Between the Porno and the Comfort

— Блять, — вместе с хлопком кухонного ящика по телу прошла яростная дрожь. Стакан скрипел под пальцами, и желание смочить охрипшее от криков горло сменилось желанием плеснуть ледяной водой матери в лицо. — …ни его, ни тебя, я должна запереть себя здесь? — ударило в спину словами на грани визга, и слух Эрена настолько сопротивлялся восприятию этого казалось бы родного голоса, что стёр весь их смысл. Стакан отправился в раковину, грохоча по железной кастрюле и разливаясь по ней сверкающими осколками. Взгляд зацепился за тот, что крупнее, и Эрену пришлось схватиться за край тумбы руками, лишь бы не пойти на поводу у пугающего желания просто схватить его и перерезать язык собственной матери. — Я не собираюсь слушать оправдания, — голос Эрена отскочил рокотом от стен, прерывая безудержные рыдания за спиной. — А я не обязана оправдываться, — пожалуй, этот мёртвый тон раздражал похлеще слёз, но ещё тяжелее стало спустя мгновение после того, как Эрен решил обернуться: красивые заплаканные глаза впивались в него кинжалами, словно обвиняя в том, что он вернулся. Вернулся к себе домой. Ядовитые упреки застряли комом в горле, и он их проглотил. Как делал всегда, видя слёзы матери. Каждый раз, оправдываясь, она заливалась ими, её лицо краснело, нос опухал от того, что она постоянно вытирала стекающие вниз сопли тыльной стороной ладони, а её всхлипы только умножали раздражение Эрена. Она вела себя, словно ребенок, вторя, что обязательно остановится, что посиделки с её невесть откуда взявшимися подругами закончатся, и она больше никого не пустит на порог на одну-другую партию в карты. Но вот, сын здесь, приехал навестить её из Нью-Йорка, и, вместо милого чаепития и разговоров обо всем на свете, Эрен обнаружил её в старой ночнушке, держащей в дрожащих руках дешёвый телефон. Облезлый лак на ногтях, ни единого кольца на пальцах и виноватый вид, от которого Эрена уже воротило. Это не имело смысла. Что бы он ни сказал, слова не доходили до его родного человека, что, Эрен верил, был заперт где-то внутри этой ставшей чужой женщины. Ему уже даже не было её жаль. Тело сковало презрением и разочарованием. Мозг как на зло подкидывал счастливые воспоминания из, казалось, не существовавшего детства. Где всё это теперь? Жизнь в этой квартире давно угасла. Эрен не помнил, когда в последний раз слышал голос отца, что прятался от новой реальности в работе, хватаясь за все возможные командировки. Эрен мог его понять — возвращаться уже было некуда. Здесь обитали только призраки прошлого, запечатанные на полках с фотографиями, и женщина, погрязшая в своих демонах. Эрен мог бы копнуть глубже. Мог бы задуматься о том, что у всего есть причины, и наверняка мать дошла до просаживания каждого свободного доллара не от их картинно счастливого прошлого. Сколько раз он сам видел отца в детстве? По праздникам и, если повезет, в выходные, перед тем, как он запрётся в своём кабинете едва ли не до утра. Возможно, виной всему было одиночество. Или подстава от мужа, который пришёл однажды, заявив, что у него есть взрослый сын, который теперь будет частью их семьи. Конечно, её частью он не стал, зато семьи, и так держащейся на тонких нитках, не стало окончательно. Может, виноват был он сам? Каждый раз видя в глазах мамы желание поговорить, он, повинуясь своему бунтарскому подростковому характеру, закрывался за отговорками и хлопал дверью, чтобы уйти и пропить очередной выходной вместе с одноклассниками, что в погоне за крутостью и взрослостью точно так же пропивали свою молодость. Возможно, стоило поддержать её, когда Гриша подал на развод, поняв, куда уходит почти вся его зарплата. Может, тогда ещё было не поздно что-то изменить. Может. Только Эрен не собирается брать на себя ответственность за чужие ошибки. В конце концов, родители так и не разъехались, не сумев разделить квартиру, пусть отца, судя по всему, и не бывало дома. А то, что они никогда не могли найти общего языка — работа психологов. И всё же, надежда найти по возвращению домой хотя бы толику тепла, по которому он так скучал, была. Была и вдребезги разбилась, как тот стакан в раковине, оставив от себя глубокие раны, признавать которые Эрену было противно. Ему было противно здесь находиться. И впалые глаза, потонувшие под плёнкой из лживых слёз, тоже были противны. — Со мной это больше не работает, — твёрдо отрезал он, но всё же отвёл взгляд. Глаза наткнулись на полку, где ещё два года назад была огромная плазма, а теперь стоял едва живой телек из его комнаты. Злость запустила когти в и так изнывающее сердце, заставляя растянуть губы в ядовитой усмешке. — И что же будет, когда я вернусь сюда ещё через пару лет? Начнёшь продавать себя? Воздух застрял в лёгких, стоило звуку пощёчины разлететься по комнате. Небольшая ладошка матери не могла нанести большого урона, но лицо Эрена вытянулось от неожиданности. — Скажешь, я не прав? — горько выплюнул он, понимая, что просто пытается ударить её побольнее. И новая порция слёз потекла по мокрому лицу, пока тонкие дрожащие пальцы заправляли растрёпанные волосы за уши. Карла явно хотела что-то сказать, но только сжимала губы, глядя куда угодно, лишь бы не в лицо Эрену. — Сними с себя белое пальто, Эрен, — эти слова прозвучали глухо, почти неслышно. Мама отвернулась, сложив руки на груди, словно ей тоже приходилось сдерживать свой гнев. — Не строй из себя идеального, — в гулкой тишине слабоосвещенной гостиной, Эрен чётко услышал ухмылку, скользнувшую по её губам. — Я вырастила тебя. Не идеального, такого, какого смогла, вложила все силы, которые была в состоянии вложить. А теперь… — её голос совсем затих, и никуда не девшееся раздражение пронимало до кончиков пальцев, вызывая желание вцепиться в её плечо, развернуть к себе, лишь бы она перестала мямлить, и, чёрт возьми, встретилась лицом к лицу с результатом её воспитания. И Эрен не сдержался. — Да блять, прекрати болтать себе под нос и повернись ко мне лицом! — удар ребром кулака о стену прямо за её спиной не испугал мать, так же, как и крик почти у самого уха. Она только задержала дыхание, набрав в грудь воздуха, а затем медленно повернулась, заглядывая в такие же зелёные глаза, как и её. В них не было ничего, что Эрен хотел бы увидеть. Только удушающая тоска, выбить которую из матери хотелось до дрожи. Но, какими бы ни были обстоятельства, он не мог позволить себе тронуть её даже пальцем. — Однажды ты вернёшься, а меня здесь уже не будет, — сморгнув слёзы, Карла опустила взгляд. — Нигде не будет. И что ты вспомнишь? Как приехал, чтобы устроить скандал? — она схватилась дрожащими пальцами за края растянутой кофты, явно наспех накинутой на ночнушку, стискивая их у груди. Словно пыталась закрыться от бури, что зрела в глазах Эрена, который в один момент понял, что у него просто нет слов. Вскинув подбородок, он смотрел на неё сверху вниз, такую маленькую и жалкую, совсем не такую, какой она оставалась у него в памяти, и находиться здесь стало невыносимо. Шумно выдохнув, он дёрнулся в сторону прихожей, по пути хватая валяющиеся на полу чемодан и рюкзак. Но мать неожиданно сильно вцепилась в рукав его толстовки, напугав тем, как тихо подобралась к нему со спины. — Что ещё? — рыкнул он, стряхивая её ладонь, и бросил хмурый взгляд через плечо. — Куда ты собрался на ночь глядя? — в тоне её голоса мелькнуло что-то забыто знакомое, заставляя на мгновение замереть и прикрыть глаза. — Не хочу тебя видеть. Не могу смотреть на… это, — он вскинул ладонь, указывая на заплаканное лицо, и Карла неловко утёрла щёки, глядя куда-то сквозь Эрена. — Тогда уйду я, — твёрдо сказала она, и уголок её губ дёрнулся, рисуя на лице подобие на улыбку. — Ты… ты с дороги. Устал, наверное… Побудь дома. Пожалуйста. Эрен уже открыл рот, чтобы послать собственную мать куда подальше, но с губ срывалось только тяжёлое дыхание, потому что… Карла не дала ему возможности устроить новую сцену, поразив неожиданным поступком. Двинувшись в сторону входной двери, по пути она коротко обняла его со спины, и все мысли разбежались под давлением боли в груди. А когда входная дверь всё-таки хлопнула, Эрен отмер и с растерянностью ощутил влагу на своих щеках. — Блять, — сумбурное ругательство разогнало тишину, пока он спешно и с отвращением вытирал лицо, стряхивая капли на грязный пол прихожей. На силе нескончаемой злобы он схватился за дверную ручку, не планируя прислушиваться к матери, потому что, чёрт возьми, она не тот человек, кого он в принципе хотел слышать, но только обессиленно ткнулся лбом в металлическую поверхность. Колени подогнулись от усталости, и Эрен попросту сполз на пол, крепко зажмурившись, словно это могло помочь ему оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Не здесь. Бессилие сковало каждую клеточку тела, и Эрен с ненавистью к себе прислушивался к собственным всхлипам и старался игнорировать застилающие глаза слёзы. Он не имел понятия, сколько прошло времени, но, слегка придя в себя, он обнаружил, что лежит на преддверном коврике, перебирая в пальцах подвеску на шее. Ключ впивался в пальцы острыми углами, прокалывая нервы короткими вспышками боли, и Эрен цеплялся за них, пытаясь поставить мозг на место, но в голове была сплошная каша. Уже так поздно… куда она пошла? Куда?.. Сердце занемело в груди, не способное испытывать чувства, но ебучее беспокойство пробивалось в него, тормоша полную обид душу. Эрен не должен беспокоиться — она сама выбрала эту жизнь. Выбрала сраный древний телек вместо дорогой плазмы и ржавеющие серёжки, вместо подаренных когда-то отцом. Выбрала проебать свою жизнь и сына в придачу. И мужа… который променял семью на работу. У них вообще когда-нибудь было что-то нормальное? — Вернулся домой, — пробормотал Эрен себе под нос, пялясь в потолок. — Домой, хах, — болезненная усмешка растянула губы, и он медленно подставил руку, садясь и опираясь спиной о дверь. Домой? И это дом? Как же жалко. Здесь не было ничего, что он мог считать домом. Даже гребаной музыкальной шкатулки, что когда-то подарила ему Карла, ключ от которой висел на его шее все эти годы, давно не было в помине. Потрескавшаяся на стенах краска и местами светлые пятна от каких-то картин, были не тем, что он помнил. И не тем, что хотел помнить теперь. Достав из кармана джинс сигареты, Эрен равнодушно прикурил, откинув затылок на дверь. Плевать, вот что, сигаретный дым этой дыре хуже не сделает. И она хотела, чтобы я остался здесь на ночь? Максимум, что здесь хотелось сделать — это сдохнуть от беспросветной тоски. Для чего вообще Карле нужна была такая большая квартира? Чтобы прятать по её углам свои грехи? К чёрту всё это. Выкурив сигарету до самого фильтра, Эрен с равнодушием потушил её прямо об исцарапанный паркет. Искры мелькнули в полутьме прихожей, и рассыпались пеплом. Бычок выпал из пальцев, и Эрен нашёл в себе силы подняться на ноги. Его больше ничего здесь не держит. Ничего. И всё же вместо выхода ноги почему-то понесли его вглубь квартиры. Спустя несколько секунд Эрен обнаружил себя перед приоткрытой дверью в свою бывшую комнату. Он не был здесь слишком давно и, судя по всему, вряд ли вернётся, так что… некоторая ностальгия, которой он всё так же противился, была неизбежна. Толкнув дверь, он шагнул вперёд, и новая порция горечи разодрала его грудь, стоило щёлкнуть выключателем. Здесь всё было иначе. Плакаты исчезли со стен. На столе не валялись разбросанные книги — самого стола-то даже, почему-то, не было. Книжный стеллаж оказался полон пыли, а кровать завалена какими-то коробками. Его не ждали здесь. Уже нет. И это убило в нём остатки бессмысленной надежды. Пальцы очертили пыльные корешки книг, пока Эрен смотрел сквозь пространство куда-то внутрь самого себя, а потом… потом его просто замкнуло. Стоящий на краю полки кубок, полученный хуй знает уже за что, со звоном полетел на пол. Следом за ним отправились и дряхлые учебники, распускаясь перед его ногами бумажными открытками, и он бесчувственно давил их, словно пытаясь стереть из памяти их существование. Бросать книги по одной оказалось утомительно, но хватило совсем немного усилий и это больше было не нужно — стеллаж с грохотом свалился на пол, треща не закреплёнными полками. Следом со скрипом ткани на него опустились синие шторы, разрываясь между пальцами на длинные полоски, стекающие к ногам Эрена змеями. Дальше был комод и чёртова одежда, выпадающая из ящиков, какие-то документы… Его грудь разрывало беззвучными всхлипами, но с каждым движением дышать становилось легче. Комната теряла чужие очертания, став попросту свалкой, но теперь это казалось правильным. И только когда на пол полетели коробки с кровати, Эрен пришёл в себя. Он моргнул несколько раз, смотря сквозь мерцающую на свету пыль на устроенный вокруг пиздец, и запнулся. Под его ногами, укутывая пол зелёным ковром, валялись сотни бумажек. Сотни грёбаных долларов. *** — Эй, эй, эй, парень, полегче! — колено упёрлось в мягкое кожаное сидение стула, и Эрен едва успел зацепиться за барную стойку рукой, чтобы не опрокинуться с высоты и не встретиться затылком с потрясающе грязной плиткой заведения. — Я в порядке, — пробормотал Эрен мокрыми от алкоголя губами, по которым текли слюни. Отмахнувшись от бармена, он продолжил вскарабкиваться на каменную стойку перед ним, переворачивая стаканы других посетителей. — Как можно так нажираться… — мужчина, сидевший справа от него, поднялся со своего места прежде, чем был перевёрнут и его виски. Взгляд, полный презрения, Эрен ощутил спиной. Да, тот мудак определенно посмотрел на него как на какого-то алкаша, что не знает меры и сливает все деньги на выпивку. Собственно, именно так он себя и вёл, но было фантастически поебать. Проникающая вибрациями сквозь кости музыка толкала его на необдуманные поступки. Например, потанцевать на барной стойке, как в дешёвой комедии, собирая восхищённые взгляды посетителей, что разом бросят все свои забавы, лишь посмотреть на это чудо света. Конечно же, на него будут смотреть. Но вряд ли в том ключе, на который намекают его фантазии. Пьяное нечто не может вызвать эстетического удовольствия, только вот прямо сейчас Эрен не был способен это понять. Набравшись сил в ногах, он попытался подняться на стойку ещё раз, и бармен едва успел убрать ещё не пострадавшие стаканы, шипя ругательства себе под нос. Освободив одну руку, он толкнул Эрена в грудь, отчего тот в очередной раз рисковал расквасить лицо о пол. — Ещё раз, и я вызову охрану, — пригрозил бармен, перекрикивая музыку. Эрен взмахнул чёлкой, пытаясь остановить вращение мира перед глазами, и сглотнул подскочивший в горле ком. — Да что с ним нянькаться? Пинком под зад и делов-то, — фыркнул какой-то хмырь, заглатывая остатки своего напитка одним глотком. Стоило ли говорить, что в данном состоянии Эрену требовалось не так уж и много для того, чтобы пьяная кровь вспенилась в венах, оборачиваясь злостью? Только вот сжатые в кулак пальцы, что он уже заносил для удара, вдруг облачило теплом, и задница Эрена соскользнула с высокого барного стула от неожиданности. Это же самое тепло удержало его на месте, не позволяя коленям подогнуться. — Не стоит, — ухо обдало жаром, а в нос ворвался запах какого-то душного парфюма, заставляя желудок болезненно сжаться. Эрен мгновенно задержал дыхание, отворачиваясь, лишь бы все выпитые коктейли не покинули его желудок. — Это не тот человек, на которого стоит поднимать руку, — губы незнакомца почти касались его уха, пуская по телу щекотные мурашки, и Эрен вжал голову в плечи. — Мне похуй, — сказать что-то более внятное и осмысленное не представлялось возможным как минимум из-за заплетающегося языка, поэтому Эрен просто сделал шаг в сторону, вырываясь из хватки чужой руки. Его тело шатнуло, и манёвр закончился падением грудью на уже знакомую стойку, а взгляд поймал сморщившееся лицо бармена. Мда, запланированное веселье оказалось отнюдь не весёлым. Впрочем, чего стоило ожидать от цели наебениться до бессознанки в полном одиночестве? — Чего изволите? — ядовито протянул бармен, и Эрен, не успев даже подумать, выразительно показал ему язык, заставляя чужие брови взлететь вверх. Пьяный смех мгновенно сорвался с его губ, пока он сам ковырялся в своём набитом до отказа кармане. — На твой вкус, — достав руку с зажатыми в пальцах смятыми бумажками, он бросил их на стойку и попытался забраться обратно на стул, но снова столкнулся едва ли не носом с прилипшим к нему только что парнем. Тот сидел на соседнем стуле, потягивая какой-то коктейль, и пялился на Эрена из-под яркой чёлки. Рассмотреть подробнее лицо незнакомца не выходило — полутьма бара и плывущий взгляд ни в какую не помогали это сделать. — Хочешь меня снять? — фыркнул Эрен, хватая поставленный на стойку стакан. Остатки долларов на ней разлетелись от этого движения по полу, но Эрен даже не дёрнулся их подбирать — он поднёс стакан к губам, жадно глотая обжигающее глотку пойло, названия которого он даже не знал. Его непрошенный собутыльник белозубо улыбнулся, но не проронил ни слова, только склонил голову и пожал плечами, закидывая ногу на ногу. Глаза Эрена невольно опустились вниз за этим движением и наткнулись на костлявые коленки, что торчали сквозь дырявые джинсы. Мысль о том, чтобы провести по бледной коже ладонью, бахнула в разомлевший разум, но не нашла выхода. — Тогда что? — пробормотал он, без конца поглаживая прохладные бока опустевшего стакана. — Хочешь, чтобы я снял тебя? — Эрен сам едва понимал, что говорит, так что надеяться, что его собеседник что-то понял, даже не пытался. И снова тот ничего не ответил, только наклонился ближе, словно в попытке поцеловать, и, — то ли от испуга, то ли от предвкушения наломать дров, — Эрен прикрыл глаза. А когда открыл их снова, парень стоял перед ним. Неразличимые слова застыли на его губах, благодаря чему Эрен понял, что пялился на них неприлично долго, только вот ощущение времени провалилось в туман. Его отвлекло прикосновение к другой руке, ещё недавно занятой стаканом, и он взглянул на неё, понимая, что со стойки исчез и стакан, и остатки денег. Он даже примерно не знал, сколько там было, но это казалось таким неважным… Обернувшись, на месте парня он увидел только пустоту. *** Ночной Нью-Йорк вполне мог заворожить своими красотами, но прямо сейчас Эрен видел только обоссанный закоулок у бара, что пестрил граффити под мигающим жёлтым фонарём. — Эй, Эрен, ты с нами? — его толкнули в плечо, отчего сигарета между его губ дрогнула, роняя пепел на его насквозь мокрую футболку. Он уже даже примерно не помнил, чем успел облиться, ровно как и не помнил, откуда этот мускулистый мужик, что лыбился ему почти в рожу, знал его имя. Среди разношёрстной и ржущей во все стороны толпы не было ни единого знакомого лица, но он помнил, что они вместе напивались за столиком, на который Эрен едва не упал по пути в туалет. Большая часть событий была в тумане, а набитый деньгами карман ощутимо опустел. Сигарета между губ была слишком крепкой и явно не его, ровно как и куртка на плечах ему не принадлежала. Ночевать ему было негде, чемодан лежал в ячейке на ближайшем вокзале, и мысли об этом даже внесли немного трезвости в его мозг, так что Эрен уже почти раскрыл рот, чтобы согласиться. Только вот со стороны входа в бар раздался взвизг, привлёкший внимание. Следом за резанувшим по ушам голосом послышались хриплые и явно не трезвые смешки, припорошенные едким матом. Эрен поднял глаза, натыкаясь ими на уже откуда-то знакомую копну красных волос, что весьма гармонировали с не менее красными глазами парня, распахнутыми не то в ужасе, не то в возмущении. — Мы так не договаривались, — прошипел он, дёргая плечом, дабы вырваться из хватки тяжёлой ладони мужика, что шириной был как шкаф. — Куколка, мы ещё никак не договаривались, — компания, с которой Эрен курил, с насмешками наблюдала за происходящим, на что Эрен поморщился, сплёвывая горькую слюну на грязный асфальт. — Ты знаешь, какие у меня связи? — продолжал рыпаться парень и сразу было даже непонятно, бравада это или же правда. Впрочем, никому не было до этого дела. На очередном рывке мужик отпустил его, и тот упал на асфальт, проехавшись голыми коленками прямо по грязище. Кожа мгновенно окрасилась кровью, а Эрен понял, откуда его знает. Странно, что эти дырявые джинсы и торчащие из них кости он запомнил лучше, чем его лицо. — Зря вы так, — вырвалось у Эрена. Голос хрипел, и он прочистил его, привлекая к себе внимание гогочущих тварей, что приправляли ситуацию сальными комментариями. — Чё? — пробасил шкаф, зажимая в зубах самокрутку. Вряд ли там был табак. — Это шлюха хозяина бара, вы разве не знали? — фыркнул Эрен, засовывая руки в карманы джинс, чтобы те не выдали его пиздёж своей дрожью. Он понятия не имел, кто этот парень, и надеялся, что все вокруг тоже. Еще пару секунд назад дерзкий шкаф теперь застыл, будто резко протрезвев. Он захлопал ресницами, глядя щенячьими глазами на Эрена, который едва стоял на ногах. Крепкая, мужская рука, похоже, немного ослабила хват на тощем запястье парня и тот, воспользовавшись паузой, тут же вырвался, дерзко мотнув рыжей головой. — Чё, блять? — казалось, что в голове у этого здорового мужика, ребенок никак не мог сложить пазл из четырех частей. Он так и продолжил пялиться на Эрена, забыв напрочь о том, зачем доебался до «шлюхи хозяина бара». — То самое, — заключил Эрен, надеясь, что на этом их знакомство и закончится, потому что продолжать его, признаться, желания не было никакого. И у рыжика, что едва смог подняться на ноги, а спустя секунду исчез за дверью бара, вероятно, тоже. — Блять, — повторил мужик, обнаружив пропажу. И ещё долго матерился себе под нос под гогот своих же дружков. А Эрен… Эрен исчез под покровом ночи и алкоголя за той же дверью. Пусть качаясь и натыкаясь на все попадающиеся углы, но почему-то всё равно незаметно. О произошедшем напоминала только чужая куртка, оставшаяся на его плечах, и копна волос у барной стойки. Неинтересно. Эрен не собирался ни к кому подходить и рваться в компанию к незнакомцу. Но, если честно, тот мог хотя бы поблагодарить. Эрен в целом удивлён, как они оба ушли оттуда целыми, да и вообще без проблем. Видимо, мозг компании, — один на всех, — был слишком залит алкоголем и чем по-крепче. По итогу подходить ни к кому не пришлось. Парень опрокинул в себя пару стопок, бросил на стойку купюры и, развернувшись, наткнулся глазами на стоящего неподалёку у стены Эрена. Эрен сам не знал, почему ещё здесь и к чему полез не в своё дело. Но мысли быстро растворились, стоило яркой улыбке ослепить их своей белизной. Как он оказался здесь так быстро? Или это я слишком медленно соображаю?.. — Я Флок, — голос был слишком жеманным, хоть и пьяным. Эрена передёрнуло. — Эрен, — легко сорвалось с его иссушенных губ, пусть Эрен и не планировал обмениваться любезностями. Честно говоря, ему пора было уже придумать, куда приткнуться на эту ночь, потому что до утра в этом баре он явно не выдержит. Но пьяный разум начинало уносить. Басы какой-то отвратной песни грохали, проникая в самое нутро, и это самое нутро грозило извержением. Флок приобнял его за плечо, и Эрен едва не стряхнул его руку с себя, в порыве злости от того, что кто-то снова так бесцеремонно вторгся в его личное пространство. Но спирт выветривался вместе с желанием сопротивляться ведущему его к выходу новому знакомому. Флок. Звучит как звук блевоты в унитаз. Эрен остановился, не успев увидеть свет божий или таким ему казался свет от фонарей после тьмы бара и давящей на виски музыки. Подступившую к горлу смесь всего набора выпитого, смешанного с аэропортным сэндвичем, Эрен, почему-то смеясь, выблевывал вместе с внутренностями, пока Флок тащил его на выход под фуканье посетителей. — Дерьмо, ты обблевал все туфли той тёлке, — оборачиваясь, Флок придерживал его за куртку, чтобы они не оказались на земле прямо у бара. — Флок, — издал рот Эрена, прежде чем очередная волна рвоты заполнила его рот. — Блять, да дотерпи ты хотя бы до того дерева, — будучи явно на взводе, он дернул Эрена вперед, кажется, матерясь себе под нос. — Чёрт… — произнес Эрен сквозь улыбку, на ходу вытирая рот рукавом. — Чем твои родители думали, когда дали тебе такое имя? Эрен силился по-твёрже встать на ноги, но кроссовки словно проваливались сквозь потресканный асфальт, и он следом за ними. — Блять, — почти визгливо и в самое ухо, отчего желчь вновь подступила к горлу. — Чем ты думал, когда так нажирался? — ядовитый вопрос, наверное, должен был уколоть, но Эрену было поразительно насрать. Сглотнув горькую, щиплющую язык слюну, он отряхнул рукав куртки, насколько смог, и попытался дотянуться до кармана за остатками смятых бумажек. — Какого чёрта?! — Флок злобно оскалился. Вероятно на то, что дохлое тело мало того, что облевало пол округи, так теперь ещё и сопротивлялось. Но Эрен был не в состоянии об этом думать. — Отпусти, — фыркнул Эрен, вырвавшись наконец из мёртвой хватки костлявых пальцев. — Чтобы ты… — вздохнув, начал Флок, но не успел договорить, как Эрен болезненно рассмеялся: — А тебя ебёт? — вполне резонный вопрос, от которого лицо рыжика вытянулось, а он сам сделал шаг в сторону, словно на него с ударом замахнулись — не меньше. — Ты… — он недовольно поджал губы и отвёл взгляд. — Помог мне. Зачем-то. — Зачем-то, — отозвался эхом Эрен, смаргивая пелену. Он и сам не знал, почему это сделал. Может, взыграло чувство справедливости? Какая к чертям разница… — Вызови мне такси, — звучало скорее как пьяный приказ, нежели просьба, но сил на то, чтобы контролировать ещё и голос, помимо шатающегося тела, не осталось. — Куда? — на мгновение всё вокруг озарило ярким светом от экрана телефона, но Флок быстро додумался понизить яркость. Возможно, причиной тому стала очередная попытка Эрена избавить желудок от того, чего уже там не было. — Куда такси? — снова предпринял попытку он, похлопав Эрена по щеке. За это Эрену захотелось просто напросто ему врезать, но он сдержался. И осознал, что понятия не имеет, куда ехать.