Поездка втроём

      Яркое солнце слепило глаза, и Микаса прикрыла лоб рукой, уже немного жалея, что отказалась от покупки панамки. Хизуру было страной все же жаркой, да еще и летом, когда их сюда и принесло. — Габи, ты идешь? — позвал девочку стоящий рядом Леви. Та, оторвавшись от завороженного разглядывания всего вокруг подряд, тут же прибавила шагу и сравнялась с ними. — Да иду, иду, — тихо пробурчала она, незаметно хватая Микасу за руку. Девушка усмехнулась, прекрасно понимая это недоумение девочки — когда Аккерман впервые посетила родную страну своей матери, точно так же не могла избавиться от ощущения, что попала в параллельную вселенную. Здесь все было иначе: даже одежда. Пускай далеко не каждый ходил в традиционном кимоно или его разновидностях, поглядеть все равно было на что. Люди здесь выглядели тоже по-другому, и Микаса, каждый раз ища какие-то сходства со своей матерью, удивлялась, как не замечала этого раньше: что внешность ее мамы имела так много различий от внешности других людей Парадиза. Это поражало до глубины души. — А куда мы идем? — все же не вытерпела Габи, все смелее и смелее оглядываясь вокруг и постепенно отпуская руку Микасы. — Оставим вещи, — она подняла повыше сумку, которую держала в левой руке, — и пойдем на прогулку. — А куда? — не успокаивалась Габи, идя почти вприпрыжку от нетерпения. — У-ви-дишь, — по слогам ответила Микаса и не удержалась от широкой улыбки. — Не припомню, чтоб ее брат был таким неугомонным, так в кого же эта мелюзга только пошла… — протянул Леви и скрыл свою усмешку кулаком. Габи надулась, услышав ненавистное слово «мелюзга», но ее обиды хватило ненадолго: — Вы еще не видели Райнера в детстве просто! Мама рассказывала, что он в день принятия его воином носился по дому как сумасшедший! — На Парадизе он не выглядел шибко радостным, — с усмешкой заметил Леви. — Так, все, хватит, — их шуточная перепалка была остановлена Микасой, пытавшейся поймать автомобиль, который довез бы их до нужного места. — Обойдемся без обсуждения не особо приятного прошлого, если не возражаете. — Мы же в шутку, — протянула Габи, но Леви уже отвлекся от их словесной перепалки, переключившись на актуальную тему: — Давай повозкой, — предложил он, увидев неудачи Микасы. — Дольше, конечно, немного, но что поделать. — Ты прав, — согласилась она, кивнув, и стала выискивать глазами повозку. — Устали? — Не-а, — весело ответила Габи. — А все же, куда мы поедем потом?..

***

Все вокруг твердили им, что они выглядят как самая настоящая семья, и Микаса после двадцать пятого объяснения, что они трое просто вместе путешествуют, махнула рукой на это и стала просто соглашаться. Да, семья, да, думайте, как хотите. От этого в их отношениях все равно ничего не менялось, так какая разница. Габи зато до сих пор не потеряла терпение и эмоционально доказывала всем, что Аккерманы — не ее родители, нет. Их сплоченные отношения начались полгода назад, кажется, когда спустя четыре месяца после того, как они остановили Эрена, ребята решили заново собраться вместе. Когда Микасе пришла весточка об этом, ей пришлось в один день бросить все свои дела в Хизуру и прибыть на Парадиз — она не стала это откладывать, потому что понимала, что эта встреча, вероятно, будет последней, на которой присутствовали бы они все. До окончания срока титанов-шифтеров Энни и Райнера оставалось совсем немного, и потому пришли все ребята, несмотря на то, что у многих из них было немало неотложных дел. Девушка отчетливо помнила те дни: они все встретились в замке Хистории и провели вместе не один вечер за разговорами, рассказывая, кто чего добился за эти несколько месяцев и у кого какие были планы на будущее. Микаса к тому времени уже дважды успела побывать в Хизуру и во второй раз даже положила начало движению за права элдийцев. Многие, увидев ее инициативность, поддержали девушку, и в этой стране, наиболее дружественно относящейся к элдийцам, начались первые проекты по защите прав элдийского народа. Но Хизуру не призывал элдийцев приезжать в эту страну, основной посыл движения заключался в том, чтобы все элдийцы поднялись на ноги и поддержали данную идею, в каких бы странах они на тот момент ни проживали. Микаса, если честно, случайно сработалась с Пик именно таким образом: та начала это же движение в Марлии, что, признаться, было более опасным делом, но Пик не боялась. И Микаса старалась не отставать. А еще в тот день пришли также Габи и Фалько. Видеть их в спокойной обстановке, при которой никому не требовалось ни спасать мир, ни кого-либо убивать, было непривычно. Как себя вести в подобной ситуации, не знала не только Микаса, видимо: дети сидели в стороне ото всех и испуганно смотрели на всех собравшихся, никак не взаимодействуя ни с кем, кроме, может, Райнера и Пик. Очень неожиданно получилось, что в итоге единственным человеком, в компании которого они смогли расслабиться, стала Микаса, которая вроде как должна была быть их врагом. Взаимно, конечно. Но нет — Габи через какое-то время спала на плече именно Микасы. И именно Микаса отнесла потом девочку в кровать. Наверное, в тот день она каким-то образом завоевала доверие Габи — хотя, казалось бы, ничего не сделала, лишь подсела к ней, когда никто не обращал на нее внимания, обняла и немного поговорила. Габи было достаточно этого? Как же ей не хватало ласки, что в тот день отношения Микасы к ней стало достаточно? Именно тогда начались их доверительные отношения. Браун ведь потеряла родителей по милости Эрена, и у нее из родных остался лишь Райнер, который и сам был занят по горло после того, как они остановили уничтожение мира. Габи осталась практически одна. И Микаса не знала, честно, как так вышло, но в один день она просто предложила Габи поехать в Хизуру с ней, открыть для себя новые места, а после кое-каких дел там, возможно, и попутешествовать вместе. Пик и Райнер этой идее тоже обрадовались: сказали, что Габи полезно будет отвлечься, поскольку девочка так и не отошла от стресса за эти месяцы. Микасу, казалось бы, уже ничего бы не удивило, но через несколько дней, когда она расслабленно рассказывала капитану Леви о своей деятельности в Хизуру и полушутя спросила, не хочет ли он присоединиться к их маленькой команде в лице ее самой и Габи, капитан Леви спустя пару насмешек вроде «разве вам нужен в дороге инвалид?»… …ответил, что был бы рад, если бы не был обузой. Микаса от удивления в тот момент даже забыла, как дышать. — Вы не обуза! — тогда воскликнула она. — А вы правда хотели бы присоединиться? И тогда точно так же внезапно в их маленькую компанию добавился капитан Леви. А спустя недолгое время они перешли на более комфортное общение, и капитан Леви стал просто Леви. И точно так же, как ушло из обращения это слово «капитан», испарилось и напряжение в их общении. Поэтому Микаса, наверное, не смогла бы ответить, когда же конкретно она, Леви и Габи так сблизились — это произошло так неожиданно и так плавно одновременно, что точного времени назвать было нельзя.

***

— Предлагаю сегодня никуда уже не ехать, а разобрать вещи и немного прибраться тут, — когда они приехали, заявил Леви. Габи закатила глаза, с видимым удовольствием упав на кровать, а Микаса, открывая многочисленные сумки, лишь усмехнулась. — Не будьте занудами, — взмолилась девочка. — Успеем мы прибраться. — Погулять тоже успеем, — заметил Леви, открывая шкафы и морщась от пыли всюду. — Микаса? Твой голос? — Габи, да ты же в повозке уже засыпала, — с улыбкой сказала Микаса, и Габи зарделась, раскрыв рот, чтобы эмоционально оспорить данное суждение. — Леви прав, сегодня продуктивнее будет разобраться с вещами и домом. А завтра уже погулять. Ну ты же не хочешь завтрашний обязательно насыщенный и прекрасный день омрачать тяжелой генеральной уборкой? — Не хочу, — моментально ответила Габи. — Тогда мы должны заняться этим сегодня, — победно произнесла Микаса, и Габи глубоко вздохнула, желая возразить, но так и не подобрала слов и обиженно замолчала. — «Леви прав», — фыркнув, все же передразнила Микасу она, видимо, чувствуя необходимость сказать хоть что-то. — Вот сейчас ты звучала так, словно слухи о вашем с ним тайном романе — вовсе не слухи. — Габи! — возмущенно воскликнула Микаса, почти услышав старательно скрываемый Леви смешок. — Мелочь, вместо того, чтоб гадать, кто в каких отношениях, помогай давай, — привычно ровно ответил на выпад Габи Леви. — Если быстро справимся, то успеем перед сном поиграть во что-нибудь. — Морской бой! — взвизгнула радостно девочка, вскочив с кровати и даже не обратив внимания на ненавистное «мелочь». — Как вариант, — кивнул Леви, отрываясь от поиска чего-то в сумке. — Микаса, мы моющие средства клали к тебе или ко мне? — Я их в сумку Габи положила, там места больше всего было, — ответила девушка. — Черт, эта одежда такая неудобная. Ты не будешь переодеваться? — Только после душа, а душ — после уборки, — напомнил Леви. Габи мученически застонала. — Если вы еще душ будете принимать, мы точно не успеем сыграть! — Я тебе больше скажу, — коварно тихо произнесла Микаса. — Ты тоже. Будешь. Душ принимать. — Но… — И это не обсуждается, — отрезала она. — Микаса права, — заметил Леви, вытаскивая мыло и тряпки из сумки. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. — Говорю ж — вы как парочка, — буркнула Габи, заново упав на кровать. — Причем женатая, — мстительно добавила она, словно в ее представлении женатой парочкой было куда хуже, чем обычной. — Как скажешь, — не отреагировал Леви. — Фамилия у нас одинаковая, так что… — Леви! О чем ты вообще?! — возмутилась Микаса, чем вызвала лишь еще больше шуток со стороны Габи: — Да ладно, не скрывай, он, вот, уже признал… — Габи! Девочка откровенно веселилась с реакции Микасы, а Леви равнодушно раскладывал моющие средства перед собой, но на его лице можно было заметить лёгкую усмешку. — Черт с вами, — сдалась Микаса. — Все равно в морской бой я вас обоих обыграю. — Это мы еще посмотрим! — азартно заявила Габи, вскочив с кровати и схватив первую же тряпку. — Так что, с чего мы уборку начнем?

***

— Спит? — Спит. Микаса тихо вышла из комнаты, где планировалось спать ей и Габи, и осторожно села напротив Леви, пившего чай. — Устала, — заметил он. — А еще гулять хотела. Микаса лишь кивнула, погруженная в свои мысли. Наконец-то можно было расслабиться, и это чувство чистоты вокруг и на себе, а еще свободной одежды, приносило немало удовольствия. — Будешь чай? — счел нужным предложить Леви, и Микаса мотнула головой. Ей бы в кровать поскорее… — Сама-то спать не собираешься? — поинтересовался он, словно прочитав ее мысли. — Да сейчас пойду, — с улыбкой кивнула Микаса и, немного помолчав, все же задала терзавший ее вопрос: — Мне вот интересно, а почему ты все же согласился приехать сюда с нами? С Габи мне более или менее понятно — она мала, ей в любом случае интересны путешествия и другие страны, а после тех событий она тем более хотела отвлечься от всего. Но что двигало… И движет тобой? Леви усмехнулся так, словно давно ждал этого вопрос, и, выдохнув, ответил: — Если б мне кто сказал. — О как, — с легким смешком тихо произнесла Микаса. Леви продолжил: — Во-первых, в тот день, когда ты рассказывала о своем пребывании здесь, меня восхитило то, как ты реализовалась как личность. Потому что меня на тот момент в жизни интересовало лишь время, когда она прекратится. — Я помню, ты рассказывал, — кивнула Микаса серьезно. То время действительно было тяжёлым для них всех, и то, что Леви тогда потерял интерес к жизни, было не так уж и удивительно. — Во-вторых, — продолжил он, — это было очень спонтанное решение. Терпеть не могу спонтанные решения, но в тот момент подумал, что, возможно, надо жить именно так, одним мгновением, чтобы потом ни о чем не жалеть, — Леви сделал еще глоток и продолжил: — В-третьих, если помнишь, именно ты распиналась передо мной, что жить, ожидая смерти, — ненормально. И приводила в пример себя. — Помню, конечно, я и сейчас так считаю. — Так вот считай, что ты меня убедила, — слишком обыденно произнес Леви, посмотрев прямо на нее. — Капитана Леви смогли в чем-то переубедить, вау, — нарочито неестественно пролепетала Микаса, чтобы скрыть смущение от косвенной похвалы, за что сразу получила фирменный взгляд Леви в ответ. — Да брось, на меня этот взгляд со времен разведки не действует. — Как я мог забыть, — вздохнул Леви и встал, чтобы помыть за собой кружку. — Аккерман всегда должна была отличиться от других. — Ты тоже Аккерман, — как бы между прочим напомнила Микаса, тихонько хихикнув. — А я что, говорю, что я другой? — удивился Леви и, выключив воду, вновь посмотрел на девушку с какой-то теплотой. Сердце Микасы замерло от этого простого взгляда, и она мысленно смутилась — какого черта? — Спокойной ночи, я пойду, — поспешно встав, сказала она. — Спокойной, Микаса, — улыбнувшись краем губ, кивнул он. Девушка все же замерла у двери и неловко спросила последнее, но интересовавшее ее не меньше: — А это правда я тебя так вдохновила? — Ты просто не слышала, с каким воодушевлением рассказывала о Хизуру, его культуре, истории. И национальных особенностях, — хмыкнув, ответил Леви. — Там бы любой обрел обратно любовь к жизни. Так что да, мне срочно захотелось увидеть все это своими глазами. — Ладно, это хорошо, — растянулась она в улыбке. — А сейчас… Ты рад, что согласился? — Если бы не был, то меня здесь не было бы, поверь мне, — заметил Леви. Девушка облегченно выдохнула. — Тогда вообще замечательно!

***

Лежа в кровати всего в паре метров от раскинувшейся звездочкой Габи, Микаса думала, что почему-то счастлива, хотя не ожидала больше почувствовать счастье. Отчего-то эти двое — Габи и Леви — стали ей невероятно близки за столь короткий промежуток времени, и одна лишь мысль, что однажды их пути вновь разойдутся, заставляла Микасу чувствовать пустоту внутри себя. Неожиданно подумалось, что она хотела бы жить так, как сегодня, всегда. Собираться с ними двумя, куда-то внезапно рваться в путешествие, планировать свой распорядок дня, исходя из состояния всех троих. Вместе раскладывать свои вещи по шкафам, вместе убираться и распределять обязанности, а после дурачиться до полуночи с Габи и ловить задумчивые взгляды Леви, а в какой-то момент втягивать его хотя бы словесно. А потом, уложив Габи, пересекаться с Леви на кухне и обсуждать что-либо, чувствуя странное воодушевление от прошедшего дня. Убаюканная этими представлениями о возможном будущем, Микаса и заснула.