The price of life

Холодный металл прижимается к горлу. Одно нажатие и алая кровь хлынет из шеи. Позади спины слышится холодный саркастичный смех. Руки онемели. Ноги свело. Хочется двинуться, убежать, но собственное тело не слушается. Будто оно неуправляемое. Холод пробирает до костей. Чужие пальцы обхватывают горло слегка удушающе. В помещении темно, лишь лунный свет освещает часть комнаты, на которую падают две тени. Чувствуется дыхание в спину и тихий, усмехающийся голос, который произносит: – Не бойся. Я не убью тебя. Ты убьешь себя ради меня.

★★★

Феликс просыпается, глубоко дыша. В первые минуты, осознание, что всё это был сон, приходит не сразу. Он садится на кровать и обводит взглядом комнату, стараясь успокоится. Ясно, что это была выдумка, рандомный выплеск картинок из мозга и тому подобное, но все же. «Это был всего лишь сон, всё хорошо» – говорит себе Ли и начинает собираться, ибо на часах уже 6:23, а ему выходить через 17 минут. "Всего лишь сон". По дороге в университет Феликс прокручивает эту мысль. Как бы он не старался отвлечься, человеку свойственно размышлять о своих страхах и тревогах. Утро понедельника – оживлённое время. Больше людей в центре только, пожалуй, вечером пятницы. В метро как всегда слишком много людей. Настолько, что приходится буквально впихиваться в вагон. Но спустя время, Феликс добирается до места учебы, выдыхая с облегчением. До начала занятий ещё полчаса. «Мог бы сегодня подольше поспать» – думает он, заходя в двери университета. Несмотря на довольно раннее время, в коридорах полно людей. Феликс шел по направлению к своей аудитории, хотя идти туда было незачем, все равно двери закрыты. В наушниках играет музыка, а сам юноша чуть не засыпает на ходу. – Ликс, ты че, оглох что ли? Меня уже весь универ услышал кроме тебя! – возмущается Джисон, вытаскивая наушник Феликса. – А ты чего бледный такой? Заболел? – Не, ночь сегодня не удалась просто, – отмахивается Ли. Джисон учился вместе с Феликсом ещё со школьных времен. Со средней школы они были вместе, а когда пришло время поступать в университет, пути слегка разделились. Если Феликс выбирал то, что нравится, то за Джисона, к сожалению, сделали выбор. Сколько же выплеснутых негодований, вспышек гнева и слез пережил Ли после окончания школы. К счастью, друзья учились в одном университете. – Что у тебя сейчас? – спрашивает Феликс. – Математика, – говорит Хан раздражённо, – Опять это старый докопается. Не дай бог он меня вызовет к доске. У тебя что? – Английский. – Везёт. Плюс полтора часа сна для тебя. А для меня мучений. Я вообще не понимаю, зачем судье математика?! – Чтоб считать, сколько людей и насколько сажать в тюрьму, – хохотнул Ли. Они подошли к аудиториям, которые сегодня находились рядом, но пока что были закрыты. На одной из лавочек, кто-то спал, подложив под голову рюкзак. Удивлённо переглянувшись, друзья подошли поближе. – Это Сынмин что ли? – удивился Феликс, разглядывая спящего. – Конечно, кто ещё может дрыхнуть так сладко на какой-то лавочке, – хмыкнул Джисон и принялся будить Кима, тряся его за плечи. Сынмин что-то недовольно промычал, но открыл глаза. – О, доброе утро, сколько сейчас? – спросил он, потирая глаза. – 7:47 – отвечает Феликс. – Я просто на ранней электричке приехал, – поясняет Сынмин. Ким жил на другом конце города, почти в пригороде, из-за чего в универ приезжал на электричке. Это было довольно муторно и неудобно. Недосып, вечная усталость, сонливость – вот все, что доставляла долгая дорога туда и обратно. Джисон вечно возмущался почему Сынмин не пожалуется и не пойдет требовать общежитие, на что тот отвечал, что ему и так нормально. Феликс также неоднократно предлагал ему жить вместе, т.к. Ли был сиротой, а детский дом дал небольшую квартирку. Однако, на все предложения следовал отказ. Знакомство Феликса и Джисона с Сынмином произошло довольно странно. Сами-то они и не помнят толком, как начали общаться. В выпускном классе, когда на новый учебный год классы перемешали и Ли с Ханом, к великой их радости, оказались вместе, в том же классе появился и Сынмин. Потихоньку, под конец года, завязалось близкое общение. Ким не был третьим лишним, хоть и поведение его отличалось. Все трое друзей не походили друг на друга. Каждый был полной противоположностью. Хан Джисон – оптимист, экстраверт, открытый человек, с ярким выражением эмоций, вспыльчивый, лёгкий на подъем, готовый всегда защитить себя и других, порой даже не думая. Ли Феликс – реалист, амбиверт, ярко проявляет радость, добрый, с большим сердцем, предпочитает все решать тихо и мирно, но если дело доходит до близких, дело может дойти и до кулаков. Ким Сынмин – пессимист, интроверт с небольшой социофобией, закрытый в себе, часто сонливый, терпеливый, готовый упорно работать для достижения цели, редко когда показывает свое настроение. – Чего это у тебя? – спрашивает Джисон, указывая на толстенную книгу, на которой спал Сынмин. – А, – отмахивается Ким, – тетрадь по китайскому. – И ты всё это знаешь?! – Как говорил Конфуций: 子曰、我非生而知之者、好古、敏以求之者也。– отвечает спокойно юноша, – что означает: «Я не родился со знаниями. Я получил их благодаря любви к древности и настойчивости в учебе». Феликс с Джисоном переглянулись. Сынмин встал, сказав: "Ладно, ребят, я пошел, увидимся в столовой" – Тоже мне, "любитель древности", умник, блять, – фыркает Хан. – Джи, ты недавно мне пересказывал всю конституцию Кореи, хвастаясь тем, что наконец выучил ее, – напоминает Феликс. 8:00. Договорившись, как всегда, на большом перерыве встретится на обеде, все трое пошли на свои пары, грызть гранит науки. Феликс, учившийся на переводчика, без напряжения выполнял задания по английскому, не зря же пол жизни в Австралии прожил. Джисон, учившийся на судью, читал очередную молитву, чтобы его препод по математике упал где-нибудь на лестнице и поломал себе ноги. Сынмин, учившийся на лингвиста, слушал лекцию по китайскому и параллельно записывал важные для него вещи. – Прогуляемся сегодня после занятий? – спрашивает Хан, активно поедая рис. Феликс одобрительно кивает. – Не, ребят, я не смогу сегодня, – говорит Сынмин, садясь за стол с подносом. – Опять со школотой своей гулять будешь? – поднимает бровь Джисон. – Тц, Джи, перестань, он младше всего на 2 года, – закатывает глаза Ким. – Окей, бро, мы поняли, гуляй со своей "деткой", – посмеивается Ли. Сынмин выдавливает из себя смешок и уходит на последнюю пару по ораторскому искусству. На ней он чуть ли не засыпает. Хочется выйти из универа и увидеть его. Да, у Сынмина есть парень – Ян Чонин. Он младше на 2 года, заканчивает предпоследний класс старшей школы. Друзья часто подкалывали Кима по поводу этого. Нет, не потому, что он гей, этот факт Феликс с Джисоном приняли вполне спокойно, но вот возраст Чонина почему-то вечно был главной темой для шуточек. Мин не реагировал на них, ему было плевать. С Чонином хорошо, с ним комфортно, с ним уютно. – Привет! – встречает Сынмина черноволосый мальчик. Его лицо расплывается в довольной улыбке, на щеках появляются ямочки. – Нини, что тут делаешь? – изумлённо спрашивает Ким, слегка улыбаясь. – Тебя встречать пришел, – хихикает Чонин. – Чего довольный такой? Давай рассказывай, вижу же, что сейчас лопнешь. – А я тебе кофе купил, – самодовольно говорит младший, протягивая чашку горячего американо. – Спасибо, – улыбается Сынмин и они начинают идти к выходу с территории университета, – Но в следующий раз не трать деньги, копи лучше, это так, совет, – добавляет он спокойно. – Пустяки, мне для тебя не жалко. Солнце пускало свои лучи на землю, иногда выглядывая из-за облаков. Феликс что-то увлеченно рассказывает, активно жестикулируя, пародируя каждого персонажа истории. Джисон слушает его и зачем-то пристально разглядывает людей. Вглядывается в каждого прохожего с каким-то ожиданием и немного страхом. Ликс снова делает резкий жест рукой, из-за чего Хан вздрагивает. – Да чего ты? Зашуганный ты какой-то в последнюю неделю, Джи, – говорит Феликс с беспокойством. – А, я задумался, – отмахивается он, делая непринуждённый вид, – Забей, Ликс, всё нормально. Ли неуверенно смотрит на него, но продолжает говорить. Друзья идут в кафе, чтоб перекусить. Сидя за столиком и уже свободно и более-менее открыто, Джисон раскрепощается и начинает наконец-то, как подобает его натуре, участвовать в диалоге. Началась "пересловная игра", у которой правила были довольно просты: игрок должен успеть быстро договорить ту или иную историю, пока его не перебьет следующий из-за переизбытка эмоций. На телефон Хана приходит уведомление. Он откусывает кусочек чизкейка и смотрит на экран, лицо его сразу сразу становится серьезным, в глазах читается опасение и юноша очерчивает кафе взглядом. – Тебе там интернет маньяк пишет что ли? – Феликс привел его в чувство. – Да не, папа написал просто. – Тогда ясно, – Ли делает глоток чая, – Но если что, можешь мне сказать, со мной тоже случается всякая странная хрень. Ладно, я пойду, до завтра! Джисон остаётся один. Он разблокировывает телефон и смотрит на новое сообщение от незнакомого номера. "Милые щёчки, Хан-а. Не спеши, съешь ещё чизкейка"