Завтра я снова буду в порядке.

Я, например, всегда расстраиваюсь, когда думаю о жизни, что не использую свою возможность и теряю драгоценные секунды, а жизнь так коротка.

Сегодня было холодно. Или ему так казалось? Он не знает, да и это уже не важно. Глупый вопрос, глупый он. А мама не любит глупых людей. Он устал. Так устал, что нет сил. Даже Мэри заметила, что он стал реже выходить из комнаты и разговаривать, хотя он и так был молчаливым ребëнком. Дело в том, что сегодня был день, когда знакомый отца изнасиловал его. Ощущения его рук, его голоса и его грубости остались в воспоминаниях Натаниэля. Его мать об этом не знала, да и вряд ли она встала бы на его сторону. Она никогда не была на его стороне, хотя тот всегда ждал момента, когда она сможет защитить его. Ему было обидно, когда он видел, как чужие родители защищали и показывали свою любовь своим детям в общественных местах, не играя на публику. Они действительно любили. Да и любили настолько сильно, что даже в открытую кричали об этом. Показывали словами, действиями. Всем, чего у него не было и не будет никогда. Он всегда будет завидовать им всем. Ведь у них есть любовь родителей и ничего важнее нет. Нет ничего дороже этого.  Даже сейчас, сидя с матерью на кухне и поедая остатки рамена, который они ели на завтрак, обед и ужин, ведь это было легко приготовить, а главное быстро, он думал о других семьях. Хотя он и пытался это съесть первый месяц, но дальше уже в горло не лезло. От рамена, спустя несколько месяцев употребления, начал болеть желудок, но конечно его никто не отвëл к доктору. "Это привлечëт внимание людей" кричала ему мать, хватая за волосы всегда, когда он поднимал эту тему. Он правда пытался съесть хоть немного, но вместо этого лишь блевал в туалете, пока мать не видела.  Но однажды Мэри увидела, как еë сын делал это. Несложно было догадаться, почему и от чего. После этого он долго получал от матери. Она била его всем, что попадалось под руку.  И Лисы, которые смотрели на это, едва сдерживали свой гнев. Они мечтали о том, чтобы задушить Мэри.  Аарон единственный Лис, который понимал Нила в данной ситуации. Его мать была таким же монстром его жизни. Личным кошмаром. Сейчас Аарон видел не человека, которого он ненавидел и который, по его мнению, мог причинить боль его брату, а ребëнка. Он видел в Ниле самого себя.  Те же глаза, которые были наполнены слезами и болью. Надежда, что это было всë ошибкой или сном, что сейчас он проснëтся и мама будет его любить, но он никогда не просыпался, ведь это правда. Нат сидел в углу комнаты, прижав к себе ноги и опустив на них голову, пока его мать продолжала его бить. Он трясся так сильно, что Лисам казалось будто у него приступ. А всхлипы слышать было ещë больнее. На душе словно кошки скребли от этих звуков, так ещë и Нил начал просить прощения. –М..мама, — заикаясь, произносит он. —Хватит, пожалуйста. Мне больно, я так не буду, пожалуйста, хватит.. больно, больно, больно.  Это было в голове у всех. Особенно у Эндрю, который пытался не поддаваться эмоциям, что получалось хорошо, особенно после тех слов. —Божеее, — плакал Ники, — Нилли, малыш... Я не могу смотреть на это, — Ники выглядел откровенно разбитым. Красные глаза, дрожащие губы и руки. Все Лисы выглядели разбитыми, кроме Эндрю, но брови, сведëнные вместе, говорили о том, что ему тоже больно.  –Это чертовски больно... Он не заслужил такого отношения к себе. Никто не заслуживает этого, — Рене говорила уверенно, но грустный взгляд, которым она смотрела на Нила, выдавал всю ее боль. –У тебя есть выбор, — сказала Мэри, после того, как немного успокоилась, но голос ее оставался холодным, — либо ты голодаешь, раз так не хочешь есть еду, которую тебе дают, либо жрëшь все, что дают. Неблагодарный щенок. Она развернулась и ушла, оставляя своего сына в паническом состоянии, который не мог даже шевелиться. А Лисы не могли даже помочь..

***

Так и случилось. Ему приходилось выбирать, останется он голодным или сытым. Иногда он голодал, ведь проглотить этот рамен казалось невозможным, особенно спустя ещë несколько месяцев. Лисы, которые не знали об этом моменте его прошлого, были в ужасном состоянии. Они никак не ожидали, что Мэри будет такой жестокой по отношению к своему собственному сыну. Хотя она не оправдала их ожидания хорошей матери еще с самого начала. –Блять... Какого хуя она никак не может приготовить что-то нормальное, хотя бы ту же самую пасту? Это же быстро, —Ники активно жестикулировал руками, яростно смотря на Мэри, — ну или пиццу! Что она за мать?! –Ники, я понимаю, что ты чувствуешь, поверь, мы чувствуем то же самое. Но мы никак, слышишь? Никак не сможем изменить его прошлое. Мы сможем показать наше отношение к нему только в нашем времени, и он это оценит. –Спасибо, Дэн. Мне правда стало легче. –Всë хорошо, ты не виноват в этом, все мы тебя понимаем и никто тебя не собирался обвинять. –Ты лучшая, Кэп. –Знаю, салага, — рассмеялась Дэн. –Чтож, нам нужно закончить с этим быстрее. Не знаю, как вам, но мне уже плохо от такого жестокого отношения к ребенку, — Мэтт, сказав это, слегка покачал головой в конце.                         **** Мэри и Нат переехали в новый город. Конечно, они не могли оставаться здесь надолго, как и всегда. Но именно сегодня она разрешила погулять ему по окрестностям, но не уходить далеко, что он и сам знал. Гулял он не так долго и уже собирался идти домой, как к нему подошла компания подростков. По виду он мог с уверенностью сказать, что они его сверстники. –Хэй, привет. Я Эмма, — она помахала ему рукой, а после указала на одного из двух парней, — это Том, — Том протянул ему руку и Нат опасливо сжал его руку в ответ, — А... Это Эндрю, — она показала ему на парня, который лишь поднял бровь. Эмма была невысокой брюнеткой с достаточно привлекательной внешностью. Также можно было предположить, что она росла в достаточно обеспеченной семье, одежда и сама она выглядели опрятно. Том был типичным подростком. Волосы у него были кудрявыми и кончики покрашены в зеленый. Но в целом он выглядел неплохо. Эндрю же был блондином с яркими карими глазами. Рост его был невысоким, хотя и Нат был не прям выше. Но выглядел Эндрю по бедному. Поношенные вещи, в некоторых местах даже были дырки. А глаза смотрели без эмоций. –О боже!! Эндрю!! Ты был знаком с Нилом еще в детстве!! Я не могу поверить! — Ники радовался, как ребëнок. Остальные были потрясены, не зная, что и говорить. Поэтому молчали, ожидая того, что будет дальше. А у Эндрю крутилось в голове лишь одно: Нет. Нет. Нет. Нет. Это не может быть он, только не он. Ведь он был там, когда это случилось. Видел всë, что с ним делали. Лисы смотрели, как они болтали и всë было хорошо, до тех пор, пока Эмма не решила поговорить с Нилом на едине. После того, как они отошли на достаточное расстояние, она начала: –Слушай, а ты очень интересный. Почему я раньше тебя не видела? –Я переехал только сегодня. И мне уже пора домой, извини. –Нет, не извиняйся, всë в порядке. Раз уж ты собираешься домой, не хочешь попрощаться? –Хорошо, пока, — он собирался протянуть ей руку для рукопожатия, но она засмеялась и убрала его руку. Лисы от этой картины не смогли сдержать свои смешки. Все, кроме Эндрю. Он сидел в напряжении, выжидая момента появления Мэри. –Всë приходиться делать самой, глупыш, — с этими словами она схватила его за щеки и поцеловала. Хотя Нил и не отвечал–он вообще казалось не шевелился–Эмма думала, что он в приятном шоке, поэтому продолжала. Она отстранилась от него, когда их нашла Мэри, которая была в ярости. Эндрю был тоже в гневе, ведь она даже не спросила у него разрешения и целовала его насильно. Ничего не говоря, Мэри потащила его в сторону дома. –Вот и сказочке конец, а кто еë проживает, тому пиздец, — пытался разрядить атмосферу Ники. Мэри и Нат даже не догадывались, что за ними шëл Эндрю, которого они не замечали. Подойдя к дому, она швырнула его на газон, начиная драть за волосы не жалея сил. –Ты! Какого чëрта ты делал!? Ты вообще представляешь, какой опасности можешь нас подвергать? –Мама! Это не я! Я даже не знаю, что она делала! –Вранье! Ты... Ты... У меня слов нет! — она била его по рëбрам настолько сильно, что одно уже сломалось, — Запомни, Абрам. Девушки–это зло. Они пользуются твоей любовью, чтобы управлять тобой. Не смей влюбляться! Эндрю с прошлого смотрел на это не двигаясь, только сжимая кулаки, но не вмешиваясь, ведь он не хотел, чтобы Абрама увозили в детский дом. Не хотел, чтобы тот пережил то же самое, что и он. –Ох, Эндрю... — начал было Ники, но был перебит Миньярдом. –Не смей говорить ни слова. И на удивление тот действительно промолчал. Остальные лисы сидели в ожидании того, что будет дальше.