Переплетенные души

Темно… Это была первая мысль Му Цина, когда его покинула сознание. Он чувствовал давление по всему телу, сравнив эти ощущения с погружением в воду. Тьма, что поглотила Му Цина, была кромешной. Парень пытался сдвинуть руку, чтобы коснутся своих глаз, но не смог. Рука не слушалась. Не слушалась и всё тело. Он лишь бесцельно «плыл» по пустоте. Казалось, время текло очень медленно. Он не мог пошевелиться или что-то сказать. Всё, что ему осталось делать — это думать. Он пытался хоть как-то скоротать время, ожидая чего-то… чего именно, он и сам не знал. Просто ждал. Он стал вспоминать, как он тут оказался, да и вообще, где он? И что произошло? Стоило этим вопросом всплыть в голове, как парню показалось, будто что-то тяжёлое ударила его по виску. Он зажмурился, промычав, но звука своего голоса так и не услышал. Казалось, тьма поглощает всё, даже звуки. Юноша открыл глаза, лишь когда головная боль полностью прошла. Но даже когда веки Цина было открыты, тьма всё так же окружала его. Парень снова закрыл глаза, подумав, что нет смысла держать их открытыми. В голове то и дело мелькали образы едущий на всей скорости машины и спины Хуа Чена. Даже казалось, что он слышит крик Се Ляня, хотя на самом деле была абсолютно тихо. Парень даже не слышал собственного дыхание. Погруженный в свои мысли человек не сразу обратил внимание на посторонний звук в абсолютной тишине. Он казался настолько естественным, будто звук был здесь самого начала. Сначала он был очень тихим и слабым. Было не понятно, на что именно был похож этот звук. Но вскоре он стал достаточно громким, чтобы человек, находящиеся в темноте, обратили на него внимания. Звон. Глаза Му Цина открылись очень быстро, стоило ему обратить внимание на звон. Казалось, что звон был где-то за спиной парня, и как бы он не хотел, тело отказывалась слушаться, и тот не мог посмотреть назад. Но через время и этот единственный звук прекратился. Му Цину даже почувствовал лёгкую панику, начинающую овладевать им. Динь-динь Паника стала отступать сразу, стоило ещё одному звону раздастся возле самого уха Му Цина. Он даже думал, что вздрогнул, но парню лишь показалось, поскольку, как и было сказано ранее, тело совсем его не слушалась. Сразу после звона, из-за спены человека вылетела что-то белое. Нет, скорее серебряное. Когда его глаза привыкли к свету из-за долгого нахождения в темноте, он понял, что это был не просто огонек, а серебряная бабочка. Бабочка медленно махала своими серебряными крылышками, словно тьма, которая не давала пошевелиться человеку в ней, была не помехой для этого создания. Она элегантно пролетела небольшой круг, а после полетела куда-то вперёд. Му Цин смотрел на неё завороженным, не мигающим взглядом, пока свет отражался в его обсидианово-черных глазах. Он даже не сразу понял, что снова может контролировать тело, протягивая свою правую руку, словно пытаясь дотянуться до бабочки, что летела впереди него. Но так же неожиданно, как и появилась, бабочка пропала, хотя скорее потухла. Му Цин так и остался смотреть во тьму, где недавно было бабочка с протянутой рукой. Он смотрел и смотрел вперёд, пока пространство вокруг него не начало покрываться трещинами и не разлетелась на осколки. Это произошло так неожиданно, что всё, что успел сделать парень, это зажмуриться, прикрыв лицо руками. В его ушах шумела из-за громкого звона, похожего на разбившаяся стекло. Но вскоре этот шум в ушах стал походить на крики восторженных людей. Му Цин медленно открыл глаза, и его взору открылась огромная толпа людей, что со счастливым выражением лица смотрели на Цана. Всё они что-то кричали и улюлюкали. Все казались счастливыми. Парень сразу понял, что это. Это сон, который снится ему уже на протяжении многих лет. И сюжет этого сна всегда был один и тот же. Сначала толпа людей что-то восторженно кричит, как и сейчас, а после появляется человек в маске и в странной одежде. После того как ему стал часта снится этот сон, он выяснил, что та одежда на незнакомце называется ханьфу. Стоило вспомнить об этом, как человек в маске появился вновь. Его длинные волосы развивались, а маска как всегда скрывала лицо. Но Му Цину каждый раз казалось, что он знает этого человека. После тело Му Цина всегда начинало двигаться само по себе. Он вступал в бой с человеком в маске. Му Цин не мог точно сказать, на чём они сражались, на мечах или это был какой-то другой вид оружия. Он некогда не интересовался этим. Люди всегда кричали ещё громче, стоило этому человеку появлялся на платформе, на которой находился и сам Му Цин. Но в скоре шум восторга всегда сменился уже криками негодования и страха. А когда он поднимал голову, он видел, как кто-то подаёт в низ. Он всегда чувствовал, как его тело трясло. Он чувствовал как тело, что не слушалась его, всегда хотела выйти вперёд и поймать человека, что так стремительно лител вниз. Но его каждый раз опережал человек в маске. И именно на этом моменте сон обрывался. Этот раз не стал исключением. Парень снова погрузился во тьму. Он обычно просыпался, стоило сну закончится, но не на этот раз. Глаза парня вновь смотрели в некуда, но сейчас было кое-что лишние. Это был звук, но не тат, что был в начале, это был не звон а. Пик-пик-пик Этот звук был похож на пищание какого то аппарата. Стоило парню подумать об этом, он почувствовал, как во тьму стал проникать яркий свет. На улице давно светила солнце, освещая людей, спешивших на роботу или на учёбу. А кто-то ещё спал в своей кровати. Солнце освещала дома людей, и его лучи проникали в некоторые окна. В одно из таких окон, лёжа на больничной койке, смотрел парень. Его глаза были пусты, а лицо ничего не выражало. Голова и торс молодого человека были забинтованы белоснежными бинтами. В палате было тихо, была слышно лишь писк приборов и посторонний шум за дверью палаты. Му Цин проснулся ещё два дня назад. Ему вернули его чудом уцелевшей телефон и сообщил, что пролежал парень без сознания неделю. Он поступил к ним в тяжёлом состоянии, и это чудо, что он смог выжить. Но даже когда он очнулся, людей к нему не пускали. Конечно же, о том, что парень очнулся, давно сообщили. Ему мало кто звонил. в основном были звонки от Се Ляня, пару от Фэн Синя. Но что удивила парня, так это звонок от Хуа Чена. Удивился он, потому что тот вроде как должен быть в чёрном списке. Ох… точно, он так и не добавил его туда… потом добавит. Он ни брал трубку не на один звонок, кроме матери. Та плакала и просила у Му Цина прощения, за что он так и не понял. Она обещала, что как только разрешат посещения к нему она сразу же прейдёт. И вот лёжа на кровати и смотря в противоположную сторону от двери в окно, он ждал, когда к нему кто-то прейдёт. Его мать давно ушла, роботу ни кто не отменял, она и так смогла попросить выходные всего на пару дней, так что ей пришлось вернуться, как бы сильно она не хотела остаться с сыном. Уходя, она смотрела на своего сына, что с пустым выражением лица смотрел в окно. Она знала причину этого. Выйдя за дверь палаты, она не задержала слёз, а Му Цин изо всех сил старался держать себя в руках, потому что он прекрасно слышал, как плачет его мать за дверью палаты, думая, что сын этого не слышит. Дверь в палату открылась, и руки Му Цина напряглись. Он знал, кто пришёл. Его мать сказала перед тем, как уйти, что Се Лянь, возможно, прейдёт сегодня. Но он слышал, что шагов было больше. Значит, Се Лянь точно пришёл не один. Трое парней, что зашли в палату, смотрели на парня в бинтах, что даже не смотрел в их сторону. Ни кто ничего не говорил. В глазах Се Ляня была печаль, а Фэн Синь стоял с таким выражением лица, будто съел что-то кислое. А вот Хуа Чен… он смотрел на Му Цина одним уцелевшем глазам. К сожалению, в аварии парень повредил правый глаз. Зрение он не потерял, но восстанавливаться будет долго. Он смотрел на Цана не читаемым взгляд. Было ощущение, что они стоят в дверном проеме палаты уже очень долго время. Никто ничего не говорил, поэтому Се Лянь решился первым нарушить эту тишину. –Му Ц... –к сожалению, парень не смог договорить. Он удивлённо посмотрел в лицо человека, что повернул голову в сторону стоящих в проеме людей. По щекам молодого человека, что лежал на кровати, текли слёзы. Он смотрел скорее не на Се Ляня, а куда сквозь него. И всё, что он сказал — это… –Мои ноги… я их не чувствую… –голос был очень тихим и замученным. Парень закрыл глаза, не обращая внимание на судорожный вздох Се Ляня который закрыл рот ладонью и мат со стороны Фэн Синя. Взгляд Хуа Чена стал глубже. После этих слов он отвернул голову в другую сторону, не в силах смотреть на человека, лежащего на кровати больничной палаты.