И имя ему "Ветер"

До Кён Су

Чанёль стал частым гостем, пока он отсиживал свой последний месяц. Кёнсу нетерпелось выйти, начать жить заново, вернуть то, что упущено за год. Свою репутацию, своё имя и свою семью. Его "семьей" стала девушка, которую он так и не отпустил из сердца. Последний раз он видел Пака, когда тот был почти трезвый, пытался что-то уточнить, но их встреча закончилась намёками. Чанёль из профессионального копа превратился в сломаного пацана. Он знал, что это. Понимал, как никто иной. — Что привело вас на этот раз, детектив Пак? — усмехнулся Кёнсу, привычно усаживаясь на скамейку за столом встречь. Он отказывается на спинку стула, в ожидании, но детектив Пак не присел. Полицейский молча отошёл на шаг назад, уступая дорогу неожиданному посетителю. — Привет, Кёнсу, — поприветствовал его бывший друг, садясь на против. Кёнсу сжал кулаки под сталом, контролируя желание набросится. У Сехуна хватило наглости появиться перед ним спустя целый год потерянной жизни, смотреть ему в глаза не красная. Если бы не сдержанность, которой учился весь год, что провёл в этом аду, наверное так бы и украсил морду бывшему лучшему другу парочкой смачных фингалов. — Что происходит детектив Пак? Почему Сехун здесь? — на бывшего друга заключенный не смотрел, сосредоточив внимание лишь на высоком парне с торчащими ушами. Пак ему не ответил. Долгое молчание детектива позволило Сехуну наконец выдавить из себя слова: — Давно не виделись друг, — О говорит это с такой ноглой уверенностью, будто придя сюда был уверен, что его простили. Но не черта Кёнсу не простил. За год он только больше копил ненависти к О. — Что тебе нужно, Сехун? — презренно интересуется До, не капли не сомневаясь, что судя по всему О пришёл просить его о помощи. — Я пришёл извиниться, — пряча глаза, произносит О, и для обоих детектива и Кёнсу его слова как отрезвление. Они даже переглянулись. — Ты потерял год жизни из-за моих дурацких выходок. До не верил ушам. Сехун выглядит жалко. Даже желание врезать куда-то ушло. Испарилось. И говорил это он всё так легко и просто, видимо ему и в голову никак не может придти через что прошёл До. Хотя, самого себя он винил больше. Всё ещё винил. Хотя, если ему предложат сделать это снова, вероятно то опять полезет в эту яму. Потому-что счастливые дни были. Потому-что там Гаюль была, вся его, с ним рядом. А теперь он потерял всё. — Думаешь, придёшь сказать "прости", и всё мигом вернётся на свои места? Это вернёт мне мою жизнь и Гаюль? Из-за тебя нас заставили расстаться. Сехун усмехнулся. Чанёль всё ещё тихо стоял в стороне оперевшись на дверь разделявшую их от другой комнаты. — У тебя наивность в голове До Кёнсу, раз ты считаешь, поступив ты иначе, у тебя был бы шанс быть рядом с Гаюль. Вот так просто по твоему желанию старший Юн не отдал бы свою дочь обычном рабочему, — Сехун наклонился вперед оперевшись на локти. — Если ты не прячешь в тайне план как разбогатеть. Кёнсу бы сказал Сехуну, что он уже богат, что есть человек, который поможет финансово. Собственно поэтому его и отпускают. И Сань оказался намного могущественнее, чем До себе представлял. Его ситуация напрягала, но он никогда в жизни не признается, что ему тоже страшно. — Не твоё дело, — огрызнулся Кёнсу, отводя взгляд от Сехуна. — После того как тебя посадили, Гаюль приходила ко мне Кёнсу, — признаётся О, вызывает интерес. Чанёль тоже напрягся. Он то знал зачем она ходила каждый день к дому О. — С тех пор как ты здесь, она постоянно влезает в какие-то про... — Время прошло. Забирайте! — он три раза постучал по двери, на, что реагирует охрана и тут же выводит Кёнсу из комнаты свиданий. — Детективишька, — подал голос Исань, когда Кёнсу вернулся в камеру. Как по расписанию его дяденька сидел на койке и ждал возвращения своего верного подопечного. Каждый раз так делал, когда к парнишке приходил кто-нибудь навестить. Кёнсу склонял это к тому, что тот перестраховывался. — Чего он хотел? Заданный вопрос Кёнсу никак не удивился. Это проверка на верность. В тюрьме было сложно доверять кому-либо. Здесь даже если всю жизнь посидеть с одним сокамерникам не научишься доверять. Любой может подставить и ударить ножом в спину. За год проживания в этом аду на земле, Кёнсу был на чеку всегда. Его научили доверять, но проверять. Кёнсу устало опустился со взрослым мужчиной на кровать, и устало прикрыл лицо ладонями. На мужчину не смотрел. Легче упереться взглядом в стену, смотреть в одну точку, но не в тяжёлый напористый взгляд наставника. — Сам детектив ничего не хотел. Он просто стоял в стороне, что подозрительно. — Что ты имеешь введу? — Приходил Сехун, мой лучший друг. — Это тот по милости чьей ты здесь оказался? Кёнсу на это промолчал. Вообще, он часто думал, считает ли он виноватым во всем кого-то кроме себя? — Я просто хочу вернуть свою жизнь и репутацию обратно. — Ты должен держать язык за зубами, иначе наш план рухнет. Врагов за воротами этого поганого места у меня много. Я не хочу чтобы пошло что-то не так, До Кёнсу. — Я помню всё, чему ты меня учил Исань. Только ему было дозволено говорить с главой таким тоном. Почему его сделали особенным, Кёнсу был в непонимании. Однако покровитель был силён, и за весь год в тюрьме он жив ещё благодаря этому старику. Следующим утром к Кёнсу пришел повидаться Чонин. Единственное человек, с которым он поддерживает связь на протяжении года заключения. Ким не бросал его впринципе никогда. Они стали называться друг друга братьями, и смуглый парнишка даже предлагал Кёнсу пожить у него, когда тот выйдет. — Ну, что? Как дела? Готов к выходу на днях? — шутливо кидает первое попавшееся на уме Чонин. Кёнсу искренее улыбается ему, словно они кровные браться. Ким всегда понимал его без слов, не нуждаюсь в обсуждении. Они довольно крепко сблизились за это время, и Кёнсу надеялся, что Ким не возненавидит его за будущие действия. — На самом деле я давно готов выйти, — не соврал До, пытаясь держаться, чтобы не рассказать планов. У них с Чонином почти не было друг от друга тайн. Его гложет, что он не честен с ним до самого конца. — Дела нормально. Лучше расскажи, ты накопал что-нибудь на Главного деректора Юна? Выяснил где прячут Гаюль? Он с нетерпением ждал Чонина. Пока узнает хоть какое-то сведение о девушке по которой безумно скучал. Чонин помялся на месте, будто ему не комфортно. — Почти ничего. Я пытался как мог, так, чтобы это было не подозрительно. Возможно, — он задумался, но продолжил, — на детектива не похоже, но копы следят за всеми, кто связан с делом годовалой давности. Чанёль может быть и не подаёт виду, но что-то мне подсказывает, что он знает больше, нежели говорит. Я выяснил, что он тоже активно искал Гаюль, но всё что мне удалось узнать, это то, что она находится в лечебнице. Я без логичных соображений, почему она находится там. Кёнсу напрягся всем телом. Он не могу найти объяснение, как родной отец может относится к своей единственной дочери так жестоко. Найти бы саму Гаюль, разузнать всё. Жаль только, что ему не позволено показать Исаню вида, что он мечтает воссоединиться с любимой. Вероятно тот бы нашёл выход, если бы у него не было на это своих планов. Исань собрался сделать Кёнсу заменой себе, пока он отсиживает в тюрьме свой срок. Поставить на пост главного, обучал всё это время, тренировал. Познакомил со всеми своими родными, и племянницу за которой обещал подглядывать. Они не долго говорили. Чонин рассказал всё, что знал, и после слов " Я буду ждать тебя за воротами со вкусным тофу, который ты обязан съесть весь", ушёл. Неделя прошла быстро. Кёнсу выпускают с опладисментами. Хотя многие завистливо воротили носы, и не смотрели на него вовсе. — Запомни, что я тебе сказал утром, — бросил Исань, когда демонстративно обнимал паренька. Кёнсу кивнул. Большие железные ворота тюрьмы закрываются за его спиной, давая До вдохнуть глоток воздуха свободы. Он так соскучился по свободе. В тюрьме его так и называли " Ветер", что означало ищущий свободы. Чонин ждал у машины как и обещал с тофу в руках. Черный полиэтилен кладут в ладони, и Кёнсу чувствует прохладную влажность. — До конца, — напомнил он, на, что получил в ответ улыбку. Кёнсу отломил немного и съел, остальное напечатал обратно. — Эй! — К этому идеально подходит суп из водорослей, — поспешил оправдаться. Помогло. Ким больше не настаивал. Стоило им ступить шаг к автомобилю, как его позвали: — Заклюяенный До Кёнсу! — голос детектива Пака, Кёнсу узнает даже будь он вовсе слепым. Они развернулись к окликнувшему. Чонин не спешил говорить дальше, но потом протянул руку для дружеского нажатия. — Поздравляю с выходом. Кёнсу с Чонином переглянулись, но бывший заключённый из вежливости ответил взаимным рукопожатием. — Я буду следить за тобой, До Кёнсу. Ты ведь это понимаешь? Что заставило Кёнсу улыбнуться. Он так и знал, что это наигнанная сцена, в которую больше всех любят играть копы. — А, я не дам тебе больше возможности быть рядом с Гаюль. Ты ведь понимаешь это? Да, Кёнсу помнил слабое место детектива Пака. Его собственная девушка как динамит на поле боя. Не приятно вовлекать любимую в это, но он уже это сделал. Лицо Пака стало серьёзнее, самоуверенная улыбка испарилась. — Сначала найди, а потом хвастайся. — А, что если уже? — усмехнулся Кёнсу, оставляя Пака стоять столбом. Бедняга почти не двигался, будто прирос к тротуару. Они с Чонинам сели в его старенький пикап, который он едва мог назвать пригодным. Кёнсу кинул взгляд на Пака в передних стёклах. Тот очнулся и почесав затылок, вернулся в служебную машину. Там его ждал напарница, тут же оживжая. — Су, ты ведь солгал ему. Мы не нашли Гаюль. Мы лишь знаем, где её прячут. Но в какой именно клинике, пока ещё не ясно. Я пытаюсь это узнать всю неделю. — Результат? На это Чонин опустил взгляд на руль. Ему стыдно перед другом, что он так бесполезен. Записался в ряды сыщиков, пытается что-то раздобыть, но ощущение будто эта задача не по плечам обычному бармену. — Ладно, разберёмся. Сначала пойдём поедим, а потом решим, что дальше. Чонин взбодрился, нажал на газ и они скрылись с территории. Кёнсу будто оставлял позади всё самое плохое, покидал проклятое место.