Романтика за рамками закона

Боль раздирала изнутри и Разумовский готов был выть,были бы силы. Тело сводили судороги. Он прижимался к Игорю, хватаясь за него как за последнюю надежду. Плечи Грома мелко подрагивали а по щекам беспрерывно катились слезы. Его Серёжа сейчас умирает у него на руках и он ничего не может с этим сделать, от осознания этого, горло сдавливало еще больше. Рыжий хрипит от боли, Игорь еще больше прижимает его к своей груди, нежно гладя по спине, шепчет слова утешения по типу: "все будет хорошо, потерпи " , но сам то он знает, что ничего хорошего никогда больше не будет, и это последние, самые болезненные последние минуты жизни его любимого человека... — убей меня, прошу, Игорь..пожалуйста.. Взмолился он и скривился от очередной волны. Это он кричит, или звон в ушах стал настолько громким? — Серёж.. — Гром всхлипнул —как же я без тебя? Он не слышал. Не мог сконцентрироваться на его голосе. — больно..Игорь,пожалуйста.. — Я знаю Сереж,потерпи..Скоро будет легче.. С мольбой прошептал Гром, теперь то он по настоящему плакал, неужели он опять все потеряет? С каждой неумолимо бегущей вперед секундой тело рыжего тяжелело в его объятиях,а дыхание становилось все тише...тише...тише... Голос хрипит,дрожит и срывается.Это конец? — спасибо за всё.. Сколько сил рыжему стоило выдавить это. И вот, сил больше нет. Как и страха, боли, самого Разумовского, вообще ничего. Пусто. И так..хорошо? И вот это — конец, Серёжа обмяк в руках любимого человека. Разве не о таком он мечтал? Да, странное желание, но он смирился со своей смертью уже давно. Разумовского здесь больше нет, только тело. Но он, кажется, остался, как и обещал. Любовью, витающей где-то в воздухе и делающей только больнее. Давящей на раны напоминанием, что всё могло быть иначе. —Сереж, нет, пожалуйста не умирай...не оставляй меня! Бесполезно. Тело Разумовского полностью расслабилось, а голубые глаза закрылись, но уже навсегда. На вряд ли Сережа услышал эти слова. Теперь же Гром не стеснялся плакать навзрыд, уткнувшись носом куда-то в постепенно замерзающую шею Разумовского. Гром трясся всем телом,он не мог смириться с тем что только что произошло, он ведь...даже не попрощался,не успел сказать ему в последний раз что любил..нет, любит его, любит его больше всех на этой чертовой прогнившей земле Он прижимал к себе тело Разумовского гладил его по спине и волосам, шепча на ухо слова любви и прося прощения, за то, что не успел сказать всё это раньше За стеклянными дверями раздались выстрелы и крики.Кто там ещё? — он здесь! Сказал кто-то и в кабинет ввалилась толпа людей в масках.Что они тут забыли?Идущий впереди остановился и поднял руку вверх, указывая толпе сделать тоже самое. Он сорвал маску и подошёл к Грому, уставившись на него в молчаливом шоке, а затем снова поворачиваясь к остальным. — Чумной Доктор мёртв. Слова резали по ушам.Он не чумной доктору, нет. Мёртв Сергей Разумовский. Игорь заметил постороннее присутствие только когда над головой прозвучало объявление о смерти чумного доктора. —нет, нет, нет, какой он тебе чумной доктор, мразь? — истерично зашептал Гром — ты убил его? Напрямую спросил этот непонятный тип, доставая пистолет и направляя на Грома. Этот вопрос прогремел как молния средь бела дня —да как ты смеешь, мразь, говорить такое? — Гром истерично засмеялся — он был мне дороже всего в этой чертовой жизни, он был моей жизнью! — было уже абсолютно плевать, что о нем подумают и будут думать. Бравый вид майор утратил уже давно. В макушку уткнулось холодное дуло явно заряженного пистолета — пистолет и у меня есть — с горькой иронией усмехнулся Гром, бросая взгляд на валявшеешя в другом конце кабинета оружие. Что же ты придумаешь на этот раз Игорь? Ничего. Думать не хотелось. Ничего не хотелось. Неужели он так просто сломался? "Игорь, ну как же так? Ты должен жить" Зазвучал в голове голос Разумовского,от чего тело покрылось толпой мурашек. "Ничего я не должен" Ответил он сам себе и взглянул в панорамное окно. Закат над Питером полыхал, как и сам город. Красиво до безумия. До дрожи в пальцах. Но есть ли в этом закате красота, если встречаешь его один? Нет. Конечно нет. Прощай закат. Прощай Питер. Прощай жизнь. — стреляй уже — прохрипел Игорь с усмешкой, прижимая Серёжу поближе. — больной — констатировал главарь. Однако же, просить дважды его не пришлось. Выстрел эхом разнёсся по кабинету. Тело безвольно обмякло, завалившись на бок, но всё ещё не отпуская своё, пусть и мёртвое, сокровище.