Сохранить себя

      Скандала было не избежать. Агата подняла крик сразу, как подросток вошёл в дом, озаряя своим фингалом много километров вокруг. На крик жены спустился и Александр, уже страшась, что вместо Оливера в дом пришёл Гудман на минималках в лице любимого малыша Сэмми сообщить о зарегистрированной смерти их сына от чего-то, чем они не управляли. Но обошлось. Женщина хваталась за сердце, хлопоча над ребёнком, на что он только хмурился, почёсывая разбитый нос. А мужчина наблюдал за этим, параллельно прочитывая длинную лекцию о том, почему он не должен в драки ни под каким предлогом, чтобы не опозорить имя семьи.       — Оливер, ты хоть понимаешь, насколько неправильно поступил, ввязавшись в драку? — всё причитал Александр, словно бы не замечая попыток Оливера хотя бы начать диалог по душам. — Нет, конечно, ты защитил девочку, но ты ведь мог это сделать массой других способов, не позоря ни меня, ни свою мать!       — Значит, теперь я для тебя — позор?! — вскипел он, подскакивая с места. — Да тебя никогда не волновало ничего в моей жизни, ты не замечал никаких моих успехов, переживая не за то, что я растянул ногу, забивая решающий гол, а за то, чтобы я не опозорил тебя. Поэтому ты не ходишь на матчи? Боишься опозориться? Боишься, что я оступлюсь и все будут пялиться на тебя? Трус!       Он наступал так воинственно, что дрожали коленки. Терпеть это было просто невыносимо, он вообще жалел, что душа однажды соизволила родиться именно от этого человека, которого он сквозь зубы презрительно называл отцом. Не успев дождаться ответа отца, подросток развернулся и вышел из холла, затем взбежал по лестнице. Громко хлопнув дверью в комнату, он закрыл защёлку, чтобы даже мама не смогла снова прийти и разговаривать об этом человеке, запустил пальцы в свои волосы, словно намереваясь вырвать их, и взревел.       — Ненавижу! Не-на-ви-жу! — крикнул он и со всей силы пнул ножку кровати, но тут же понял всю опрометчивость своего поступка, когда ступню пронзило острой болью. — Чёрт возьми! Чёрт!       Как в комедиях, он запрыгал на здоровой ноге, хватаясь за больную и проклинал всё и всех. Злоба разрывала его изнутри и он не мог поверить, что именно такой злой, чёрствый и несправедливый тиран — его родной отец. Кажется, для него существовали только правила и авторитет, а всё мирское, человечное было для него чуждо. И парень страдал от этого, ведь ему так были нужны теплота и поддержка, а не приказной тон и прозвище позора всей семьи. Он бушевал, метаясь по комнате, словно загнанный кот, понимая, что ни одна сломанная вещь его страданий не облегчит, а только напомнит, какими трещинами покрывается его сердце, которое гулко стучало в груди и прятало от самого мальчика мечту об отеческой ласке.

***

      Утро в школе задалось не лучше. С самого начала на него смотрели косо, словно бы он сделал что-то более из ряда вон выходящее, чем драка с громилой. Замазанный синяк всё равно привлекал внимание даже больше, чем спортивные травмы, что достаточно его раздражало. Ох уж этот человеческий фактор — обращать внимание на промахи, полностью игнорируя достижения. Он был уверен: все помнят то, что он напал и отмутузил громилу, за что сам получил не меньше, но предпочитают не замечать тот факт, что он это сделал ради девушки, к которой был неравнодушен.       Но сегодня всё должно было быть иначе, ведь он собирался пригласить Анну на осенний бал в качестве своей спутницы. Но прежде нужно было проверить состояние зала и не ударить в грязь лицом, показать всю свою ответственность. Свернув за угол в коридоре, он столкнулся с тёмной Рокси и русой Молли, с которыми он проводил последние приготовления.       — Стойка с пуншем должна стоять во-о… О, Господи, Харрис! — воскликнула первая, не закончив изначальную фразу. — Сияешь, как Полярная звезда, — она сказала это как данность.       — Он же Нильсен? — протянула вторая, с сомнением взглянув на подругу.       — Нильсен-Харрис, — вздохнул он, уже не удивляясь, что многие забывали о его двойной фамилии. — А теперь, мои дорогие девочки, напомните мне, какие у нас планы на осенний бал в этом году?       — Первым делом, конечно же, слова директора, — Оливер невольно дёрнул уголком рта. — Затем идёт торжественное вручение наград, премий и так далее. Небольшая часть основного бала — танцы, а затем объявление нового короля и королевы бала.       — Не бойся, мы уже подделали несколько голосов, так что никто этот титул у тебя не отнимет, — прыснула Молли, подмигнув слегка улыбающемуся парню.       — Удивительно, но приближающийся футбольный матч — самое ожидаемое событие в году и очень мотивирует голосовать за капитана команды, — поспешила развеять шутку занудная Рокси.       — Уже третий год подряд, — подхватила другая.       — Уже нашли себе пару? Без неё ведь нельзя приходить, — больше ради вежливости поинтересовался он, рукой зачесав чёлку назад.       — А ты уже клинья подбиваешь? — заметила брюнетка.       — Просто спрашиваю, — буркнул уязвлённый Оливер.       — Меня пригласил Зак, — смущённо дёрнула себя за локон русоволосая.       — Серьёзно? Зак? — встал в недоумении Оливер. — Никогда бы не подумал. Припоминаю, как в раздевалке он громче всех верещал о том, что ему никто не нравится и на бал он пойдёт без пары.       — О, это так мило! Получается, я ему нравлюсь? — глаза девушки ажно загорелись, а она свела ладошки в умоляющем жесте, став похожей на маленького ангелочка.       — Получается, — пожал плечами парень, улыбнувшись. — А тебя кто пригласил, Снежная королева?       — Тебя не касается, — щёки Рокси слегка покрылись румянцем.       — Её пригласила Триша, — шепнула Молли, на что получила подзатыльник от подруги. — Ай, за что?!       — Ни за что, — рявкнула она, но тут же попыталась успокоиться. — А ты кого пригласил?       — Ещё никого, но в планах пригласить…       — Кого-то из чирлидерш?       — Нет.       — Ту, которая сделала твою картонную копию в натуральный рост?       — Боже, нет!       — Неужели…?       — Нет! Прежде, чем ты вспомнишь ещё тысяча и один неловкий случай, — я хотел пригласить Анну.       Девочки как-то неприятно переглянулись на его слова и вновь уставились в свои планшеты, которые держали в руках, где были помечены важные моменты.       — Что не так?       — Ничего, — хмыкнула Рокси. — Но я где-то слышала, что её уже пригласил Нейтон.       — Твою мать, — ругнулся он и вздохнул.       Вновь повисла неловкая тишина, но продлилась недолго, ведь из-за угла вывернул заместитель директора, который, тут же заметив компанию организаторов, направился к ним.       — Всё ли готово, детки? — спросил он каким-то визжащим баритоном, от которого Оливера слегка передёрнуло.       — Конечно, зал уже украшен благодаря стараниям Оливера и команды, которую он собрал, — ответила Молли.       — Недурно, весьма недурно, — покачал головой он, рассматривая украшения.       Сцена была завешана лентами и гирляндами, на занавесках висели громандные жёлто-красные листья, по бокам стояли столы, стулья, небольшие диванчики, прожектора были настроены и с полотка висел большой диско-шар, который ребята откопали где-то в кладовой, но этот пережиток прошлого смотрелся очень в тему.       — Роксана, пожалуйста, займитесь организацией голосования за короля и королеву бала, будете собирать и подсчитывать голоса, — важно раздавал поручения заместитель. — Молли, будете проверять дресс-код на входе. Оливер… — слегка замялся он, смотря на юношу, который приходился практически ему вровень. — Не подведи своего отца.       Сказал и, похлопав Нильсен-Харриса по плечу, был таков. А тот буквально вскипел от гнева, сжав кулаки. Такое ощущение, будто бы все ему лишний раз стремились напомнить о таком маленьком недоразумении, как родство с отцом.       Даже не попрощавшись с девочками, чтобы лишний раз не открывать рот, из которого норовила вытечь какая-нибудь гадость, он развернулся и по коридору направился в библиотеку.       Миссис Логан что-неторопливо печатала на компьютере, еле перебирая морщинистыми пальцами по мелким буквам, когда парень вошёл в библиотеку, тихо прикрыв скрипучую дверь. Вдохнув знакомый «книжный» запах, он прикрыл глаза, на секунду переносясь в детство.       Дождь постукивал за окном особняка. На улицу уже было не выйти, даже в маленьких резиновых сапожках и дождевике, он бы и так промок до нитки. В кабинете отца тоже пахло старыми книгами, стоял большой напольный глобус, на письменном столе постоянно лежали какие-то бумажки, папки, файлы. Оливер иногда заходил туда, чтобы взять книжку и именно почитать, уже не как раньше — листать желтоватые страницы в поисках хоть каких-то картинок.       С некоторых пор он читал в одиночестве. Но не потому что он так хотел, а потому что был вынужден. Мальчик любил, когда отец читал ему книжки, читал за разных персонажей разными голосами, шутил и постоянно хвалил его, когда он читал вслух сам, пусть и по слогам. А потом это просто прекратилось. Мужчина постоянно был занят или просто указывал Оливеру на то, что он был достаточно взрослым, чтобы развлекать себя сам.       В кабинет зашёл Александр, когда книжка с нижней полки с дозволенной литературой оказалась в небольших руках. Сначала мальчик хотел просто проигнорировать, но, вздохнув, развернулся и протянул книгу отцу.       — Можешь, пожалуйста, почитать мне? — с надеждой в голосе спросил он, глядя на родителя снизу вверх.       — Мы это обсуждали, разве нет? — спросил Нильсен, даже не взглянув на книгу. — Ты уже достаточно взрослый и можешь сам себе почитать.       — Но я хочу, чтобы мне почитал ты! — воскликнул он.       — Попроси маму и не трогай меня, пожалуйста.       Парень почувствовал неприятный ком в горле и тут же вынырнул из неприятного воспоминания. Впрочем, зато агрессия сменилась подавленностью, которую он, «проглотив», спрятал глубоко в себе.       — Здравствуйте! — сказал он, подойдя к библиотекарше, которая тут же подняла на него глаза.       — Здравствуй, детка, — мягко улыбнулась она, увидев его. — Почитать зашёл?       — Как и всегда, миссис Логан, — улыбнулся он в ответ. — Сегодня, пожалуй, почитаю «Отцов и детей».       — О, интересный выбор, возьми во втором зале на стеллаже с русской литературой, там и располагайся, — сказала она и вновь вернулась к сосредоточенному печатанию.       Пройдя в зал, он заметил несколько стеллажей, диванов и столов с «доисторическими» компьютерами, на которых ученики либо писали доклады, либо занимались чем-то другим. Пройдя до полки с нужными ему книгами, он поднял руку, провёл пальцами по железным пластинкам с выгравированными буквами. Найдя букву «Т» с фамилией автора, Оливер взял нужное ему произведение, а затем пристроился на диване недалеко от полок.       «Отцы и дети» не была его любимой книгой, он больше любил авторов своей страны. Но иногда перечитывать и других авторов очень полезно, как и искать новых, пробовать различные жанры, потому что топчась на одном месте, ты стагнируешь, не развиваешься. Иногда полезно расширять зону комфорта и стремиться к новым знаниям, даже если они кажутся ненужными. Читая Тургенева, он наблюдал за развитием главного героя, который, к сожалению, так и не понял своих ошибок. Кто бы что ни говорил, любовь существует. Если не как что-то возвышенное, то как биологический термин. Любовь к себе, к друзьям, к дорогому человеку, к родителям — всё это существует и проявляется в разных формах.       Оливер любил дело, которым он занимался, любил свою команду из друзей, которые так же любят и поддержат его, чувствовал симпатию, влюблялся, до безумия обожал свою маму и, к сожалению для него, отца отчасти тоже, по крайней мере тот образ, который сохранился в детских воспоминаниях. И он всегда чувствовал отдачу в той или иной степени, не посмел бы никогда сказать, что он не любит или не любят его.       — А ты меня любишь? — спросил Оливер, забравшись на подлокотник кресла в кухне, в котором сидел отец.       Видимо, что-то в его фразе было действительно смешным, ведь Александр, услышав это, громко рассмеялся.       — Каттен, ты знала, что у нас растёт манипулятор? — выдавил мужчина, подхватив сына на руки и встал, подходя к девушке, что поставила в духовку что-то запекаться.       — Яблоко от яблони, Нильсен, — усмехнулась она, на что он, почувствовав себя уязвлённым, подхватил её за талию свободной рукой, развернул к себе и звонко чмокнул в губы.       — Чтобы больше таких вопросов не возникало, да, я люблю вас больше всего на свете и всегда буду рядом, чтобы защитить вас, — улыбнулся он и поочерёдно поцеловал щеку мальчика и лоб жены.       Вырвавшись из воспоминаний, парень вздохнул и открыл начало книги.       — Оливер… Оливер… — звал его куда-то нежный голос, который становился всё громче, пока не… — Оливер!       Вздрогнув, он открыл глаза и увидел перед собой лицо Анны, которая мило улыбалась, смотря на него. Он даже как-то выпрямился, от чего она шире растянула губы в улыбке. Больше снисходительно, чем насмехающеся.       — Если в следующий раз мы снова встретимся в библиотеке, это станет закономерностью, — сказала она и присела рядом, заинтересованно рассматривая книгу в его руках. — Любишь русскую литературу?       — Не то чтобы… — неопределённо промямлил спросонья он, совершенно не ожидая от себя этого. Обычно с девчонками он показывал себя в качестве альфа-самца, плечи назад, грудь колесом, а с ней хотелось побыть расслабленным. — Шекспир всё равно остаётся в моём топе лучших.       — Слышал про наступающий осенний бал? — спросила Анна, смотря теперь уже на его лицо.       — Я его организовываю, — ответил он, одним движением ладони зачесав чёлку назад.       — Правда? — восторженно спросила она. — Не подумай, я удивлена не в плохом смысле, с твоей активностью этого стоило ожидать, — Линдберг улыбнулась, заправив прядь волос за ушко. — Капитан футбольной команды, лучший игрок сезона, организатор бала, в ближайшем будущем король школы… Не подумай, я не собираю на тебя досье, но будь ты в каком-нибудь фанфике, тебя бы назвали сьюхой.       — Критический удар по моей самооценке, — усмехнулся он, приставив два пальца, словно пистолет, к виску.       — Ещё и твой отец…       — Не продолжай, — перебил он. — Я и так знаю.       — Что ж… Ты пойдёшь с кем-нибудь на бал или будешь там только в качестве организатора? — перевела она тему.       — Ну, э-э-э-эм… — замялся Оливер. — Да, у меня есть пара.       — О, — её «о» звучало как-то поникше. — И с кем же ты пойдёшь, кто эта счастливица… Или счастливчик?       Скажи «ты». Просто скажи «ты». Просто скажи это.       — Ладно, извини, я патологически не умею врать, — признался он. — Я хотел пригласить тебя, но потом услышал, что тебя уже пригласил Нейтон и…       — Я ему отказала, — резко выпалила она и её щёки залились румянцем.       — И я… Эм… М-м… То есть… — начал заикаться Оливер от неожиданного признания. — Ну я подумал…       Анна как-то мягко улыбнулась, хотя румянец всё ещё слегка припекало. Она коснулась его руки своей ладонью, как бы поддерживая.       — Да, я пойду с тобой на бал, — сказала она почти шёпотом, словно это был важный секрет.       — Я заеду в шесть, — большого труда ему стоило состроить уверенное выражение лица, пока внутри образовалась настоящая дрожь от её прикосновений.       Домой Нильсен-Харрис зашёл почти вприпрыжку. Сегодня было определённо лучше, чем вчера, и даже проблема отцов и детей уже не казалась такой важной.