under control

— Воу, притормози, — Аонунг сжал плечи Нетейама, чуть отодвигая его от себя. Его голос звучал прерывисто из-за сбившегося дыхания, но все равно настойчиво. Нетейам возмущенно зашипел. Аонунг был очень близко, его горячие губы всего мгновение назад прижимались к губам Нетейама, жадно напирая на них, широкие ладони скользили по его спине, постоянно сползая вниз на бедра и цепляясь за них, пока сам Нетейам нетерпеливо ерзал и сдерживал свои стоны, сидя на чужих коленях. От того, чтобы они перешли к чему-то большему, их отделяло всего ничего, и Нетейам соврал бы, если бы сказал, что не ждал этого. Он поднял глаза, даже не предпринимая попытку сделать свое лицо хотя бы немного менее умоляющим, всем своим видом показывая, что «притормозить» это последнее, что он хочет, но Аонунг, решительно отстраняясь, увеличил расстояние между ними и распрямился. Его большие светлые глаза поблескивали, а на скулах теплел румянец, он был чертовски милым и горячим, и Нетейам еле сдерживался, чтобы вновь не прижаться к его губам, останавливая себя лишь потому, что руки Аонунга все еще лежали на его плечах, сжимая их. — Прости, — произнес рифовый, тон его был смущенным и неловким. Нетейам издал неудовлетворенный непонятный звук и бессильно уткнулся лбом в чужое крепкое плечо. Он был очень возбужден, впрочем, как и всегда после поцелуев с Аонунгом, и его голова была занята лишь одной мыслью, которая совершенно точно не включала в себя слово «притормози». Его член настойчиво требовал к себе внимания, и Нетейам, издав тихое и медленное хныканье, поерзал, стискивая своими бедрами напряженные колени рифового на’ви. — Черт, — тут же низким тоном выдохнул Аонунг и легко, предупреждающе сжал хвост Нетейама, добавляя ему на ухо приглушенным шепотом: — Малыш, не делай так. Он вздрогнул, чувствуя волну мурашек от прикосновения к своему хвосту, которая остановилась в районе его поясницы, и, не поднимая голову, скользнул ладонью вниз, к бедрам Аонунга, желая проверить, настолько же сильно возбужден он, но рифовый слишком резво перехватил руку, сжав пальцы на запястье чуть сильнее, чем требовалось. — Нетейам, нет, — уже тверже произнес он, но тут же сменил тон, добавляя: — Мы не можем сделать это сейчас. — Да, я понял, — недовольно буркнул Нетейам в плечо Аонунга. Рифовый нежно погладил чужие запястья, словно извиняясь за свою резкость — в обоих случаях. Нетейам молчал, позволяя поглаживать свои руки, на самом деле думая о том, что бы другое мог сделать Аонунг, вместо того, чтобы ограничиваться этими касаниями, которые казались скупыми, похожими на изощренное поддразнивание, после тех других, говорящих о намерениях и чувствах лучше слов. Да, Аонунг был определенно жесток, поступая с ним таким образом. Нетейам не был бы настолько зациклен на произошедшем, если бы это был единичный случай. Ладно, если бы это было пару раз. Но, черт возьми, Аонунг поступал так постоянно! С момента начала их отношений, если быть точным. Сначала Нетейам думал, что они, желая уединиться, выбирают не то время и не то место, потому что каждый раз буквально все мешало им: то они оставались не одни, даже отплыв действительно далеко от берега, то в наушнике раздавался голос отца, что моментально меняло фривольное настроение на собранное и ответственное, то маячило лицо Ло’ака, а нет ничего более смертоносного для возбуждения, чем лицо младшего брата. Неладное Нетейам заподозрил, когда Аонунг продолжал подозрительно сильно беспокоиться и обрывать все на самом интересном, даже когда уже все поняли, куда и зачем именно они сбегают. Тогда Нетейам предположил, что у Аонунга просто чертовски странные фетиши: ему нравится доводить его, Нетейама, до исступления, а потом делать вид, что он не такой. И это могло бы быть похоже на правду, если бы не несчастный вид Аонунга, который, казалось бы, едва сдерживался, чтобы не забить на свои же правила, когда упрямо отодвигал от себя Нетейама. Он не был настолько фриком, чтобы причинять себе подобные страдания. Оставался и вариант, что Аонунг предан традициям и ждет, когда их обручит Эйва, если бы не одно «но»: они были обручены, и ситуация не изменилась и после, а это, несомненно, уже начало волновать Нетейама. Причина была ни в фетишах, ни в неподходящих ситуациях, ни в традициях, и, несмотря на все это, Аонунг все так же не давал ни прикоснуться к себе, ни перевести их поцелуи во что-то более… близкое. Так что Нетейам категорически не понимал, в чем дело. Аонунг не походил на стеснительного, в этом он убеждался и не раз: когда слышал, насколько грязно и чертовски возбуждающе умеет разговаривать рифовый, когда тот, даже будучи неопытным, впрочем, как и Нетейам, с вожделением гладил его и ласкал, как сияли его глаза. И после всего этого, доведя Нетейма почти до исступления, он не давал даже прикоснуться к себе. Это было проблемой. — Ты жестокий, — пробормотал Нетейам, озвучивая свои мысли. — Мы встречаемся уже так долго, но ты не позволяешь даже дотронуться до себя. Аонунг замялся. Ему было некомфортно от вопроса и это чувствовалось буквально кожей, особенно, когда они все еще были так близко друг к другу. Нетейам наконец-то поднял голову и поглядел на Аонунга, который отвернулся, глядя куда угодно, кроме своего парня. — В чем дело? — как можно мягче спросил он. Рифовый на’ви неопределенно пожал плечами и немного нервно бросил: — Все в порядке. Просто не сейчас. Нетейам фыркнул — такой ответ был предсказуем. Конечно, он пытался вывести на разговор Аонунга, выяснить, в чем причина такого поведения, что, по итогу, заканчивалось тем, что Аонунг успокаивал Нетейама, объясняя, что просто сейчас «не время» и дело в нем, в Аонунге, вдобавок извиняясь и выглядя крайне расстроенно, что разбивало Нетейаму сердце. Он не привык быть тем, кто будет давить, чтобы добиться своего, тем более на своего парня, который был таким милым, ранимым и добрым, но так редко это показывал. — Ладно, — кивнул Нетейам и сполз с чужих колен на песок. Рифовый на’ви внимательно следил за ним с бесконечно растерянным видом, поэтому он улыбнулся, делая голос как можно более непринужденным: — Я понял, ничего страшного. — Прости, я… — начал было Аонунг, выглядя таким несчастным и виноватым от зрелища недовольного Нетейама, но тот прижал пальцы к его тонким губам, заставляя замолчать. — Ничего страшного. Просто давай побудем еще немного вместе, — добавил он. Песок под ними был таким теплым и рассыпчатым, забиваясь между пальцев, море расслабляюще и призывно шумело, и Нетейам изо всех сил старался не быть придурком, который негодует от того, что ему обломался секс с его парнем. *** С момента прибытия в Ава’атлу, Нетейам узнавал новое о жизни или обычаях чужого клана либо из личного опыта, сталкиваясь с этими самыми различиями, либо из рассказов Аонунга или Циреи, которые продолжали оставаться теми, кто учил их. Иногда ему что-то рассказывал Ло’ак, если он слышал что-то новое, либо родители. Нетейама вообще сложно было чем-то удивить, даже шокировать, он, будучи старшим в семье и привыкнув быть ответственным за других, приучил себя спокойно реагировать на что угодно, всегда взвешивая, прежде чем что-либо сказать или принять решение. Конечно, это не всегда получалось, обычно, когда Ло’ак вынуждал его действовать быстро, пока он сам ведет себя абсолютно бездумно. Но этот случай определенно был исключением. Они сидели в дальней части маруи, пока мама готовила ужин, а Кири и Тук ей помогали, и чистили оружие отца. Хотя, правильнее будет сказать, что Ло’ак его чистил, а Нетейам следил за этим процессом по просьбе отца. В их доме витала веселая атмосфера, которая подпитывалась смехом, раздающимся от костерка, на котором готовился ужин, и довольной улыбкой Ло’ака, раскрасневшимся от радости, что ему доверили такое важное дело, пусть под присмотром брата. — Оружие небесных людей чертовски продуманное, — пробурчал себе под нос Ло’ак, усердно отчищая нагар с затвора. — Настолько продуманное, что если закончатся патроны, они не смогут создать их без своих машин, — бесстрастно пожал плечами Нетейам. — В отличии от нас и наших стрел. Мы разные. Ло’ак, сосредоточенный, кивнул, соглашаясь. Он успел отчистить весь нагар и приняться за патронник, как вдруг поднял глаза, хитро ими поблескивая. На его лице появилась многозначительная ухмылка, а его хвост дернулся, будто он в нетерпении поделиться новостью. — Кстати, бро, — сказал он, продолжая странно ухмыляться. — Не то, чтобы это важно, но я удивлен, что ты не рассказал мне, что мы разные с меткайина. Нетейам вопросительно поднял брови. — Я о их членах, — ответил Ло’ак, понизив голос и быстро посмотрев в сторону мамы и сестер. — Это же охренеть. — Стоп, — Нетейам резко повернулся в сторону брата и нахмурился. — Ты о чем? И откуда ты вообще это узнал? Он пытливо уставился на Ло’ака, который тут же отложил дробовик, чуть наклоняясь вперед. — Я был с друзьями Циреи. Мы чистили рыбу и начали болтать о… о всяком, — Ло’ак немного покраснел под чужим настойчивым взглядом, но упорно продолжил: — В итоге я услышал, что у рыбьих бошек двойной член, типа, знаешь, как у акулы. Нетейам по взгляду брата понял, что его лицо слишком красноречиво и кашлянул, пытаясь собрать мысли в кучу, совершенно не зная, что сказать на это. Ло’ак распрямился, вновь принимаясь за дробовик и выглядя явно довольным произведенным эффектом. — Я удивлен, что ты мне первым об этом не рассказал, бро, — добавил он. — Типа ты с Аонунгом… — Ло’ак! — вспыхнул Нетейам, предупреждающе поднимая ладонь. — Лучше молчи. Брат даже не пытался скрыть свою улыбку, продолжая возиться с оружием, и позволяя Нетейаму поразмышлять над его словами. Двойной член. У меткайина два члена? Аонунг меткайина. Нетейам хотел ударить себя, насколько этот факт просто и понятно объяснял поведение рифового. Неужели он настолько стеснялся этой особенности? Неужели настолько, что не мог даже решиться на то, чтобы Нетейам просто дотронулся до него? И что вообще значит «двойной член»? «Это чертовски странно и горячо», — внезапно подумал он и почувствовал, как его щеки начинают гореть от смущения. Он взмолился, чтобы его лицо было непроницаемым, пока отгонял от себя непрошенные мысли, как же ощущается такой член. Он заметил, что Ло’ак искоса посматривает на него, и кивнул на дробовик в чужих руках, стараясь звучать ровно: — Дыру протрешь сейчас. Конечно, Нетейам не мог прекратить думать об этой новости весь оставшийся вечер, включая момент, пока они едят, пока он помогает матери убраться, пока заплетает волосы Тук, пока раскладывает свою постель. Он без конца ворочается с бока на бок, думая об Аонунге, его двойном члене, его недоверии, совершенно не зная, что чувствовать. Все мысли были перемешаны внутри, будто в голове начался шторм, волнами кидая то одну, то другую мысль для раздумий. Он недоумевал, почему Аонунг не поговорил с ним сразу, почему вообще мысль для стыда закралась в его голову? Нетейам не помнил, чтобы Аонунг был удивлен, когда увидел его член, он был смущенным, пылающим желанием, но совершенно точно не удивленным. Он так же был немного зол, что из-за непонятно откуда взявшегося стеснения Аонунг лишил его, да и себя тоже, возможности получить удовольствие, возможности позаботиться о нем. И ему было интересно. Черт возьми, ему действительно было интересно, как именно выглядит член Аонунга, который он так долго скрывал. Нетейам и так часто думал о его члене, и внезапный факт, что этот самый член особенный, совершенно не помогал сбавить интерес и нетерпение, едва ли давая силы, чтобы дотерпеть с личным разговором до утра. Нетейам заставляет себя уснуть, пообещав, что завтра серьезно поговорит с Аонунгом, а может и не только поговорит. *** Утром в голове у Нетейама возникает план. Он чувствует облегчение, что не стал торопиться вчера и не пошел к Аонунгу, отложив это на следующий день, осознавая, что своей спешкой только бы поставил своего парня в крайне неловкое положение, и их разговор определенно закончился бы далеко от ожидаемого. Поэтому дождавшись вечера, он подкараулил Аонунга в его же маруи, забравшись в неё буквально перед тем, как рифовый вошел внутрь. — Нетейам? — Аонунг замер на пороге. В руках он сжимал арбалет, его волосы были влажными, а с кончика хвоста капала вода. — Я тебя вижу, — вместо ответа Нетейам касается кончиками пальцев своего лба. Аонунг отвечает, лишь после этого выпуская арбалет из рук. Нетейам заметил, насколько напряжены у него плечи, и приподнялся на циновке. — Ты усталый. — Вовсе нет, просто отец немного погонял на охоте, — Аонунг снял с себя нагрудный ремень и со стоном потянулся, а потом озадаченно нахмурился, словно только сейчас понимая, что он не один: — Разве ты не должен быть со своей семьей сейчас? — Не должен. Видимо, в его голосе прозвучало что-то очень загадочное, судя по заинтересованному взгляду Аонунга, который обернулся и поблескивал своими глазами в полутьме маруи. Нетейам похлопал по циновке рядом с собой, не отводя взгляд до тех пор, пока рифовый послушно не подошел и опустился, после этого мягко надавливая на его грудь и заставляя опереться спиной об упругую стену маруи. — Что ты делаешь? — поинтересовался Аонунг, не сопротивляясь, но выглядя немного растерянным. — Всего лишь хочу помочь тебе расслабиться, — Нетейам чувствовал себя как на минном поле, стараясь действовать более чем осторожно и без спешки, с бесстрастным выражением лица садясь перед Аонунгом и проводя сверху-вниз ладонями по его плечам и груди. Рифовый заметно напрягся, и Нетейам, заметив это, добавил: — Просто небольшой массаж, ты не против? Аонунг покачал головой, позволяя чужим рукам с силой разминать свои плечи. Нетейам проглотил внезапно скопившуюся слюну, пялясь на крепкие мышцы груди рифового на’ви и его немного напряженный пресс. Он никогда не привыкнет к тому, насколько его парень горяч. Он вздрогнул, почувствовав, как Аонунг мягко коснулся его бедра ладонью, будто убеждаясь, что все в порядке. — Помнишь нашу первую встречу? — прочистив горло, спросил Нетейам. — Как я смеялся над твоим хвостиком? — весело, но с долей пристыженности улыбнулся Аонунг. — Вообще-то он мне очень понравился. Он милый. Будто подтверждая свои слова, он протянул руку и осторожно сжал кисточку чужого хвоста, чуть потянув его на себя, на что Нетейам игриво зашипел, отдергивая его. Аонунг хихикнул, его глаза лукаво сияли, а на лице осталась счастливая небольшая улыбка. Между ними воцарилась тишина, которую совсем не хотелось нарушать, и Нетейам задумчиво прикусил губу. Он вздрогнул, когда Аонунг резко потянул его на себя, и едва не упал, не ожидая такого и чудом успевая выставить ладонь вперед, упираясь ею в чужую грудь. Их губы оказались опасно близко друг к другу, и Нетейам задрожал, почувствовав, как дыхание Аонунга смешалось с его. Он поднял глаза, сталкиваясь с потяжелевшим взглядом напротив. — Значит, он милый? — прошептал Нетейам, чувствуя, как его член заинтересованно дернулся. — Он милый, потому что твой, — в том же тоне ответил Аонунг и скользнул выше, кладя ладонь на заднюю часть шеи Нетейама, увлекая к себе и мягко целуя. Он приглушенно застонал в поцелуй, ощущая, как горячий и влажный язык Аонунга проникает ему в рот, как чужие пальцы зарываются в его волосы и сжимаются, вызывая тянущую сладковатую боль. Ему не нужно было много времени, чтобы возбудиться, всего пара минут их горячих, влажных поцелуев и его член был твердым, жаждущим прикосновений. Аонунг с тихим звуком отстранился от его губ и усмехнулся, когда Нетейам прижался к нему своим возбуждением. — Черт, — прошептал он. — Ты уже завелся? Он попытался опустить руку вниз, между их телами, но Нетейам резво увернулся. Аонунг вопросительно посмотрел на него. — Я хочу помочь тебе расслабиться, — повторил свои слова Нетейам. Его лицо горело, но он никогда не был в себе настолько уверен, как сейчас, практически лежа на Аонунге, со вставшим твердым членом и с влажными от чужой слюны губами. Он, поерзав, опустился ниже, к его бедрам, поудобнее упираясь локтями с обеих от них сторон. Аонунг тут же попытался поднять его: — Нетейам, не нужно, не обязательно это делать сейчас, — совершенно другим тоном сказал он, но Нетейам шикнул на него. Он понял, что или сейчас, или никогда. У него не было сил на то, чтобы подступать другими окольными путями, изворачиваясь, как рыба в сетях, особенно зная, насколько Аонунг умел быть проницательным, он хотел лишь две вещи — отсосать своему парню и сказать, что его раздвоенный член совершенно этому не помеха. — Я знаю, что мы из разных кланов, мы отличаемся, — выдохнул он, сжимая пальцы на чужом бедре. — Но даже будучи разными… это нам не мешает, так ведь? Аонунг медленно кивнул. — И я не хочу, чтобы ты думал, что какое-то отличие сможет меня… оттолкнуть. Он замолчал и украдкой посмотрел на Аонунга, не зная, что ожидать. Тот явно был смущен, прекрасно понимая, что имеется в виду, но в глазах рифового кроме стыдливости были еще заинтересованность и сомнение, что тут же придало смелости Нетейаму. Он облизнул губы, а потом приблизил ладонь ближе к члену Аонунга, и, даже не успев коснуться, он затрепетал от осознания, что тот так же сильно возбужден и тверд. — И я чертовски сильно хочу, чтобы ты трахнул меня сейчас в рот, — подвел итог Нетейам, выдыхая немного дрожащим низким голосом. Аонунг простонал и приподнялся. — Боже, малыш, ты меня с ума сводишь, — он с нежностью убрал косички с лица Нетейама, заправляя их за ухо, и потрепал его по теплой щеке, горящей лихорадочным румянцем. — Ты уверен? Ты ведь даже ни разу… — Мне нужно поумолять, чтобы ты разрешил тебе отсосать? — Нетейам нетерпеливо поднял брови, а потом шутливо поластился головой об Аонунга, опасно близко от его члена. — Пожалуйста, разреши мне взять твой член в рот? Аонунг не сдержал смешок, отчего атмосфера между ними стала мгновенно расслабленнее, а потом переместил ладонь прямо на макушку Нетейама, уже не так нежно сжимая его волосы и чуть надавливая, заставляя опуститься ниже. — Да, детка, ты можешь это сделать, — прозвучал голос Аонунга, такой правильный в эту минуту, тихий, но ужесточившийся, отчего по всему телу пробежала горячая волна. Он торопливо опустил ниже набедренную повязку Аонунга, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым, и уставился на его член, с готовностью стоящий и истекающий смазкой. Он не так сильно отличался от его, за исключением головки — она заметно раздваивалась в возбужденном виде и сочилась влагой, а еще он был куда толще, чем член Нетейама. Это совсем не выглядело плохо и тем более ужасно, скорее непривычно, а еще чертовски возбуждающе. Нетейам почувствовал, как замер Аонунг, взволнованный долгим молчанием своего парня и готовый дать заднюю, но, не позволяя тому еще больше задуматься об этом, он быстро подался вперед и накрыл раздвоенную головку члена губами. Аонунг прерывисто выдохнул, пальцы его стиснулись в волосах Нетейама, словно он пытался сдерживать себя, тяжело дыша сквозь сжатые зубы. Нетейам уловил краем уха приглушенное ругательство, тут же прерванное шипением, понимая, что Аонунгу приятно. Он сжал его напряженные бедра и опустился ниже, осторожно беря его член чуть глубже. Это было странно, но приятно. Член мягко пружинил на языке, истекая солоноватой смазкой, твердый и толстый, растягивающий его рот. Нетейам, следуя лишь звукам, раздающимся над ним, облизывал его, наклонялся, чтобы гладкие головки члена упирались в его щеку, и усиленно двигал рукой, скользя ею по члену. Он отодвинулся, когда дыхания стало не хватать, напряженно дыша. От его губ до головки протянулась слюна, смешанная со смазкой, и Нетейам быстро вытер рот, поднимая голову. — Я… — его голос оборвался, не дав договорить. Аонунг мягко провел своими подрагивающими пальцами по его скуле и подбородку, его глаза, потемневшие и сияющие от удовольствия, неотрывно следили за Нетейамом, словно пытаясь запечатлеть в памяти вид его влажного и грязного лица. — Черт, ты так хорошо справляешься, — тяжело выдохнул он. — Ты очень горячо выглядишь вот так, пока принимаешь мой член. Нетейам застонал, позволяя Аонунгу вновь надавить на свою голову и направить себя. Его собственный член был болезненно твердым, причиняя почти страдания. Нетейам скользнул рукой вниз, между своих бедер, сжимая себя и от внезапного удовольствия не сдерживая стон, который звучал сдавленно из-за члена Аонунга во рту. Он был готов кончить прямо сейчас, не успев толком прикоснуться к себе, заткнутый чужим членом, со стекающими по щекам слезами, которые он яростно смаргивал. Он ускорился, сдавливая и надрачивая свой член, одновременно сжимая свои губы, влажные и хлюпащие, продолжающие принимать член Аонунга. Он пытался быть старательным, не думая совершенно ни о чем, способный лишь успевать хватать воздух и издавать скулящие звуки удовольствия, пока он тек на циновку под собой. Нетейам понял, что Аонунг чертовски близко по его члену, дрогнувшему на языке, и тут же зашипел от внезапной боли, когда тот резко потянул его за волосы, заставляя отодвинуть голову, в следующую секунду кончая с тихим приглушенным рычанием. Нетейам почувствовал, как теплые капли семени попадают ему на лицо и этого было достаточно, чтобы он выплеснулся себе в кулак, издав измученный тихий вскрик. — Боже, — Аонунг звучал так, будто только что впервые оседлал банши. — Черт, Нетейам… Он замолчал, не зная, что еще добавить, а потом со всей осторожностью прижал к себе Нетейама, так легко подхватив его своими сильными руками. Нетейам слабо заворочался, пытаясь сопротивляться, но, изможденный от своего первого опыта, просто уткнулся в Аонунга, наплевав, что он с все еще грязным, развратным лицом и саднящими мокрыми губами. Он просто позволил сначала очистить себя, а потом нежно поглаживать по голове. — Ты в порядке? — шепнул Аонунг, продолжая держать его в руках, как ребенка. — Выглядишь так, будто тебя… — Трахнули в рот? — Нетейам слабо улыбнулся. — Все хорошо, я… мне понравился твой член. Аонунг фыркнул, пытаясь сдержать смех, а Нетейам добавил, изо всех сил стараясь звучать если не сердито, то хотя бы возмущенно, что было достаточно сложно, учитывая то, как расслабленно он себя сейчас чувствовал, свернувшись клубочком в руках своего парня: — Не верится, что ты прятал его от меня так долго! — Прости, — все еще смеясь ответил Аонунг, а потом резко посерьезневшим тоном поделился: — Когда мы установили связь у древа душ, я увидел, что ты удивлен разницей с нашим кланом. Я долго тянул с тем, а потом подумал, что ты будешь… неприятно удивлен. Я не хотел тебя расстраивать. — Дурак, — нежно покачал головой Нетейам, мягко стукнув рифового по лбу. — Как ты мог вообще допустить подобную мысль? Аонунг вместо ответа быстро поцеловал его, а потом опустил на циновку. — Тебе нужно отдохнуть… — начал было он, но Нетейам резво куснул его за плечо, дергая на себя и заставляя буквально вжать себя в коврик, обхватывая чужую талию коленями. — Ты же не думаешь, что на сегодня это все? Аонунг ухмыльнулся. Ночь была многообещающей.