Подари мне на это рождество свою любовь.

      Рождество. Чудесный праздник, не так ли? Дома и улицы, наполненные духом веры и надежды, смесью пряных и сладких запахов, что источали практически из каждого угла. Яркий смех детишек, играющих в снежки, то и дело не зная забот, и их родителей, что присоединялись к забавной игре. Ву, глядя на всё это улыбается ярче, вспоминая своё детство, когда родители водили его на рождественскую ярмарку. Впитывая в себя дух праздника.

***

       Уён шагает по снежным улицам вечернего Сеула, зачастую рассматривая яркие вывески различных магазинчиков, пока в нос бьёт приятный аромат свежей выпечки и мороза, из-за которого Чон натягивает дрожащими от холода руками шарф выше, стараясь согреть и так уже покрасневший нос. Хотелось просто побыстрее дойти до дома. Хотелось к тому, кто тебя всегда там ждёт. Тот, кто согреет даже в самую холодную погоду.       Тяжёлая дверь квартиры медленно отворяется. Та встречает входящего своим теплом и домашним уютом, запахом свежего какао и звуками копошения на кухне, откуда тускло горел мягкий свет. Ву скидывает с себя верхнюю одежду, оставляя её на вешалке, и проходит дальше в глубь их с Саном квартиры. Да. Уён и Сан — лучшие друзья, живущие вместе уже практически год. Идею съехаться предложил на тот момент именно Сан, когда Чон перевёлся на факультет Чхве. Тот аргументировал это тем, что так им будет удобнее вместе добираться, и в принципе недалеко от университета, поэтому Уён, не став долго думать, принял предложение с большей радостью, и по сей день не сожалеет о выборе.       — Сан-а, ты знал, что твоё печенье пахнет великолепно? Я даже за дверью квартиры учуял его запах.– Улыбается младший, подходя ближе к Чхве. А того ведёт от одного лишь взгляда на Чона. Такой милый, с покрасневшими от мороза щеками, в нежно-голубом свитере, что когда-то ему подарил старший, а Уён был готов за это задушить Сана в теплых объятиях, говоря о том, что это самый чудесный подарок.       — Тогда скорей мой руки и садись за стол, я сделаю тебе твой любимый какао. — Сан снимает с себя серый фартук, кладя его на спинку стула, и прогоняя Чона жестом руки с кухни. После чего Уён быстро скрывается за дверцей ванной комнаты, на что старший лишь тихо смеётся, снимая с плиты турку, и разливает жидкость по двум большим кружкам, которые они с Чоном купили несколько дней назад в каком-то магазинчике, и ставит их на стол с двух сторон.       Много времени не требуется, чтобы уже через мгновение Ву с предвкушением вернулся обратно на кухню, усаживаясь поудобнее напротив друга, и делая невзначай большой глоток горячей жидкости, тут же морщится от высокой температуры, начиная кашлять.       — Ён-а! Аккуратнее, чёрт… вот всегда ты такой. — Сан торопливо хватает со столешницы пару салфеток, протягивая их младшему. — «Такой», это какой? — Чон тихо смеётся и с благодарностью берёт салфетки из чужих рук. Знает, что тот имеет в виду под словом «такой», но не может удержаться, чтобы не услышать это вновь.       — Такой торопливый, знаешь же, что горячо, и вообще… — Но Уён не даёт тому должным образом договорить, берёт одну из печенюшек, и пихает Чхве в рот, дабы тот не смог продолжать свои нравоучения в его сторону.       — Сан-а, снова ты меня отчитываешь как маленького! — Чон для вида обиженно дует губы, знает, что друг всегда ведётся на эту уловку, стараясь всячески загладить свою вину. И сколько бы Ву не проворачивал эту схему, итог каждый раз один и тот же, и этот раз остаётся не исключением.       Сан тяжело вздыхает, и решает больше не поднимать эту тему, потому что спорить с Уёном-так себе затея, особенно в рождество. Вместо этого он надумывает предложить брюнету в качестве извинений ночную прогулку по городу, что было бы хорошим завершением их дня.       — Не хочешь потом сходить и посмотреть на фейерверк? Говорят, в этом году он будет особенно красив. — Наконец спустя несколько минут тишины, тот задаёт вопрос, смотря в родные глаза напротив. Ву смотрит в ответ, одаривая парня привычной для него улыбкой и кивает головой в знак согласия, пока жевал пряничное печенье. Честно говоря, он и сам хотел предложить эту идею, но всё же был несказанно рад услышать такое от Сана. Чхве же поднимается с места, перед этим потрепав младшего по волосам, после чего тот как обычно начинает ворчать в своей манере, что ему вновь испортили всю укладку. Но даже через свои тихие ворчания никогда ничего против таких милых вещей не говорит.       — Хорошо, тогда я отойду ненадолго, мне нужно кое-что доделать в комнате. Как только ты закончишь, то можешь собираться. — Тот покидает кухню, оставляя Чона наедине со своими мыслями.       Времени оставалось крайне мало, было необходимо всё подготовить в кратчайший срок. Сан ушёл не просто под предлогом «что-то доделать», а собраться с мыслями и подготовить рождественский подарок. В эту ночь парень беспокоился больше всего, потому что именно сегодня он наконец расскажет Уёну о своих чувствах к нему. Чувства, которые давно переросли от дружбы к более серьезным вещам.       Юноша начал замечать это за собой ещё несколько лет назад, когда они с Чоном учились в старших классах. Но так и не решался признаться ему в этом, опасаясь своих чувств, и того, что младший может бросить его, хуже всего — презирать и ненавидеть. Каждый день, каждый месяц, приходилось подавлять своё желание, но с каждым днём становилось более невыносимо это терпеть. Уён заставлял влюбляться в себя всё сильнее с каждым разом, и Сан был не в силах этому противиться.       Много раз он всё переосмысливал, думал, что просто путает симпатию и влюбленность, но каждый божий раз, когда с ним был Чон Уён, парень не мог найти себе место. Всегда хотелось быть рядом, прикасаться к нему, защищать и оберегать, быть для него опорой и смыслом жизни.       И спустя столько лет, именно в этот праздник, Чхве потеряет либо всё, либо получит самый незабываемый подарок на это рождество.       На часах время слишком быстро движется к полночи. Уён, сидя в тишине, изредка на них поглядывает, думая про себя, что пора бы собираться, как и говорил ему Сан. С этими мыслями он не спеша покидает кухню.       Хоть парни и жили в месте, комнаты они имеют раздельные, поэтому Чон тихо стучит в чужую дверь перед тем, как его тёмная макушка показывается в дверном проёме. Сан реагирует на стук довольно быстро, пряча яркую коробочку с подарком себе в карман, и нелепо улыбается, глядя на силуэт впереди себя.       — Сан-а, как думаешь, мне стоит сходить переодеться? Просто не уверен, что такая обычная одежда подойдёт для праздника. — Тихо спрашивает тот, не смея сделать шаг внутрь.       — Ён-а, ты всегда замечательно выглядишь, и ты знаешь это. — и Сан бы никогда не соврал перед объектом своего обожания. А Ву не вправе с ним спорить, смотрит на того со смущённой улыбкой, пытается убрать её, но выходит это с большим трудом. Осознавая, что этот момент может выглядеть довольно неловко для младшего, Чхве решает разорвать настигшую тишину между ними.       — Тогда, если мы закончили, то думаю можем отправляться на праздник, иначе пропустим фейерверк. — мягко улыбается Сан, выходя к Чону в коридор, что заставило того сделать несколько шагов назад, благо не запнувшись об собственные ноги. Старший этому забавляется словно в первый раз.       — Надеюсь ты ничего не забыл, а то не хватало нам как в прошлый раз возвращаться домой из-за твоего телефона. — Уже на лестничной площадке спрашивает Чхве, медленно спускаясь вниз по ступенькам. Благо они жили на втором этаже, и ходьба туда сюда занимала минимальное количество времени.       — Теперь всю жизнь припоминать будешь? Было всего один раз. — Уён прячет руки в карманах.       — Но надо же тебе об этом порой напоминать, ты от спешки всегда всё забываешь. — И Сан ведь прав. Уён довольно рассеянный по своей натуре, поэтому не мог ничего возразить. Не первый раз он будет действительно благодарен старшему за такое внимание к нему, что было довольно мило с его стороны. — Хотя как вижу, варежки ты всё же умудрился оставить дома. — Чхве думает про себя, что Чон-ещё та беда, но руку чужую из карману вытаскивает, крепко сцепляя их пальцы в замок. Руки у старшего тёплые, как и его сердце, у младшего же наоборот, практически всегда холодные, словно у мертвеца, но в отличие от его конечностей, самое тёплое, что есть у Ёна–это его улыбка, которую так сильно любил Сан, готовый погрязнуть в ней.       Готовый сделать всё, что угодно, лишь бы видеть её каждый день.       — Сан-а, пошли скорее, все уже собираются. — Чон тянет того за руку, вырывая парня из своих мыслей. Тот послушно шагает за ним, держит крепко, чтобы не потерять в толпе, пока они пробираются сквозь неё ближе к площади, на которой уже во всю играет приятная музыка, а главные улицы украшены фигурными гирляндами. Яркие елки радуют глаз на каждом шагу, кафе и рестораны по пути укращены фигурками Санты и эльфов. В это время есть хорошая возможность сделать много красивых фотографий, оставляя в них приятные воспоминания.       Усиливает атмосферу мягкий снег, падающий сверху на их головы. Оставляя в волосах разнообразные снежинки, похожие на маленькие кристаллики. Сан сдувает несколько из них с макушки младшего, пока тот словно заворожённый смотрит наверх. Уён не сразу замечает на своей талии руку парня, что нежно придерживает его уже несколько минут. И Чхве улыбается ему, понимая, что сейчас самый подходящий момент для его признания. Он тянет Ёна на себя, и тот послушно поворачивается к нему, встречаясь взглядами. Они молчат. Но в глазах читается всё, что можно было произнести вслух. Чхве делает глубокий вдох, мысленно собирается с силами, а Ву не знает чего ожидать.       — Я долго думал, что можно было бы тебе подарить, но надеюсь тебе понравится. — Сан вытаскивает из кармана маленькую аккуратную коробочку, протягивая её младшему. А в груди того что-то ёкает, пока он открывает свой подарок. На взор показываются два красивых колечка с гравировкой, предназначенные судя по всему, для них двоих. И, честно признаться, Уён был готов расплакаться от счастья, когда Сан помог ему надеть одно из колец, любуясь на восторженное выражение лица парня.       — Сан-а, а твой подарок остался дома…я думал, что мы потом обменяемся ими. — Тихо проговорил тот, ощущая неловкость от ситуации.       — Ничего, подари мне лучше свою любовь. — Парень держит того за щёки, и улыбается ярче, пока аккуратно касается своими губами чужих, не ощущая никакого сопротивления. Он так долго этого ждал, и не мог поверить, что все его мечты исполнятся в эту ночь. Они целуются долго, со всей нежностью, словно подстраиваясь под атмосферу вокруг, пока в небе громкими звуками взрывались яркие фейерверки, освещая их лица разноцветными огнями.       Они понимают, что для них двоих — это самое счастливое рождество, что отпечатается в их памяти на всю оставшуюся жизнь.