эти тишина не волновала бы никого, но сейчас она была невыносима.  - Я пойду тогда, - прервал тишину Кадзуха. Он развернулся и стал уходить.  - Стой, - окликнул его Скарамучча, - прости еще раз. Я правда не хотел ранить тебя. - Все нормально, просто будь осторожнее в следующий раз.  Кадзуха мило улыбнулся, показывая, что он не в обиде. От этого Скарамучча наконец успокаивается.Каэдэхара скрывается за углом. Скара откинулся спиной к стене и скатился по ней вниз. Запустив руки в волосы и сильно, до легкой боли, сжав их, парень закрылся, словно в домике.  - Придурок, - тихо сказал он сам про себя.