Под прицелом

Апрель стоял жаркий, и уже к середине месяца озеро, так излюбленное мужским персоналом ФЭС, хотя и некоторые девочки не отставали, покрылось густо цветущей водорослью. Каждый день над ним шелестела густая листва многочисленных ясеней, расположенных вокруг. Но, хоть и казалось тёплым, оно было ещё ледяным, и распахивало свои шальные объятия только для истинных моржей. -Холодрыга, да же, господин морж Шустов? — усмехнулся Лисицын, и присел на берегу на корточки, прижав кулак к губам. — Не искупаться даже, хотя на что мы рассчитывали, приезжая сюда пятнадцатого апреля? -Не знаю, месье Константин, чего это вас потянуло к воде. А ведь мы бы могли сидеть в уютных квартирах и попивать чай в домашних халатах, — не полез за словом в карман Игорь. Народу вокруг совсем нет, пусто, кто поедет сюда именно сейчас? Наверное, единственные такие сумасшедшие, были только Костя и Игорь. Тем более, что даже обеда не было -только девять утра. Кому вздумается окунуться в грязную холодную, где только лёд растаял, воду в законный выходной, а тем более — в такую рань. Вот именно, что Шустов и Лисицын. -В общем, зря я бензин тратить не буду, — вдруг нарушил такую почти идеальную тишину Костя, встав с корточек. Эту идиллию лишь изредка нарушал ветер, шелыхая листву на плотно выросших деревьях. — Я купаться. -Неужто спятили, Константин Львович? — растянул улыбку Шустов, — Неужто ты и в правду без меня купаться будешь? — развёл руками Игорь и отрицательно покачал головой, — Осуждаю, Лисицын. -Если хочешь, то иди со мной, — махнул рукой Лисицын, — Но я-то точно буду. -Да уж, давай по разку. Вода вовсе не грязная, просто кажется такой из-за расцветающих тёмно-зелёных водорослей. Сквозь прозрачную ледяную гладь видно песчаное, почти белое дно с изредка встречающимися камешками сероватой гальки. Это невероятное ощущение — после палящего солнца войти по грудь в леденящий водоём и занырнуть в него с головой, пусть всё тело и сводит. Одежда их валяется на берегу, обдуваемая ветром и густо осыпаемая разной тварью божьей — от прытких зелёных кузнечиков, едва различимых в траве, и до огромных жуков-усачей, изучающих внимательно рубашки с короткими рукавами. -Не знаю, как ты, Игорь, а я к берегу. Уж слишком тут холодно, — Лисицын выходит на песок, сильно липнущий к ногам, и вновь усаживается на корточки. За ним к берегу подплывает и Шустов, совсем дрожащий от холода, и выползает ближе к траве, чтобы нормально отлежаться. -Вот это хорошо, Костя. Давно так хорошо не было, — Игорь подставляет лицо солнцу, греется в его лучах после холодных и мокрых приключений. Неделя в ФЭС выдалась захватывающе насыщенная — аж три раскрытых дела (!), и ребята подустали от таких бурных всплесков адреналина в их жизни. Хотелось какого-то постоянства, стабильности, которую не мог и не смел бы нарушить никто и ничто, кроме приказа Рогозиной или Султанова. Но телефон в кармане кофты Кости предательски зажужжал. Хм, неизвестный номер, — подумалось ему. Но замороженное водой сознание не собиралось раздумывать об этом. На той стороне около десяти секунд висела тишина, пока механический голос не проговорил: -Константин Лисицын, вы под прицелом, — связь оборвалась. -Вот с…волочи. Разыграть меня решили! — в возмущении кричит Лисицын. -Изволите ругаться, барин?! Или вам нехорошо? — смеётся от души Шустов, пока Костя раздумывает. А так ли они пошутили? — проносится ураганом в голове оперативника, пока этот же ураган смывает остатки блаженства в теле и убивает мозг миллионами вопросов. Костя выхватывает пиджак из шкафчика в раздевалке и видит возле ботинка записку на стикере, что был в каждом кабинете. Он недоверчиво нагибается и срывает его. Лисицын Константин Львович, осторожнее! — гласит она. Вот черти поганые! — взрывается и чертыхается про себя Лисицын, — Но неужто… Кто-то из наших? -Николай Петрович, здравствуйте! — тактично здоровается Костя и поправляет галстук. -Здравствуй, Костя. Чего ко мне пожаловал? -Я тут хотел обсудить это, — Лисицын протягивает ему записку и нервно клеит к столешнице, — Вы не знаете, кто мог бы написать? — уже порядком нервничая, спрашивает Костя. -Нет, Костя, а ещё что-нибудь странное есть? — в недоумении спрашивает Круглов у майора. Жаркий воздух врывается небольшими потоками в офисы, раскачивая полупрозрачный тюль, и от прикосновений уличного воздуха Косте становится как-то не по себе. -Да. Мне на днях позвонил неизвестный номер, — Костя залез в карман казённых брюк, и, достав телефон, стал искать номер, — Вот этот. И сказали примерно то же самое. -Костя, это может значить только одно. Нет, два. Первое — они не шутят. А второе — среди нас «крот»! — угрюмо постановил Круглов, — Отправляйся к Гале, расскажи ей. «Крот» — дело непорядочное, — Круглов серьёзно нахмурился и уселся за ранее брошенные скучные бумаги. Галя прошлась по офисам, заглянула в каждый кабинет, спросила на ресепшне, в лаборатории и даже в буфете, но Лисицына нигде не было. Через широко распахнутые окна в здание ФЭС заносило запахи женских духов и свежего леса. Ну и где этого блудного майора искать? — в шутку подумала Галина Николаевна. Дверь в курилку на первом этаже была приоткрыта, хотя в неё редко заходили, и Галя насторожилась. Опёршись на низкий столик, там стоял Константин Лисицын, и курил, по-видимому, очень долго. -Костя, это что за дела? Ты же, вроде как, не куришь? — удивлённо спросила Рогозина. -Я обдумываю вот это, — Костя протянул Галине жёлтую бумажку, свёрнутую в четыре раза. -Что это? -Сказать я не могу, потому что сам не знаю, — Лисицын сунул в рот очередную сигарету и чиркнул зажигалкой. Крохотный огонёк заставил табак тлеть, испуская струйку дыма. Лисицын нервно придерживал сигарету у рта. Галина Николаевна закашлялась, — Не знаю что это, но сказать достоверно могу одно — я в опасности, — очередной бычок отправился в пепельницу, и Костя уставился в стену. Рогозина, вскинув бровь, глянула на него. -Но… Почему? -А вы прочитайте, что там написано, — Костя кивнул в сторону бумажки и снова сунул в рот сигарету. -И хватит уже курить, весь офис дымом из-за тебя пропахнет, — прокашлявшись от дыма, сделала ему замечание Галя. Костя сделал ещё один затяг, и, вздохнув, отправил недокуренную сигарету в пепельницу, — Так, это точно что-то неладное, — буркнула начальница и сунула бумажку в карман пиджака, — Тебя Шустов уже заждался, иди работать. Лисицын выехал на дело, думая о своём. Под прицелом, что это может значить? — носилось у него в голове. -Константин Львович, не спите! — тряхнул Игорь друга. Костя заглушил мотор, и, ухмыльнувшись, вышел из серого внедорожника. Тут на его телефон вновь позвонили с номера, с которого угрожали. Опять эти придурки, — подумал Костя. -Алло! — Лисицын тупо поглядывал в стену дома, который осматривал Шустов, изредка что-нибудь бормоча в диктофон. Из завесы неизвестности послышался тот же голос: -Мы вас видим, Константин Лисицын. Вы под прицелом, — далее на том конце послышалась хрипловатая тишина, полная неясных шумов. Трубку сбросили, и майор невольно оглянулся. Все, кроме одного, окна, были завешены шторами или жалюзи. А то, которое не было прикрыто шторами, испускало несильный тускловатый свет, мигающий и чем-то напоминающий ему мигание лазерного прицела. Самоубеждение, — махнул рукой опер. А зря. -Ваня, можешь отсканировать отпечатки? — спросила Рогозина у Тихонова, прописывающего коды в своём девайсе. -А? Да? Хорошо! — откликнулся он из собственного мира при его имени и откашлялся. Жаркий в общем, но местами холодный апрельский ветер выбил у него всё остающееся здоровье, если таковое ещё оставалось в его теле после суточных, а то и больше, рабочих дней. Парень взъерошил себе волосы и принялся сканировать бумажку вдоль и поперёк, — Но тут ничего нету… — разочарованно протянул он. -И это ещё раз доказывает, что он — из наших, — Галина быстро зашагала прочь, и Ваня удивлённо хмыкнул. Да, в его несобранной голове за секунду накопилось много вопросов — и ни один он не успел задать. Кто, он? Почему он из наших? И как этот кто-то провинился? А главное — чем? Ваня вздохнул и запустил руку в волосы. Спасибо, в спешке начальница не заметила бардак на его столе, хотя он был приметным — шесть кружек, умазанных кофе, стояли друг на друге. Повсюду были разбросаны кусочки скотча и бумаги; провода валялись под столом и на столе. Слава богу, — подумал Тихонов. -Вот Шустов, ты когда-нибудь угрозы в свой адрес получал? — спросил Костя, ногами шурша по полу. -Да. Вот вчера, например, — Игорь ухмыльнулся, — Ты мне голову обещал свернуть. -Ой, Шустов, не морочь голову! Ты же прекрасно понял, о чём я! — на пределе нервов выдал Костя. -Ну, тогда так и говори — тебе угрожали расправой? Или — тебе звонки с угрозами поступали? — снова ухмыляется Игорь, наблюдая, как его друг доходит до состояния «чайничка» — закипает, в общем. -Ты прекрасно понял! -Ладно, не горячись, отвечу я — нет. Не было таких записок у меня, и не звонили мне так. Порыв ветра ворвался в буфет, принеся с собой запах дорогих духов и дизельного топлива. Полупрозрачный тюль раскачивался на этом ветерке. -А знаешь, Игорь… Есть у меня кое-какие подозрения, — и Лисицын сорвался с места, так и не допив остывший чай. Выпросив выходной, расписавшись в журнале и переодевшись, задумчивый Лисицын вышел на улицу, где вовсю жарило солнце. Он прищурил глаза и открыл машину. Поеду к Юле, — подумал он, — Может, она знает, что делать. Слишком знакомый район многоэтажек — находиться здесь ему было не впервой — открылся взгляду, только Костя въехал на нужную улицу. Южный ветер обдувал тёплыми порывами потное лицо, на улице очень жарко. Он провёл языком по внутренней стороне щеки и вздохнул. Тут же на его телефон раздался звонок с, уже нового, неизвестного номера. Костя вскинул бровь и, не медля более ни секунды, ответил. Хрипловатый голос мужчины встрял в уши своим заспанным и злым тоном: -Вас отлично видно, майор, — он тянул его должность, издевательски ухмыляясь — это Лисицын чувствовал, даже если не видел лица, — Оставайтесь на месте, номер пятый о вас позаботится, — Костя приставил кулак к губам и задумался. Сбросил трубку, послышались долгие гудки — абонент поставил трубку на удержание. В зоне видимости не было ни одного человека — тем более с пистолетом, ружьём или другим огнестрельным оружием. Однако уже через пару мгновений мимо уха оперативника просвистела пуля — прямо-таки повезло — и он, наконец, вышел из своих мыслей. Он был в неком шоке после выстрела, и его губы сжимались всё плотнее. Костя только распахнул дверь, как ему вновь повезло, прямо дико повезло — стоило эту самую дверь на сантиметр прикрыть, как об её угол ударилась пуля. Заберу пулю, может, на анализе что-нибудь выяснят, — Костя протянул руку к пуле, как ещё одна, со свистом прилетев из неизвестного направления, пришлась прямо в локоть; пальцы резко разогнулись из-за животных рефлексов; вторая рука тем временем сжалась в кулак, до крови соскребая эпителий с ладони; послышался глухой стон — большего проявления боли от пулевого ранения майор не мог себе позволить. С адским трудом взяв пулю раненой правой рукой, он побрёл п бетонным лестницам к квартире майора Соколовой. В дверь раздался звонок, и голос Лисицына прохрипел: -Юля, открой, я в опасности. Быстрее, пожалуйста, — Соколова, чуть замешкавшись, открыла дверь и побледнела — на пороге стоял Костя, рукав толстовки в крови, зубы сжаты, а в руках пуля без крови. -Костя! Что случилось, ты куда опять вляпался?! — прикрикнула Юлия на Лисицына. -Юля… — оперативник глубоко вдохнул, — Юля, сейчас не до объяснений. Звони Рогозиной и в скорую, объясню я всё потом. Всему своё время. -Хорошо, Костя, а ты проходи. Присаживайся, — Лисицын уселся на лавочку в прихожей, и зажмурился от боли, ещё крепче стиснув зубы, — Всё, я им позвонила, разговоры секундные вышли. А теперь, расскажи всё по порядку. -Хорошо, — майор снова глубоко вдохнул. — Итак, меня преследуют. Началось всё со звонка от неизвестного номера, позавчера. Меня предупредили, что я «под прицелом», видите ли, — он нервно выдохнул и продолжил, — Вчера я нашёл записку в своём шкафчике — меня снова предупредили об осторожности. Ещё, вчера на деле, мне снова позвонили, и сказали, что видят меня. А вот сегодня… — он не смог договорить, раздался звонок — приехала скорая. А продолжить рассказ при сотрудниках скорой — подписать заявление в отдел полиции, а значит — отобрать дело у собственной компании. Руку перебинтовали и повезли в больницу, Юле тоже разрешено было сопровождать больного. Уже в палате, подготовленный к операции, Костя смог продолжить: -А вот сегодня в меня стреляли. Сначала сказали, мол, видят меня, но я на них плевать хотел, пусть смотрят сколько хотя, — ухмыляясь, выкинул он, — Ну, а потом… Пуля мимо уха свистнула, в стене торчит сейчас, наверное. Второй пулей тоже снайпер промахнулся — она со свистом от угла двери отскочила. Я потянулся за ней, на экспертизу чтобы сдать, ну и попали в меня. Понимаешь? -Эх, вляпался ты, Лисицын, а нам опять вытягивать тебя, — шутит Соколова и вздыхает, — Вот врач пришёл, забирайте его, — Юля отвернулась и незаметно утёрла слезу, оставляющую влажную дорожку на щеке, — И вытянем. -Галина Николаевна, Галина Николаевна! — быстро выбегая из раздевалки, догоняла Юля Рогозину, Тут срочное дело! Прямо срочнее не бывает! — майор опёрлась на стеклянную стену и нагнулась, — Галина, Николаевна, майор Лисицын в больнице после операции, — наконец, захватив внимание Рогозиной, продолжила Соколова, — Состояние стабильное, пусть и не очень удовлетворительное. -Так, Юля, а вот здесь поподробнее! Идём ко мне в кабинет, — чуть нахмурившись, позвала майора начальница. -Так вот, Галина Николаевна, пришёл ко мне, а я смотрю — от боли корчится, рукав в крови, в руке пулю держит, видимо, ту, которой промахнулись. Её мне отдал, она в кармане у меня, в пакетике. А сам: «Скорую вызывай, Юля, не до объяснений мне». -Так, продолжай… -Вот, и рассказал мне обо всём. Говорил ещё, что в звонке указали «номера пятого», который его, видимо, и пристрелил. -Галя, что тут происходит? — майор Круглов вошёл в кабинет со стопкой бумаг, — Юля, ты чего такая напуганная? -Да вот, сидит, про Лисицына нашего невезучего рассказывает. -И как, интересно? — усмехается Круглов, обнажая белые зубы, — А что произошло-то хоть, толком рассказала? -Попал в передрягу непонятную наш Костя… Вот и вытаскивай его каждый раз, — вздыхает Рогозина, и, окинув взглядом Соколову и Колю, попросила Юлю продолжить рассказ. -Вот, скорую я вызвала, вам позвонила. Он в интенсивной терапии лежит, говорит, выпишут его скоро, через два дня должны, вроде, — снова вздыхает Соколова. -Что ж, будем ждать, — улыбается Круглов, хотя и смешного-то в этом деле мало, — А Шустову скажи, когда наш неудачливый майор вернётся, чтобы как баллистик, высчитал, откуда стреляли. -Хорошо, а я в лабораторию пошла, у Вани кое-что спрошу, — грустно выдаёт Соколова и удаляется из кабинета, слегка одёрнув белый халат. Рогозина ещё долго смотрела ей вслед, и, даже когда она ушла, не могла поверить в случившееся. -Коля, это не шутки! — растревоженно заметила она, — Ему очень повезло, что попали в локоть. Могли и убить. -Да, Галь. Повезло, — майор продолжал солнечно улыбаться, внутри раздумывая. А так ли они шутят?