22:00-Время прощаться

В панорамное окно раздалось три быстрых стука. Это был пятый этаж... Любого адекватного человека это смутило бы, однако не его. Он слышал эти стуки уже на протяжении целого года. В одно и то же время. И весь этот год он с тем же страдальческим вздохом, с теми же нахмуренными бровями и уставшими от постоянных исследовательских работ глазами шёл к этому злосчастному окну, раздвигал бледную тюль, давая ход лунному свету и отбрасываемой из-за него тени человеческой фигуры, деловито весящей на страховочных тросах. Рацио медлил, желая оттянуть миг встречи, не открывая окно как можно дольше. Но даже несмотря на этот напускной холод, где-то глубоко он был всё же рад видеть этого надоедливого глупца. Человек за окном был весьма терпелив. Он с теплой улыбкой смотрел на того, чей покой нарушал каждую неделю в определённый день. Когда на часах было 22:00. Когда в офисе царил мрак. Снова три тихих стука. Уже пальцами рук, одетых в черную хлопковую перчатку. Наконец, Рацио сдался. Он мельком осмотрел свой кабинет, прежде чем открыть окно на распашку и запустить самозванца. А когда пластиковая оконная рама всё же была открыта, мужчина за окном ничуть не мешкая ввалился в помещение, пока заботливый Доктор закрыл за ним окошко, дабы холодный ветер с улицы не ворвался в обогретый кабинет. — И даже зимой ты в этой одежде. — Вздохнул исследователь, поворачивая ручку окна. — И глазом моргнуть не успеешь, как сляжешь с температурой. — А что, наш добрый Доктор волнуется? Помнится, ты и сам осенью особо не горел желанием впускать меня в свою обитель, оставляя бедного меня мокнуть под дождём! — Рассмеялся светловолосый мужчина, обладающий до боли поразительной красоты глазами. — Ты всегда приходил не в то время. Я был занят исследованиями. — Наконец, Рацио полностью развернулся к своему гостю, оглядывая его с ног до головы. И всё же такой лёгкий костюм не оставлял в покое хмурого Доктора. А потому он снял с себя свой белоснежный халат, веющий дорогим парфюмом и нотами каких-то довольно вкусно пахнущих химикатов из лаборатории, и без сомнений накинул его на плечи пришедшего. Пахнет очень приятно. И стало намного теплее. — О-о? Это так мило с вашей стороны, Доктор Рацио! — Гость с задорной улыбкой укутался в предоставленную ему ткань халата, согреваясь в остатках тепла от тела его хозяина. — Снова пришёл за документами? Они на моём столе. — Кивком головы указал Рацио в сторону длинного офисного стола, на котором царили чистота и порядок, буквально кричащие о том, какой же хозяин этого стола добросовестный человек. — Сегодня - нет. — Вздохнул мужчина, смотря куда-то себе под ноги. — Тогда что же привело одного из Десяти Каменных Сердец господина Авантюрина в мою скромную берлогу? — Скрестил руки на груди Доктор. Свет от луны четко отбрасывал своё сияние на человека, уже удобно устроившегося на массивном столе хозяина кабинета. Благодаря этому ослепительному свету, глаза гостя приобрели точно космический оттенок с голубым кольцом, походившим на лунное затмение. Невольно Доктор засмотрелся на этот крохотный космос, умещённый в глазах собеседника. — Я тут с одной лишь целью. Возможно, даже абсурдной... — Авантюрин поднял взгляд на исследователя. — Я хотел тебя увидеть, Веритас. Рацио на мгновение опешил от такого заявления. Он был не самым гостеприимным человеком... Особенно в рабочее время. Поэтому был весьма удивлен такой цели пришедшего. — За год ещё не налюбовался? — Спросил Веритас своего гостя. Тот в ответ лишь улыбнулся. Доктор совершенно случайно заметил, как дрогнула нижняя губа этого супер-шпиона, тайно заваливающегося к нему каждую неделю ради одной единственной папки документов, которую тот без особого интереса скидывал в свою сумку, оставаясь ещё на час для того, чтоб побесить своего новоприобретённого друга. Ранее космические глаза сейчас будто застлала лёгкая дымка, от чего взгляд его был до неприятного... печальным. Пустым. — Скорее всего, я больше не смогу приходить к тебе. Меня заменят. — Грустно улыбнулся Авантюрин, вновь поднимая свой взгляд на Доктора, лицо которого с каждым сказанным авгином словом становилось то темнее, то бледнее. От чего-то ему совершенно не нравилась эта перспектива... Должно быть, за прошедший год Рацио успел к нему привязаться. Как отвратительно. — Теперь тебя будет навещать Топаз. — Развел руки в стороны Авантюрин, пожимая плечами. Никогда раньше Рацио не видел в этих глазах такой печали. И никогда раньше не ощущал этого неприятного чувства в своей груди. — Топаз? С чего вдруг тебя решили заменить на неё? Ты, вроде как, отлично справлялся со своей задачей весь этот год. — Задал вопрос Веритас, сделав один шаг в сторону сидящего на столе Авантюрина. — Да... Именно поэтому госпожа Яшма решила повысить меня в должности, сделав топ-менеджером отдела стратегических инвестиций. Она посчитала, что моим талантам должно быть другое применение... хе-хе. — Тяжело вздохнул Авантюрин, сжав на своих плечах белый халат Доктора в кулаки. — Я... на самом деле не очень рад этой новости. Мне вполне комфортно было докучать тебе! — ... Вижу. — Сухо ответил Рацио, стараясь заглянуть в глаза авгина, надеясь вновь увидеть это космическое сияние. — Получается, что теперь я не увижу твоей надоедливой физиономии за своим окном? — Спросил Рацио в свойственной ему манере. Однако без цели обидеть и так поникшего Авантюрина. Это сработало. Поняв, что Рацио не переживает по поводу их так называемой "разлуки", Авантюрин стал чувствовать себя более спокойно. Уверенно. — Раз мы скорее всего больше не свидимся... — Скромно начал Авантюрин. В голосе была отчетливо слышна несвойственная ему неуверенность. Было такое чувство, что перед Доктором сейчас запуганный миром ребёнок, которого вновь лишают чего-то дорогого его сердцу. — Можешь... подойти чуть ближе? Веритас вопрошающе приподнял бровь, однако не стал противиться, выполняя просьбу своего гостя. Но он никак не ожидал, что этот авгин решит прикоснуться к нему. И не просто прикоснуться, а обнять! Да так нежно, точно в его руках не взрослый и довольно крепкого телосложения мужчина, а крохотное пёрышко, которое при любом дуновении ветра сорвется с места. Веритас потерял дар речи. За весь этот прошедший год никто из них не позволял себе никаких прикосновений. Исключением были случайные касания рук, что отчего-то сопровождались какими-то странными взволнованными отголосками в сердце. Обнимающий за талию впереди стоящего Доктора, Авантюрин буквально не дышал, страшась сделать даже самое крохотное движение. Больше всего его напрягало то, что обнимаемый им человек был абсолютно неподвижен. Точно статуя. Авгин хотел было отстраниться, но тут почувствовал легкое прикосновения к волосам и спине. Сердце забилось как угорелое, точно бегая беспорядочным огнем в грудной клетке, желая вырваться наружу. Рацио молча гладил взъерошенные от ветра волосы Авантюрина, моментами перебирая запутавшиеся пряди и, точно завороженный, причесывал его своими пальцами. Такой неожиданный массаж Авантюрин заценил. Рацио это понял по тому, как усилилась хватка на его талии. — Я не хочу уходить. У тебя очень уютный офис! — Глухо проговорил он, всё ещё обнимая Доктора за талию, уткнувшись в его грудь. — Ты никогда не хочешь уходить. — Вздохнул Веритас, распутывая очередную запутавшуюся прядь на светлой макушке авгина. Наконец, Авантюрин отпрянул от Доктора, стараясь не смотреть тому в глаза. От чего-то чувствовал он себя стыдливо. Возможно потому, что проявил слабость... А может потому, что это был весьма трепещущий момент. — Я не хочу уходить... — Повторил Авантюрин, опустив глаза. — ... Я знаю. Но поселить тебя в своей лаборатории, к счастью, я не могу. — Вновь скрестил руки на груди Веритас, глядя как улыбнувшийся язвительной "шутке" Авантюрин устало облокачивается руками о стол, опрокидывая голову. И тут взгляду Рацио открылась буквально выжженная на шее метка, текст который не был утешительным... "slave". Раньше он ее не видел, ибо её скрывало горлышко надетой чёрной водолазки. Веритас, сам того не заметив, оказался вплотную к авигну, стоя прямо промеж раздвинутых им ног. Вглядываясь в метку на шее, он совершенно позабыл о личном пространстве гостя, точно пытаясь осмыслить то, что ему это не показалось. Авантюрин же сразу почувствовал чужую близость и поднял голову, устремив... испуганный взгляд на Доктора. В этой метке крылось самое тёмное прошлое, что было скрыто от Рацио. Иначе как этот авгин так молниеносно среагировал на его приближение, когда сам Веритас не издал ни звука? Авантюрин боязливо отодвинулся, подтянув ворот своей водолазки выше, желая скрыть уродливую метку. — ... Прошу прошения. Не хотел напугать вас. — Хотел отстранится Рацио, как в тот же момент в области запястья почувствовал лёгкую тяжесть. Как оказалось, Авантюрин удерживал кусочек ткани его рукава. — Ни к чему обращаться ко мне на "вы". Ты мне не чужой, чтоб проявлять такие формальности. — Улыбнулся Авантюрин, положив вторую руку на место, где была метка. — Можем ли мы... постоять так последний раз? Могу я... снова тебя обнять? Рацио некоторое время молчал, заставляя чувствовать Авантюрина себя слегка неуютно. - Пожалуйста... - Почти шёпотом попросил он. В любой другой ситуации Рацио бы даже не услышал его. Мягкий кивок, точно спусковой крючок, позволил Авантюрину вновь заключить Доктора в свои объятия. Но на этот раз он уткнулся в шею исследователя. Тянущиеся минуты казались секундами. Удивительно, но Рацио совсем не чувствовал какой-либо неприязни к человеку перед ним. Совсем наоборот... Этот авгин казался таким брошенным, побитым и напуганным всеми крошечным человеком, которого хотелось удержать рядом и никогда не отпускать. Это настораживало, но Веритас совсем не гнушался этого чувства. Более того, он сам обнял этого человека крепче, стараясь отдать всё то тепло, которое только мог предоставить. И тут в шее он почувствовал, как мокнет ворот его рубашки. Веритас отстранился от Авантюрина, желая убедиться в своих догадках. И в самом деле: глаза его были на мокром месте. А что сильнее резало ножом по сердцу было то, что с лица авгина не сходила его улыбка, преследовавшая его столько, сколько он знает этого человека. — Ты теперь знаешь, что я такое. — Хрипло проговорил Авантюрин, вновь положив руку себе на шею, сжимая ткань воротника водолазки в кулак, словно желая выдрать эту часть его тела. — Не хотел я, чтоб в последнюю нашу встречу ты узнал об этом... Должно быть, тебе противно. Я прав? Брови Веритаса нахмурились, словно человек перед ним сморозил несусветную глупость. Своими минуту назад обнимающими периодически дрожащее тело авгина руки прикоснулись к его щекам. На этот раз глаза были как морская неизведанная бездна. Без намека на искры космических звёзд. Это расстраивало Доктора. Может, это и стало причиной его последующих действий? Исследователь, видавший на своём тяжелом пути множество неудач, разочарований и лицемерия; знающий, какого это быть непонятым, оставленным и осужденным, взял в свои руки мокрые от редких слез щёки впереди сидящего авгина. Глаза последнего широко раскрылись. Руки поражённо замерли в воздухе. Не знающий куда деть их, Авантюрин неуверенно положил их на плечи Доктора, который прямо сейчас... прямо в эту самую секунду прикоснулся к его губам своими. Авантюрин почти чувствовал тот страх Рацио утянуть этот момент более глубоким поцелуем. Точно он боялся вновь его напугать. Но Авантюрин, в отличие от него, совсем этого не боялся. Наоборот, он только и ждал этого момента. Руки, что покоились на плечах Веритаса, обхватили его шею в ласковом объятии. Но даже несмотря на нежность прикосновений рук, Авантюрин самостоятельно сделал то, в чём был неуверен Доктор. И куда более напористей и с жадностью, точно всё это было нереально. И этот краткий миг растворится в жестоком настоящем после пробуждения ото сладкого сна. Он углубил поцелуй, прижимаясь к чужим губам сильнее, стараясь впитать в себя как можно больше их тепла. Чувства, захватившие его сердце, беспорядочным калейдоскопом сменяли друг друга. Страсть, желание и тепло. Тепло, которое он хотел бы отдать исследователю взамен на его доброту и участие. Тепло, которого у него было ничтожно мало, чтоб окупить всё то, что отдает ему Веритас. Рацио поразился его инициативе, но не собирался отставать от желавшего захватить власть над ситуацией авгина. Находящиеся на щеках Авантюрина руки сместили своё положение на стол, наклоняя опьяненное от ситуации тело сидящего впереди. И вот в желанных глазах, едва прикрытых густыми ресницами, он увидел искру. Точно в них загорелась маленькая звёздочка. Это-то и стало толчком к проявлению большей напористости. Вкушая чужие губы, Доктор точно пьянел вслед за ним, не разбирая, что творит и как действует. Он всем сердцем желал доказать то, что кем бы этот горе-шпион не являлся, для него это роли не играет. И никогда не играло. Авантюрину было только в радость от понимания, что оба чувствуют несоизмеримое удовольствие от столь интимного момента между ними, вводящего в экстаз. Заставляющего чувствовать эйфорию. Ах, как бы он хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Чтоб этому было больше чувственного продолжения и этого душевного тепла, заполняющего его пустую телесную оболочку. Чтобы этот жар, который авгин мог получить только от него, оставался с ним. Навсегда.