Очисти гниль в своей душе

Вокруг шумно и много людей. Солнце беспощадно светит в глаза, заставляет жмуриться и покорно опустить голову к серому, в каких-то местах потресканному асфальту. Зелёные прищуренные глаза блуждают по толпе, хотят увидеть знакомую фигуру. Но вмиг все люди расплываются, превращаются в дождь, который глухим барабаном проходится по уже мокрому и почерневшему асфальту. Маленькие ножки бегут прямо вперёд, не обращая никакого внимания на лужи. Страх сковывает движения, а внутри что-то вязкое и противное с щепоткой омерзения стискивает в тугие узлы бедную душу. Приносит боль и всепоглощающее разочарование. Взор мутнеет и маленькая девочка падает на колени, проехавшись ими же по асфальту, который острыми камнями впивается в молодую кожу, оставляя кровоточащие раны и синяки. Маленькие пальчики стискивают жёлтый, уже мокрый и грязный сарафан, который чуть задравшись, открывает вид на ушибленные колени. Длинные каштановые волосы стали в разы тяжелее от напора дождя и почернели от воды, что впиталась в них. Вокруг всё темнеет, заволакивает туманом разум. Девочка резко поднялась на ноги, стала оглядываться. Кожей чувствует подступающий страх, который превращается в дикий ужас, что обвивает свои когтистые лапы на тонкой шее, мешая кричать. Шум бьющихся капель об асфальт с каждым мгновением нарастает, заставляет закрыть маленькими ладошками уши и сильно-сильно зажмурить глаза. —Эй, ты потерялась? — тихим звоном разливается в сознании детский голосок, пропитанный неподдельным беспокойством. Разворачиваясь на источник голоса, Алиса увидела девочку с короткими, как у мальчика, волосами. Изношенная, белая, местами рваная футболка была заправлена в синие шорты. Помятые, немного грязные кеды, туго зашнурованы. И в руках футбольный мяч. Смотришь будто на мальчика, да вот только лицо было девичье. Особенно выделялись большие карие глаза с озорным огоньком в них. Вокруг опять слышны чьи-то голоса, которые превращаются в один большой шум. Люди снуют туда-сюда, постоянно спеша куда-то, не обращая на двух маленьких детей никакого внимания. Даже не одарив их взглядом, идут только вперёд. —Пошли со мной! — звонкий и весёлый колокольчик. Именно так маленькая Алиса могла описать эту девочку. Протянутая рука манит за собой, а белозубая улыбка озаряет лучше любого солнца. Алиса тянет свою ладошку навстречу, намереваясь крепко схватить и почувствовать тепло, исходящее от живого человека. Маленькая ручка девочки кажется такой близкой, но поймать её не получается. Остаётся только сжимать свою ладонь и тянутся навстречу, срываясь на бег. Но сколько бы Алиса не бежала и не старалась, не тянула руку, та девочка была всё дальше и дальше, продолжая освещать путь своей улыбкой, пока совсем не погасла и не исчезла во тьме. А перед глазами только тёмный деревянный потолок, да бледная рука, что тянется вперёд, стараясь схватить что-то незримое. Правое предплечье полностью перебинтовано, в некоторых местах просвечиваются бордовые пятна. Чувствуется лёгкая ноющая боль, что разливается так же по левому плечу. Алиса смотрит неким мутным и непонимающим взором на бинты. В голове опять разливается пустота, которую сопровождает лёгкий звон в ушах. Тишина помещения, в котором она находится, давит. Попытки вспомнить хоть что-то из недавних событий после неудачного суицида не увенчались большим успехом. Помнит только мимолётное падение и ужасную боль во всем теле, а после темноту, да белый снег, что окутывал её словно одеялом. До сих пор смотря на поднятую правую руку, Алиса тщательно разглядывала белые бинты, что аккуратно были повязаны на предплечье. Из-за чего она получила рану? Как вообще выжила? Да и выжила ли вообще или же это всё игры её разума? От столь интересных раздумий девушку отвлекает отъехавшая в сторону дверь и чей-то знакомый голос. — Ты проснулась? — хрипловатый, старческий голос, немного грубоватый для слуха, но в тоже время спокойный, вселяющий некое умиротворение. Красная маска с злобной гримасой сразу бросается в глаза. Такая знакомая. Алиса её точно раньше видела, да вот проблема, она опять не может вспомнить. От некой потерянности хочется выть, но Алиса только закусывает свою губу. Но вдруг боль в висках нарастает и бьёт по памяти всплывшими воспоминаниями, что пробирают мелкой дрожью вдоль позвоночника. Эти чёрные, гневные глаза будто снова смотрели на неё. По его когтистым лапам стекала её же алая кровь. Из клыкастого рта сочилась слюна. Он готов был наброситься на неё, разорвать в клочья, окрасив белый снег алой дорогой. Отчётливо вспомнился его гнев и бесконечное раздражение перед смертью. Демон рассыпался в пепел и продолжал орать проклятия, срывая голос, пока совсем не умолк.... Алиса будто опять пережила этот момент, почувствовала этот зверский страх и ужас, которые окутывали её с головой, мешая лишний раз вздохнуть. — ...Вы спасли меня от него, — Алиса посмотрела в нарисованные чёрные глаза маски, прокручивая в голове все детали перед потерей сознания. Скользит взглядом по пострадавшей руке, о чём-то думает, чуть хмуря брови. После она приподнимается, опираясь на локти и игнорируя острую боль, спрашивает, — Как долго существуют демоны? В тёмных глазах плескалась некая надежда и что-то ещё сродное с беспокойством, что смешалось в одно целое с лёгким страхом. Саконджи соизволил ответить, немного помолчав. — Демоны существуют уже более тысячи лет, — в сознании это отдалось словно гром средь ясного неба. Глаза девочки с неверием округляются, смотрят туманным взором на раненую руку. По спине прошлась нервная дрожь, а в голове снова и снова звучали слова Урокодаки. «....Более тысячи лет..» — Как же... Как же так..?.. — разные мысли роем кружатся в голове. Уши заволакивает звоном, что отдаёт тихим жужжанием в сознании. Тонкие, бледные пальцы стискивают одеяло, чуть подрагивая. А в голове творился полный беспорядок. Алиса не хотела принимать действительность, не хотела, чтобы так всё вышло! На правое плечо легла большая тёплая рука. Алиса вздрогнула от неожиданности, взгляд же прояснился, а ненужное беспокойство постепенно отходило на задний план. — Наш мир воистину жесток и безжалостен, но в любом случае нужно жить дальше и откинуть это беспокойство и страх, которые лежат тяжёлым грузом на сердце. Пусть демоны и существуют, но у народа есть верные защитники. Алиса из-за своих дум даже не заметила, как Урокодаки бесшумно сумел подобраться к ней. До этого он стоял в дверном проёме, а сейчас сидит рядом с ней, положив свою мозолистую и грубую ладонь ей на плечо. Рядом с этим человеком девушка чувствовала себя под защитой, словно нет всех этих проблем, всех этих демонов, из-за которых она не будет больше спокойно спать. Все мысли выветрились из головы и наступило умиротворение. Словам Саконджи Алиса только коротко кивнула, а тот одобрительно хмыкнул. — Так как ты проснулась, то тебе следует плотно поесть и набраться сил, — Урокодаки убрал руку с плеча, а после поднялся на ноги и направился к выходу из комнаты. — И ещё, — остановившись в дверном проёме, добавил. — Рядом с футоном лежит одежда, надень её, а то твоя уже негодна, — закрыв за собой выдвижную дверь, ушёл. Алиса же взглянула на себя, осматривая одежду, и невольно вымученно простонала. Правый рукав водолазки был изорван и испачкан уже засохшей кровью, противно пах, так ещё и прилип к коже. На левом плече было тоже самое. Тёмно-серая юбка была грязноватой, чуть порванной и мятой, но Алиса не смела бы больше надевать её, даже если бы та была в хорошем состоянии. Всё это было некой формальностью перед смертью, которая всё таки прошла мимо неё, решив ещё поиздеваться над бедной душой. Сейчас её вид оставлял желать лучшего. Такой типичный вид бомжа, которого знатно так помотала жизнь, закинув его в другой мир и в другую эпоху. Поэтому Алиса покрутила головой в стороны в поисках одежды, что должна лежать около какого-то футона, которого она ни разу не видела и вообще не представляет, что же это такое. На её удивление футоном оказалась та вещь, на которой она спала, то есть что-то на подобии матраса или толстого одеяла. Одежда же, которую оставил ей Урокодаки, была удобной, не стягивающей движения, но немного странной и непривычной. Поэтому Алиса ещё долго разбиралась в том, как правильно надеть её, параллельно думая, что неплохо было бы сходить в душ. Отодвигая дверь, девочка вышла из комнаты. Вкусный запах приготовленной еды ударил в нос, а живот в поддержку завыл от голода, скручиваясь в лёгком спазме. — Присаживайся, — произнёс Саконджи, накладывая рис в тарелку. Алиса ненадолго впала в каплю. Стульев, как и стола не наблюдалось, была только яма в деревянном полу, в котором искрился огонь, да какая-то конструкция из бамбука сверху. Девушка чуть постояла, помялась, но потом извилины в её голове стали работать быстрее и она опустилась на пол напротив Урокодаки. После в её руках находилась тарелка полная риса с овощами. Выглядело это аппетитно и на вкус было прекрасно, но порция слишком большая для Алисы. Не то, чтобы она сидела на какой-либо диете, да и миска была не очень-то большой, но съев половину, девочка поняла, что больше в неё не влезет. — Растущему организму нужно много питаться, чтобы получать достаточно энергии и сил, особенно в подростковом возрасте, — пояснил Урокодаки, а в ответ получил лишь невнятное «я наелась». На это он только хмыкнул. На данный момент Алиса чувствовала себя как-то странно и тревожно. Внутри всё ныло и отдавало непривычной пустотой. Будто часть души вырвали, оставив пустое место. Алисе словно чего-то не хватало и от этого было тоскливо. А ещё правое предплечье будто огнём горело. — Надо сменить бинты, — оповестил Урокодаки. Алиса же взглянула на свою руку. Некогда белые бинты окрасились кровавыми пятнами. Раны открылись, напоминая о себе в форме тупой боли и лёгкого зуда. Алиса запоздало кивнула словам старика. Пока Урокодаки аккуратно разбинтовывал предплечье девочки, та в свою очередь разглядывала алые пятна, который скрывали за собой огромные раны. С каждым размотанным слоем бинт всё больше и больше утопал в кровавой жидкости, которую он впитывал в себя. Бордовые пятна смешали свои границы и превратились в одно большое. После испорченный бинт уже покоился на полу и теперь Алисе открылся вид на не очень приятную картину. Четыре огромные раны, а если точнее дыры на бледной коже сильно кровоточили, даже не смотря на то, что они были зашиты. От вида своей же крови подкатывал спазм и некая усталость с дрожью, что холодным потом прокатывалась вдоль позвоночника. Взгляд был отведен на пол. Пока Урокодаки обрабатывал раны, Алиса думала. Она всё больше и больше утверждалась в том, что её каким-то образом занесло в другую реальность. Из головы до сих пор не мог выйти образ демона, что хотел съесть её. От этого мурашки по коже бегали. Не очень то легко принять в действительность то, что такие твари существуют. Мама в детстве, конечно, пугала Алису пару раз сказками про злых и ужасных людоедов, которые придут к тебе ночью и съедят, если ты не будешь спать, но Алиса мало в это верила даже будучи глупым ребёнком. Но одно дело – сказки, другое – реальные людоеды которые больше походят на самих дьяволов. Но самое ужасное, так это то, что эти твари, по словам Саконджи Урокодаки, существуют на земле уже более тысячи лет. От этого становится жутко и дико страшно. Несмотря на то, что Алиса повстречалась с одним из этих демонов, она не могла принять это. Хотелось забыть всё, как страшный сон. Хотелось думать, что это сон перед тем, как умереть окончательно, но увы... —...Это не сон, — одними губами прошептала Алиса.