Не снись мне больше

Сегодня Уилл выглядел по-другому. Выражаясь более точно, он выглядел хуже. Намного. Его круги под глазами были темнее чем обычно, руки тряслись, а сам он развалился в кресле психотерапевта, словно он бракованный лего-человечек и вот-вот посыпется деталями. — Уилл? — Ганнибал легонько щёлкнул пальцами перед его носом, чем вызвал у своего умирающего пациента крайнее негодование. — Спать охота… — раздался самый громкий и длинный зевок в жизни доктора Лектера. — Что произошло с твоим режимом? Тебя снова мучают кошмары? — Меня мучаешь ты. Кошмары по сравнению с тобой не кошмары, а… — Уилл клюнул носом, встрепенулся и обалдевши стал оглядываться. Он напоминал зверька. — Расскажи мне всё в подробностях. — Отлично. Хорошо. Прекрасно. Уилл медленно моргнул и задвигал мышцами лица словно заторможенная лама. — Мне снишься ты уже второй месяц. Лучше бы мне снилась та убийственная дичь из прошлого, ей-богу, — эти слова заставили Ганнибала согнуться в позе слушателя. Он положил локти на собственные колени, обхватил свое лицо ладонями и жестом дал понять, что ждёт продолжение истории. — Мне больше нечего сказать… Снишься и все, — Уилл нахмурил брови — Задолбал уже сниться! Хватит! Столько Ганнибалов на один квадратный метр ни один Уилл не выдержит! — внезапно злобно стал угрожать пальцем Грэм. — Что я делал в твоих снах? Порой, сны показывают наши внутренние желания. Уилл нервно хихикнул: — Всю жизнь мечтал, чтобы ты спился. — Чего? — С кем не бывает. Ты, кстати, прикольно танцуешь когда пьяный. В помещении повисла атмосфера полного непонимания. Лектер то и дело посылал профайлеру свои многозначительные взгляды. Уилл продолжил: — Ты преподавал историю. Да еще так хреново… — Из-за этого я спился в твоём сне? — Не-е-е, ты стал подбухивать, потому что хотел преподавать ее не так хреново. Ну и там потом с семьей все разрулилось. А потом ты как бахнул! — И в каждом твоем сне я, ну, пьянствую? — Ещё куришь иногда! — и тут Ганнибал охренел. — Что я там курю, Уилл? Уилл посмотрел на него словно все в мире знают, что курит «Ганнибал» кроме него самого. — Да откуда мне знать? Сигареты какие-то. Я даже не понял из какой жопы ты их вытаскиваешь. — То есть, в твоих кошмарах я имею пагубные привычки. Это всё содержание сновидений? — Конкретно в том сне ты поселился на тёмном болоте как какой-то Мото-Мото и быковал на курьера с ребёнком. — Я жил прямо в болоте? Или, может, жил в домике на берегу? — вопрос был чисто символическим. Ганнибал не был уверен чего хочет прямо сейчас от Уилла. Просто задавал интересующие его вопросы. — О. Точно! Это вы вроде «берегом» называли. Ничего не понял. Запутанный сон такой… Ты там бывалый вояка. Вот это я усёк хорошо. — Ммм, а что ещё тебе снилось? — Хорошо сон запомнился один. Тебя мне там было чисто жалко. Ганнибал заинтригован. Его называли сволочью, последней мразью и редкостным подонком. Но то, что его жалко, он услышал впервые. Уилл заметил изменения в лице доктора и продолжил: — Ты там работал учителем. Да-да, не опять, а снова. — И я, конечно же, курящий пьянчужка? — Нет. Святейший ты там человек, Ганнибал. Работал учителем в детском саду. Профайлер долго переваривал кашу из лексикона в своей голове, прежде чем выдать: — А потом тебя несправедливо обвинили в педофилии. Да твоя жизнь покатилась к чертям собачьим! — Какой ужас, Уилл… — Был еще другой сон. Мне он очень даже понравился, — после этой фразы Ганнибал слегка приподнял уголки губ. — Ты там такой смешной. Лысоватый наркодилер в солнечных очках. Про мамок шутил — оборжаться! — А что-то нормальное тебе про меня снилось?! Уилл задумался. — В одном сне ты был такой красивый…- его слова звучали мечтательно. Лектер, уж было, взбодрился и решил не скрывать того, как сильно рад лести: — Правда? — Правда. Необычайно харизматичен ты там. И шрам, проходящий через глаз, тебе очень шел. Если бы Ганнибал носил с собой карманное зеркальце, он бы сейчас же вытащил его из кармана и стал бы ощупывать свое лицо, загадочно рассматривая себя со всех ракурсов и проверяя слова Уилла на честность. — Много чего я видел. И много чего ты делал: ты и использовал какую-то магию, и танцевал в фиг знает каком веке на балу, но я не понимал, почему я должен был за всем этим наблюдать. Я не знал там никого. Только тебя. — Я был действующим лицом твоих снов? — Я не знаю. Был ли это ты вообще? У тебя… У вас были разные имена, характеры, личности. Просто остались твои голос и внешность. — Тебя это так сильно беспокоит? — Бывали сны, где был не только ты, но и я. Мы такие другие в нем. Такие живые… Я действительно стал теряться и перестал понимать где реальность, а где сон. Я уже ничего не знаю. — Это все выглядит как будто ты… — Смотришь бесконечную вереницу фильмов… Уилл и Ганнибал ещё долго смотрели друг на друга. В глазах Уилла читалась изнурённость и растерянность. В глазах же Ганнибала были сочувствие и какое-то родное понимание. — Я принесу нам вина, — доктор похлопал Грэма по плечу и отошел. Уилл устало потер переносицу и откинулся на спинку кресла. «Что бы вообще мои сновидения значили?» Ганнибал пришёл через две минуты с идеальными прозрачными стаканами, будто он не нёс их, а они сами прилетели за ним следом прямиком из мастерской стеклодува. — Ты пьёшь красное? — Я бы сейчас и водки хряпнул, доктор Лектер. — А ещё говоришь, что я тут пьяница, — Ганнибал по-доброму рассмеялся. Они молча портили прозрачность стаканов, тихо попивая элитное вино. Уилл смотрел на него исподлобья. — Ты, случаем, ничего не хочешь сказать? А, Ганнибал? Ганнибал умиротворенно закрыл глаза, слегка кривя губы и делая финальный глоток. — Просто я тоже видел сны с твоим участием, Уилл.