Индульгенция

МУККА - Вселенная

23 ноября 2022 год

— Да мне без разницы, уезжать или оставаться, — говорит Бай Усянь. Се Лянь чувствует, как внутри что-то оборвалось, но против воли начинает улыбаться. — Просто тебе как будто всё равно, где мы будем жить, — произносит Се Лянь, сама не понимая своей реакции. — Ну да. Какая разница где, главное с тобой, — кивает Бай Усянь, притягивая её к себе и обнимая. Се Лянь прижимается к ней и закрывает глаза. Будто грудь навылет прострелили. Спустя пару часов она выползает из постели, услышав, как Бай Усянь засопела. Заходит на кухню, ставит угли, щёлкает чайником. Промывает чашу, забивает табак, достаёт с полки кружку, кидает туда пакетик, отрывая этикетку. Заливает чай кипятком и прикрывает глаза. Пустота внутри растёт и множится, и Се Лянь пытается разобраться, в чём причина. В чём причина на этот раз. Тебе причин, блядь, мало? — Но ведь всё хорошо, — бормочет она. — В этот раз всё правда хорошо. Всё хорошо уже больше двух недель, это рекорд, если честно. Вздохнув, она надевает чашу на шахту кальяна, отходит к плите и переворачивает начинающие краснеть угли. Бросает растерянный взгляд на стол, видит кружку с чаем, про которую уже забыла. Берёт её в руки и делает глоток. Чай обжигает горло, Се Лянь закашливается и разбавляет его водой. «Да мне плевать, оставаться или уезжать». «Я поеду за тобой, куда захочешь, мне всё равно здесь терять нечего». Она выключает плитку, утрамбовывает угли в калауд, ставит его сверху на чашу. Откидывается на спинку стула, а ноги забрасывает на табуретку напротив. Листает ленту в телефоне, читая новости, которые ей, как правило, приносят больше тревоги, нежели спокойствия. Спустя десять минут снимает мундштук и делает первую затяжку. Вода булькает в колбе, дым наполняет лёгкие, а Се Лянь хочется рыдать. Она не понимает, почему, ведь всё хорошо. Всё хорошо впервые за долгое, безумно долгое время. С недавних пор она доверяет любым, даже самым малейшим колебаниям внутри, потому что буквально за три месяца убедилась, что паранойя зачастую оказывается отменно работающей интуицией. Мозг лихорадочно соображает, пытаясь понять, где нашла коса на камень, но на ум ничего не приходит. В этот раз Бай Усянь не сказала ничего, что противоречило бы предыдущим её репликам, но почему же тогда так больно?! Выдыхая дым в воздух, Се Лянь берёт в руки телефон, переключается на вторую симку, заходит в закрытый канал, где состоит она, Фан Синь и Лан Цанцю, и начинает набирать: «Наверное, смысл отношений в том, чтобы смотреть в одну сторону. В одну, а не в разные. Чтобы совпадали цели, желания, мечты и стремления. Но когда один постоянно горит и стремится вперёд, а второй не то чтобы висит мёртвым грузом, или, того хуже, мешается, но не стремится вперёд так же, или не стремится в ту же самую сторону так же, возникает диссонанс.» Следующий час Се Лянь гипнотизирует взглядом мойку с посудой, продолжая курить. «Надо будет помыть завтра утром, пока буду собирать Бай Усянь на работу», — думает она. Сегодня совсем нет сил. Сил вообще в последнее время ни на что нет. А ведь надо ещё писать долбанный диплом, пропади оно всё пропадом. Нахуя она вообще согласилась на это обучение? Потому что компания оплачивает, ага. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, пахать ей теперь в этой богадельне, пока всё до последней копейки не отработает. Ничего, через год она уволится и задышит спокойно. Осталось только диплом сдать. Она ложится спать, подныривая Бай Усянь под руку и закидывая на неё ногу. Та тут же прижимает её к себе, даже не просыпаясь, и Се Лянь обнимает её свободной рукой, устраиваясь на груди. Она отрубается моментально под мерное сопение самого любимого и дорогого человека. Всё кажется правильным. Таким, как и должно быть. Жрущая нутро тоска отходит на второй план.

24 ноября 2022 год

Се Лянь очень волнуется. Сегодня она сделает нечто, чего никогда ни для кого не делала. Это всегда немного будоражит. Диплом идёт нахуй, тут происходит нечто поинтереснее. Она снова и снова пересматривает видео, взывая к своей мышечной памяти, пытаясь вспомнить и скопировать движения. Получается так себе. Очень так себе. Вот она, блин, знала, что как только начнёт разбирать вещи, которые никак не могла забрать из города, откуда уехала два года назад, что обязательно залипнет на какую-то хрень. Так и вышло. Она смотрит на себя в зеркало чересчур внимательно и качает головой. — Да, десять лет назад фигура у меня была что надо, а сейчас — полный пиздос, — бормочет она. Телефон коротко вибрирует, она пробегает по тексту глазами и улыбается. «Нет, за диплом пока не садился», — отбивает она сообщение и снова вперивается взглядом в зеркало. Возвращается в комнату, где царит настоящий хаос, и начинает быстро складывать вещи. Одежду — к одежде, книги сразу стопкой отправляются в тумбу, мусор остаётся лежать на полу. Взгляд цепляется за высокую коробку, где хранится буквально вся её предыдущая жизнь. Се Лянь садится на диван, притягивает коробку к себе и в очередной раз открывает её. Письма и подарки от Мэн Яо, записки от одногруппницы, с которой отношения всегда были странные. Их с Фэн Синем фотография. Фэн Синь. Лучший друг, который ушёл, оставив после себя ноющий шрам на сердце. Шрам, который окончательно затянулся только четыре месяца назад. Рядом с Бай Усянь. Просто поразительно, сколько шрамов из прошлого затянулось и сколько барахла, ненужного, неуместного, мешающегося Се Лянь оставила позади благодаря ей. Се Лянь задумчиво проводит ладонью по дневнику, который ей, кажется, в прошлой жизни, подарила Вэнь Цин. Она открывает «Записки сумасшедшего» и вчитывается в кривые строчки: “22 марта 2014 год. Сб. Заебали эти первые мысли про Вэнь Цин. Утром и вечером. Бесит и очень устала. Причем постоянно идет мысль о том, что более подходящего человека я уже не найду. Они о ней идут фоном, эти мысли. Я часто вспоминаю, как мило и необычно у нас все начиналось. Как охуенно у нас все было. И… Мне становится страшно и грустно от осознания того, что так, как было с ней, у меня уже не будет ни с кем. И ее больше не будет. Потому что человек выкинул меня из своей жизни и поставил точку. Мысли то вспыхивают, то угасают. А вспыхивают они обычно до или после сна. Любого. Ночного, дневного. И тогда мне становится совсем плохо. Вот как сейчас, например.» Раньше любое упоминание о Вэнь Цин вызывало в её душе дрожь и непроходящую тоску. Сейчас Се Лянь не чувствует ничего и, улыбаясь, откладывает свой старый дневник. Девять с лишним лет прошло с того момента, как она писала эти строки. Как же много поменялось! Найдёт, ещё как найдёт более подходящего человека. Лучшего. Идеального для неё. Жизнь богата на разнообразные сюрпризы. Се Лянь чувствует огромное облегчение. Так бывает, когда оставляешь позади что-то, что очень долго довлело над твоей жизнью. Почти девять лет она таскала за собой этот мусор, с ума сойти. Она открывает телефон и находит пост, который опубликовала в своём канале ещё 10 июля этого года. Сердце против воли сжимается, потому что вслед за июлем был август. Тот самый роковой август, после которого… Ладно. Стоп. Хватит. Это осталось позади. “Бог неудачи: Вообще, на этой неделе произошло очень радостное событие, и раз уж у меня сегодня странное настроение, я хочу им поделиться тоже. Знаете это ощущение, когда ты настолько привык… Образно назовём это «быть в кандалах». Нет, речь не про уклад личности, а про что-то, что имеет над тобой огромную, колоссальную власть. Нечто, что всегда с тобой, не даёт тебе выдохнуть полной грудью и порой откровенно мешает. Что-то, что с тобой настолько долго, что воспринимается уже как данность, привычка, рутинная повседневность. Отравляющая тебя, но ставшая уже неотъемлемой частью. Иногда эта штука помогает в жизни, но по факту разрушает. Тебя, твою личность, уклад, привычки, всё. Со временем оно разрушит до основания, а у тебя не будет ни сил, ни желания бороться, потому что начиналось хорошо, потому что это — то единственное, на чём в некоторые моменты ты выживал, то, что сформировало тебя, сделало тебя тобой, в конце концов. И, возможно, если бы карты были изначально розданы иначе, партия сложилась бы просто до неприличия удачной. Но так не вышло, и поэтому «кандалы». Начиналось хорошо, так, как не веришь, что бывает в жизни, а закончилось… Девять лет. Я носил это с собой девять лет. Планка, ниже которой опускаться нельзя, потому что не моё, потому что я там уже был, я знаю, что меня сломает, если попытаюсь нарушить этот уклад. Всё равно пробовал, конечно, и результат был максимально хуёвым для меня. Девять лет. Когда твои потребности однажды закрыли все, до единой, ты не будешь согласен на что-то меньшее. Против себя не попрёшь, и тебе показали, наглядно, не пустым сотрясением воздуха, делами показали, кто ты на самом деле есть и что тебе на самом деле надо. Девять лет одиночества, потому что не будешь ты, сломанный уродец, счастлив ни с кем, кроме того, кто выточил под себя идеальный образец, немного лишь отполировав твои собственные же грани. Девять лет горок отрицания и принятия, тоски, бесконечных поисков и постоянно стучащей в голове мысли НЕ ТО НЕ ТО НЕ ТО НЕ МОЁ НЕ ДЛЯ МЕНЯ НЕ ТО НЕ МОЁ НЕ ТО Девять лет бесконечного, адского голода, который ты не контролируешь, который с годами становится только сильнее, с каждым человеком становится только сильнее, с каждым прожитым событием в жизни он не утихает, никогда не утихает. Покой только снится, и вся твоя жизнь — бесконечные метания и пустота. Девять лет возвращения в исходную точку, против твоей воли, но итог предрешён заранее. Каждый раз приезжая в ***, я искал в толпе ровно одно лицо, каждый раз в метро мне становилось плохо, каждую секунду, проведённую в этом городе, я всё ждал, выискивал, смотрел. Бесконечные монологи в пустоту, без надежды на ответ, без надежды на толику понимания. Но ползёшь, на коленях ползёшь, злишься ли, абсолютно раздавлен ли, волнуешься, просто тоскуешь, просто хочешь хоть на секунду поверить, что будет, обязательно будет и у тебя хоть что-то хорошее. Согласен на что угодно, на жалкие крохи внимания, ненавидишь себя за каждый порыв, но не можешь остановиться, потому что это — единственная константа твоей паршивой жизни. Херовая константа, но уж какая есть, больше всё равно нет ничего. Девять лет в голове в любом состоянии бьётся только одно имя, и контролировать это не получается, а потом и не пытаешься даже, пусть идёт как идёт мол, всё равно большего не светит, лучше уже не будет. У кого-то — у Неё, например — будет, у тебя — нет. Дальше только хуже. Тысяча страниц текста в надежде быть услышанным. Миллионы воплей в Мироздание, потому что может хоть Небеса услышат меня, раз не слышит Она? Раз я настолько значения не имею, никакого, абсолютно. Девять лет бесконечной агонии в клетке черепной коробки, захлёбываясь в омуте памяти и отчаянии. Это продолжалось девять лет. Пока в моей жизни не появилась Бай Усянь и не разбила нахуй эти проклятые кандалы. Зацепив себя, зацепив меня, но разбила. И самое смешное в том, что у меня не хватает слов выразить, как много она сделала и что именно она сделала. Девять лет. И ровно один человек, который подарил свободу и показал выход из этого Ада, откуда выхода, казалось, я не найду никогда.» Она вздыхает. Да, сейчас, вот в этот период, она чувствует себя по-настоящему свободной. Счастливой. Казалось, что так не будет никогда, но, тем не менее, и с ней могут случаться добрые чудеса. И всё это благодаря одному-единственному человеку! Се Лянь приходит в себя, чувствуя в руках какую-то полоску ткани. Приглядывается — это же фенечка, которую ей сплела Бай Усянь когда-то давно. Тоже, кажется, в прошлой жизни. Когда она со своим бывшим мужем и Бай Усянь со своей девушкой ещё жили вместе. Вчетвером, как большая семья друзей. Она улыбается и отсылает ей фотку. Jun_Wu: Ого как давно это было mei_shen: 2016 год. Шесть с лихуем лет прошло. Jun_Wu: Да уж. mei_shen: Я ведь обещал тебе найти)))) Jun_Wu: Люблю тебя, котик. Скучаю mei_shen: И я тебя люблю Да, это были страшные времена. Тогда она, Мэн Яо, Бай Усянь и Сюань Цзи жили вчетвером в двухкомнатной квартире. Казалось, что это была большая дружба, скреплённая общими интересами, фандомами и весёлым совместным времяпровождением. Они ходили на всякие мероприятия, смотрели вместе фильмы и сериалы, делали домашние викторины, играли в Манчкин. Покупали друг другу подарки на Новый год, готовили вместе. И много говорили. Особенно, когда Се Лянь с Мэн Яо начинали ругаться — не на жизнь, а насмерть просто. В один из таких дней Мэн Яо швырнул её в дверь, чуть не разбив её же головой стекло, а саму шею сжал так крепко, что после этого на шее у Се Лянь долго не проходили синяки. Тогда Бай Усянь и Сюань Цзи отпаивали её чаем и много говорили: на тему жизни, отношений и прочего. Сюань Цзи и Бай Усянь не могли понять тоски Се Лянь о Вэнь Цин. Казалось бы, оставь прошлое в прошлом и радуйся тому, что у тебя есть сейчас. Но что делать, если то, что есть сейчас — это сущий кошмар? Круговорот скандалов и насилия, вранья, вранья, вранья и абсолютной ненужности. Что делать в таком случае? Как радоваться настоящему, если оно — воплощение Ада наяву? Понять, простить и любить? Как можно понять невыбранность, как можно простить враньё, как можно любить бесконечное расхождение поступков и слов? Это просто невозможно. Нельзя любить то, что разрушает, что уже разрушило. И то, что у Се Лянь случился рецидив туберкулёза — лишь очевидное тому доказательство. Руки сами собой выуживают из вороха бумаг потрёпанный временем лист. “декабрь 2015 Привет. Если ты думаешь, что спустя два года твоя жизнь изменилась… Ты ошибаешься. Через месяц тебе исполняется 22, и ты все еще в жопе. У тебя разваливается второй брак, а без Вэнь Цин все вообще пошло по пизде. К слову, туберкулёз перетек в более тяжелую форму. Ты замужем за абсолютно чужим человеком, который не соответствует ни одному из твоих критериев, не удовлетворяет ни один из твоих запросов. Который не помогает тебе вообще. Только требует и орет. Требует и орет. Бесконечно что-то требует и орет. Вместо того, чтобы что-нибудь сделать. Вместо того, чтобы поговорить, предложить. Сделать что-нибудь, чтобы стало легче. Стоило ли вытаскивать наружу именно женскую часть моего существа, самую ранимую и нежную, чтобы вот так её забить? Глухая тоска, отчаяние и обида. Сразу вспоминается, как Вэнь Цин пришла ко мне на кухню, когда я плакал. Уходила — я была нормальная. Пришла — я плачу. Она не орала, ничего. Просто пыталась успокоить. Мэн Яо похуям. Он перевешивает на меня и продолжает ничего не делать, вместо того, чтобы сделать хоть что-то. Если ты думаешь, что когда-нибудь тебя услышат — ты ошибаешься. Если ты думаешь, что Мэн Яо есть дело до твоего состояния, твоих слёз — ты ошибаешься. Если ты думаешь, что будешь счастлива — ты ошибаешься. Хуево, когда собственному мужу плевать на твои слёзы, на твое состояние. На все, что касается тебя. Я скучаю о Вэнь Цин. «Ты плачешь из-за хуйни» «Я не хочу тебя успокаивать»” Се Лянь проводила много времени с Бай Усянь, так много, что Сюань Цзи периодически ревновала. Но им было так хорошо вместе, они понимали друг друга с полуслова. Могли сорваться среди ночи, чтобы лепить снеговика, пересмотрели кучу фильмов и сериалов, давясь от смеха над собственными же комментариями, читали вслух Сильмариллион. Очень много мемов было их общих, локальных, именно Бай Усянь знала, где в интернете можно найти Се Лянь во время приступов, именно она её и находила. Они обменялись дневниками, Се Лянь даже дала Бай Усянь доступ к своему блогу, который вела, не переставая. К слову, именно этот блог её и спас во время развода с Мэн Яо. Но. Се Лянь постоянно ощущала, что Бай Усянь рядом только тогда, когда Се Лянь в хорошем настроении, которое, к сожалению, было нечасто. Всё чаще она кожей чувствовала, что Бай Усянь с ней тяжело, и общается она через силу, хоть что-то и пытается сделать. Они вместе плели фенечки (это было единственное, в чём Се Лянь в том состоянии под действием химиотерапии была хороша), ездили за нитками, но… Казалось, что это всё пустое, искусственное, казалось, что есть двойное дно. И двойное дно действительно было. Однажды Се Лянь в поисках ответов, что же именно идёт не так, залезла к Бай Усянь в компьютер, в их переписку с Сюань Цзи. Боже, сколько же говна за спиной выливалось на их с Мэн Яо пару! Они и свиньи, и уроды, и им давно пора расстаться, и неадекватные, ненормальные. Их «лучшие друзья» обсуждали, какие же Се Лянь и Мэн Яо ущербные в плане отношений, строили планы о том, как запрятать некоторое количество круп и консервов, которое Се Лянь давали в больнице. Рассуждали о том, что Се Лянь и Мэн Яо сели им на шею в материальном плане, сожрали всё в доме и далее, далее по списку. Обсудив ситуацию с Мэн Яо, они приняли решение подождать. Но в итоге своими скандалами так заебали Сюань Цзи и Бай Усянь, что их семью с Мэн Яо попросили на выход. И, наверное, единственное, что поселилось в сердце Се Лянь в тот момент — разочарование. Потому что вместо того, чтобы поливать помоями за спиной, друзья могли бы помочь им с Мэн Яо найти общий язык, помириться. «Как помочь? — издевательски спрашивала Бай Усянь в самом конце. — Нитки мулине на бобинку намотать?» Впрочем, в конце они сочувствовали Мэн Яо, говоря, что Се Лянь — просто долбаная истеричка, которой должен весь мир, и которое в своём эгоизме совсем берегов не видит. Се Лянь поразил такой цинизм до глубины души, потому что да как можно не оставаться эгоистом, когда на все твои потребности и просьбы просто положили огромный хуй? Эти мысли тогда вспыхивали фоном, впрочем, их расставание с Мэн Яо было не за горами. Они съехали от Бай Усянь и Сюань Цзи в феврале, а уже в апреле обессилившая от происходящего Се Лянь подала на развод. Она встряхивает головой, отгоняя от себя эти мрачные воспоминания. Было и было. Удивительная штука жизнь, никто и никогда не мог бы поверить, что Се Лянь и Бай Усянь на самом деле в итоге воссоединятся, да не в интернете, а в реальности, станут лучшими друзьями ага ага лучшими ты бы очень хотела так думать, и, вообще, начнут встречаться! Мэн Яо охуел бы от такого поворота событий, конечно и может даже оторвался от поёбывания своей дражайшей сестры. Сейчас Бай Усянь другая, она её любит и заботится о ней. И да, пусть у них в отношениях есть некоторые сложности, но они с Бай Усянь обязательно их преодолеют. В конце концов, с Бай Усянь можно вести адекватный диалог, не то, что с Мэн Яо, который только и делал, что орал на неё и бесконечно пиздел. И пиздил, безусловно. Ногами по башке в снегу. О, это одно из самых ярких воспоминаний!.. Се Лянь в очередной раз крутится перед зеркалом. Монисты звенят, расслабляя натянутые до предела нервы. Большую часть дня она убивает на то, чтобы заново вспомнить связки, выучить новые движения и, вообще, хоть как-то реабилитировать огромный пробел в занятиях. Получается с трудом. Плюнув на идеальность воплощения, она отправляется готовить ужин: Бай Усянь скоро придёт с работы. И надо, чтобы всё прошло хорошо. — Честно скажу, меня это пугает, — говорит Бай Усянь, заходя домой. — Меня тоже, я никогда такого раньше не делал, — признаётся Се Лянь. — Поэтому не смейся надо мной, пожалуйста, я правда очень волнуюсь. Бай Усянь закатывает глаза и целует Се Лянь в лоб. — Я тебя люблю, — говорит она, выпрямляясь. Се Лянь смеётся: — Значит, сейчас ты идёшь в душ, я всё приготавливаю, а потом зову тебя в комнату. Только ты иди туда, когда я тебя позову, ладно? — Ладно, — тянет Бай Усянь. — Всё, я пошёл готовиться, — говорит Се Лянь и убегает в комнату. Её руки трясутся, когда она надевает браслеты, повязывает на бёдра платок с монистами. Она правда очень волнуется, плюс ко всему понимает, что сейчас даже внешне выглядит не так эффектно, как когда-то. Как тогда, когда ещё занималась танцами. Но сегодня ей захотелось сделать для Бай Усянь что-то особенное. Что-то, чего для неё никто никогда не делал. Учитывая их отношения с Сюэ Ян, Бай Усянь вообще редко по жизни баловали, так что… Она возвращается на кухню — Бай Усянь ждёт, — молча берёт её за руку и уводит за собой, стараясь переступать красиво, мелкими шажками. В комнате Се Лянь усаживает Бай Усянь на кровать, включает музыку и замирает в стойке. Бай Усянь смотрит на неё настороженно, не скрывая удивления. Когда Се Лянь скидывает кружевной халат, скрывающий её сегодняшний образ и начинает танцевать, глаза Бай Усянь округляются и наполняются какой-то новой, непонятной эмоцией. На финальных аккордах Се Лянь, улыбаясь, встаёт коленями на кровать, практически прижимаясь к Бай Усянь, но не касаясь её. Бай Усянь притягивает её к себе дрожащими руками и шепчет: — Ты такой красивый. Се Лянь смеётся, и игриво спрашивает: — Тебе хоть понравилось? На мгновение лицо Бай Усянь становится очень серьёзным: — Никто никогда для меня не делал ничего подобного. Понравилось ли мне? Я тебе хочу сказать, что у меня встало так, что по лбу бьёт. Ты… Ты… Вот сначала ты, а потом весь остальной мир! Она целует Се Лянь, жадно, прижимая её к себе невероятно сильно. Но вместе с тем прикосновения Бай Усянь такие трепетные, нежные, будто она прижимает к себе величайшее сокровище всех миров. Се Лянь млеет от её касаний, от её голоса, от всего. Шепчет: — Так может, мы решим твою проблему? Бай Усянь сразу тушуется: — У тебя ведь… Я не могу, мне неловко, чувствую себя эгоистом. — Вернёшь в другой раз, когда красная феррари уедет, — ласково касается её лица Се Лянь и прижимается губами к шее. Бай Усянь вздрагивает, а Се Лянь даже не думает останавливаться. В конце концов, не только у Бай Усянь «встало так, что по лбу бьёт». В конце этого безумного дня она засыпает на груди у Бай Усянь и чувствует себя самой счастливой на этой планете. Завтра. Она обязательно будет писать диплом завтра. Теперь у них с Бай Усянь всё будет хорошо, у неё теперь есть силы на всё, что угодно в этой жизни. Надолго ли? Навсегда.

///

ноябрь 2022

«Меня опять циклит на том, что ты всегда защищала и оправдывала Сюань Цзи, а не вставала на мою сторону. Это очень обидно, это… Я хз. Какого хуя ты на её стороне постоянно блядь, а не на моей?! Это обижает, расстраивает и злит. Опять кому угодно, но не мне дают важные вещи, и, что самое хуёвое, дают их неосознанно. И нападают на меня, вместо того, чтобы меня поддержать 👍 Что ты вчера не поцеловала с утра сама, не обняла, когда мы пришли домой, не говорила в течение дня важные вещи. Это напугало меня до усрачки, заставило вспомнить наши срачи и твои оправдания не самого классного поведения и флэшбэкнуло на август. Что в течение двух месяцев ты постоянно перетягивала одеяло на себя (А ТЫ А ТЫ А ТЫ А КАК ЖЕ Я), вместо того, чтобы окружить меня комфортом/заботой/etc, просто вкачивать ресурсы, отъебаться и дать прийти в себя за столько времени, сколько МНЕ нужно, а не тебе. По твоей вине меня разъебало, можно было и просто давать, ничего не требуя взамен. А ты постоянно просила, а под конец уже начала требовать и ставить ультиматумы. Я не знаю, как описать то, что испытываю, потому что эмоций от этой манеры поведения много, и они нихуя не позитивные. Но главное обида, наверное. Было что-то ещё, но я не помню, что. Я не знаю, что мне делать с этим негативом и куда мне с ним идти. Я не хочу идти ни к кому, кроме тебя, но каждый раз, когда я прихожу к тебе, я фигурально получаю по лицу. И от этого мне ещё паршивее, кстати.

***

И ладно бы, знаешь, это со мной сделал кто-то другой, и ты бы мне просто хотела помочь, грубо говоря, убрать за другими людьми. Тогда да, тогда можно было бы возмущаться, мол, да ты свою душу моей лечишь, да я вообще тут мимо проходила, давай не борзей, это ведь не я с тобой сделала! И вот в этой ситуации бесконечные АТЫ АТЫ были бы пиздец как уместны и максимально приемлемы. Ладно бы так, но ведь нет, ЭТО СДЕЛАЛА ТЫ. Какие нахуй условия? Какие нахуй правила????? Это твоё, это целиком и полностью твоя зона ответственности. Тем более, раз ты осталась САМА и помочь хотела САМА, и никто за язык не тянул с «я сделаю всё, чтобы тебе стало легче»! Потому что в итоге это выглядело как: я что-то сделаю, и ты будешь сам виноват, если тебе не понравится. Типа я ещё и крайним остался за то, что ты приняла решение помочь и не помогла до конца. Хотя, напоминаю, я в этой истории обиженная сторона. Типа это нечестно, это просто нечестно. Ты могла не бросаться красивыми словами, а просто уйти. Но ты решила остаться, сделала как попало, и теперь возмущаешься, что меня это не устроило, и требуешь от меня ответку за это самое «как попало». Это как заказать доставку продуктов, где тебе половину не довезут, в процессе сбора заказа обосрут всю продуктовую корзину, а в конце ещё и скажут, что сам еблан, нехуй было тут заказывать. Во 👍

***

А ещё меня адски бесит позиция «ну мы же об этом уже поговорили/ну это было давно» Если мы поговорили — это не значит, что меня отпустило. Если тебя отпускает сразу — это не значит, что всех отпускает сразу. Для меня всё произошедшее — это охуенная травма, и я ОЧЕНЬ ДОЛГО и ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО буду после этого приходить в себя. И вот подобными фразами (и отношением) ты будто затыкаешь мне рот и говоришь, мол, чо ты с жиру бесишься, тебе ведь и так всё дали уже. Но ведь нет. НО ВЕДЬ НЕТ НЕ ДАЛИ БЛЯДЬ НЕ ДАЛИ Претензия в духе «да это было давно, что вспоминать-то!» вообще охуительна в своей наглости. Да, было давно, но адски больно было ещё тогда и ПРИКИНЬ АДСКИ БОЛИТ ДО СИХ ПОР. Просто???? ¿¿¿????

***

А ещё я внезапно понял, что, если когда-нибудь я пущу тебя в этот второй канал, ты будешь злиться на весь этот негатив и психовать, и Я СТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ ДЕЛАЮ А ТЕБЕ ВЕЧНО МАЛО А ТЫ НИХУЯ НЕ ЦЕНИШЬ и всё производное. Но никак не радость от того, что я настолько тебе доверяю, что позволил заглянуть в самый ёбаный мрак моей души. И не радость от того, что ты узнаешь мои мысли/чувства/страхи/переживания, которые остаются за скобками (даже несмотря на то, что про некоторые я тебе говорю, но основная лавина-то нет). Типа не радость и облегчение от того, что ты наконец-то узнаешь, как я себя чувствую на самом деле. Ну и не радость от того, что я в итоге всё равно с тобой говорю, и хочу говорить только с тобой, и никуда это не выносил, кроме тебя. Пусть так, но тем не менее, с тобой же. Может, и не напрямую (пока), но…

***

Бесконечное чувство одиночества, пустоты и бессмысленности собственной жизни. Всё, что я сделаю, всё равно развалится, неважно, что это будет: отношения с тобой, учёба, работа, тексты, уборка дома. Всё равно всё развалится, либо я ничего не доведу до ума. Имеет ли смысл вообще что-то делать, быть в первую очередь, например? Ужасно пусто. И куча, куча всего, которую надо без конца разгребать. А хочется просто быть, просто жить и быть счастливым. Мне всегда было грустно и одиноко, когда ты мне не писала. Ну, с самого начала. Всегда было важно и нужно знать, чем ты занимаешься, о чём думаешь и т.д. Сейчас на это накладывается постоянный хронический страх, что ты опять разговариваешь с кем угодно, о чём угодно, но не со мной, потому что такое уже было. С Сюань Цзи по тлф попиздеть, Сюань Цзи написать, ещё кому-то написать и т.д. И теперь когда ты молчишь, я постоянно подгоняюсь, нервничаю и мне невероятно грустно. Постоянно. И что с этим делать я не знаю. Как ты на меня перевесила всё в августе — это мелочи. Как ты не хотела ничего делать и решать, когда мне нужна была поддержка и помощь — это мелочи. Когда ты видела, что я нихуя не вывожу и давила, чтобы я что-то делал и решал — это мелочи. Когда меня раздавило, и я нихуя делать не смог, а ты продолжала просить решения и поступки с воем ПОЧЕМУ ТЫ ПЕРЕВЕШИВАЕШЬ ВСЁ НА МЕНЯ — это мелочи. И сейчас, когда у меня сил хуй да маленько твоими блин стараниями, ты опять со своим перевешиванием. Насрать тебе, делаю я что-то или нет, в ресурсе я или нет, нужна мне поддержка и помощь или нет — ты всегда будешь орать ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ НА МЕНЯ ПЕРЕВЕШИВАЕШЬ. И знаешь, это наводит на мысли, что нихрена ты делать и не хочешь сама. Жить для себя, чтобы от тебя все отъебались и никто ничего не «перевешивал».

***

Меня очень сильно парит то, что ты ни разу не спросила про канал. Типа ну… Вот так тебе важны мои мысли и то, о чём я думаю. Вот так для тебя важно наполнение моей черепной коробки. Мда. «мы обязательно поговорим об этом потом» Прошёл день))000))))))))))) В общем, меня реально очень сильно парит ситуация с каналом, потому что первого декабря будет уже месяц, как тебя там нет, и ты не ведёшь себя как человек, которому надо там быть. Ты вела себя как человек, которому надо там быть, в первый раз: постоянно спрашивала, интересовалась, возмущалась, что тебя там нет. Когда тебе удавалось взять в руки тлф, первым делом хотела почитать, что там. Сейчас такого нет. Тебе словно и так нормально, ничего значимого в твоей жизни не изменилось. Ну, по крайней мере у меня ощущение такое, что тебя одинаково устроят оба варианта: есть ты там — хорошо, нет — ну и ладно, ничего в глобальном плане не произошло. И меня вообще безумно выбивает из колеи тот факт, что мне в принципе надо про это говорить. Мне надо говорить, не тебе надо, но нет-то там тебя, а ты молчишь, как будто всё норм и так. В то время как меня постоянно глючит, что не хватает чего-то (кого-то) важного, прямо вот основополагающей части всего. Ну и да, для меня это про доверие в том числе, про участие в моей жизни, часть которой всё же есть в интернете (хотя бы на уровне мыслей и прочего). А ты не участвуешь, и тебе будто нормально, тебе будто и не нужно даже. Про то, что тебе будто и неважно, о чём я думаю, я вообще промолчу (опять же, про важность меня, моей души и прочего в первую очередь). Ирония в том, что если кому-то важному это не нужно вовсе, или нужно, но не так сильно — то ну, смысла это тогда не имеет вовсе. Здесь немного не работает схема «это важно для тебя, поэтому важно для меня», нет, тут скорее что-то в духе «мне нужно быть там, потому что, как минимум, мне это нужно и важно». Но ты за месяц считай даже ни разу не спросила САМА. «Я боюсь, из-за него вечно скандалы какие-то» А в первый раз ты не боялась, хочешь мне сказать? А насколько тебе это важно, раз ты даже про это не говоришь, раз страх на первый план вышел? Кстати, а страх ли, или банальное «важно, но не критично, и так жить можно»? Я зачем всё это говорю. Потому что, может, и к лучшему, что тебя там нет, раз отношение такое. Раз это не критично важно для тебя. Только мне о подобных вещах в следующий раз лучше говори заранее, пожалуйста. Чтобы я не думал, что важные для меня вещи для тебя имеют такой же вес и не спотыкался без конца о реальность, в которой дела обстоят нихрена не так.»