Молчание

Стоун помнил тот день, в который всё разрушилось. Он много раз прокручивал его у себя в голове, столько же раз ненавидел Айво и синего ежа. Сидя в темнице он ненавидел их всех и весь этот мир за то, что ему приходилось переживать. Мучение день то дня, глухая боль. Это утро началось с нее же. Первыми откликнулись ребра, ожоги не давали спокойно спать на боках, затем спина, на ней тоже было неудобно лежать. Казалось как не ляжешь, по телу всё равно пробегут мурашки. Он до сих пор чувствовал себя скованным. Выдохнув скозь зубы, Стоун всё-таки лёг на бок и подтянул колени выше к груди, меняя положение в позу эмбриона. Ему как никогда нужна защита. Но попытку вновь окунуться в пропасть сна, прервала открытая дверь, Стоун резко подскочил, едва не свалившись с кровати, отскакивая к окну. Взор затуманился, он видел фигуру человека, застывшего в дверях, но никак не мог разобрать кто перед ним. Зрение плыло, контуры расплывались, все становилось блеклым пятном. —Тише-тише, все в порядке! Это я, только я. Звук знакомого голоса успокоил Стоуна и тот выдохнул с облегчением. Он закрыл глаз, позволяя подойти ближе к себе и осторожно уткнулся лбом в плечо доктора. Вот он, тот, ради кого Стоун терпел это всё. Агент стоял на носках, слегка раскачиваясь, ступать на пятки было попросту больно. —Вот так, хороший мальчик. Я принес кое-что, это поможет тебе поспать... — доктор осторожно продемонстрировал шприц, наполненный чем-то. Стоун тут же отступает назад, готовый рычать, от настигнувшего его гнева. Нет, он не верит шприцам и другим медицинским штучкам, которые могут окончательно сломить его сознание. Его уже обкалывали "сывороткой правды" и это ни к чему не привело. Агент прихрамывая отступает. —Нет, доктор мне не нужны уколы. —Это всего лишь морфин, тебе станет легче, ты сможешь поспать. —Я сказал нет. Мои рефлексы мне дороже сна. Доктор хотел сказать, что сейчас от его рефлексов не осталось и следа. Сам Стоун больше не являлся самим собой. Паранойя шептала ему множеством голосов остерегаться не только глупостей, по типу телефонных звонков, но и самого доктора. Он вернулся, но какой в этом теперь толк? Невозможно отмотать время назад и не позволить произойти тому, что произошло. Доктор тяжело выдохнул. На языке вертелись ругательства и негодование. Он хочет как лучше, и в обычное время Стоун подчинялся, однако теперь его лучшими друзьями были тревожность и паранойя. Вчерашний день они завершили тяжёлой процедурой отмывания спекшейся крови и грязи. Доктор не на шутку переживал за здоровье своего подчинённого, всё-таки за ним следили не так уж хорошо, а заражение крови это не шутка. Некоторые рассеченные раны удалось зашить, остальное-перемотать тугим бинтом, однако кое-где уже виднелись алые пятна, они же виднелись на кровати, пропитывая новое постельное бельё. Доктор и сам чувствовал себя неважно, истощенный пребыванием на планете грибов, он хотел только отдыха и покоя, ещё немного мести ежу и всё. Но меньше всего он хотел становиться сиделкой для агента. Однако и бросить его не мог, что-то попросту не давало это сделать. Может они просто слишком долго знакомы и от того доктор так расчувствовался. Он пока не мог разобраться со своими чувствами. —Хорошо, как скажешь, только потом не вини меня, хорошо? Пойдем, нужно снова всё промыть... Стоун не мог смотреть на свою руку, точнее на то, что от неё осталось. Казалось, он спокойнее переживал потерю глаза, нежели потерю руки. Смотря на обрубок, он вспоминал с какой болью ему пришлось столкнуться, и всё сразу холодело внутри. На глаза наворачивались слезы и он хлюпал носом. Он помнит с каким хрустом кость сломалась, из-за чего конечность повисла на коже, а после второй удар мачете завершивший первую попытку. Из оцепенения его вывел голос доктора, который сначала с интересом наблюдал за застывшим в дверях агентом, но увидев холодный пот на его лице, решил вывести его из этого затуманенного состояния. —Эй, ты в порядке? В порядке? В порядке?! Да как тут что-то вообще может быть в порядке?! Они у черта на рогах, и только бог знает, когда за ними приедет ГАН. И когда это случится (не если, а когда), что же будет с ними обоими? Стоуна уже можно пустить в расход, ведь несмотря на нечеловеческие пытки он выжил, но явно тронулся умом, а что будет с доком? Он пройдет через ту же мясорубку, через которую крутанули Стоуна? —Эй, да очнись ты уже! — шикнул на него доктор, поражаясь происходящему. —Хватит! Долго мы будем тут оставаться? Да тут же... Совсем не спрятаться?! Что нам делать, у вас вообще есть хоть какой-то план?! Стоун продолжал задавать вопросы, до крови прикусывая губы и дрожа опираясь о стену. Теперь, когда он мог думать, его состояние было неутешительным. Однако доктор и без него знал, что сейчас они находятся в полной заднице. —Тебе не нужно беспокоится, Стоун, у меня все схвачено. Всё, что тебе нужно сделать-это прекратить распускать сопли и набраться сил, которые ты пустишь не на глупые рассуждения, а на то, чтобы помочь мне. Слышишь? А теперь быстро спускайся на нижний этаж, нужно снова промыть твои раны. Ещё раз повторять я не буду. Стоун смотрел, как доктор неспешно спускался со второго этажа, и выдохнув пошел следом. Все, что он мог сейчас делать-это дышать, пропуская воздух через легкие, позволяя кислороду напитать клетки тела. Они молча добрались до ванной, в неглубокий тазик уже была набрана теплая вода и агент вновь сел на предложенную табуретку. Вдох. Доктор, шаг за шагом, снимает бинты. Выдох. Застывшая корка крови отделяется от тела и теплые капли вновь бегут по спине. Сжатые зубы и застывший в горле рык, вот и всё, что ему остаётся. Терпеть и ждать. Тёплая нежная губка осторожно касается кожи. В её движениях трепет и сдержанность. Доктор видит в этом некую медитацию. Точно так же он собирал разбитых дронов после заданий, меняя в них запчасти, пачкая руки в черной густой "крови". Сейчас она была настоящей, алой, с металлическим запахом. Стоуну удалось снова заснуть, он опёрся лбом о раковину и тяжело дышал, вздрагивал, ощущая губку и боялся, что однажды это чувство сменится очередной болью. Быть может всё, что он сейчас переживает-предсмертная агония? Мираж, что он жаждет ощутить хотя бы на смертном одре. Может и нет никакого доктора в принципе, и он так и остался на планете грибов, а ухаживают за ним нежные руки молодой медсестры, что пытается облегчить его участь хотя бы напоследок. Но нет, у медсестер не такие сильные, покрытые мозолями руки. Он помнит их нежными и мягкими, помнит как в палате за ним ухаживала одна девушка, помнил её голос и нежное увещевание о том, что скоро всё прекратится и боль уйдёт. Доктор не спрашивал выдал ли Стоун все тайны, или молчал до последнего, хватало лишь одного взгляда на него, чтобы понять, что он терпел и ждал. Так долго, пока доктор прохлаждался на другом конце вселенной. Нет, он работал на износ, но для хрупкого человеческого тела это время растянулось в пытку. Не прошло и года, однако Стоун не мог в это поверить. Доктор осторожно разбудил Стоуна и предложил поесть, живот отозвался урчанием, и Стоун согласился. Перевязка не продлилась долго, однако всё равно заставила ждать. Травмированную конечность закрепили эластичным бинтом, теперь она была привязана к телу. По пути на кухню Стоун несколько раз случайно задел ей косяки дверей, не вписываясь в повороты. Он пошатываясь следовал за доктором, а тот наблюдал. Наконец, агент сел за стол, не без попытки упасть разумеется, но в конце концов ему удалось побороть это странное желание протянуть ноги. Негустой суп, наполненный лишь отварными овощами, сваренный на курином бульоне сейчас казался лучшей пищей на свете. Готовить доктор умел, но не любил, однако восстанавливать агента нужно осторожно, пытаясь не сломать ещё больше. —Так какой у вас план, доктор? — осторожно поинтересовался Стоун. —Завтра я заберу свои дроны, а тебе придется остаться одному на некоторое время. Ты же справишься? Судорожный выдох. Его снова бросают одного. Рука дрогнула, роняя ложку в суп, Стоун посмотрел на дрожащую руку. Злые голоса в голове шептали о том, что доктор спрячется без него. Вооружится как следует, встанет на ноги и отомстит, но без него. Быть может, он устал нянчиться с агентом? Может даже хочет оставить его как приманку, выигрывая себе время. Мысли, о которых раньше не было и речи, захватывали, кусали с новой силой, впивались в кожу и Стоун дрожал от страха. Доктор это заметил. Конечно, чтобы жить в каком-то захолустном городишке им нужна защита, хотя бы в виде дронов, но брать агента с собой на эту миссию как минимум глупо, а как максимум опасно. Он скорее попадет в неприятности, нежели поможет своей компанией. —Д-доктор... —Нет, это опасно. —Я справлюсь... Прошу, не оставляйте меня одного. Не оставляйте... Доктор фыркнул, мольба из уст этого человека казалась одновременно странной и дикой, раньше он таким не был. В голове пробежала шальная мысль оставить его. Не в этом доме, а где-нибудь под присмотром, в какой-нибудь больнице или специализированном учреждении, где за ним присмотрят более сведущие в этом деле специалисты. Стоун как будто прочёл эти мысли, вставая со своего места, приближаясь к стоящему рядом доктору и падает перед ним на колени, заглядывая в глаза. —Прошу, не оставляйте меня одного! Вы ведь можете что-то сделать, я... Я не буду мешать. Просто не оставляйте меня одного, пожалуйста! — поток просьб продолжался ещё долго, доктор не знал как его остановить, заставляя подняться, но Стоун то и дело вновь опускался на колени, моля остаться вместе с ним. Его тревога острыми когтями впивалась в грудь, уходя далеко внутрь, вплоть до теорий о том, что доктор заодно с Ган. Это глупо, но что, если все это лишь жалкий эксперимент? Что, если вся боль пережитая Стоуном-это попытка узнать как долго сможет держаться хорошо подготовленный человек? Умом он понимал, что это глупо, что доктор не отдал бы на такие опыты своего лучшего агента, но ничего иного истерзанное сознание предположить не могло. —Хватит... Прекрати, это уже не смешно! — разозлившись, доктор случайно слишком резко схватил за плечо агента, и скрытая под бинтами рана засочилась кровью, — Хорошо, я не оставлю тебя. Я никуда не уйду, только прекрати. Пожалуйста, — произнесённое сквозь зубы обещание мгновенно подействовало на Стоуна. Он встал и выпрямился, не отводя взгляда от доктора, обнимая его. Осторожно, едва касаясь, но до боли в костяшках сжимая майку доктора на спине. —Вы обещаете? Скажите, что обещаете. —Ладно, ладно, обещаю! Ты доволен? А теперь быстро доедай свой суп, иначе точно уйду. Сказанное подействовало заклинанием и Стоун тут же принялся за еду. Доктор смотрел куда-то в сторону, самому ему есть не очень хотелось, он уже завтракал, а потому единственное, чего он жаждал-это кофе. Всё-таки нужно было прогуляться до местного магазинчика и купить хотя бы растворимый, однако и тут Стоун встал наперекор. —Вы обещали не уходить! —Я не ухожу за дронами, а иду в магазин. Не уходить никуда в принципе, я тебе не обещал. —Вы ведь вернётесь? — глухо прошептал Стоун, бросая на него взгляд затравленной собаки. Доктор кивнул. Скрипнула дверь, щёлкнул замок и Стоун остался один. Джейми наконец окинул взглядом их временное пристанище, небольшой двухэтажный домик на краю мира. Картины с пейзажами на стенах, небольшой телевизор в гостиной, да старый полосатый ковер с не менее старым диваном. Он сел на него, подняв ноги к груди и включил телевизор. Местная программа новостей не говорила о чём-то ужасном, разумеется власти скрыли, что от них сбежал опасный, в кавычках, агент и суперзлодей, которого они когда-то сами спонсировали. Мирный день, даже никаких аварий на дороге. Но тоскливо было до такой степени, что Стоун не сдержал слез. Его била крупная дрожь, словно ему было холодно, но это лишь панический страх остаться в одиночестве. Тогда возвращался шум воды, капающий звук, словно рядом протекает труба. Это сильно било по психике. Стоун встал со своего места, садясь у окна, так, чтобы он видел улицу, а его, напротив, нельзя было заметить. Он вновь подтянул ноги к груди, обхватывая здоровой рукой, смотря на чистое небо. Солнечный городишко не сковывали тучи, небо было чистым и голубым, а солнце освещало всю улицу. Однако что-то всё равно не давало ему успокоиться, нечто сильное сжимало сердце в тиски, он слушал его шум, словно набат, и боялся, что ещё кто-то может его услышать. Проехавшая мимо машина возбудила заснувший, ненадолго притихнувший страх, и Стоун сжался в комок, закрывая глаза. Он сидел так несколько часов, до приезда доктора. —Стоун? Что ты тут делаешь? — спросил доктор, подходя ближе, он не выносил близкого контакта, но агент сжал его руку и притянул к себе, заставляя сесть рядом. Он обнимал его несколько минут, прижимаясь так близко, как только мог, сквозь боль и отчаяние захватывающие тело. —Вы вернулись! — шептал Стоун, не давая вырваться из захвата, — Вы здесь! —Конечно вернулся, я же обещал... — фыркнул доктор, покрываясь мурашками от этой необъяснимой реакции. Неужели с головой Стоуна все настолько плохо? —Простите, мне так жаль... — агент вытер слезы здоровой рукой и отстранился, медленно поднимаясь. Он бросил взгляд на окно ещё раз, зашторивая его, погружая комнату в расслабляющую темноту. Проделав все то же на кухне, агент выдохнул, ощутив растекающееся по телу расслабление. Он принялся рассматривать покупки и раскладывать их по полкам небольшого, но теперь отчего то уютного дома. Доктор снова наблюдал за ним. Стоун стал менее поворотливым и ловким. Он пытался компенсировать потерю глаза более частыми поворотами головы, но это все равно не уберегло его от беды: банка с джемом с дребезгом разбилась, ударившись об пол, Стоун просто не сумел до конца задвинуть её на полку. Чего-то такого доктор и ожидал. Всё-таки, потеря такого важного органа, как глаз не могла не сказаться на способностях агента. —Простите, я сейчас все уберу! — трусливо воскликнул Стоун, опускаясь к осколкам. —Нет, ещё хуже сделаешь, просто иди наверх. Хорошо? Или нет, лучше подожди у лестницы, я сам провожу тебя. Агент кивнул, поднимаясь с пола. Выходя из кухни он бросил взгляд назад, больше не удивляясь тому, что доктор изменился. В другое время он бы ни за что не стал заниматься подобными делами. Сейчас же, он склонился над осколками, осторожно собирая их, боясь пораниться. Стоун вздохнул, оперевшись лбом о дверной косяк, закрывая глаз. Идиот, как можно было промахнуться? —Я не ясно выражаюсь? Жди меня у лестницы! — напомнил о приказе доктор и агент ушёл. Что ж, теперь доктору пришла пора становиться взрослым, иначе им обоим не выдержать этой пытки. Он убирал развившуюся банку и думал о том, как вернуть прежнего агента. Нет, не для того чтобы взвалить на него обязанности, а как минимум для того, чтобы тот был способен себя защитить, а не дрожать от страха каждый раз, когда мимо их дома проезжает машина. Пара идей тут же пришла на ум. Вечер накрыл город темной пеленой, агент лежал на кровати и смотрел в темный потолок. Теперь, когда организм утолил основные потребности, во сне он мог думать. Пытался, по крайней мере. И мысли, к сожалению, не были утешительными. Он балласт, обуза вот и все. Зачем доктор с ним возится? Быть может, легче отпустить его и мстить в одиночку? Да, за напарника в том числе, но за свою гордость в первую очередь. Перевернувшись на бок, агент закрыл глаз, позволяя себе подремать. В это время доктор сидел в подвале, оборудованном под свой кабинет и чертил что-то на бумаге, с внезапно пришедшим вдохновением. Новый прототип, лучше прежних, то, что сможет вернуть Стоуну его уверенность, а доктору прежнего Стоуна.