Самолет

      Очередной рабочий день подходил к концу, и по офису раздавались уставшие вздохи сотрудников компании. За окном снова как из ведра лил дождь, погружая Стокгольм в серые краски и без того унылой осени. Агата уже несколько часов сидела в зале переговоров на очередном совещании, выслушивая обсуждения коллег, и с грустью в глазах смотрела на безрадостную погоду. Она знала, что Алекс злился, потому что Харрис не отвечала на звонки, оставив телефон в сумке на беззвучном. Знала, что он снова приехал за ней, надеясь пораньше забрать с работы и провести хотя бы немного времени вместе. И все равно Агата оставалась сидеть за круглым столом, наблюдая, как день скидывал с себя полномочия.       — Мисс Харрис, что скажете? — обратился к ней грубый мужской голос, до того прокуренный, что Агата задавалась вопросом, как легкие ее начальника до сих пор функционировали.       — Да, мистер Линдгрен, мне понадобится день, чтобы подготовить весь пакет документов, и в понедельник я уже буду в Нью-Йорке. Если вас не затруднит задержаться еще на несколько минут, я бы хотела уточнить некоторые детали.       Агата знала свое дело и всегда безукоризненно выполняла любые поручения. Благодаря ей три года назад Стокгольм выиграл тендер, и одна из крупнейших компаний США открыла филиал в Швеции. Харрис нравилась ее работа, нравилось то, чем она занималась. Ее природное обаяние, воспитание тетушки и лучшее в Англии образование давали свои плоды, которыми девушка могла гордиться без зазрения совести.       Многим Агата была обязана Александру — именно Нильсен привез ее в Швецию, в которую Харрис влюбилась, стоило самолету приземлиться в аэропорту Стокгольма. Нигде еще она не чувствовала себя на своем месте, как здесь. И Агата все больше в этом убеждалась, каждый раз открывая новые грани ее второго дома.       Желание пойти работать появилось у Харрис после нескольких месяцев бесцельного шатания по столице Швеции. Казалось, она даже начала вникать в дела Нильсена, когда тот обсуждал с Рейчел новые идеи для развития их небольшого бизнеса. Агата делилась своими предложениями с Алексом, на что тот удивленно реагировал, но соглашался с мнением своей девушки. Он даже спрашивал ее совета, когда ситуация заходила в тупик, из которого Харрис без особого труда находила разумный выход.       Но и этим не закончилась история, потому что сидящая без дела мисс Агата Харрис — кошмар для любого, кто попадет под ее горячую руку. И девушке несказанно повезло, когда она в тайне от Алекса прошла собеседование, а через две недели объявила ошарашенному этой новостью Нильсену, что выходит на работу. Мистер Линдгрен принял Агату с распростертыми объятиями, и в коллектив Харрис влилась буквально с первых дней, но подкупало ее совсем другое — возможность не сидеть в офисе, перебирая бумажки, а постоянно срываться с места и по первой просьбе лететь на другой конец планеты. Объединив приятное с полезным, девушка светилась от счастья еще больше, чем в тот день, когда Алекс предложил ей попробовать пожить вместе.       Сегодня мысли девушки были рассеянными, несмотря на все попытки взять себя в руки. Заученные фразы отскакивали от зубов, снова напоминая мистеру Линдгрену о высоком профессионализме Харрис. И если первый был уверен в правильности своего решения отправить девушку на переговоры в Нью-Йорк, то Агата с сомнением относилась к этой затее. Она знала, что, придя домой, будет выслушивать недовольные речи Алекса, после которых они снова поссорятся, разойдясь по разным комнатам их загородного дома.       — Это очень важный проект, Агата, — в переговорной не осталось никого, кроме нее и босса, а это значило, что можно переступить через формальное обращение, — это наш единственный шанс, такого может больше не быть, понимаешь? На тебя вся надежда, и я прошу тебя… Нет, умоляю.       — Надеюсь, Лиам, ты выполнишь данное тобой обещание, когда через неделю у тебя на столе будут все нужные документы, — ответила Харрис, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу, — в том числе и мое заявление.       — Твой муж не дает тебе развиваться, — попытался возразить мужчина, но Агата не дала ему продолжить.       — Это он-то не дает? А тебя не смущает, что я три года своей жизни положила, чтобы вот это все, — она обвела пальцем помещение, — процветало? Я потратила на тебя и на твою компанию все свое драгоценное время, а что сделала для себя? У меня даже штамп в паспорте не стоит, потому что того, кого я должна называть своим мужем, я вижу пять минут утром и полчаса вечером.       — Успокойся, Харрис. Я предложу тебе выгодные условия, но заявление не подпишу, даже не мечтай.       — Как будто у меня есть выбор, — хмыкнула Агата себе под нос, прикидывая в голове, как в очередной раз будет оправдываться перед Александром.       Она не знала в какой момент работа перестала быть увлечением, начав забирать у девушки все силы. Под глазами залегли мешки от недосыпа, которые Харрис умело скрывала тонной косметики каждое утро. Вставала до восхода солнца, чтобы Алекс не видел ее потрепанного вида, а потом притворялась, что все прекрасно.       Из офиса Агата вышла последней, выключая за собой свет. Здание, в котором она работала, находилось в самом центре столицы, с верхнего этажа которого открывался необыкновенный вид на набережную и на соседний остров. И каждый вечер она наблюдала, как загораются фонари, отражаясь мерцающими бликами на поверхности канала, и мечтала оказаться в теплых объятиях ее шведа, а не в холодном одиночестве у пуленепробиваемого стекла.       Время на часах снова перевалило за девять вечера. Агата спустилась по ступенькам, укуталась получше в парку, скрываясь от порывов холодного ветра, и стараясь не сильно испортить замшевые ботинки под проливным дождем, бегом направилась к машине Александра. Еще утром погода стояла отличная, даже солнце выглянуло на какое-то время, а после обеда небо неожиданно затянуло серыми тучами.       Мужчина даже не посмотрел на Агату, проигнорировав громко хлопнувшую дверь.       — Чуда не случилось, — как данность произнес Нильсен, повернув ключ зажигания. — Я стою здесь два часа, а ты даже не можешь предупредить, что задержишься.       — Ал, не начинай, прошу тебя, — взмолилась Харрис, откидываясь на спинку сиденья. — Я очень устала.       — А я не устал, думаешь? Каждый чертов день просыпаться в холодной постели и засыпать в одиночестве? Или проводить выходные с Рейчел, потому что ты снова занята?       Выяснять отношения в машине было не лучшей идеей, пока мозг Агаты работал отдельно от тела. Она прикрыла глаза, обдумывая, что сказать в свое оправдание, но стоило Алексу тронуться с места, как девушка мирно засопела в уютном салоне автомобиля.       Нильсен знал, что происходило с Агатой, но ничего не мог с этим сделать. Обида на нее разрывала изнутри, но еще больше он начал переживать за то, что с этой работой Харрис просто могла потерять себя.       Она задерживалась на работе, выходя из офиса последней, выходные проводила за ноутбуком, и счастливой была та неделя, когда Агата не мчалась в аэропорт в очередную командировку. Александр был благодарен девушке за помощь в его бизнесе, ведь именно благодаря ей им с Рейчел удалось добиться поставок яхт в США. Но, если в первый год Александра радовало, что Агата занимается тем, что ей нравится, то чем дальше заходили дела, тем больше она начала отдаляться от семьи и друзей. Он замечал, что Харрис и сама понимает, что устает, но никогда в этом себе не призналась бы.       Машина стремительно набирала обороты, пока Алекс выжимал педаль газа, стараясь держать себя в руках. Он даже не стал говорить, что у них на семь был заказан столик в лучшем ресторане Стокгольма. Не стал напоминать, что ровно три года назад Агата бежала сломя голову из Англии, лишь бы они были вместе, несмотря на запреты и предрассудки тетушки Аннет. Харрис вряд ли вообще помнила, что для них значит пятое октября, потому что цифры превратились лишь в цифры и больше ничего для нее не значили.       Они молча вышли из авто, не перекинувшись даже парой фраз, и по каменной дорожке Агата направилась прямиком к дому. А дальше все по привычному сценарию: ботинки брошены как попало, парка висит не на своем месте, сумка кинута на столик в прихожей, и снова никакого порядка. По полочкам у Харрис было все разложено только в голове и на работе, а когда это касалось дома — увольте. Александру оставалось лишь устало вздыхать, закрывая глаза на все это, но и его железному терпению приходил конец.       Снова эта убивающая тишина, что в ушах начинало звенеть, потому что стоило кому-то произнести хоть слово, все взорвалось бы, как на пороховой бочке.       Когда Алекс вышел из ванной, Харрис уже крепко спала, подложив руку под подушку. Ее ресницы подрагивали от напряжения, потому что даже во сне она не могла расслабиться — у нее это просто перестало получаться. Нильсен присел на край кровати возле девушки и протянул руку, чтобы убрать упавшую прядь пепельных волос с лица Агаты. Она чуть поморщилась, и между бровями пролегла складка. Пальцы его, заправив локон за ухо, коснулись ее виска, очерчивая линию до скулы, и остановились на алых губах, вкус которых Алекс уже давно не ощущал. Он готов был просидеть вот так рядом с Агатой всю ночь, лишь бы неотрывно смотреть на нее и оберегать и без того неспокойный сон.       Вернувшись на свою сторону кровати, Александр получше укрыл девушку одеялом, заметив, что плечи ее совсем ледяные. Не долго думая, он притянул Агату к себе, обнимая сильными руками, и уткнулся носом в ее волнистые непослушные волосы, вдыхая нежный аромат макадамии. Уже засыпая Алекс чувствовал, как дыхание Харрис становилось все более спокойным, а тело начало расслабляться, унося девушку далеко от ежедневных проблем.       Где-то на фоне тикали стрелки часов, а за окном начало подниматься солнце, освещая комнату сквозь тонкие занавески. Воскресное утро снова радовало хорошей погодой, и от вечернего дождя остались лишь мелкие капли на стеклах, которые ярко сверкали от золотистых лучей. Александр так и не сдвинулся с места за всю ночь, все так же прижимая Агату к себе. Девушка смешно дернула носиком, морщась от света, и перевернулась на другой бок, уткнувшись в широкую грудь Нильсена. Он уже не спал, лишь слушал мерное дыхание Харрис и перебирал пальцами пряди ее шелковых волос. Хотелось остановить время, чтобы вечно смотреть на ее длинные ресницы, которые подчеркивали ее выразительные глаза, пересчитывать веснушки на милом личике и целовать, бесконечно целовать эти пухлые губы так страстно и нежно одновременно, что имя свое забываешь.       Внезапный звонок нарушил приятную атмосферу утра, ударив по перепонкам противным звуком рингтона. Агата вздрогнула и нехотя открыла глаза, мысленно проклиная свой телефон, который вырвал ее из уютной неги сна и объятий Алекса. Этот день мог бы стать хорошим, потому что она впервые за долгое время действительно выспалась и, кажется, почувствовала себя отдохнувшей. Но стоило ей вспомнит про свое задание, на лице девушки пролегла тень. Харрис выбралась из-под одеяла, сунув ноги в пушистые тапочки и, даже не накинув халат, подошла к комоду. На экране высветилось знакомое имя, которое Агата уже ненавидела, но все же ответила.       — Слушаю, мистер Линдгрен, — фальшиво улыбнувшись себе в зеркало, ответила Харрис и мысленно послала начальника на три буквы.       Выслушивая тираду по поводу предстоящей поездки и односложно отвечая Лиаму, Агата взволнованно поглядывала через зеркало на Алекса. Он неотрывно следил за ней, но потемневший взгляд не предвещал ничего хорошего.       — Семь утра, — констатировал Александр, когда Харрис положила трубку, — воскресенье. Что ему опять от тебя нужно?       — Ал, я… — подобрать слова было невыносимо трудно, когда какие-то пять минут назад она таяла в объятиях Нильсена, — я еду в Нью-Йорк, Лиам попросил…       — Лиам попросил, — резко сорвав одеяло, Алекс подлетел к комоду, где стояла Агата, и скалой навис над ней. — Твой Лиам знает, что у тебя есть семья? Что в выходные люди отдыхают? Да, представь себе, отдыхают!       Он опустил голову, чтобы не встречаться с растерянными глазами Харрис, которая ловила губами воздух, но ничего не могла ответить.       — Ты никуда не поедешь, — тяжело дыша от злости, отчеканил мужчина.       — Поеду. Это очень важная командировка, — ответила, наконец, Агата, пытаясь вырваться из плена рук Алекса, — если меня там не будет, мы не получим финансирование. Компания должна выиграть этот тендер.       Поймав девушку за локоть, Нильсен повернул ее снова к себе, и глядя в зеленые глаза, произнес:       — Они и без тебя могут прекрасно справиться. А если нет, то найдут тысячу других предложений.       — Александр, это последний раз, я обещаю, — взмолилась девушка, хлопая все еще сонными глазами.       — Ты помнишь, какое вчера было число?       Агата повернулась, удивленно склонив голову.       — Ну пятое, и…?       — И ты не помнишь?       — Черт, Алекс, — она взяла его за руку, переплетая пальцы, но Нильсен отшатнулся от девушки, — прости, я совсем… Ал, пожалуйста.       Александр сжал челюсти, и взгляд его стал холодным и отрешенным, будто это и не он вовсе хотел провести все выходные в постели, не выпуская Агату из объятий. Несколько долгих секунд раздумий, и мужчина вылетел из комнаты, перед этим небрежно бросив:       — Если ты сейчас уедешь, то можешь больше не возвращаться.       Знал бы только Алекс, насколько роковыми могут оказаться случайно брошенные слова.