Imperfectly perfect love story

— Виталин, ты слышала новость? — хмурилась Виктория, смотря в телефон и присаживаясь на край кровати дочери, сейчас аккуратно складывавшей глаженые вещи в чемодан и попутно проверяющей список, который она написала для того, чтобы не забыть важные вещи.       Прошло уже пару недель со дня, когда Виталина узнала, что летит в Америку. Уже завтра её ждал самолёт с билетом в новую жизнь, по крайней мере, на ближайшие девять месяцев. Она с нетерпением ждала встречи со своей новой семьей, поэтому собиралась очень тщательно, чтобы не обременять их никакими покупками.       Получив ответ от друга-анонима, Виталина последовала его совету и не пошла на встречу с Мишей. Хотя, если честно, она даже на сообщение его не ответила, чувствуя себя на ступень выше, будто он уже был для неё пройдённым этапом, и теперь она может двигаться дальше, без него: «Думаешь, и правда не стоит? Может, это он моя судьба, а настоящая любовь всегда вернётся…» «Глупенькая, если любовь настоящая — она не уйдет!»       Такие слова глубоко тронули сердце Виталины. Она задумалась и поняла, что, скорее всего, больше ничего не чувствует к Мише. Обида оказалась слишком сильна, чтобы оставить после себя хоть какие-то чувства. Осадок, который парень оставил в её душе, и который по ошибке она считала любовью, больше не тревожил её. И, скинув груз сожалений и отчаяния, девушка могла свободно двигаться дальше, зная, что её люди будут с ней до конца.       Первая любовь — это ведь не первая и не последняя. Эта та любовь, в которую мы больше всего вложили себя, вложили свою душу, когда она у нас ещё была. Но Виталина знала, что похоронила все свои чувства глубоко внутри, и больше не намерена никому их показывать. Хотя парень был настойчив и продолжал писать ей, требуя встреч, она лишь игнорировала его сообщения, а внутри даже ничего не ёкало. Виталина больше не чувствовала обременённость чувствами.       Девушка часто рассматривала свои рисунки на стенах, мысленно благодаря номера Пять за то, что научил её бороться за действительно важное в данный момент, а важным было её будущее, которое виделось многообещающим. — Что такое, мам? Твоё любимое шоу снимают с экранов? — улыбнулась Виталина, складывая очередное платье. — Типун тебе на язык, — женщина перевела недовольный взгляд на дочь. — По всем новостям вон показывают, весь интернет на ушах, а ты до сих пор не в курсе? — Да что там такое произошло? — нахмурилась Виталина. Присаживаясь рядом с матерью, она вопросительно смотрела на неё, чувствуя некую дрожь внутри. — Мишку-то сегодня утром арестовали, — как очевидное сказала Виктория и положила руку на колено девушки, с грустью смотря на неё. — О, чёрт, — выдохнула Виталина, растерянно бегая глазами. Чувствуя, как волнение нарастает внутри неё. — Что случилось? Что он натворил? — Вит, он… — Виктория пыталась подобрать слова, поджимая губы. Наконец, она выдохнула и произнесла: — В общем, его подозревают в убийстве Антонины Петровны и… — Они думают, что он убил свою мать, когда ему было сколько? Девять? Они же понимают, что это… Бред? — возмущалась девушка, мгновенно забыв все обиды. Она искренне не понимала, что происходит, и хотела помочь, как она думала, невинному человеку. — Она умерла, потому что она была противной тёткой со слабым сердцем, — добавила та, отказываясь верить словам прессы. — Вит, они… Не предполагают, что он убил свою мать, они… Знают это наверняка, — выдохнула Виктория, пролистывая вниз статью. — Утром Михаил покушался на своего отца… Тот вызвал полицию и сдал сына, рассказав подробности его детской «ошибки»… Вит, он отравил свою мать… — Боже мой, — дыхание девушки на мгновение замерло, и земля будто ушла из-под ног. — Я… Я спала с убийцей, — мурашки затанцевали на теле девушки, и ей на миг показалось, что она теряет сознание: в глазах потемнело, а голова пошла кругом. Ей захотелось отмыться ото всей этой грязи, забиться в угол и забыть обо всём, что произошло между ними. Слёзы наворачивались на глаза, и девушка на мгновение задержала дыхание — сейчас было не до них. — Боюсь, что это не единственная наша проблема, — выдохнула Любовь Ивановна, стоящая в дверном проёме. От неожиданности обе вздрогнули и перевели взгляды на неё. Старушка прошла вглубь комнаты и села на кровать рядом с Викторией, а следом за ней в комнату зашла Даша. Опухшие от слёз глаза и парочка синяков на предплечье насторожили Виталину. Намечался грандиозный скандал. — Первая проблема заключается в том, что вы, две клуши, не умеете закрывать входную дверь, — выдохнула старушка, а затем заметно погрустнела. — А вторая наша проблема… — Бабуль… — перебила её Даша немного гневным голосом. Она явно была причастна к чему-то нехорошему и не хотела, чтобы об этом узнали присутствующие. Она кинула злобный взгляд на ничего не понимающую Виталину и захлюпала носом. — Замолчи, или я сама тебя убью, — старушка спокойно произнесла это, качая головой, и положила руку на грудь. — Она беременна от Мишки… От этого убийцы! — Да, и собираюсь рожать! — быстро и истерически прокричала Даша, смотря на бабушку. — Это моё решение, мой ребёнок, он ни в чём не виноват! — О боже, — лишь выдавила из себя Виктория, прикрывая ладонью губы. — Тебе всего семнадцать… — Что? Ты… И Миша? — Виталина вопросительно смотрела на подругу, немного хмурясь. Не ожидая такого поворота и такого предательства со стороны подруги, долгое время заменявшей ей сестру, но, видимо, и правда, чтобы что-то приобрести, нужно что-то потерять. — Ты удивлена? Мы трахались с ним ещё до того, как он переспал с тобой… — произнесла девушка, в упор глядя на подругу. Та встала со своего места и смотрела на блондинку, крепко стиснув зубы. — Дарья, прекрати! — Любовь Ивановна, возмущённая такой наглостью, прикрикнула на внучку. — Тогда, на дискотеке, мы поссорились с ним, и он, назло мне, переспал с тобой. Не ожидала, да? Ты же не думала, что он действительно мог посмотреть на такую простушку, как ты? Ты странная, стрёмная дура, которая наивно верила, что кто-то сможет полюбить тебя. Даже этот твой «друг», — девушка пальцами показала кавычки, — поймет, что ты просто ходячее недоразумение, сплошь набитая депрессией, сбежит от тебя и… — Даша уже переходила все границы.       Обстановка в комнате накалялась, Даша чувствовала себя победительницей. Виталина спокойно подняла взгляд, полный безразличия, на уже бывшую подругу и дала ей звонкую пощёчину.       Доверие к подруге рассыпалось в щепки, и мнимое чувство безопасности показалось наигранным и забавным самообманом. Она знала, что порой предают даже самые близкие, но никогда не думала, что это коснётся и её. Отчаяние и злость, как гремучий газ, смешиваются внутри, разрывая тело по клетке от мощного взрыва. Нервы рвутся, подобно струнам на рояле, один за другим. Виталина просто не знала, как быть с этой неизлечимой раной, раной предательства, которую ничем не излечишь и не зароешь в себе. Она всё больше поглощала её, отчего она готова совсем опустить руки. Зачем оставаться сильным, когда тебе не на кого положиться в трудные минуты, когда негде найти поддержку? Надежда умирает последней, но предательство подруги приставило ей дуло ко лбу и нажало на курок. — Да неужели? Говоришь, что я не такая? А сама-то ты кто? Не знаешь? Ты рассуждаешь о том, какой плохой мир и как ужасны люди. Но сама не лучше. Ты постоянно всем врёшь и придумываешь нелепые оправдания своим косякам, как, например, беременность от убийцы. Разве так ты хорошо поступаешь с остальными? — девушка указала рукой на присутствующих в комнате. — Со мной? Я никому не рассказывала о твоих порой подлых поступках. Ни одной живой или мертвой душе. Потому что ты была дорога мне, чёрт возьми! Теперь я понимаю, что я никто для тебя и никогда ничего не значила. Для тебя я не дороже грязи на туфлях… — Девочки, прекратите, ну, что же вы делаете! — Виктория подскочила со своего места, взяв дочь за руку. Возмущённая действиями уже бывшей подруги, Даша продолжила свой монолог: — Мы поссорились с ним пару дней назад, когда он узнал, что я беременна, и сказал, что всё это время был влюблён в тебя, и что этот ребёнок ему не нужен… Но я-то знаю, что он просто пытался сделать мне больно, — вытерев слёзы, она наклонила голову набок. — Ты же всегда завидовала мне, я ведь красива, умна, пользуюсь популярностью у противоположного пола, особенно у твоего любимого Миши. Да, сначала это была просто игра, но когда я почувствовала, что я влюбляюсь в него, то поняла, что пойду за ним куда угодно… Да что уж там Миша, даже чёртов Эйдан Галлахер несколько недель назад счёл общение со мной более интересным, чем твои бездарные рисунки! — уже срывалась на крик девушка. — Даша! — прикрикнула Любовь Ивановна. С трудом вставая со своего места, она схватила внучку за запястье и дёрнула. — Ты с ума сошла? — Даш, ему грозит реальный срок, он людей убивает! — Виталина смотрела на обезумевшую подругу с жалостью и непониманием, как она могла упустить такое. — Ты хочешь прожить всю жизнь с убийцей? Или тебя будоражит мысль того, что ты можешь стать его следующей жертвой? — Да ты его не знаешь, и просто завидуешь нам и нашему счастью, дрянь, — прошипела Даша, сквозь зубы. — Что? Что за тупой социальный штамп, когда кто-то говорит про другого плохое, и считается, что это зависть? Не знаю, как ты, но я, когда говорю, что Миша долбонос тупорылый, говорю это от чистого сердца, а не потому, что наивно надеюсь стать хоть немного такой же тупой! — всё так же спокойно отгораживалась от Даши девушка своим обыкновенным сарказмом и холодным рассудком. — Девочки, прекратите сей… Ой… — Любовь Ивановна старалась прикрикнуть на них, но схватилась за грудь, прикрывая глаза от боли, тут же садясь на кровать. — Что-то… Что-то мне нехорошо… — старушка тяжело задышала, прикладывая немало усилий, чтобы проговорить это. — Что ж… Что ж это такое… — она слабела на глазах, теряя сознание. — Вита, вызывай скорую, — скомандовала Виктория. Быстро уложив Любовь Ивановну на кровать, она стала оказывать ей первую помощь, хотя руки тряслись, а на глазах наворачивались слёзы, ведь самый родной ей человек находился на грани жизни и смерти. — Ба-бабушка, — Даша быстро рванула к старушке, но Виктория не дала ей приблизиться. — Ты уже достаточно натворила! — строго произнесла та, отталкивая девушку. — Не лезь, если хочешь помочь!

***

      Виталина сидела в аэропорту, облокотившись о спинку отдалённого от других победителей конкурса кресла. Остальные веселились и фотографировались вместе. До их рейса оставался ещё час, и девушка, сжимая телефон в руках, быстро набирала сообщение: «Теперь она лежит в реанимации. Врачи не знают, сможет ли она выкарабкаться… Всё-таки она уже не молодая. Теперь мама осталась одна. Она будет ухаживать за бабушкой, если та придёт в себя, не бросит её. Я бы очень хотела ей помочь, но, как я уже сказала, я не могу остаться с ними. Мама говорит, что я должна заботиться о себе, а не идти с грузом на дно…» «До сих пор не верю, что твоя подруга… Сколько времени мы общаемся, столько она и была с тобой… Вы ссорились, конечно, но мне казалось, что вы неразлучны. А что с ней, кстати, куда она делась после всего этого?» «Её мама забрала её вчера вечером, и вроде бы они вместе собираются переезжать, или, как я это называю, бежать от позора в другой город. Её родители, скорее всего, разведутся, так как отец не оставит клинику, а её мать… Да, в общем-то она, никогда особо не заботилась о бедной старушке, поэтому этим будет заниматься моя мама. Но меня это уже мало волнует…» «Прости… а ты сама в порядке?» «Что было вчерашним вечером, вечером и закончилось… Я буду в порядке, когда узнаю, что эта стерва находится далеко от моей семьи, и что этот подонок сядет надолго.» «Я очень надеюсь, что ты сейчас не плачешь… Не плачешь же?»       Виталина заблокировала телефон, и, опершись локтями о колени, зажмурилась, закрывая лицо руками. Она так долго ждала этого дня и не может бросить всё, к чему так долго шла. Задача, лежащая на её плечах, казалась слишком сложной, невыносимой. Ещё несколько таких дней она не выдержит. Истинная боль никогда не ощущается сразу. Она похожа на чахотку: когда человек замечает первые симптомы, это значит, что болезнь уже достигла едва ли не последней стадии.       В голове девушки всплыла давно забытая фраза Даши: «Есть только один способ избежать потери тех, кто может быть нам дорог — не пускать их в свою жизнь». Слёзы наворачивались на глазах девушки, и ком, больно давящий на горло, вырывался наружу. Остальные победители странно посматривали на неё, кто-то жалел её, кто-то говорил, что она странная, но никто не решался подойди к ней. — Почему ты плачешь? — девушка почувствовала, как рядом кто-то сел, и приятный мужской голос раздался недалеко от неё. — Просто иди, куда шел, — не отрывая ладоней от лица, хрипло проговорила девушка. — Не могу. Если я пройду мимо, так и не утешив тебя, моя карма сильно пострадает, — парень, видимо, пытался шутить. Виталина, оторвавшись от своих мыслей, хотела было прогнать прочь надоедливого собеседника, но, подняв на него свои голубые глаза, полные слёз, поняла, что перед ней сидит не простой собеседник, а достаточно известный канадский актёр, всего лишь на год старше неё. Другие девушки, стоящие недалеко от них, указывали на него, перешёптываясь и улыбаясь. Сама Виталина смотрела лишь пару фильмов с его участием и знала лишь, как он выглядит, но никогда не вдавалась в подробности его биографии, а уж тем более не знала, что он забыл в России. — Финн, — улыбнулся он, переводя взгляд на девушку, а затем добавил: — Финн Вулфорд. — Виталина, — она кивнула в знак приветствия, но искренне не смогла заставить себя почувствовать хоть какое-то волнение. А ведь перед ней кумир миллионов девочек по всему миру. Видимо, ей действительно было сейчас не до этого, и захватившая её буря эмоций не давала возможности думать об их положительных собратьях. — Извини, что покажусь бестактной, но что ты здесь делаешь? — Жду самолёт, а ты? — улыбнулся он, но реакции от девушки не последовало. Она лишь разблокировала телефон, что-то печатая там. — Пару часов назад прилетел со съемок из Финляндии, теперь лечу в Лос-Анджелес, тоже на съемки. К сожалению, из Хельсинки не летает прямого рейса до города ангелов, приходится гостить в России. Кстати, у тебя отличный английский. Так почему ты плакала? — парень тоже, видимо, не привык к такой реакции девушек на него и, кивая головой машущим ему девушкам, снова посмотрел на Виталину. «Я не плачу, просто слова подруги в глаз попали…» — отправила девушка сообщение, чтобы не заставлять своего, наверное, единственного оставшегося друга ждать. — Что? Оу, я не плакала… — девушка подняла взгляд на актёра, но её слова перебил достаточно громкий звук уведомления, пришедшего на телефон парня, и тот, поджав губы, опустил голову. — Прошу прощения, важное сообщение, — достал тот телефон из кармана джинсов, улыбаясь и стукая по клавишам, набирал что-то в телефоне.       Виталина терпеливо выждала паузу между ними, осматриваясь по сторонам. Она вдруг обратила внимание на то, как все смотрят в их сторону. Видимо, ей действительно стоило взять автограф у молодого человека, однако мысли струились потоком, пока на её телефон тоже не пришло уведомление. Девушка даже краем глаза поймала мимолётный взгляд парня на себе, но не придавала этому особого значения: «Быстрее доставай их оттуда, пока до мозга не добрались. Вспомни, скольких девушек ты мне помогла закадрить. Ничего, найдем мы замену твоим непутёвым друзьям. А пока, у тебя всё ещё есть я. Я полный жизненный набор!» — Виталина улыбнулась ответу друга и уже хотела было продолжить диалог с Финном, но из динамиков объявили о начале посадки на их рейс.       Девушка взяла свои вещи и, вежливо попрощавшись с парнем, лишь кивнувшему и добавившему ей вслед, что надеется на ещё хотя бы одну встречу с ней.       Виталина направилась в сторону посадки. Последний раз оборачиваясь, она увидела взгляд Финна, смотрящего ей вслед и ухмыляющегося. Возможно, это что-то и значило, а возможно, что он просто слишком самоуверен. Странная встреча заставила задуматься девушку, на некоторое время занимая её мысли. Нахмурившись странным совпадениям, она выдохнула и, поднимаясь по трапу в самолёт, поняла, что с этой минуты начинается другая, новая жизнь Виталины Конте.