Ложись спать, Цзян Фэнмянь

Отражения звезд покачивались в темной воде. Шелковый полог отдаленной беседки едва заметно трепетал от теплого ветра. Свеча на столе отбрасывала отблески света на чайную пару из точеного нефрита и сорванный цветок лотоса, лежавший рядом. — Фэнмянь. Приятный голос нарушил ночную тишину. Полог поднялся, сдвигаемый уверенной рукой, и внутрь неслышно шагнул красивый мужчина. — Глава Цзинь? — тень в дальнем углу, куда почти не доставал свет, двинулась. — Что-то случилось? — Случилось то, что в столь поздний час ты снова не спишь. Цзинь Гуаншань подавил усталый вздох и сел рядом с главой Цзян. Фэнмянь приоткрыл глаза и грустно улыбнулся. — Я, честно, пытался. Но у меня из головы не идут дела, которые я не успел закончить. Поодаль на скамье лежало несколько писем. Гуаншань неопределенно повел плечом и взял в ладони руку Цзян Фэнмяня, безвольно лежащую на коленях. — Ты замерз? — теплые пальцы мягко огладили прохладную кисть и принялись обводить контуры костяшек. — Сегодня теплая ночь, — прошелестел Фэнмянь, улыбаясь. И Цзинь Гуаншань улыбнулся в ответ, а затем наклонился и оставил на светлой шее Фэнмяня горячий поцелуй. Глава Цзян вздрогнул и широко распахнул глаза. — Что ты..? — изящный палец лег на его губы, не позволяя закончить фразу. — Ты все равно не собирался спать, так почему бы нам не насладиться этой ночью? — шепнул ему на ухо Гуаншань, почти задевая теплыми губами. — А-Шань… — Цзян Фэнмянь смущенно отвел глаза. — Но… Прямо здесь? — Да, — глава Цзинь придвинулся вплотную, прижимаясь бедром, чтобы можно было ощутить через тонкую ткань живое тепло. — А если кто-то увидит? — Фэнмянь нахмурился и неловко отодвинулся. — Кто? — Гуаншань удержал его, лукаво усмехнувшись. — Сейчас середина ночи, мы здесь вдвоем. Хочешь, я погашу свечу? — Нет, — после недолгой паузы выдохнул Фэнмянь, — пусть горит. Глава Цзинь поцеловал его в губы. Не давая передумать, потянулся руками к прическе, на ощупь снимая заколку. Цзян Фэнмянь со вздохом приоткрыл губы и немного запрокинул голову. Темные гладкие волосы скользнули вниз. Гуаншань оставил нежный поцелуй под челюстью и коснулся губами подставленной шеи. От каждого прикосновения его губ Фэнмянь едва ощутимо вздрагивал. Пояс поддался легко, и глава Цзян сам распахнул свои одежды. Гуаншань придержал на плечах уже готовое соскользнуть ханьфу. — Оставь, пожалуйста… — его глаза сейчас казались темнее ночи, и Фэнмянь только едва заметно кивнул, пропадая в них. Со своей одеждой глава Цзинь поступил точно так же, прижался обнаженной кожей к Цзян Фэнмяню и мокро лизнул его губы. Фэнмянь сверкнул глазами и, неожиданно наклонившись, оставил Гуаншаню засос под ключицей. Глава Цзинь игриво усмехнулся: — Я думал, у тебя не осталось сил кусаться, Мянь-Мянь. Цзян Фэнмянь вмиг растерял весь задор и спрятал лицо на его плече. — Не называй меня как одну из своих девушек. — И в мыслях не было, — ласково мурлыкнул ему на ухо Гуаншань. Его руки мягко огладили поджарый живот и неспешно опустились ниже, замерев у паха. Фэнмянь с тихим стоном приподнялся, потираясь бедрами, и глава Цзинь не стал тянуть.

***

Он играл с Цзян Фэнмянем долго. Нежил руками и губами, не позволяя дойти до пика. И когда Фэнмянь, наконец, кончил, смотрел, как часто вздымается широкая грудь и едва заметно влажно блестит в лунном свете впадинка между ключицами. Глава Цзян устало лег на скамью, все еще не в силах успокоить сердцебиение. Растрепавшиеся волосы свесились до пола вместе с полами так и не снятых одеяний. Цзинь Гуаншань позволил себе еще немного полюбоваться им, перед тем, как оправить свою одежду и помочь привести себя в подобающий вид Цзян Фэнмяню. — Кажется, до покоев я не дойду, — глава Цзян едва взглянул на него теплыми сонными глазами. Гуаншань молча укутал его в принесенное с собой покрывало и позволил уложить голову на плечо. — Я побуду с тобой немного, ладно? — шепнул он, обнимая Фэнмяня. Тот пробормотал в ответ что-то неразборчивое и задышал глубоко и ровно. Глава Цзинь пристроил голову на перилах беседки и приготовился ждать рассвета, глядя, как мерно покачиваются в воде цветущие лотосы.